– Торжественно обещаем на гвозди не наступать и в обморок не падать! – заявила Нона. – Можешь расслабиться и забыть на один вечер о своей работе. Лучше посмотри, какой дом получился у Киры – загляденье! Не дом – сказка!
– Да я уже от зависти позеленела вся, – сказала Юлиана. – Честно, честно! Кто тебе все это спроектировал?
– Наняла дизайнера, – ответила Кира и отвернулась к окну, чтобы скрыть тень, промелькнувшую на лице.
За окном она увидела, как в соседний дом зашел парень с буханкой хлеба в руках. Видимо, сходил в магазин неподалеку, даже машину не брал.
– Кстати, кто это? – спросила Юлиана.
– Сосед. Толиком звать, а что?
– Очень приятный молодой человек. Я все никак машину не могла припарковать на вашей узкой дороге, он помог.
– Да, и мне иногда помогает. Хороший парень. Повезло с соседом. Жаль, у Тани, жены его, со здоровьем не все в порядке.
– А что такое? – тут же отреагировала Юлиана.
– Так, дорогая, не заморачивайся! – запротестовала Кира. – Сегодня мы тебе обещали отдых, поэтому все вопросы о здоровье окружающих оставим на потом. Что уже можно нести на стол?
Кира подхватила салатницы и умчалась в гостиную. Послышался звук подъехавшей машины. Это оказались родители. Скоро прибудут и дядя Слава с женой. И Зелотов с Алевтиной. И еще гости. Кира с гордостью и любовью обвела глазами комнату. Ей есть что показать! То-то удивятся те, кто видел этот дом до ремонта – не поверят, что можно такое сотворить. «Македонский, ты волшебник, – подумала она. – Хоть и ничего не смыслишь в жизни, в своем деле ты настоящий мастер».
Вечер шел своим чередом. Сияющая Кира принимала подарки и поздравления, а дом принимал комплименты. Часов в девять в дверь позвонили. Причем не просто позвонили, а очень настойчиво, тревожно-непрерывной трелью.
Кира открыла. На пороге стоял сосед Толик. Вид у него был испуганный и ошарашенный одновременно.
– Можно, я позвоню от вас? У нас телефон не работает, а там у меня... – он замялся.
– Что?
– Танька рожать собралась. Что-то совсем плохо ей. Надо «Скорую» вызвать. Я... я сам так волнуюсь, что не смогу повезти ее.
– Конечно, – растерявшаяся Кира отошла от двери, пропуская его к телефону.
– Давно началось? – деловито поинтересовалась Юлиана, выглянув из-за Кириной спины.
Но Толик словно не слышал ее, набирая вновь и вновь номер «Скорой».
– Может, мы можем отвезти? – пробормотала Кира.
– Это первый ребенок? – обратилась Юлиана уже к Кире.
– Нет, есть сын лет пяти, но потом двоих она не доносила, погибли, и в этот раз, по-моему, тоже что-то слишком рано...
– А чего он ее дома держит, балбес, в больницу надо было положить заранее! – неожиданно крикнула Юлиана в сторону бледного Толика. Гости с удивлением посмотрели на Светлову. Люди думают, что врачи в таких случаях кричат от бессердечности. Это не так. На самом деле они кричат от бессилия, от злости на ситуацию, оттого что знают – теперь могут возникнуть разные неприятности, и они, возможно, уже не в силах будут помочь. Вот и Юлиана знала – пока не приедет «Скорая», все ляжет на ее плечи, и неизвестно еще, как она с этим справится. И справится ли.
Кто-то догадался выключить музыку, толпа гостей сосредоточилась в коридоре и молча смотрела на Толика, нервно тыкающего в кнопочки телефона, на Юлиану, мусолившую уголок воротника своей блузки, на Киру, так и не закрывшую входную дверь и даже не замечающую вечерней прохлады с улицы.
– Занято все время... – беспомощно протянул Толик, кладя трубку телефона. Глаза его были полны страха и растерянности.
Первой пришла в себя Юлиана.
