Ступая по скрипучему песку, Колин на мгновение задумался. Мозг начала сверлить одна мысль, от которой он отмахнулся ещё тогда, поглощённый изучением содержимого комнаты с оружием. Несомненно, город когда-то населяли люди. Этот факт подтверждали найденные вещи да и покойник за столом не оставлял простора для фантазии. Но почему тогда те строения, что сержант увидел, блуждая по улицам, никак не походили на человеческие дома? Знакомый биолог однажды показал, как ведёт себя человеческая клетка, подвергшаяся радиоактивному излучению и сейчас, взвесив все «за» и «против», Колин пришёл к выводу, что эти руины, как раз и напоминают ему метаморфозы, произошедшие с той самой клеткой. Словно огромная раковая опухоль поразила целый город. Но тогда назревал логичный вопрос, почему подвальные помещения не подверглись этой странной «мутации»? Хотя, увидев всего лишь один подвал, нельзя было судить об остальных.
За размышлениями, сержант не заметил окончания коридора и чуть было не сверзился с лестницы, в которую тот плавно перетекал. Замахав руками, как обезумевшая птица крыльями, он всё же сумел поймать равновесие и устоять, но факел едва не потух. Подождал, пока пламя разгорится по-новому и посветил вниз. Темнота. Ступени, сточенные тысячами ног, терялись за кругом света. Сводчатый потолок, выложенный массивными тёсаными плитами всё того же песчаника, был покрыт пятнами копоти чадящих факелов.
Не дожидаясь, пока догорит и этот факел, Колин нащупал ногой первую ступеньку и начал спуск. Лестница оказалась настолько длинной, что, считая выдолбленные неизвестными строителями ступени, сержант успел порядком утомиться и, уже после второй сотни интерес к подсчёту пройденного пути пропал.
В какой-то момент появилась мысль вернуться и, составив пирамидой ящики в оружейной, вылезти через пролом в потолке. Он даже всерьёз стал обдумывать какой ящик возьмёт первым, а какой поставит на него, но, вовремя вспомнив, сколько те весят, Колин стиснул зубы и решил продолжать спуск. Наконец, лестница упёрлась в пол, выложенный квадратной плиткой, а коридор, так и не расширившись, потянулся куда-то вглубь плотной, как вата, темноты.
У подножия лестницы, на стенах, нашлись кольца под факелы, одно из которых сейчас пустовало. Пристроив туда свой, сержант присел на последнюю ступеньку и скинул с плеч сумку. Нащупал в ней флягу, достал, поболтал, проверяя остаток, и закинул обратно — воды почти не осталось. Пламя на стене колыхнулось, на мгновение, погрузив подвал во тьму, и вновь разгорелось.
«Видимо факелы совсем усохли — как-то быстро выгорают, — подумал Колин. — Жаль их мало нашлось. Нужно бы и этот со стены прихватить».
Он встал, закинул сумку обратно на плечо и извлёк факелы из колец.
«В общем так, ещё один факел вперёд и если не найду ничего стоящего возвращаюсь к ящикам» — решил для себя сержант и зашагал по коридору.
Шагов через тридцать по левую руку обнаружилась арка дверного проёма и, держа факел на вытянутой руке, он вошёл в открывшееся помещение. Внутри, всюду, куда доставал свет, виднелись стоящие и лежащие бочки различной величины.
— Вот это да, — присвистнул Колин. — Не уж-то винный погреб?
Он подошёл к ближайшей бочке, немного отвернул краник и подставил руку под струйку тёмной тягучей жидкости. В воздухе моментально разлился приятный терпкий аромат. Колин слизал капли с ладони и вытер её о рубаху.
— Вкуснотища, — протянул он смакуя. — Это ж сколько оно здесь киснет? Эх, напиться бы, — сержант мечтательно зажмурился, — да нельзя. Иначе от жажды вообще загнусь.
