— Встать!!! Звание!!! Имя!!! Личный номер!!!
— Сержант Колин Мак-Стайн. Личный номер 17762, — слова застревают меж стиснутых зубов. Страшно хочется спать. Свет включается каждые шесть часов, но понять день сейчас или ночь невозможно — камера лишена окон. Кожа зудит от пота и запёкшейся крови. Невыносимо болят рёбра. Каждый глоток затхлого воздуха вызывает тошноту… Свет погас, ноги подогнулись, и сержант сполз по стене.
— Сволочи! — кулак зло вонзился в пол. — Твари! Ненавижу!
В каком бы положении ни оказался человек — привыкнет ко всему, даже к плохому. Вот и сержант Колин Мак-Стайн уже привык к постоянным допросам. А ещё неделю назад ревущая сирена застала его врасплох. Раздавшийся голос, скорее удивил, чем напугал. Колин тогда и не подумал отвечать на вопросы. Последовавшие за этим события больно было даже вспоминать, не то, что переносить. Открылась дверь, ворвались люди в форме с плотными масками на лицах. Не произнося ни слова, начали методично избивать сержанта дубинками, как будто пыль выколачивали. После первых же ударов Колин скрючился на полу, прикрывая голову руками — не помогло. Безликие экзекуторы отлично знали своё дело. Очнулся один в поту и крови…
Следующей ночью всё повторилось: свет, сирена, голос. На вопросы арестант пробурчал что-то невнятное и вновь был безжалостно избит…
Зализывая раны, Колин пытался понять, кому перешёл дорогу. Будучи ещё новобранцем, слышал, что таким способом ломают опасных преступников. Всего через пару месяцев человек превращается в кусок скулящего мяса и тогда каторжная планета кажется ему спасением. Но сержант не был преступником (грешки молодости не в счёт), или всё же был? Вопрос не давал покоя, сверля мозг словно жук-короед. В бессильных поисках ответа, Колин раз за разом прокручивал день ареста но, увы, безрезультатно…
Спустя неделю дверь открылась. На пороге возникли двое десантников с автоматами наперевес. Щёлкнули затворы. Щурясь от слепящего света, сержант попытался рассмотреть третью фигуру. Ей оказалась госпожа капитан Зибровски. Женщина средних лет, с грубоватыми чертами лица и густыми светлыми волосами, касающимися поясницы кончиком тугой косы. Форма плотно облегает подтянутое тело, а у бёдра неизменная шпага. Говорят госпожа капитан превосходный бретер и ещё в чине лейтенанта осадила полковника-насмешника, проткнув того как жука. С нехорошими предчувствиями, сержант вытянулся и попытался отдать честь. Капитан отмахнулась, встала в центре камеры, заложила руки за спину и брезгливо морщась, оглядела арестанта.
— Сержант Колин Мак-Стайн, — утвердительно произнесла женщина. Кивнула сама себе и, повернувшись к двери продолжила:
— Берите вещи, следуйте за мной.
«Вот тебе и доброе утро, — Колин мысленно усмехнулся. — Интересно, кончились мои мучения или что-то новое придумали?»
Подхватив сумку, лежащую у кровати (если можно назвать кроватью кусок парусины на полу) он поспешил за капитаном. В спину дышали молчаливые конвоиры.
В здании военной полиции Колин оказался впервые. Неделю назад его привели к двери со странной надписью «допросная?4», отобрали шнурки, ремень и втолкнули в помещение два на три. В центре стоял лишь стол, за которым сидел безликий человек. Он спросил имя, звание, личный номер и полк приписки. Поинтересовался состоянием здоровья, тщательно всё записал и отпустил. Всю дорогу до камеры Колин ломал голову над этим нелепым допросом…
В правом ответвлении коридора мелькнула та самая дверь, но Капитан не оборачиваясь, продолжала чеканить шаг. Удивившись, сержант решил поинтересоваться:
— Разрешите вопрос, госпожа капитан?
Та резко остановилась и развернулась на каблуках. Тяжёлый взгляд упёрся в арестанта:
— Слушаю вас, сержант. Что-то срочное?
— Разве мы направляемся не в допросную?
— Верно, сержант, вы наблюдательны, — губы капитана вытянулись тонкой нитью. Глядя на арестанта, словно на грязное пятно на полу женщина проговорила:
— Я уполномочена сопроводить вас в малый зал Трибунала. Это всё, что вы хотели знать? Тогда прошу за мной.
Так же резко развернувшись, капитан продолжила путь. Колин невольно напрягся.
«Всё-таки близится развязка. Но почему трибунал? И почему малый зал? Что меня ожидает?»