– Так, – решительно сказала она. – Ты, Нона, езжай в любую ближайшую станцию «Скорой помощи». Без них не возвращайся. Сами не повезем, вдруг возникнут осложнения. Ты, Кира, неси чистые полотенца, спирт, йод, короче, тащи всю свою аптечку.
– Да у меня нет здесь аптечки, – растерянно произнесла Кира.
– Ничего, у всех в машине есть аптечка, – сообразил ее отец, – сейчас все принесем, у кого что есть.
Гости побежали к своим машинам, а Юлиана с Кирой потащили еле двигающегося от страха Толика к его рожающей жене.
Таня корчилась на влажном ковре и выла от боли. Юлиана опустилась рядом с ней на колени и деловито пощупала пульс.
– Давно началось?
– Полчаса. Думала, ложная тревога. А потом... – Таня вновь скорчилась от схватки. – Потом вода потекла.
– Какой срок?
– Семь месяцев. – Таня испуганно посмотрела на Светлову. – Не выживет?
– Не знаю. Будем надеяться.
Юлиана поднялась с колен и подошла к Кире.
– Тащи таз с водой, добавь туда марганцовки, – сказала очень тихо. – Дело плохо. Ребенок, похоже, вот-вот уже родится. Видимо, совсем маленький по весу. Тут и семи месяцев нет. Стремительные роды. Такие и за десять минут могут завершиться. До приезда «Скорой» точно не успеем. Придется принимать роды здесь.
– Прямо здесь?
Кире сделалось страшно. Казалось, что происходящее нереально. Такое может случиться только в кино.
– Где ванная? – спросила она Толика и направилась выполнять указания подруги.
Следующие пятнадцать минут прошли как во сне. Юлиана отдавала указания, Таня тихо стонала, Толик держал жену за руку. Выговорить он ничего от испуга не мог. Вся остальная толпа стояла за дверями, молча, затаив дыхание, ожидая исхода.
– Мальчик! – вскоре возвестила Юлиана.
Малюсенький, сине-красный от усилий и обвитой вокруг шеи пуповины младенец беспомощно повис на ее руке. Он молчал. Кире стало плохо. Неужели всё? Вот так, в одну секунду оборвется жизнь? В этот момент она заметила, что в углу комнаты безмолвно стоит, закусив губу, старший сын Толика и Тани. Господи, неужели все это время он стоял тут и все видел? Кира на секунду застыла в шоке, а потом бросилась к нему, отвернула его взъерошенную голову от тревожной картины, прижала к себе.
– Маленький мой, не пугайся, все хорошо... – зашептала она. – Мама не болеет, так всегда бывает, когда дети появляются на свет, все нормально, все хорошо...
– Мама умрет? – тихо спросил малыш.
– Нет, да нет же, все будет хорошо, тетя Юля – врач, она поможет. Не бойся, только ничего не бойся... – шептала Кира, а у самой перед глазами стояла сцена из ее собственного детства – задыхающийся малыш, мечущаяся мать... Не дай бог, для этого мальчика детство пройдет под знаком смерти, не дай бог...
Юлиана хлопнула влажный комочек по спине. Он не издал не звука. Он стал совсем синим. Она принялась делать ему искусственное дыхание. Безрезультатно. Таня закрыла рот руками, сдерживая крик ужаса. Кира крепче прижала к себе мальчишку, закрыла ему глаза своим телом.
– Ну, дыши же, родной, – шептала Юлиана, продолжала делать массаж сердца. – Дыши!
– Дыши!!! – вдруг заорал Толик, начав трясти синего младенца за хрупкие плечики. И он, словно передумав покидать этот мир, вздохнул. А потом запищал. Слабо, тоненьким голосочком, показавшимся всем волшебной музыкой, запищал.
Кира глубоко вздохнула, ослабила объятия и позволила мальчишке взглянуть на мать и своего брата.
– Видишь, все в порядке! – сообщила она дрожащим голосом. – Я же обещала тебе. Посмотри, теперь у тебя есть маленький братик.
