– Более чем, разрешите идти.
На это у нас ушло какое-то время. В итоге мы получили следующее. Весь полигон по контуру «колючка» был под Амалией. Более того, энергоблок, накачка, лазер, жилые объекты, тоже. Амалия сидела во всех сетях и системах телефонной связи. Включить Амалию можно было вручную, дистанционно или, при сильной накачке, она должна была проснуться сама, по будильнику, так сказать.
– Начальник, хорошо бы испытать!
– Ага, полстраны сбежится.
– Мы тихонько…
– Конкретнее, пожалуйста.
– Ну, первый залп сбоим, а второй пропустим. Они (комиссия) напрягутся, расслабятся и водку жрать побегут. Ведь до отъезда высоких чинов взрывной накачки не будет. А как только всерьез начнут, так сработает «автономка».
– Лады.
Проверка на вшивость
Мысль материальна. На следующее утро нас потащили в особый отдел. Оказалось, для профилактики. Строго спрашивали, строго смотрели, угрожающе кивали головой
– Нам все известно!
– Я рад.
– Чему?
– Тому, что больше выяснять нечего. Могу идти?
– Куда идти? Мы Вас только что пригласили.
– «Все известно» – ваши слова. Если все, то, как учит нас наша совецкая наука диэлектрика, не осталось ничего, что было бы неизвестным. Значит, я ничего нового сказать не смогу. Чего понапрасну терять драгоценные секунды?
– Перестаньте паясничать! Что Вы можете сказать о готовности установки.
– Установка готова
– Сами знаем, а еще?
– Установка готова к приезду высокой комиссии.
– Вы издеваетесь?
– Боже упаси. Спрашиваете конкретно, конкретно отвечаю. Нет, так нет.
– Не подведет?
– Кто?
– Лазер
– Не знаю
– Как не знаю, а кто знает?
– Лазер знает. Я не лазер, отвечаю лишь за конкретные параметры. Заданная мощность достигнута, все параметры тех. задания выдержаны, элементы проверены, отобраны, подогнаны друг другу. Обо всем написано в актах и отчете.
– Читали мы и акты, и отчеты. Но у нас есть информация, что с вашей группой не все чисто.
– Вопрос ко мне какой, я не понял?
– Все Вы прекрасно поняли. Что можете сказать о своих коллегах.
– А, так вы о коллегах. Придурки, надо их немедленно изгнать с объекта за профнепригодностью.
– Вы, уважаемый, наверно забыли, где находитесь. Если забыли, мы можем напомнить.
– Ой, простите, виноват. Я отстранен, прикажете сдать отвертку?
– Думаете, у нас нет средств, заставить Вас быть миленьким и сговорчивым. Да, в две секунды, мало не покажется!
– Послушайте, господин особист. Хотите меня припугнуть… чем? ****юлями, отстранением от должности, порченой анкетой. Может, не будем травить время понапрасну. По*** мне: и объект ваш, и вы со своими угрозами, и партия ваша злоебучая, туда же. Есть вопросы нормальные? Нет, тогда либо отпускайте, либо уводите. Но лазер, ты включать будешь, чекист. Не включишь, – сам понимаешь, где окажешься. Я тебя там и поздравлю.
– Ну, сука, смотри, пройдут испытания, доберусь до вас, блядей, сгною, понял!
– Напомню классика – холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Утром, днем и вечером, и… все, как рукой снимет. Засим, разрешите откланяться. Прощевайте, дяденько. Да, и не ешьте на ночь сырых помидор, умоляю…
– Я тебя предупредил, смотри. Обещаю, это не последняя наша встреча.
– Предупрежден, значит, вооружен. Так, начальник?
Сяву и Вадю помурыжили – помурыжили, но отпустили.
– *******! – вынес вердикт Сява.
– Интересно, куда их спрячут на время выстрела?
– Ближе к центру земли, наверно. Особо ценные не должны подвергаться опасности.
– Хер с ним, своих дел выше крыши.
– Завтра с утра шмон, спецы нагрянут, надо все проверить.
– Так, что у нас еще не в порядке? Пройдем по всем цепям…
– Давай.
– Колючка?
– Есть!
– Накачка?
– Есть!
– Реактор, лазер, общага…
– Есть!
– Трансяция?
– Есть!
– Наливай!
– Есть!
Меня беспокоило только то, что все идет гладко, без сучка, без задоринки. Опыт подсказывает, что в самый ответственный момент пропирает какая-нибудь такая херня, что… Ладно, не будем о грустном.
