— По телефону поступают такие странные звонки, — заметила Тэбби. — И со всей страны.
— Просто придерживайтесь нашей общей стратегии, — сказал Уэс. — Мы не можем вести дела в Сиэтле или Флориде. Надо зарабатывать деньги здесь, дома, по крайней мере в течение следующих нескольких месяцев.
— Сколько продлится апелляция? — поинтересовалась Вики.
— От восемнадцати до двадцати четырех месяцев, — ответила Мэри-Грейс. — И мы никак не можем это ускорить. Это судебный процесс, вот почему для нас сейчас так важно укрепить позиции и получить прибыль по другим делам.
— Что вынуждает нас перейти к другому вопросу, — перехватил инициативу Уэс. — Вердикт резко поменял всю картину. Во-первых, он превзошел самые смелые ожидания, и другие клиенты из Баумора начнут нас осаждать. Каждый захочет прославиться в суде и добиться такого же великого вердикта. Мы должны проявлять терпение, но не можем позволить, чтобы эти люди свели нас с ума. Во-вторых, над Баумором слетаются стервятники. Юристы скоро сами будут бегать наперегонки, соревнуясь за внимание клиентов. Нас ждет полный кавардак. Следует немедленно докладывать нам о любых обращениях сторонних юристов. В-третьих, вердикт слишком сильно давит на «Крейн». И они возьмутся за еще более грязные методы. Они уже наняли людей, чтобы следить за нами. Никому не верьте. Ни с кем не говорите. Ни один документ не должен пропасть из офиса. Все бумаги сразу же отправляйте в шредер. Мы возьмем ночного сторожа, как только сможем себе это позволить. Короче говоря, следите за тем, что происходит вокруг, и за самими собой.
— Весело, — вставила Вики. — Прямо как в кино.
— Вопросы?
— Да, — сказал Расти. — Можно мы с Шерманом снова начнем гоняться за машинами «скорой помощи», чтобы сразу вербовать пострадавших от несчастных случаев в качестве истцов? С начала суда прошло уже, знаете ли, четыре месяца. И мне не хватает драйва.
— А я уже неделю не был в реанимации, — добавил Шерман. — И очень соскучился по звуку сирен.
Было непонятно, шутят они или нет, но получилось смешно, и все рассмеялись. Наконец Мэри-Грейс сказала:
— Мне все равно, чем вы будете заниматься, главное, чтобы я не знала о том, чего мне знать не нужно.
— Заседание закрыто, — объявил Уэс. — И сегодня пятница. Все отправляются по домам в полдень. Мы закрываем офис. Увидимся в понедельник.
Они забрали Мэка и Лайзу из школы и, перекусив фаст-фудом, отправились на юг. Они ехали около часа, пока не увидели первый указатель на озеро Гарланд. Дороги постепенно сужались, а потом перешли в посыпанные гравием. Домик располагался в тупике, которым кончалась грунтовая дорога, и возвышался над водой на сваях как раз на границе между лесом и кромкой озера. Небольшой пирс уходил от крыльца в воду, а за ним большое озеро, казалось, простиралось на многие мили вокруг. Вокруг не наблюдалось следов человека, как на озере, так и вокруг него.
Домик принадлежал их другу-юристу, у которого Уэс когда-то работал и который в свое время отказался ввязываться в бауморскую авантюру. И это решение казалось очень мудрым, только сорок восемь часов назад все изменилось. Теперь его обоснованность представлялась весьма сомнительной.
Изначально они хотели уехать дальше, потратив на дорогу еще пару часов, добраться до Дестина и провести длинный уикэнд на пляже. Но они просто не могли себе этого позволить.
Выгрузив все из машины, они прошлись по просторному треугольному дому с огромной мансардой, которую Мэк внимательно изучил и объявил великолепной зоной для очередной «ночевки в палатках».
— Посмотрим, — ответил Уэс.
В доме оказалось еще три маленькие спальни на первом этаже, и он собирался найти себе удобную кровать. Основной целью этих выходных было хорошо выспаться. Выспаться и провести время с детьми.
Как им и обещали, рыболовные снасти лежали в кладовке под верандой. Лодка стояла в конце пирса, и дети с радостным волнением наблюдали за тем, как Уэс спускал ее на воду. Мэри-Грейс разбиралась со спасательными жилетами, убеждаясь в том, что оба ребенка надежно защищены. Спустя час после приезда она уже уютно устроилась под покрывалом в шезлонге на веранде с книжкой в руках, глядя, как остальные члены ее семьи направляются к голубому горизонту озера Гарланд, — три маленьких силуэта в поисках лещей и краппи.