Он кивнул. Личико просветлело, и глаза засияли. Минуту назад он думал, что теряет самых близких людей, а теперь словно вновь поверил в чудо. Кира смотрела на него, и ей хотелось раствориться в его счастье. Если бы кто-нибудь успокоил ее так в детстве, если бы кто-нибудь смог так же помочь ее брату, как смогла Юлиана... Но ведь это просто судьба. Она распоряжается, кому и когда можно помочь. Этой семье повезло, и Кира была счастлива за них. И словно с тяжестью, свалившейся с плеч мальчика в ее объятиях, окончательно исчез и груз с ее сердца. Груз, лежавший там так долго.
Юлиану трясло. Она взмокла, словно ее окатили ведром воды. Словно не в сотый, а в первый раз она видела плачущего новорожденного. Словно это был совершенно особый младенец. Когда она вышла в коридор, раздался взрыв аплодисментов. В глазах у всех были слезы. А на лицах – улыбки. И радость, искренняя, от всего сердца, радость, что возникла новая жизнь, захлестнула теплой волной всех без исключения. Когда через пять минут Нона втащила в комнату врача «Скорой», Юлиана уже более или менее пришла в себя.
– Стремительные роды. Обвитие пуповиной. Кровопотеря – около двухсот миллилитров, – отрывисто отчиталась Юлиана врачу «Скорой». – Забирайте, надо обработать хорошенько. И микропедиатр потребуется. Удачи! – последнее адресовалось уже счастливым родителям – Тане и Толику. Таню с малышом на носилках вынесли к машине «Скорой помощи».
Кире пришлось выставить на стол запас выпивки, чтобы гости пришли в себя после пережитого.
– Нет, ну надо же такому случиться!
Светлана Георгиевна все еще выглядела так, словно увидела привидение.
– Мама, клянусь, я этого не планировала, – попыталась разрядить обстановку Кира.
– Мама, клянусь, я этого не планировала, – попыталась разрядить обстановку Кира.
– Говори мне теперь! – гаркнула Светлова. – И кто еще будет меня спрашивать, почему я терпеть не могу вечеринки, а?
Машка с Ноной захохотали, как ненормальные.
– Юлиана, да тебя этой женщине сам бог послал!
Кира подошла к Юлиане и обвила ее руками.
– Это ее мне бог послал, чтобы не расслаблялась, – отшутилась Юлиана. – Он, наверное, увидел, что я нацелилась вон на ту бутылку винца, и решил: чего это она вздумала отдыхать? Подкинем ей работки! Так, надеюсь, вы рожать не собираетесь?
Она развернулась к Наде, жене дяди Славы. Та обхватила свой беременный живот руками и испуганно прижималась к мужу.
– Надеюсь, что нет. Но с вами ничего не страшно! – неубедительно улыбнулась она.
– Лучше не надо!
– Юлиана, вы действительно молодец, – вставила Алевтина, – не растерялись, не всякий бы смог.
Они с Валерием Марковичем встали.
– Кира, мы, пожалуй, пойдем, поздно уже. Дом у тебя чудесный, вечер получился необычный, хоть и с переживаниями!
– Спасибо, уж не обессудьте, если что не так, – заулыбалась Кира, – увидимся в понедельник, Валерий Маркович! Надеюсь, вы будете частыми гостями в этом доме, всегда рада вас видеть.
Вслед за Зелотовыми засобирались и остальные. И только Юлиана решила задержаться.
– Я еще не в состоянии сесть за руль. Лучше приду в себя немного или позже такси вызову. Это я перед другими храбрюсь, что мне такую ситуацию разрулить – раз плюнуть. На самом деле все могло обернуться намного хуже, и мне пришлось бы потом отвечать. Я чуть со страху не умерла. Налей мне еще. Посижу у тебя, если не возражаешь.
Юлианин «приход в себя» вылился в продолжение застолья. Они с Кирой решили снять напряжение с помощью сухого мартини. Не заметили, как бутылка почти опустела, салатики исчезли с тарелок, а на часах уже было за полночь. Слово за словом, Кира рассказала Юлиане всю историю про Алекса. Кому-кому, а ей можно было доверять.