Завернув краник, он пошёл вдоль бочек, отмечая здесь ту же странность что и в оружейной, и в коридорах. Нигде не было ни единой пылинки, а бочки и вовсе выглядели как новые. Обойдя зал по периметру, в углу напротив входа, сержант обнаружил невысокую дверь, которая оказалась заперта. Подошёл один из ключей в связке и перед ним открылась маленькая коморка, в которой так же оказались бочки, но покрытые какой-то выцветшей тканью.
— А здесь, судя по всему, более дорогое винцо, — протянул Колин, входя в комнатушку и водя факелом из стороны в сторону.
От его внимания не укрылись и большие глиняные кувшины, стоящие подле бочек. Напротив двери, скривился небольшой столик, а на нём в большом количестве были разбросаны какие-то свитки. Колин с интересом развернул первый, попавшийся под руку, но уже через мгновение разочарованно отбросил. Весь свиток оказался покрыт неизвестной вязью мелких закорючек, разобрать которые, он был не в силах.
Носок ботинка упёрся во что-то твёрдое и, посветив под стол, сержант обнаружил там небольшой кувшинчик, узкое горлышко которого было запечатано деревянной пробкой. Колин достал его на свет и принялся разглядывать. На пузатых боковинах потемневшего металла обнаружилась неглубокая чеканка, но разобрать рисунок не получилось, зато пробка поддалась без усилий, и в нос тут же ударил дурманящий запах крепкого алкоголя.
— Ого, — присвистнул сержант, — не иначе спирт.
Он капнул на ладонь, но жидкость оказалась розоватого цвета.
— Нет, не спирт, но что-то похожее.
Колин вернул пробку на место, поставил кувшин на стол и уже развернулся к выходу, как вдруг мозг пронзила ошеломляющая мысль — дезинфекция!
— Как же я мог забыть? Ведь совсем недавно читал.
Почти перед самым арестом, сержант прочёл о римских легионерах, которым в походах приходилось пить из болот и грязных луж. В целях дезинфекции, у каждого легионера на поясе была привешена ещё одна фляга с крепким вином. Стоило добавить треть его в любую воду, и она тут же обеззараживалась.
— А ведь мне самому скоро идти в лес, как тем же легионерам, — он скинул сумку с плеча и достал вторую флягу. — Придётся пожертвовать пустой ёмкостью, но здоровье дороже.
Сержант вздохнул и принялся переливать содержимое кувшина во флягу. Закончив, закупорил крышку поплотнее и закинул её обратно в сумку.
— Ну вот, надеюсь, теперь живот не скрутит в самый неподходящий момент. Дело осталось за малым, найти воду, — он хмыкнул и вышел из коморки. — Ладно, что там у нас дальше?
А дальше ему попалось ещё два таких же помещения с бочками, за той лишь разницей, что коморок с элитным вином в них не оказалась. За последним винным складом коридор поворачивал налево и, свернув за угол, Колин упёрся в деревянную дверь, обитую железными пластинами. Потолкав её несколько минут и даже ударив для верности пару раз плечом, сержант убедился, что дверь заперта. Вспомнив о связке ключей, он стал пробовать их один за другим, но когда ключи пошли на второй круг, бросил это дело.
— Выходит тупик, — разочарованно прошептал Колин. — Значит, придётся возвращаться и строить пирамиду из ящиков. Глядишь, если повезёт и не надорвусь — смогу дотянуться до потолка, — он смахнул со лба выступивший пот и, воткнув факел в кольцо у двери, сел на пол. — Ладно, сначала переведу дух, а потом пойду обратно.
Сержант достал флягу, пригубил, покатал тёплую воду по высохшему рту, сглотнул. Не утолив жажду и не получив никакого удовольствия, вернул ёмкость обратно.
— Ну что, пора возвращаться, — Колин уже стал привыкать разговаривать с самим собой. Человек, долго живущий в одиночестве, всегда старается говорить вслух просто, чтобы слышать свой голос.