Обломы
Она и проперла. С самого утра не заладилось. Какой-то асс-водила, зацепил грузовичком пару столбиков с колючкой, и мы лишились главного щита. Во время шмона порвали контур силового блока. Где, кто и как – загадка, но порвали. Распоряжением главного особиста на время работы комиссии отключили внутреннюю связь – Зачем, спрашивается? Видимо, чтобы шпионы не могли вести друг с другом переговоры. Под занавес, везде понаставили военных – ну, чтоб лазер не с****или. Решили: раз колючки нет, то… кабы чего не вышло. Короче, мы остались без «колючки», «автономки», дистанционного управления и силового контура. Всего с парой небольших «кроваток»
– Какие идеи?
– Даже материться не хочется – Сява устало прикурил – блят, что за страна такая. Приличную диверсию, и ту, соорудить невозможно. Обязательно найдутся две тысячи придурков, которые затупят ровно на столько, чтобы великий замысел провалился.
– Не, Сява, у нас премьеры не проваливаются. На них просто не ходят.
– Так, унынье прочь, уходит в ночь последний… все к лучшему в этом наилучшем из миров. Сегодня-завтра колючку восстановят, вместе с комиссией уйдут и солдаты, телефон к вечеру заработает, – иначе, как бабы трепаться будут. Сегодня попробуем двумя кроватками что-нибудь накрыть, побалуемся немного.
– Ладно, как будить?
– В первой серии глушим 1-й и 4-й, во второй-2-й, 6– й, в третьей – 7-й.
– Ясно, все равно жаль.
– И мне жаль. Терпи, Сява, ты же мужчина.
Вот уж действительно, всем законам закон. В нашей сверхплановой стране, никогда и ничего по плану произойти не может в принципе. Помню, как-то в ресторане познакомился с женщиной, которая работала в Научно-исследовательском институте НИИ «Центрпромстройпроектавтоматика». Посидели, выпили, поговорили. Оказалось, что она возглавляет сектор экономического планирования. Спрашиваю ее:
– Что планируете?
– Выпуск кирпичей на 2024 год – отвечает.
– А на 2023 уже спланировали? – это я тонко поддерживаю интеллигентный разговор.
– Да, аккурат, в прошлом году – и, правда, аккурат, 40 лет Моисей и компания из Египта ломились.
– Значит, можно спать спокойно, в 2024 кирпич будет? – шучу я. Все психологочески подкованные уверяют, что женщины шутку любят, вот и стараюсь
– Ха, его и в этом-то году не хватает. И если темпы нехватки будут расти быстрее, чем темпы ввода новых мощностей, то к 2024 году в стране ни одного объекта не построится – тут уже разговор от флирта свернул на «плановую систему».
– Понятно, а кто планирует темпы ввода новых мощностей?
– НИИ «Средмашпромпроект».
– Так согласовали бы с ними цифру: Вы им выпуск, они Вам мощности, скорректировали и вперед… – ох, уже и сам не рад был, что про эти кирпичи спросил. Дались мне эти кирпичи. Ну, нет их, и не будет никогда. А если очень надо, – идешь на ближайшую стройку и ****ишь сколько утащить сможешь. И всего делов-то, – нет, понесли ботинки Митю…
– Это никак невозможно. Даже не буду объяснять почему, поверьте на слово. – Я верил ей и ее слову, поскольку не верить, не имело ни значения, ни смысла, ни резона.
– То есть, вопрос о кирпичах на 2024 останется нерешенным? – язык мой – враг мой, хвааатит уже кирпичей, пора двигаться в сторону чувств-с.
– Ну, скажем так, мы его решим полностью, но не окончательно.
На том и завершили кирпичную тему.
Вот и сейчас, мы хотели вопрос закрыть окончательно, но как оказалось, не смогли это сделать полностью. Жизнь внесла свои коррективы. А жизнь, как известно, субстанция хитрая, сама все по местам расставит, научит, заставит.
Комиссия, комиссия, комиссия… эти три понятия объединяют в себе то, что так выгодно отличает нас от прочего человечества, о чем все мы мечтаем сидя у камелька долгими зимними вечерами, чего страстно желаем во всякую минуту своего существования.
Пламенность, дорогие мои, и еще раз пламенность. Комиссия, как обладатель высочайшего доверия, пламенеет от имени и по поручению, а те, кого она проверяет, в свою очередь, пламенеют перед ней.
Вспомните величайшего Николая Симонова в гениальном фильме «Петр Первый» : «Дети мои! Я суров был с вами, но справедлив! Не для себя, но для вашего же блага…». Во, как! И сыграл божественно – глазищи горят, кудрищи вьются, решительный, высокай, младенца в попку цалует… Кавалерист, прям, дух захватывает. Я когда смотрел, то чувствовал на себе всю мощь искусства перевоплощения.
И, правда, чего мы все скурвились и закурковались. Ведь ежели не для себя человек старается, бьется с косностью, бюрократизмом, взяточничеством, очковтирательством… то, я извиняюсь, без жертв обойтись никак не возможно-с. Кто-ж за здорово живешь бородищу отдаст. И, каждый приличный патриот желает знать, где сидит фазан, – это еще Маркс в манифесте написал. Или он так в любви Женни объяснился, не суть.
