Иона, ухватившись за провисшие ванты, извергает в темноту за борт содержимое желудка, но море возвращает отверженную пищу обратно на палубу. Настоящего моряка никогда не укачивает в шторм, но Иона – житель пустыни, его укачало, ему простительно.
Груз почти что весь уже выбросили за борт, но корабль продолжал оседать всё глубже и глубже в морскую пучину. Команда, не покладая рук, продолжала откачивать воду. При новой вспышке молнии Иона оглянулся вокруг и понял, что он здесь лишний, и хотел вернуться снова в свою каюту, но тут из темноты его окликнул корабельщик.
Со спиной, как всегда, в поклоне, Иона предстал перед корабельщиком, осознавая свою вину перед Богом и понимая, что из-за него постигла их такая беда. В это время сверкнула молния и раздался удар грома, такой близкий, что, казалось, молния попала в мачту. Уставший, испуганный, но не потерявший ясного рассудка, корабельщик спросил Иону:
«Кто ты и откуда, кто твой Бог? – тёмную фигуру корабельщика снова окутал мрак. – Скажи нам, за кого постигла нас эта буря? Какое твоё занятие и откуда идёшь ты? Где твоя страна и из какого ты народа?»
Ослепительная вспышка вновь осветила корабельщика. И тут Иона произнёс твёрдым голосом:
«Я еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу».
Он всё по порядку рассказал про то, как Господь Бог поручил ему проповедовать в Ниневии, а он не согласился выполнить это поручение.
«И устрашились люди страхом великим и сказали ему: что сделать нам с тобою, чтобы море утихло для нас? Ибо море не переставало волноваться». Корабль то озарялся, то вновь тонул во мраке. Вдруг ужасающий удар грома снова потряс мачту. Тогда Иона «сказал им: возьмите меня и бросьте меня в море, и море утихнет для вас, ибо я знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря».
После этих слов все матросы и корабельщик воззвали «к Господу и сказали: молим Тебя, Господи, да не погибнем за душу человека сего, и да не вменишь нам кровь невинную; ибо Ты, Господи, соделал, что угодно Тебе!»
Не дожидаясь, пока команда завершит свою молитву к Богу, Иона начал раздеваться. Он сорвал с себя уже порванный мокрый халат. Идя навстречу смерти, Иона освободился от бремени, которое тяготило его тело и душу, затем снял шляпу и отдал рядом стоящему и дрожащему юнге-арабчонку. Никто не мог понять, зачем он это делает, наверное, Иона предпочёл идти ко дну с обнажённой головой.
Итак, он готов принять смерть. «И взяли Иону и бросили его в море; и утихло море от ярости своей».
По мере того как Иона погружался всё глубже и глубже, он становился частицей того, что его окружало. Но инстинкт борьбы за жизнь его выталкивал на поверхность. Он задыхался, хватая ртом воздух. (Иона, житель пустыни, естественно, не умел плавать, этому никто его не учил.) Но тут большая волна подхватила его и бросила снова к кораблю. Иона ухватился руками за края разбитого борта полузатопленного корабля. Деревянные острые щепки впились в его ладони. Воздуха не хватало, сил тоже. Волна отступила, и его руки постепенно ослабели, пальцы оторвались от борта. Иона снова за кормой всплыл на гребне волны, но опять накрыла очередная волна. Иона ушёл под воду.
«Всё, готов», – сказал корабельщик. Он не был безжалостным человеком и при виде страдающего и отчаянно цепляющегося за борт Ионы страдал сам.
«Бедняга утонул», – послышался чей-то сожалеющий голос.
Нет, Иона снова показался из воды, взмахивая руками, подняв голову кверху. Вот мелькнули его обезумевшие глаза. «Лучше бы их не видеть», – сказал корабельщик и отвернулся.
Но что-то норовит догнать корабль в тёмном бушующем море. И тут послышался голос:
«Я вижу большого кита!»
Вся команда закричала:
«Кит! Кит! Фонтан кита!»