Видимо последний вопрос прозвучал вслух, так как капитан не оборачиваясь, произнесла:
— Скоро всё узнаете, сержант. Прошу, идите за мной… молча.
«Вот же стерва. Тебе-то я, чем не угодил?»
В конце коридора показалась массивная дверь и капитан, остановившись рядом с ней, произнесла с металлом в голосе:
— По моему личному мнению, сержант, такие как вы не просто позор империи. Вы грязь под ногами цивилизации. Кстати мы пришли. Сумку оставьте в коридоре.
Толкнув дверь с надписью «малый зал Трибунала», капитан посторонилась, пропуская Колина внутрь.
Военный трибунал по делам младшего командного звена предполагал в своём составе трёх офицеров — капитана, майора и полковника. Сегодняшнее заседание собиралось в спешке и майора не оказалось на месте. В последний момент пригласили офицера из исследовательского центра, приехавшего по каким-то делам. Этим офицером оказался майор Дорел Стоун — ветеран, приписанный к НИИ из-за ранения.
Атмосфера напряжённости, нависшая над заседавшими, усугублялась присутствием человека в штатском. Представившись простым капитаном, тот сел на своё место и тихо ожидал начала процесса.
Полковник Клаус Менке — розовощёкий толстячок с лицом добряка — являлся неизменным членом каждого трибунала. Хотя звание полковника он получил не за боевые заслуги (каждое повышение начальство устраивало с целью избавиться от непутёвого офицера), но в людях разбирался превосходно. Промокая одутловатое лицо огромным, как полотенце платком, он с опаской косился на «капитана». Клаус как никто другой знал, что за такой неброской внешностью чаще всего скрывается высокий чин, а судя по небрежному спокойствию этого — не ниже полковника внутренней разведки, что было равносильно бригадному генералу. И это, скорее всего, чревато проблемами. Не иначе как явился с проверкой. Вздрогнув при мысли о проверке, толстяк шумно выдохнул и принялся в который уже раз промокать выступивший пот…
Пытаясь привести форму в порядок, Колин задержался на пороге. Этой заминки хватило, чтобы бегло осмотреть помещение. Напротив двери длинный стол, покрытый зелёным сукном. Окно позади задрапировано плотными шторами. Всё освещение это небольшая люстра под высоким потолком да лампа посреди кипы разложенных на столе папок. Малое количество света здорово нагнетает обстановку. За столом трое, но от двери лиц не видно.
— Пройдите в центр зала и встаньте напротив стола, — сухой голос человека в штатском заставил вздрогнуть даже майора. Полковник с удивлением посмотрел на капитана.
«Что это он делает? Почему ломает порядок заседания?»
Колин сделал несколько шагов и вскинул руку в воинском приветствии:
— Сержант Колин Мак-Стайн. Личный номер…
— Оставьте, сержант, — оборвал его капитан. Взял папку с делом, раскрыл и произнёс:
— Вы обязаны чётко и недвусмысленно отвечать на заданные коллегией трибунала вопросы. От достоверности сведений будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Надеюсь, я ясно выразился?
— Так точно, господин… — Колин запнулся. Погон не видно, а вместо формы строгий, тёмно-серый костюм.
— Господин капитан, называйте меня так.
— Так точно, господин капитан, мне всё ясно.
— Занесите в протокол — трибунал в составе полковника Клауса Менке, майора Дорела Стоуна и капитана… э… Смитсона, начат.
Сзади раздались резкие щелчки, и сержант невольно вздрогнул. Обернувшись, он заметил ширму, отгородившую от двери стол, за которым сидел секретарь в чине лейтенанта военной полиции. На столе странное устройство с кнопками и торчащим из него листом бумаги.
— «Интересная вещь» — отметил про себя сержант.
Он любил военную историю и часто посещал архив. Там же подружился и с местным архивариусом. Тот был кладезь полезной информации и очень любил рассказывать разные небылицы, вычитанные в старых книгах. Так, например, Колин узнал о том, что когда не было компьютеров, люди набирали тексты вручную, иногда даже соревнуясь на скорость. Название «пишущая машинка» отложилось в памяти, и сейчас сержант увидел её воочию.
«Пользуются раритетом? Не доверяют компьютерам? Странно».
К реальности вернул голос капитана:
— Не отвлекайтесь, сержант.
Колин повернулся к столу.
— Приступим. Надеюсь, господа трибунал не возражают, если я поведу? — капитан оглядел сидящих справа от него офицеров. Полковник пошёл розовыми пятнами, но промолчал, а майор сделал вид, будто увлечён рассматриваемой бумагой.