– И что, так и будешь ждать, когда он передумает? – спросила Светлова.
– А что делать?
– Ты еще не поняла, что мужчине необходим толчок?
– Пнуть его, что ли, предлагаешь?
– А хоть бы и так. Встряхни его, вытряси из него душу, только выясни, что происходит! Ты же даже не знаешь, почему он ушел.
– Не знаю, – вздохнула Кира.
– Так чего ты ждешь? Езжай к нему сама. Если он тебе нужен. Нужен?
– Нужен.
– Ну? И чего тогда ждешь?
– Ты права, хватит мне ждать, пока мужики поумнеют. Пора самой умнеть.
– Вот! – многозначительно подняла палец Юлиана. – Вот она – мудрость!
– А знаешь, я вот сегодня посмотрела на этого ребенка...
– Ой, не напоминай, а то мне опять плохо будет!
– Нет, ты послушай! Я посмотрела на него и подумала, что жизнь-то наша – драгоценна! А мы не ценим. Транжирим.
– Ты похожа на пьяного философа, дорогая.
– Ты тоже. Но это не мешает мне тебя любить.
– Ты что, сменила ориентацию?
– Ты же знаешь, ради тебя я готова на все!
– О! Ну, мне такие жертвы не нужны!
Подруги захохотали и чокнулись бокалами.
– Так ты думаешь, мне стоит сделать первый шаг?
– Да, – категорично подтвердила Юлиана.
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
– Не поздно?
– Сама сказала – грешно транжирить свою жизнь. Каждый прожитый час – это тоже жизнь.
– Идет. Вызываем такси и едем.
– Э-э-э, нет, я пас. Я поеду домой. А ты – ты да, ты езжай. А завтра я позвоню и узнаю, как все прошло.
– Если он меня выгонит, я к тебе поеду, Юлька, предупреждаю сразу. Мне же понадобится жилетка поплакаться. И потом – это твоя идея, тебе меня и успокаивать.
– Ну вот, делай потом добро людям. Скажу сразу, перспектива меня не вдохновляет, но я согласна. Только потому, что уверена – никуда тебя твой мальчик не выкинет. Могу даже поспорить. Звони, вызывай машину.
Кира на мгновение засомневалась, но быстро отмахнулась от внутреннего голоса. Ехать – значит ехать. Юлька права – нечего оттягивать. И так столько месяцев ждала неизвестно чего. Она подкрасила губы, провела щеткой по волосам и ни на грамм не засомневалась, что выглядит отлично. Легкое пошатывание при ходьбе в счет не шло. Легкий туман в голове – тоже.
Глава 15
Дверь открыла Груня. Кирин звонок в дверь поднял ее с постели. Она куталась в теплую шаль, накинутую поверх ночной рубахи. На голове вместо привычной аккуратной загогулины из косы – ситцевая косынка, надвинутая на лоб. Прищурившись от света, она уставилась на Киру, как на привидение.
– Ой, здрасте.
– Простите, ради бога, Груня, я, собственно, к Македонскому, ой, что я говорю, к Алексу.
– К Сашеньке?
– Ну да, к Сашеньке.
Кира икнула. Как-то непривычно было выговаривать «Сашенька», не вязалось это имя с Македонским. Она почувствовала, что стены подъезда немного качаются, и решила придержать их рукой.
– Проходите.
Груня впустила Киру и прикрыла дверь.
– А я думаю, кто это, напугалась уже, – проворчала Груня, разглядывая пошатывающуюся Киру. – Саша-то обычно своим ключом открывает.
– Я к нему пройду, ага? – Кира направилась в его комнату, остановилась в нерешительности у прикрытой двери. – Спит?
– Нет. Нету его. Не пришел еще, сокол ясный.
– Как? Как нет? А где? – Она немного протрезвела от неожиданности.
– Не знаю. Гуляет. А вы садитесь, подождите.