Он, кряхтя, встал и, потянувшись за факелом, почувствовал, что что-то мешает вытянуть руку. Рванулся вперёд и тут же услышал сзади какой-то скрип. Сердце ёкнуло, но, обернувшись, сержант с облегчением понял, что это всего лишь лямки импровизированной сумки зацепились за ручку двери, а когда он дёрнулся, та слегка приоткрылась.
— И ведь не сообразил же потянуть, — посетовал на себя Колин. — Ладно, давай-ка поглядим, что у нас скрывается за этой дверью.
Как бы ни хотелось поскорее убраться из этого места, торопиться сержант не стал. Он вытянул кинжал из ножен, выставил острое лезвие перед собой и резко распахнул дверь. И тут же от страха едва не взлетел под потолок. Крыса величиной с кошку, или какой-то похожий на неё зверь, стукнувшись боком о его ногу, устремилась в сторону винных погребов. Сержант отпрянул от двери, выронив от неожиданности факел.
— Тьфу, чтоб тебя тьма сожрала! — выругался он, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце. — Чуть было не обгадился как новобранец. Благо подштанники теперь можно легко заменить, — Колин издал нервный смешок.
Восстановив сердечный ритм, он поднял почти потухший факел, поджёг от него следующий и вставил затухающий в кольцо. Подождал, пока пламя как следует разгорится и посветил за дверь. Факел высветил кусок лестницы, уходящей куда-то вверх.
«Раз эта жирная тварь, едва не сбившая меня с ног, смогла сюда добраться, может это и есть путь на поверхность?» — задал себе вопрос сержант.
Мысль о выходе придала сил и, не задерживаясь, Колин стал решительно карабкаться вверх по ступеням. Примерно через полчаса прямая, как инверсионный след реактивного двигателя лестница, окончилась тупиком. Факел мигнул, и в то же мгновение окружающее пространство погрузилось во тьму.
Мысль о выходе придала сил и, не задерживаясь, Колин стал решительно карабкаться вверх по ступеням. Примерно через полчаса прямая, как инверсионный след реактивного двигателя лестница, окончилась тупиком. Факел мигнул, и в то же мгновение окружающее пространство погрузилось во тьму.
— Твою ж галактику, — выругался сержант.
До этого как-то получалось предугадывать, когда факел подходит к концу, но, видимо, взятый возле двери оказался почти прогоревшим. Чертыхаясь в кромешной темноте, он стянул сумку и стал копаться в её недрах, пытаясь найти огниво, но после нескольких минут поиска вспомнил, что оно в кармане и вновь обругал себя. Аккуратно извлёк содержимое маленького мешочка и стал чиркать кресалом, положив паклю на колени, чтоб не промахнуться. От ярких вспышек, вырывающих из темноты то часть стены, то бесчисленные ступени, даже в глазах зарябило. Но вот, наконец, огонёк затрепыхался на кончике следующего факела и Колин со вздохом облегчения спрятал огниво обратно в карман.
Пламя высветило прямоугольный проём, плотно закрытый щитом из толстых досок, стянутых между собой железными пластинами. Левый нижний угол был проломлен или, что вернее, прогрызен, отчего там образовался лаз, в который и могла пролезть та самая «крыса».
— Выходит тупик, — разочарованно выдохнул сержант. — Мне-то уж точно не пролезть в эту дырку.
Колин развернулся и вдруг заметил в стене небольшую выемку. Подошёл, посветил и понял, что в этом месте камень в кладке отсутствует, образуя своего рода нишу. Заглянул внутрь и в самом конце смог разглядеть толстый деревянный рычаг.
— А что будет, если я за него потяну?
Деревянная рукоятка плавно пошла вниз и где-то внутри стены раздался металлический скрежет, затем глухой стук, а потом всё стихло.