«И повелел Господь большому киту поглотить Иону». Опускаясь ко дну моря, Иона оглянулся назад и увидел, как челюсти огромного чудовища, будто двери, медленно и бесшумно закрылись за ним. Иона начал скользить в узком проходе и не сопротивлялся. Он думал, что раз уж челюсти сомкнулись, то как ни старайся, всё равно не выбраться отсюда. Наступила странная тишина, словно он очутился в другом мире. Не открывая рта, Иона принялся молиться, призывая всем телом и духом Господа Бога к себе. «И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита». «Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходят надо мной».
Три дня находился Иона в чреве кита. Это явилось жестоким испытанием: Иона познал достаточно много, измерил все глубины страха, но не переставал молиться и восхвалять Господа Бога. И молитва его дошла до Бога. «И сказал Бог киту, и он изверг Иону на сушу».
А тем временем буря на море утихла. На корабле люди подсчитали потери: разорванный парус, сломанное рулевое весло, несколько пробоин в борту. Весь груз, который был на палубе, смыт волной или выброшен матросами за борт. «И устрашились эти люди Господа великим страхом и принесли Господу жертву и дали обеты».
«Хорошо, что мы выбросили за борт этого беглеца, – сказал корабельщик, и тут же добавил: – Что за люди пошли, что за народ!» Негодовал в душе корабельщик: «Как можно убегать от Господа Бога. Где это видано? Только в наш век безбожный может решиться на такое человек». Корабельщик в сердцах накричал на команду, чтобы она ещё быстрее устраняла повреждения и наводила порядок на корабле.
А тем временем Иона лежал на безлюдном берегу. «И было слово Господне к Ионе вторично: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе». «И встал Иона, и пошёл в Ниневию по слову Господню»…
Человек должен быть накормлен: голодный – недочеловек, он теряет способность думать. Но любовь, смысл жизни и близость к Богу важнее хлеба.
У меня худое жилистое тело, потому что я родился и вырос на берегу Азовского моря, где мой отец и мои братья ловили рыбу. Берег моря был высокий, из красной глины. Там гнездились морские птицы, а я со своими друзьями по верёвкам спускался, чтобы посмотреть на пушистых птенцов, это были мои первые упражнения в скалолазании.
Когда на океан пали сумерки, я почувствовал досаду и вместе с тем облегчение. Сумерки не дают мне больше в каюте писать свои размышления, и тогда я вышел на палубу и зарифил грот на две полки, яхта стала легко слушаться руля, а автопилот держал точный курс на восток до восхода солнца. А меня заботит, где сейчас мой Ангел-Хранитель.
Однажды я видел во сне святого человека в образе ангела, и он сказал мне: «Ты был в аду возле мыса Горн, а теперь трудись, не ленись и молись, чтобы не попасть в вечный ад». Этот видимый сон глубоко испугал меня.
Путешествие никогда не заканчивается с тем человеком, с которым ты начал, так как ты сам во время путешествия изменяешься, что делает одного человека путешественником, а другого нет. Путешествие заставило меня на многое взглянуть по-новому. Пока я думал, что в путешествии учусь, как жить, а научился, как умереть.
Сын Николай, никогда не гневайся, будь кроток, как Моисей или Давид, скромен, как Иаков, и милостив более Авраама, ибо Авраам раздавал милостыню от многих богатств своих, а ты благодействуй нищим от своих возможностей. Бога нельзя обрести телесно, его можно обрести мысленно. Всегда твёрдо верь и помни, что каждая мысль твоя и каждое слово твоё могут несомненно быть делом.
Неверно сказать: красота спасёт мир. Правильно сказать: вера в Господа нашего Иисуса спасёт мир. Что такое красота? У каждого разное понятие о красоте, а учение Иисуса – истина для всех.
Я же молитву превращу в Гимн Господу Богу Иисусу Христу. Такова суть моего служения нашей Православной вере. Я – раб. Я – священник, подставляю плечо любому из моих прихожан. Учение о Боге может открыть двери, но войти к нему можно лишь самому через усердную молитву. Я радуюсь, когда человек сажает яблоневый или иной сад, тогда нечего бояться за этого человека, он на верном пути, он разбрасывает семена красоты.