— Вот и славно… итак, сержант, признаёте ли вы себя виновным в преступлении против империи?
— Вот и славно… итак, сержант, признаёте ли вы себя виновным в преступлении против империи?
Офицеры затихли и на арестанта уставились три пары глаз. В наступившей тишине щелчки печатной машинки звучали словно выстрелы. Колин опешил и не сразу нашёлся что ответить. Ничего себе начало. Быть может это какая-то ошибка?
— Прошу прощения, господин капитан. Не могли бы вы уточнить, в каком конкретно преступлении меня обвиняют. Хочу обратить ваше внимание на тот факт, что фраза «преступление против империи» звучит несколько расплывчато.
— Хм… — капитан пожевал губами. — Сержант, хотите сказать, что не знаете в чём ваша вина?
— Так точно, господин капитан, понятия не имею, — для наглядности он даже пожал плечами.
— Быть такого не может, — первый раз на лице капитана отразились хоть какие-то эмоции. — Во время ареста вас обязаны были поставить в известность.
— Никак нет. Две недели назад я был вызван с дежурства. По прибытии в штаб меня встретила госпожа капитан Зибровски и, сообщив о том, что я арестован, приказала сдать оружие. Меня отвезли в космопорт, оттуда на эту планету, а затем уже отконвоировали сюда, в здание военной полиции. Это всё.
— Хм… интересно. И вы даже не догадываетесь?
— Не догадываюсь, господин капитан.
— Думаю, госпожа Зибровски сможет пролить свет на эту странность, — вмешался полковник.
— Вы правы, Клаус, — от такой фамильярности полковник скривился. — Вызовите-ка её.
Утерев пот, полковник нажал скрытую под крышкой стола кнопку. Дверь немедленно распахнулась, и на пороге застыл рослый охранник. Покосившись на капитана, полковник произнёс:
— Пригласите… — голос предательски дал петуха. Откашлявшись, он повторил:
— Пригласите госпожу капитана Зибровски.
Охранник кивнул и вышел. Прошло несколько минут, прежде чем дверь снова распахнулась. За это время полковник вспотел так, что форму можно было выжимать. Капитан ожидал со спокойной миной, а майор так и продолжал разглядывать бумаги. Вошедшая женщина встала на шаг впереди от сержанта и вскинула руку в приветствии.
— Господа трибунал, капитан Зибровски по вашему приказанию прибыла.
Офицеры промолчали, а капитан поморщился как от зубной боли.
— Оставьте, госпожа капитан, давайте без официоза. Вот сержант утверждает, что был арестован без объявления причины. Как вы можете это объяснить?
Зибровски побледнела. Форма моментально стала тесной. Как она, капитан с безупречным личным делом, могла так опростоволоситься? Как минимум, это нехорошая пометка в личном деле, как максимум — ссылка на какую-нибудь богом забытую базу. И, судя по виду этого господина, скорее всего второе.
— Я… — запнулась она. — Я попытаюсь объяснить, господин… — слова с трудом проталкивались сквозь пересохшее горло.
— Господин капитан… уж попытайтесь, — он скрестил руки на груди.
— Господин капитан, — теперь Кайла Зибровски смотрела только на человека с незапоминающейся внешностью. Она поняла, кто делает погоду собрания. — Вы несомненно помните какой переполох поднялся после того происшествия. Мне поступил приказ немедленно привезти сержанта в расположение военной полиции. Возможно, в спешке, я забыла сообщить ему об обвинении. В тот момент я полагала он и сам знает, за что был арестован. Это моя ошибка, господин капитан. Уверяю, такое больше не повторится.
— Хм…
Полковника стало уже раздражать это постоянное хмыканье. Как бы он мечтал сейчас оказаться в номере гостиницы, где заказано шампанское и девчушка со смазливым личиком — он всегда любил расслабиться после «тяжёлого» рабочего дня. Но сейчас приходится лебезить перед важным «костюмом», неудержимо потея и заискивающе заглядывая в эти холодные глаза.
— Хм… — повторил капитан. — Уж постарайтесь, госпожа Зибровски, впредь подобного не повторять. Хотя я вас понимаю, переполох тогда поднялся исключительный. До сих пор ещё общественность не успокоилась. Ну да ладно, обойдёмся устным взысканием. Не смею вас более задерживать.
Отсалютовав, капитан развернулась к двери и на негнущихся ногах вышла. Сержант успел заметить крупные капли, выступившие у неё на лбу, и мысленно посочувствовал. Подумал, что не будь она такой стервой, может быть была бы даже привлекательна. От мыслей его оторвал голос капитана:
— Итак, сержант Мак-Стайн, вы обвиняетесь в преступлении против империи. В частности цитирую: «…в агрессивных действиях, повлёкших за собой массовое уничтожение представителей иных рас, находящихся под защитой империи или являющихся её гражданами».