— Это что, система сигнализации? — выпучил глаза сержант. — Или что-то наподобие дверного звонка?
— Дзонг!!! — резкий металлический звук заставил Колина подпрыгнуть на месте. Ему показалось, будто рядом порвался стальной трос. Щит или скорее дверь, загораживающая проход, как в замедленной съёмке, повалилась вперёд, взметнув в воздух вековую пыль и затушив пламя в руке. Сержант закашлялся и, спасаясь от едкой тучи, заслонил лицо полой куртки. Пришлось даже спуститься на несколько ступеней, дабы переждать пока пыль осядет.
Наконец впереди обозначились чёткие очертания дверного проёма, через который виднелись мириады чужих звёзд и яркий полумесяц луны. Глядя на открывшееся великолепие, Колин так и застыл с открытым ртом — выход, к которому он так долго стремился, нашёлся совершенно неожиданно. Стряхнув оцепенение сержант, наконец, выбрался на свежий воздух и оказался внутри какого-то разрушенного строения квадратной формы. Какую роль оно выполняло раньше, понять было сложно — не осталось ни мебели, ни какой-либо утвари, лишь обломки полуистлевших досок да каменное крошево под ногами.
«Видимо раньше через этот ход наведывались в погреб за вином, — здраво рассудил сержант. — Повезло же мне, нечего сказать».
Он отбросил в сторону потухший факел, отвязал от пояса последний, отправив его вслед потухшему и, наконец, вздохнул свободнее. Затем подошёл к ближайшему проёму в стене — назвать окном эту дыру не повернулся бы язык — и выглянул наружу. В свете луны видно было не так уж и много, но разобрать всё те же нагромождения древних развалин оказалось несложно.
«Где-то неподалёку был лесок, — вспомнил сержант. — Теперь можно и водой заняться. А там глядишь и дичь, какую приманить удастся».
Определив примерное направление, Колин вылез наружу и стал продвигаться по свободному от развалин пространству. Вскоре тропа вывела его к огромному нагромождению, видимо когда-то выполнявшему роль стены и, забравшись на самый верх, он принялся разглядывать окрестности. Заметив, что в одном месте линия горизонта едва колышется, сержант перебрался на другую сторону и побрёл по песку, который через некоторое время упёрся в густой травяной ковёр, расстеленный у леса. Дойдя до первых деревьев, Колин решил пройти немного вглубь и найти подходящее для ночлега место.
«Ещё шагов двадцать и упаду под первым же деревом. Сил не осталось вовсе».
От обезвоживания и отсутствия пищи тело налилось свинцовой усталостью. Вдруг, где-то на периферии зрения мелькнул огонёк и тут же скрылся среди деревьев.
«Ну вот, уже и огонь мерещится» — подумал сержант, останавливаясь и доставая флягу.
Позволил себе сделать один глубокий глоток, отметив, что осталось, примерно ещё на один такой же. Пихнул флягу обратно и снова заметил отблеск огня.
— Значит, не померещилось, — шёпотом произнёс сержант. — Нужно аккуратно разведать, кто там с огнём балуется. Глядишь, и контакт с аборигенами установлю, — на лице появилась улыбка.
Он стал пробираться в сторону замеченного огня, стараясь ступать как можно тише. Изредка под ногой хрустела какая-нибудь веточка, и тогда сержант замирал с гулко колотящимся сердцем — ему всюду мерещились жутко орущие дикари с гигантскими дубинами, выскакивающие из-за деревьев. Когда до круга света оставалось с десяток метров, Колин прильнул к толстому стволу, отметив для себя, что кора напоминает грубую кожу — прежде ему таких деревьев встречать не приходилось. Чуть дыша, сержант выглянул из-за дерева и первое, что удалось рассмотреть — спину того самого крепыша из видеоролика, сидящего у костра посреди большой поляны. Помимо него немного поодаль ожесточённо спорили ещё двое. Колин не смог разобрать ни слова но, что они спорят, понял по их повышенному тону и усиленной жестикуляции. В воздухе разлился приятный аромат жареного мяса, от которого в животе мгновенно заурчало. Взглянув на огонь, Колин заметил на вертеле тушу какого-то животного, истекающего ароматным соком.