На дворе стояла середина ноября, желтые и красные листья падали и кружились на ветру, засыпая дом, пирс и гладь озера. Тишина поглотила все вокруг. Шума маленькой моторной лодки вдали уже не было слышно. Ветер дул едва заметно. Птицы и звери тоже куда-то пропали. Идеальная тишина, которую так редко можно испытать, сейчас нужна была ей больше всего, и она испытывала благодарность за эту тишину. Мэри-Грейс захлопнула книгу, закрыла глаза и попыталась подумать о чем-то, что не касалось бы событий последних нескольких месяцев.
Где они будут через пять лет? Она сосредоточилась на будущем, потому что их прошлое, казалось, поглотило дело Бейкер. Разумеется, у них будет дом, только никогда больше они не заложат свое будущее, для того чтобы взять огромный кредит на хорошенький маленький замок в глуши. Она хотела дом, и ничего больше. Мэри-Грейс уже не желала ни заграничных машин, ни дорогого офиса, ни других игрушек, которые когда-то казались такими важными. Она хотела лишь быть хорошей матерью своим детям и еще хотела дом, где бы могла их растить.
А если не думать о семье и материальных ценностях, то она жаждала видеть больше юристов у себя в фирме. Когда-нибудь их фирма станет большой, в ней будет работать много умных и талантливых специалистов, которые займутся преследованием в суде тех, кто сбрасывает токсичные отходы и производит плохие лекарства и негодные продукты. «Пейтон энд Пейтон» прославится не делами, которые выиграла, а тем, каких негодяев призвала к ответу в суде.
Ей был всего сорок один год, и она ощущала страшную усталость. Но утомление пройдет. Давние мечты о «работе» мамой полный рабочий день и легком выходе на пенсию были забыты навек. «Крейн кемикл» превратила ее в радикала и участника крестового похода. По прошествии последних четырех месяцев она никогда уже не будет такой, как прежде.
Достаточно. Мэри-Грейс открыла глаза.
Мысли неодолимо заставляли ее вновь обратиться к делу, к Дженет Бейкер, к суду, к «Крейн кемикл». Она не желает проводить эти тихие чудесные выходные, размышляя о работе. Мэри-Грейс открыла книгу и начала читать.
На ужин они пожарили хот-доги и закусили пастилой, расположившись на каменном уступе у воды, а потом устроились на пирсе и уже в темноте смотрели на звезды. Воздух был чист и холоден, и они сбились в кучку под покрывалом. Где-то далеко за горизонтом вспыхнул свет, и после небольшой дискуссии они пришли к выводу, что это всего лишь лодка.
— Папа, расскажи какую-нибудь историю, — попросил Мэк, сидевший между сестрой и матерью.
— Какую историю?
— Про привидения. Страшную.
Уэсу тут же пришла в голову мысль о собаках Баумора. Долгие годы свора бездомных собак бродила по окрестностям города. Часто в тишине ночи они визжали, тявкали и шумели сильнее, чем стая койотов. По легенде, собаки страдали бешенством и сошли с ума, потому что пили ту самую воду.
Но они и так слишком много думали о Бауморе. И он вспомнил историю про призрака, ходившего в ночи по воде в поисках любимой жены, которую когда-то утопил. Он начал ее рассказывать, а дети еще крепче прижались к родителям.
Глава 8
Охранник в униформе открыл ворота, затем вежливо кивнул шоферу, и длинный черный «мерседес» выехал за ограду особняка, как всегда, в величайшей спешке. Мистер Карл Трюдо сидел на заднем сиденье один и уже успел погрязнуть в утренней прессе. На часах было 7.30 — слишком рано для гольфа или большого тенниса и слишком рано для пробок в субботнее утро в Палм-Бич. Через считанные минуты машина уже летела на юг по федеральной автостраде номер 95.
Отчеты по рынку Карл игнорировал. Слава Богу, эта неделя наконец-то закончилась. Вчера вечером акции «Крейн» закрылись при цене 19,5 доллара за штуку, и, похоже, постоянная нижняя планка для них еще не была найдена. И пусть ему суждено было навсегда войти в историю как одному из нескольких человек, что потеряли миллиард долларов за день, он уже выдумывал следующую легенду. Дайте ему год, и он вернет свой миллиард. А через два года его удвоит.
Сорок минут спустя он уже был в городе Бока-Ратон, пересекая канал и направляясь к пляжу, где стройными рядами возвышались многоэтажные отели и дома. Офисное здание представляло собой сверкающий цилиндр из стекла высотой десять этажей с воротами, охраной и без единой вывески снаружи. Лавируя между многочисленными постройками, «мерседес» подъехал к подъезду и остановился возле него. Молодой человек строгого вида в черном костюме открыл заднюю дверь и сказал:
— Доброе утро, мистер Трюдо.