– Гуляет. – Кира словно пыталась понять значение этого слова. – Гуляет, ну да. И с чего я решила, что он дома? Гуляет. Дело молодое. А... а если он до утра не явится?
– Явится, явится, – успокоила ее Груня. – Вот здесь на диванчик садитесь, а я пока чайку принесу.
– Груня, Грунечка, что делать-то, а? – тоскливо прошептала Кира.
– А что? Вы знаете что, вы садитесь-ка поудобнее, упадете еще.
Груня ласково погладила Киру по голове и помогла ей поднять ноги на диван.
– Грунечка, мне же плохо без него, понимаете? Я же не могу без него! А он... он пропал. – Кира развела руками, словно только что обнаружила пропажу Алекса. – Пропал, и все. Правильно вы говорите, нету его, нету. А я здесь сижу, как дура, и не знаю, что делать. – Она виновато улыбнулась. – Ну, скажите, Груня, зачем я здесь сижу? Вам вот спать не даю.
– Да мне что, ничего, а вас жалко.
– Жалко... А мне как себя жалко, если бы ты знала! До слез прямо жалко. Ну что делать-то, Груня? Кому, как не тебе, знать? Где его искать?
– Эх, молодо-зелено, – Груня мягко улыбнулась, – наломали дров, теперь разбирайтесь. Никуда он не пропал, просто заблудился чуток. Придет – приголубь его и больше не отпускай.
– Молодо-зелено... – пробормотала Кира, устраиваясь поудобнее, – куда уж моложе, да...
Если бы это была не Кира, Груня ни в жизнь на порог пьяную девицу не пустила бы. Но Кира была исключением. Она ее не в первый раз видела и знала, что раз такая женщина явилась сюда в подобном состоянии, значит, накипело на душе. Пусть выговорится, может, легче станет. Может, с Сашей помирятся. Когда она внесла на подносе чайник с чаем и чашку, Кира уже спала, свернувшись на диване калачиком. Груня покачала головой, осторожно поставила поднос на стол и укрыла Киру шерстяным пледом. А сама села рядом, в кресле, караулить Сашу. Не дай бог, еще испугается гостьи и сам напугает ее.
Он пришел в три часа ночи. Вошел тихо, так же тихо разделся. Хотел пройти к себе, да так и замер в зале. На диване спала Кира под пледом, в кресле дремала Груня, уронив спицы на колени. Он опустился на пол около дивана, осторожно взяв кончики Кириных пальцев. Пальцы дрогнули, но Кира лишь тихо пошевелилась, не проснулась. Он подпер голову рукой и все смотрел и смотрел на ее лицо, пока веки его не сомкнулись и он не уснул прямо там, у дивана, удерживая ее пальцы в своих ладонях.
Утренний свет застал всех троих мирно посапывающими на своих местах. Но если Кира и Алекс на свет не реагировали и продолжали обитать в сонном царстве, то Груня проснулась. Тихо охнула, увидев Сашу на полу у дивана, покачала головой, решила не будить. Покряхтела, поднимаясь с кресла, потянулась и пошла хозяйничать на кухню.
Через час проснулась Кира. Открыла глаза, удивленно уставившись в незнакомый потолок, долго припоминала, как она здесь очутилась. Голова гудела. Вчерашний вечер неожиданно накатился волной ясных воспоминаний, и Кира испуганно села. Алекс почувствовал ее движение и тоже проснулся. Они уставились друг на друга, не произнося ни слова. Алекс напряженно следил за выражением ее лица. Он не знал, почему она здесь, что хочет сказать, боялся заговорить и ошибиться. Кира ощущала себя полной идиоткой. Она ясно осознавала всю неловкость ситуации, мучительно соображала, что о ней думает теперь Груня и что сказать Алексу.
– Привет, Македонский, – наконец произнесла она немного осипшим голосом. – Я вот тут зашла к тебе в гости.
– Шла мимо и зашла, да? – Алекс весело улыбнулся.
– Ну, что-то вроде этого. – Кира отчаянно пыталась сохранить хорошее лицо при плохой игре. – Думаю, давно не виделись, дай навещу старого друга.