И, правда, чего мы все скурвились и закурковались. Ведь ежели не для себя человек старается, бьется с косностью, бюрократизмом, взяточничеством, очковтирательством… то, я извиняюсь, без жертв обойтись никак не возможно-с. Кто-ж за здорово живешь бородищу отдаст. И, каждый приличный патриот желает знать, где сидит фазан, – это еще Маркс в манифесте написал. Или он так в любви Женни объяснился, не суть.
Да, комиссия, таки, приехала.
Комиссия
Началось все с того, что нам выдали новую спецодежду – комбинезоны и желтенькие каски, как у горняков. Заставили переодеться, старые халаты забрали. Хорошо, что Вадяй смонтировал петли с мини-Амалией в спичечные коробки.
Далее прискакал взмыленный инженер по технике безопасности и дурным голосом заорал, что у нас не установлено ограждение
– Аааааааа, комиссия идет, а у вас ничего не огорожено. Где таблички «Осторожно, высокое напряжение», «Осторожно, лазерное излучение»?? Меня-ж под суд, ааааа…
Я посмотрел на Сяву.
– Инженер прав, срочно необходимо установить ограждение вокруг силовой установки и головки, и… подчеркиваю, повесить не просто таблички, а таблички с подстветкой, чтобы и в темноте было видно, понятно?
– Да, да, да. Обязательно с подстветкой, спасибо, что напомнили – прорыдал инженер
Сява хмыкнул, и они с Вадей довольные удалились. Да, господа, жизнь – она сама накажет очень строго. Через час контур с Амалией был установлен, при чем, установлен официально. Требования по ТБ – есть еще одно яркое проявление заботы о человеке.
Вторым номером был главный электрик корпуса.
– Мать вашу, не разберешься, где и что. Сколько силовых щитов запитано?
– Все, как положено, – на каждый агрегат плюс один общий рубильник
– Хер знает, что творится. Куча непонятных проводов нашлась, на щит не заведенных. Ваши времянки?
Мы напряглись
– Ды-к, только сейчас инженер по ТБ визжал, что нет подсветки на ограждении. Мы и кинули…
– Сука, как он заебал… так, комиссия пройдет, всю свою ***ню проверьте и заведите на щит. Найдете лишнее, мне докладную. Ученые, мать вашу, соплей понавешали, а мне отвечать прикажете. Давайте акт, подпишу, так и быть, но с вас причитается
– Мы, как лучше хотели. Один приходит – то сделайте, другой это. Еще особисты связь вырубили, ничего согласовать невозможно.
– Парни, все понимаю, сам хожу под статьей, верите. С этими, блять, мудилами, хер чего сделаешь по уму. Ладно, не дрефь, прорвемся. Спирт за вами!
– Без вопросов.
– Хороший мужик – сказал Сява – правильный.
Минут через пятнадцать прибежал очердной особист.
– Где сведения по извлечению драгметаллов?
– В бухгалтерии.
– Нет там ни хуя. Золото извлекали, – где отчет?
– Ты че, начальник, с дуба рухнул, какое золото…
– Парни, мне по*** на это золото, мне бумага нужна. Нам контроль повесили. Теперь требуют. Есть че-нибудь?
– Ну, есть у меня отчет по сдаче приборов и микросхем – сказал Вадя.
– Ага, давай, хоть его…
– Так он никем кроме нас не подписан?
– Давай, давай. Я счаз у всех подпишу.
– Выпить хочешь?
– Не, забегу, как канитель кончится, спасибо, за мной должок, потом отработаю.
Следом объявился начальник участка
– Как тут у Вас?
– Нормально
– Проблемы есть?
– Да, нет, вроде, готовы ко всему.
– Молодцы, смотрите, чтоб без сучка. Уедет комиссия – хоть на голове стойте. А сейчас… ни-ни, чтоб без запаха. Да, и кипятильники все на***. Договорились.
– Иван Терентьевич, только что был энергетик – орал, как потерпевший. Сказал, что времянки оборвет.
– Яйца пусть себе оборвет, Прометей сраный. Ну, все нос суют в чужую жопу. Че там у вас?
– Постоянку кидали во все места – для освещения, для паялов. В проекте нет, а работу с нас спрашивают. Контакт отстегнется, прикажете, блок целиком снимать?
– Понятно, если, кто залупаться начнет, ко мне его направляйте, лады? Вы, ребята, главное мощу обеспечьте на своем участке. Все остальное утрясем. Есть что подписать, а то у меня еще выше крыши…
Последним был главный инженер.
– Орлы! Смотрите у меня. Все хорошо?
– Нормально, все проверили, все фурычит.