— Доброе утро, — ответил Карл, выходя из машины.
— Следуйте за мной, сэр.
После поспешно проведенных поисков Карл выяснил, что фирма «Трой-Хоган» усиленно работала над тем, чтобы оставаться незаметной. У нее не было ни веб-сайта, ни брошюр, ни рекламы, она не публиковала телефонные номера в справочниках и не стремилась как-либо еще привлечь клиентов. Ее нельзя было назвать юридической фирмой, потому что на ведение именно такой деятельности она не имела зарегистрированных прав не только во Флориде, но и в любом другом штате. В ней не числилось и зарегистрированных лоббистов. Она представляла собой корпорацию, а не партнерство с ограниченной ответственностью или какой-либо другой вид ассоциации. Непонятно также было, откуда взялось такое название, потому что люди с именами Трой и Хоган там никогда не работали. Считалось, что фирма предоставляет услуги по изучению рынка и консультированию, но сфера таких услуг оставалась весьма расплывчатой. Изначально она была учреждена на Бермудах, а во Флориде уже восемь лет вела зарегистрированную деятельность. Ее местным агентом значилась юридическая фирма в Майами. Это была частная фирма, и никто не знал, какие лица ею владеют.
Карлу удалось получить минимум сведений об этой фирме, и это его восхищало.
Директором был Барри Райнхарт, и здесь завеса тайны становилась чуть более прозрачной. По словам друзей и контактных лиц в Вашингтоне, двадцать лет назад Райнхарт вел активную деятельность в округе Колумбия, но после него не осталось и отпечатка пальцев. Он работал на одного конгрессмена, Пентагон и парочку небольших лоббистских фракций — самое типичное резюме, одно из миллионов подобных. В 1990 году без видимых причин Барри уехал из города и осел в Миннесоте, где провел успешную кампанию никому не известного политика, который в итоге прошел в конгресс. Затем он отправился в Орегон, где творил чудеса в предвыборной гонке между кандидатами в сенат. Заслужив великолепную репутацию, он сразу же перестал заниматься кампаниями и просто исчез. Конец истории.
Райнхарту было сорок восемь лет, он был женат, дважды разведен, не имел детей, криминального прошлого, не являлся членом профессиональных ассоциаций и гражданских клубов. Он получил степень по политологии в Университете штата Мэриленд и юридическую степень в Университете Невады.
Казалось, никто не знает, чем Райнхарт занимается сейчас, но он, несомненно, преуспел в этом деле. Его шикарные апартаменты на верхнем этаже цилиндрического здания украшали произведения современного искусства и модная мебель, все в минималистском стиле. Карл, не жалевший денег на собственный офис, остался под впечатлением.
Барри ждал у двери кабинета. Они обменялись рукопожатием и парой приятных вежливых фраз, досконально изучая костюмы, рубашки, галстуки и туфли друг друга. Никаких вольностей. Ни одной деталью нельзя было пренебречь, даже несмотря на субботнее утро в Южной Флориде. Первое впечатление имело решающее значение, особенно для Барри, которого грела мысль о привлечении нового богатого клиента.
Карл ожидал увидеть перед собой хитрого менеджера по продаже машин в плохом костюме, но вопреки своим предположениям оказался приятно удивлен. Мистер Райнхарт был преисполнен достоинства, подобострастен, ухожен и вел себя совершенно непринужденно наедине с таким могущественным человеком. Разумеется, он не мог считать себя равным Карлу, но, похоже, прекрасно себя при этом чувствовал.
Секретарь спросила, принести ли им кофе, как только они вошли внутрь и повстречались с океаном. С десятого этажа здания, возвышавшегося над пляжем, просторы Атлантики казались бесконечными. Карл, который по несколько раз в день любовался на Гудзон, испытал чувство зависти.
— Красиво, — сказал он, глядя сквозь десятифутовые стеклянные окна.
— Неплохое место для офиса, — согласился Барри.
Они уселись в бежевые кожаные кресла, и им подали кофе. Секретарь закрыла за собой дверь, создав в кабинете приятную атмосферу полной защищенности.
— Я благодарен за то, что вы согласились принять меня в субботу утром, притом что я обратился к вам совсем недавно.
— Всегда рад помочь, — ответил Барри. — Нелегкая выдалась неделя.
— Бывали и лучше. Полагаю, вы лично разговаривали с сенатором Гроттом.