Неверно сказать: красота спасёт мир. Правильно сказать: вера в Господа нашего Иисуса спасёт мир. Что такое красота? У каждого разное понятие о красоте, а учение Иисуса – истина для всех. Обойти вокруг света можно только при помощи дисциплины. Если у тебя её нет, над тобой нависнет катастрофа.
За кормой летят альбатросы. Небо всё затянуто тучами, даже не тучами, а просто закрыто ровно, без просветов, как мокрым, грязным одеялом, и не узнать, где север, где юг, где восток или запад, всё в одном тоне. А я вам говорю, нечистые тучи, убойтеся имени Бога нашего Иисуса Христа и Силы Святого креста, сокрушитеся и разойдитеся с курса моего пути в разные стороны.
Хотя и написано здесь, в этой книге, о немногом, но милость Господню я видел великую. Описать невозможно в словах те блага, что Всевышний излил дождём на меня, однако я не совершенен и не стою Господних благ. Если Богу будет угодно и я вернусь из этого плавания, то первый вопрос на пресс-конференции зададут: что мне принесло это плавание, сколько я получил денег? И потом спросят, зачем это мне надо? И я буду снова что-то им бубнить, что-то говорить и стыдливо оправдываться. Разве они поймут, что мне по душе созерцать Млечный Путь; что я чувствую себя просторнее, когда нахожусь один в океане; что я в океане живу не умом, а сердцем. У них, у простодушных людей, логика такова: их родители и учителя убедили, что в экспедиции ходят только за деньгами и славой. Им не скажешь и не объяснишь, почему я так люблю ветер, надувающий паруса моей яхты при свете звёзд. Они сосредоточились на обыденном, потому что заботятся прежде всего о материальном богатстве. Служить вещам – значит сеять смерть. Вещи ради вещей – это уродование жизни.
Хотя и написано здесь, в этой книге, о немногом, но милость Господню я видел великую. Описать невозможно в словах те блага, что Всевышний излил дождём на меня, однако я не совершенен и не стою Господних благ. Если Богу будет угодно и я вернусь из этого плавания, то первый вопрос на пресс-конференции зададут: что мне принесло это плавание, сколько я получил денег? И потом спросят, зачем это мне надо? И я буду снова что-то им бубнить, что-то говорить и стыдливо оправдываться. Разве они поймут, что мне по душе созерцать Млечный Путь; что я чувствую себя просторнее, когда нахожусь один в океане; что я в океане живу не умом, а сердцем. У них, у простодушных людей, логика такова: их родители и учителя убедили, что в экспедиции ходят только за деньгами и славой. Им не скажешь и не объяснишь, почему я так люблю ветер, надувающий паруса моей яхты при свете звёзд. Они сосредоточились на обыденном, потому что заботятся прежде всего о материальном богатстве. Служить вещам – значит сеять смерть. Вещи ради вещей – это уродование жизни.
Я, который так далеко от людей, могу сейчас безмятежно наслаждаться и восторгаться горячим кофе на завтрак, мирным запахом, исходящим из моей кружки, после долгой ночи и работы на палубе под проливным дождём и холодным ветром. Наступили минуты праздника, и мрак безнадёжности остался там за кормой с ушедшей ночью, и я снова стал человеком. И вспомнил, как этим летом, когда я строил часовню с моими друзьями в селе Атманай, у меня с моим отцом произошёл такой разговор. Отец сказал: «Я не понимаю, мы при Советской власти строили амбары вместо храмов, а амбары и магазины были пусты. Вот что меня заботит, – продолжил отец. – Мы строили школы, чтобы человек процветал, а люди становились всё жаднее и спивались, становились алкоголиками». Затем отец сказал, что он не построил ни одного храма, но ему по душе смотреть, как сейчас люди восстанавливают церкви.
Почему Советская власть развалилась? Очень просто на этот вопрос ответить: они разрушали храмы, развлекались грохотом камней. Храмов не стало, а они ничем их не заменили. Своими руками эти люди уничтожили все пути самовыражения человека, и сами себя уничтожили.
Страх и сомнение у меня возникают, когда я смотрю на беспредельный океан. Я и моя лодка полностью во власти его, а может, он – океан – властен надо мной? И от доли его ужасной не убежишь. Вот и Господь слышит мою короткую молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня грешного».
Я уже писал о главных грехах моих, ибо один из них воистину кесарев. Я – соль, но лишь по виду, но не по вкусу. Вода солёная – негодная для питья. Меня засеяли грехами, как поле плевелами искуситель злой. И снова я здесь в одиночестве и в бурном океане, ведь мне, злосчастному, выпал жребий быть изгоем для всех людей. И от долгого одиночества я потерял облик свой. Мне жаловаться не на что, а горевать есть о ком. Вседержитель Бог, творец всего сущего, услышь мои молитвы и спаси меня, силою своей всемогущей избавь от грехов, отпусти бесчисленные грехи мои по великому милосердию своему.
Сын Николай, не привязуй себя к вещам, не трать свои силы на покупку товаров. Для тебя не должны товары стать судьбой, не ищи радость в покупках, ни одна вещь не стоит того, чтобы жертвовать собой без остатка. Я знал людей, для которых драгоценные камни стали их религией, а бриллианты стали для них божеством, и они готовы стоять за него, не щадя себя. Для тебя ничего не должно быть дороже Христа. И над тобой никто не должен властвовать, кроме Бога. Некоторые люди мечтают припасть к ногам Иисуса Христа, но идти с ним и следовать Его заповедям не хотят.
Сын Николай! Повторяю, держи мысли чистыми, это лучшая дезинфекция и самое эффективное лекарство для здоровья тела.
Врачам, которые лечат тело человека, научиться бы проникать в происхождение болезни и выписывать историю болезни в медицинскую карту больного: «припадок корыстолюбия у Вас», или «анемия сомнительности», или «камни предательства», или «чесотка сплетен», или «удар ненависти». Конечно, ставить такой диагноз требует настороженности и ответственности врача. На все болезненные явления нельзя смотреть как на случайность. Некоторые болезни человек притягивает к себе сам, каждое движение человека связано с Божественной сущностью. Яркость учения Иисуса Христа заключается в силе Его простых выражений. Иисус не применял стихов и, подобно льву, не рыкал на людей. Это и нам надо помнить, служителям церкви, в своих замудрённых проповедях.
Сын Николай, если ты просишь у Бога хлеба насущного, сам разделяй его с другими неимущими, и тем более не отнимай его у других. Пророк Мухаммед говорил: «Тот не следует моему примеру, кто ест вкусно и досыта и сладко спит, зная, что его сосед в то же время голодает». А когда просишь у Господа прощения грехов своих, то и сам прощай от всего сердца всякому согрешающему перед Ним.
Яркость учения Иисуса Христа заключается в силе Его простых выражений. Иисус не применял стихов и, подобно льву, не рыкал на людей.
Сын Николай, главный принцип Православия состоит в том, чтобы любить друг друга и помогать другим, а если это невозможно, то, по крайней мере, не причинять им вреда. По моему собственному опыту, чем больше я нахожусь в одиночном плавании в океане, тем больше это способствует моей внешней устремлённости и деятельности, в океане я могу больше сосредоточиться на духовном развитии.
Я вспоминаю, как в Москве в мою творческую мастерскую, что на улице Садовническая, бывало, приходили по вечерам путешественники, и я проводил вечера с ними, говорили об экспедициях и далёких странах; потом приходили ещё художники, и я с ними писал картины; когда приходили священники, я их слушал, и от них я узнал о некоем брате, что когда он приходил к кому-либо из братий и видел келию его невыметенной и неприбранной, то говорил себе: «Блажен сей брат, что отложил заботу обо всём и даже обо всём земном, и так весь свой ум устремил вверх, что не находит времени и келию свою привести в порядок». Также если приходил к другому и видел келию его убранной, выметенной и чистой, то опять говорил себе: «Как чиста душа сего брата, так и келия его чиста, и состояние келии согласно с состоянием души его». И никогда он не говорил ни о ком: сей брат нерадив или сей тщеславен, но по своему доброму устроению получал пользу от каждого.