– Ну, с Богом. Да, комиссия придет, молчите, отвечайте только на вопросы. Кратко, по делу, ну, сами понимаете. Чтоб без неожиданностей.
– Да, век бы их не видеть
– Цыц, тут дело государственное – улыбнулся главный – все, некогда, держите хвост пистолетом, глядишь, пронесет – и он стремительно убыл, неся на себе все заботы большого проекта
Чу, шепоток пробежал по рядам научсотов, инженеров и техников – идут, уже близко!
Полянский
– Счаз бы выпить – сказал Сява – вроде, и «по***» эта комиссия, а все равно, – не по себе как-то…
– Успеем, надо потерпеть, может еще чего подкинут – Вадя сохранял олимпийское спокойствие. Он вообще редко нагревался до кипения, а теперь, после того, как пригрел на груди Амалию, стал просто улыбчивым истуканом.
– Вадя, ты достал, Будда завшивленный. Ей-богу, стал на Феникса похож.
– Может на Сфинкса… а чего париться, собственно. Ну, скажи мне, – что можно выяснить за семь секунд. Строго посмотреть, покивать, показать, что вникают, поздравить, пожелать и уйти с государственной заботой на челе.
– Гений, без тебя знаю, но твоя каменная харя, уже во, где сидит. Ты еще женись на своей Амалии, глядишь, она тебя в эмиграцию утащит, будете там жить-поживать…
Наконец показалась вельможная группа. Впереди, стремительной походкой двигался невысокого роста человек. На его плечах болтался лабораторный халат, а на голове сидела каска горняка.
– Господи, неужели сам Полянский!
Чуть сзади шли четверо, среди которых, я увидел и «товарища генерала», и уж только потом шла вся остальная толпа. Они двигались от участка к участку. Остановятся, пару минут поговорят, запишут чего-то и идут далее. Дошло время и до нас.
– Это кто? – спросил Полянский у семенившего рядом Руководителя проекта.
– Это силовой блок первого каскада, накачка, так сказать.
– Нет, кто эти люди?
– Группа неразрушающего контроля, специалисты по контролю и селекции элементов.
– Как дела, ребята?
– Отлично!
– Стрельнет сильно?
– Думаем, что превзойдет аналоги.
– Нам очень нужен этот лазер. Враги думают, что поставят нас на колени со своей ПРО. Что мы не найдем противоядия на их пресловутые Шатлы, но… они еще не знают с кем связались, верно?
– Сделали, что могли.
– Вижу, молодцы. Генерал, посмотрите, какие здесь у нас молодцы собраны. Как на подбор – Полянский обратился к «товарищу Генералу»
– Я знаю этих орлов, сам подбирал – товарищ генерал довольно улыбнулся.
– Проблемы есть? – обратил к нам вопрос Полянский
– Нет, все решаем в рабочем порядке
– Хорошо, – он пожал нам руки, и толпа двинулась дальше.
Однако, «товарищ генерал» на секунду задержался и шепнул мне – Есть разговор, конфиденциальный, найдете для меня минутку?
Я развел руками:– С полным нашим удовольствием, товарищ генерал
– Тогда, не прощаюсь – и он устремился вслед уходящей Комиссии.
Официоз прошел, как и предполагалось, безболезненно. Но оставалась еще демонстрация – три пробных серии, по результатам которых комиссия должна была составить и подписать АКТ приемки установки в эксплуатацию. Я еще раз попытался просчитать выгоды.
Если мы не будем включать Амалию, то, скорее всего, серии будут успешными, лазер примут, всех поздравят, наградят, но мы останемся с неиспытанной Амалией.
Если переусердствуем, заглушим сильно несколько выстрелов, – это может вызвать подозрения и проверки. Лазер могут не принять, или отложить приемку на какое-то время. Всем дадут нагоняи, усилят режим, ору будет…
– Вадя, Сява, идите сюда! Нужен совет. Прошу, еще раз подумайте, сколькими включениями сможем обойтись – одним, двумя, тремя?
– Мы же пять запланировали!
– Пять много, хорошо бы обойтись одним
– Не, один раз мало. Упадет, но мы не сможем построить зависимость падения мощи от напряжения на контуре Амалии. Придется на глазок. А это, сам понимаешь, не вариант.
– Понимаю. Давайте предположим, что зависимость падения мощности от напряжения на контуре линейная. Тогда нам достаточно двух точек плюс одна проверочная.
– Начальник, давай так – включим сначала на половине, а потом и при полной напруге. И будь, что будет. В пределах двух сбоев из 30 они не забеспокоятся.
– Договорились. Два включения. На 7– м выстреле и на 24. На седьмом – половина, на 24– по-полной.
…Внимание, внимание, готовность номер одни, всем занять свои места, через две минуты начнется обратный отсчет…