— О да. Мы частенько с ним болтаем.
— Он почти ничего не рассказал о вашей фирме и о том, чем вы занимаетесь.
Барри засмеялся и положил ногу на ногу:
— Мы занимаемся кампаниями. Вот взгляните. — Он взял в руки пульт дистанционного управления и нажал кнопку, с потолка опустился огромный белый экран, закрывший большую часть стены, на котором высветилась карта всей страны. Большинство штатов были помечены зеленым, остальные — светло-желтым.
— В тридцать одном штате действует выборная система для судей апелляционных и верховных судов. Они раскрашены зеленым. У «желтых» штатов хватает ума назначать своих судей. Соответственно мы зарабатываем на жизнь в «зеленых».
— Судейские выборы?
— Точно. Именно этим мы и занимаемся, причем очень тихо и незаметно. Когда нашим клиентам нужна помощь, мы нацеливаемся на судью Верховного суда, который не проявляет особого дружелюбия, и выводим его или ее из поля действия.
— Вот так легко?
— Вот так легко.
— Кто является вашим клиентом?
— Не могу раскрывать имен, но все они в том же положении, что и вы. Крупные компании, работающие в сфере энергетики, страхования, фармацевтики, химической промышленности, поставки лесоматериалов, всякого рода фабрики, а также врачи, больницы, дома престарелых, банки. Мы собираем тонны денег и нанимаем людей на местах для проведения агрессивных кампаний.
— Вам приходилось работать в Миссисипи?
— Пока нет. — Барри нажал другую кнопку, и «Америка» вернулась. «Зеленые» штаты медленно почернели. — «Темные» штаты — это те, в которых мы работали. Как видите, они простираются от побережья до побережья. А постоянно мы наблюдаем за тридцатью девятью штатами.
Карл отхлебнул кофе и кивнул, словно желая, чтобы Барри продолжал свою речь.
— Здесь на нас работает около пятидесяти человек, все здание принадлежит нам. И мы накапливаем огромное количество информации, изучая каждое апелляционное решение, принятое в «зеленых» штатах. У нас есть сведения о каждом апелляционном судье, его биографии, семье, предыдущем месте работы, разводах, банкротствах и прочих грязных подробностях. Мы изучаем каждое решение и можем предсказать исход практически любого дела, проходящего по апелляции. Мы отслеживаем законодательные акты и не пропускаем новые билли, которые могут повлиять на гражданское судопроизводство. Еще мы наблюдаем за наиболее важными гражданскими процессами.
— Как насчет того самого дела в Хаттисберге?
— О да. Вердикт нас нисколько не удивил.
— Так почему же он удивил моих юристов?
— Ваши юристы поработали хорошо, но не отлично. К тому же истица располагала всеми основаниями для иска. Я повидал много мест сброса отходов, но должен сказать, что Баумор — худшее из них.
— Значит, мы опять проиграем?
— Я считаю именно так. Катастрофа впереди.
Карл вперил взгляд в океан и сделал еще один глоток кофе.
— Что же произойдет на апелляции?
— Зависит от того, кто будет заседать в Верховном суде Миссисипи. Сейчас, судя по всему, вердикт будет принят большинством в пять голосов по отношению к четырем. Этот штат последние два десятка лет печально славился чрезмерным сочувствием к истцам и, как вы, вероятно, знаете, заслужил репутацию колыбели неблагоприятных для корпораций решений. Асбест, табак, «Фен-фен»[8] и все остальные сумасшедшие дела. Гражданские юристы обожают это место.
— Так я проиграю лишь на один голос?
— Вероятнее всего, именно так. Действия суда нельзя предсказать на сто процентов, но да, как правило, расклад такой — пять к четырем.
— Выходит, единственное, что нам нужно, — это дружественный судья?
— Именно.
Карл взял свою чашку и встал. Он скинул пиджак и повесил его на кресло, затем подошел к окнам и устремил взгляд на океан. Грузовой корабль медленно плыл вдоль берега, и какое-то время он наблюдал за ним. Барри медленно потягивал кофе.
— У вас есть на уме какой-нибудь судья? — наконец спросил Карл.
Барри взялся за пульт. Экран погас и уехал назад в потолок. Райнхарт потянулся так, словно у него болела спина, а потом сказал:
— Быть может, нам стоит сначала поговорить о деле.
Карл кивнул и вновь занял кресло.
— Я вас слушаю.
— У нас есть следующее предложение. Вы нанимаете нашу фирму, деньги поступают на соответствующие счета, а я предоставляю вам план действий по реструктуризации Верховного суда штата Миссисипи.