Сын Николай, не думай, что если одежда проста, то гость, пришедший к тебе, незначительный! Если его глаза полузакрыты, не считай, что его взгляд не остёр. Здесь, в океане, я ещё раз подошёл к великой истине: кто может существовать без пищи? Кто может существовать без сна? Кто не подвержен жаре и холоду? Кто умеет лечить раны? Истинно тот, кто изучает учение Иисуса Христа. «Обучающийся с мудрыми, будет мудр, а кто дружит с глупыми, развратится» (Притч. 13:21).
Сын Николай, долг твой – служить государству, но высший долг у тебя перед Господом, а не перед государством. Дело в том, что ты – воин Христов. Я молюсь, чтобы в моём сыне существовал долг и любовь; если долг, то перед Господом Богом. Верить в Бога просто, не надо сложных выражений, ибо жизнь прекрасна в простоте. Ежедневная молитва к Богу может дать ощущение безграничных возможностей, а чистая мысль, напитанная красотою, указывает путь к Богу.
Сын Николай, старайся, чтобы уже теперь молитва к Богу была бы одним из правил ежедневной жизни. Как птицы над землёю, как пчёлы над всеми цветами, ты можешь впитывать цельность мироздания в молитве к Богу. Пути к Всевышнему разнообразны, но сила молитвы одна.
Я больше прошу у Бога, чем отдаю людям. Что стало причиной того, что я избегаю людей? Одиночество меня исказило, душа стала печальной, спина сгорблена. Вечно в сомнении, упрекаю себя, не прошу награды – человек, приговоривший себя к одиночеству, заслуживший изгнание, – жалко себя.
Что придаёт моей душе мужества? Моя воля, но я от нее избавился и сейчас нахожусь в смятении великом из-за многих и разных причин, известных одному лишь Богу, ибо я грешник и никогда не дерзну просить Царства Небесного для себя. Когда я стану рассказывать об океане сыну своему Николаю – он содрогнётся; когда буду говорить о мысе Горн – он зарыдает; когда буду говорить о тяжёлой работе с парусами – он согнётся; когда буду рассказывать об одиночестве – он будет угнетён.
Сделал ещё один поворот на другой галс, и лодка взяла курс в пролив Дрейка. Мощное дыхание Антарктиды овеяло яхту, и она плавно закачалась на высокой волне.
Господи Иисусе Христе, сжалься надо мною, после стольких страданий дай благополучно пройти ворота ада – мыс Горн. Злобе ветров и волн у мыса Горн пусть противостоит Твоя доброта. Твоя рука найдёт меня, потерянного среди волн. Десница Твоя не даст погибнуть и вытащит меня из этого места. Дух Твой защитит меня, устрашённого за мою дерзость противостоять Твоему долготерпению. Четвёртый раз я иду к мысу Горн и четвёртый раз молю Тебя и говорю, что больше не буду направлять и прокладывать курс своей яхты. Ты всё это время мне помогал и выслушивал мои обещания. Моей глупости заблуждающегося противостоит Твоё милосердие, Господь. Дай мне мудрость, чтобы найти выход, мне, колеблющемуся. Благослови меня, Господь, на проход пролива Дрейка, ободри меня, отчаявшегося, перед мысом Горн. Любовь Твоя ко мне безгранична, дай мне услышать слово Твоё, чтобы оно укрепило меня, колеблющегося. Если захочешь, Ты сможешь мне помочь пройти этот пролив и выйти в Атлантический океан. Атлантика внушает мне веру. Надеюсь подобно Аврааму, ибо он поверил слову Твоему и посему умер глубоким старцем. Так и я хочу, чтобы смерть пришла ко мне, когда я буду готов с ней встретиться, и тогда я сделаю то, что хочу сделать в этом мире для людей и для Тебя, мой Господь. За это я молюсь, чтобы дни мои долго длились, ведь я верю в то, что Ты способен на всё. Ты не забудь обо мне, затерянном далеко от людей. Пусть я согрешил, но всё же я Твой и числюсь в Твоих списках. Никогда я не мог верно рассудить, как жить мне, чтобы следовать слову Твоему. Я ищу у пророка ответ: «Горе мне! Ибо со мною теперь – как по собрании летних плодов, как по уборке винограда: ни одной ягоды для еды, ни спелого плода, которого желает душа моя» (Мих. 7.1.).