«Тише, желудок, тише, — подумал сержант, сглотнув слюну. — Чего доброго ещё услышат».
Опорная нога стала затекать, и он решил переменить позу, но связка ключей на поясе предательски звякнула.
«Чёрт, — мысленно выругался сержант. — Нужно было выкинуть ещё в городе».
Крепыш у костра навострил большие уши и ухватился за дубину. Резко вскочив, он прокричал что-то спорящим и устремился в сторону сержанта. Поняв, что миром дело не кончится, Колин выхватил кинжал и, скинув сумку, выскочил из-за дерева. Всплеск адреналина мгновенно развеял усталость. Сержант принял боевую стойку и стал ждать противника, который нёсся на него, высоко подняв увесистую дубину. Хищно оскалившись, Колин немного отступил в сторону, пропуская крепыша вперёд, и резко выставил ногу. Дикарь не успел затормозить, споткнулся и, потеряв дубину, полетел кувырком. Сержант подскочил к нему и как следует приложил рукоятью кинжала по затылку. Крепыш затих в траве.
А в это время те двое, что спорили у костра, приближались к Колину, держа наперевес короткие копья. Увидев, что стало с их вожаком, они снизили шаг и принялись обходить сержанта с разных сторон. Вдруг один резко выкинул вперёд руку, и древко в два пальца толщиной устремилось Колину в грудь, но аборигены были слишком медлительны для дитя цивилизации и сержант легко уклонился. Второй, увидев такую стремительность противника, остановился, кинул короткую фразу своему напарнику и выставил копьё в сторону сержанта. Первый убежал к костру, но уже через минуту вернулся, раскручивая в руках бола — несколько увесистых камней, обёрнутых кожей и скреплённых между собой верёвкой.
«Плохо дело, — оценил ситуацию Колин. — Ничуть не сомневаюсь, что этот гад ловко бросает свои камни».
Продолжая следить за аборигеном с копьём, сержант стал перемещаться по кругу, потихоньку приближаясь к тому, что раскручивал камни. Стараясь сохранить расстояние, тот начал двигаться в противоположную сторону. Внезапно в игру вступил второй. Широко размахнувшись, он метнул копьё и сержант, ожидающий этого броска, мгновенно упал на одно колено, пропуская оружие над собой, но видимо немного не рассчитал, так как конец тяжёлого древка, вибрируя в полёте, зацепил макушку. Из глаз тут же посыпались искры и Колин, вскочив на ноги, не смог разглядеть второго броска. Тяжёлые камни опутали ноги, при этом больно ушибив бедро и, победно взвыв, коротышка бросился вперёд. Не замечая боли, сержант молниеносным движением метнул в его сторону кинжал и упал навзничь. Откатился в сторону, сдёрнул с ног верёвку и вскочил, приготовившись рвать противника голыми руками, но рвать было уже некого. В нескольких шагах на земле хрипел метнувший камни. В горле по самую рукоять засел кинжал. Раздался истошный крик и, обернувшись, Колин заметил исчезающего в густых зарослях метателя копья.
— Твою… — выругался сержант. — Так он весь лес сюда приведёт. Коротышки, скорее всего, живут неподалёку, а толпу этих гадов я уж точно не осилю.
Сзади застонал пришедший в себя вожак. Колин, недолго думая, подскочил к нему, огрел каблуком по затылку, и тот с тихим всхлипом уткнулся мордой в землю. Подойдя к затихшему метателю камней, сержант резким движением выдернул из горла кинжал и едва успел отскочить от фонтана крови. Отёр лезвие пучком травы и сунул оружие в ножны. Вдали раздались голоса.