— Это Эвиане-то граждане?! — вырвалось у сержанта.
— Сержант, вы забываетесь! — взвизгнул полковник, стукнув ладонью по столу, но тут же с опаской покосился на капитана — одобрит, нет? Тот сделал вид, будто ничего не заметил и продолжил:
— Ответьте на следующий вопрос, сержант, почему вы не послушались приказа о прекращении боевых действий относительно расы Эвиан и устроили кровавую баню? Чем можете оправдать такое поведение?
Колин растерялся.
«Какая ещё кровавая баня? Какой приказ? Бред какой-то, ничего не понимаю».
В реальность его вернул голос полковника:
— Сержант, почему вы молчите? Или вам нечего сказать?
— Господа трибунал, при всём уважении, я не имею понятия, о чём идёт речь.
Полковник хмыкнул:
— Он, видите ли, не имеет понятия, а Эвиане рвут и мечут вот уже две недели, требуя выдать им виновника гибели дипломатического шаттла. Мало того, виновника гибели принца!
Капитан поморщился:
— Прошу без эмоций, господин полковник. А вам, сержант, напоминаю, что четырнадцатого числа сего месяца вами был обстрелян и уничтожен космический шаттл расы Эвиан на планете Вакс-3. Не так ли?
— Так точно, господин капитан. Но я не понимаю, каким образом это событие относится к моему обвинению. С каких пор Эвиане стали подданными империи?
Офицеры переглянулись, а капитан продолжил:
— Давайте по порядку. Вы являетесь командиром отделения роты «Дельта», в свою очередь находящейся под командованием лейтенанта Беккера?
— Так точно, господин капитан.
— Четырнадцатого числа, вам поступил приказ о патрулировании космопорта планеты Вакс-3?
— Так точно, господин капитан.
— В двадцать часов по местному времени, на планету совершил вынужденную посадку космический шаттл расы Эвиан. Гражданский шаттл, как следует из сообщения их командования.
— Так точно, господин капитан. Опознавательные знаки определяли принадлежность шаттла к гражданскому флоту. Но господа трибунал, я до сих пор не могу понять, какое это имеет отношение к моему обвинению? Вот уже почти тридцать лет идут боевые действия с этой расой. Во всех известных нам секторах космоса постоянные стычки. Эвиане никогда не видели разницы между гражданским флотом и военным, уничтожая как тот, так и другой. Впрочем, так же как и империя. Чем же отличался уничтоженный мной шаттл?
Полковник Менке, красный как рак вскочил с места:
— Чем он отличался? Чем отличался?! Ты издеваешься, щенок?!
— Сядьте, полковник, — осадил его капитан. — Нет нужды переходить на личности. Держите эмоции в узде.
Задохнувшись от обиды, полковник плюхнулся в кресло. Какой-то «капитанишка» посмел ему указывать! Но вспомнив, что этот капитанишка из внутренней разведки, офицер выпустил набранный воздух и вновь принялся промокать шею и лоб. Пришлось даже расстегнуть верхнюю пуговицу. Убедившись, что полковник успокоился, капитан продолжил:
— Что же касается вашего вопроса, сержант, отвечу. Двенадцатого числа, то есть за двое суток до инцидента, Эвиане связались с командованием легиона с предложением подписать мирный договор, приняв их в состав империи. Замечу, на особо выгодных, для нас, условиях — империи отходит весь сектор Декрис, сектор Мирто и ещё с десяток планет ранее контролируемых Эвианами.
Колин мысленно присвистнул.
«Надо же, вот это куш! Зная о дотошности Эвиан в вопросах освоения планет, вкупе с их убежавшими вперёд технологиями, тот жирный кусок космоса будет сплошь покрыт планетами с развитыми инфраструктурами».
Тем временем капитан продолжал:
— По обоюдному согласию, для встречи глав ранее враждующих империй, было выбрано место — сектор Зета, планета Вакс-1. Встречу назначили на пятнадцатое число сего месяца. Командование Эвиан, во главе с принцем-регентом Пхардж Камуром, выдвинулось в заданный сектор, но по пути возникло столкновение с метеоритным облаком, и обшивка шаттла претерпела повреждения. Нам поступил сигнал о бедствии и было принято решение направить Эвиан в ближайший космопорт планеты Вакс-3. Лейтенанту Беккеру дали чёткий приказ — встретить и оказать содействие, — капитан прервался, налил стакан воды, шумно выпил и продолжил: