Крайний срок - Мира Грант 2 стр.

Существует еще один важный факт, который не знает почти никто. Кстати, нужно быть законченным идиотом, чтобы применять его на практике. Раненый зомби действительно двигается медленно — ведь в таких случаях, скажем прямо, «туповатый» вирус пытается решить две задачи одновременно. Более того, правильное ранение — это когда ты получаешь крупицу драгоценного времени, чтобы перезарядить ружье и одновременно с этим избегаешь участи быть сожранным.

Уложив приклад винтовки на плечо, я начал остервенело палить по мертвецам. Теперь они проявляли ко мне интерес, поворачивали свои головы, да и тембр их стонов изменился. Я сделал последние три выстрела с минимальными паузами. Слишком быстро, чтобы принести успех, но достаточно для того, чтобы привлечь внимание Бекс. Она спрыгнула с крыши сарая, схватив за руку Алариха. Я кинул винтовку на сиденье и открыл бардачок.

Пользоваться гранатами, когда рядом люди, как минимум антиобщественно, а как максимум тянет на обвинение в убийстве. Выход один — надо иметь правильные гранаты. Они откалиброваны на взрывание, но не обладают чрезмерной взрывной силой. Судите сами, ведь никому не нужны разлетающиеся по воздуху во все стороны клочки зомби… Так вот именно они пригодятся на крайний случай. Конечно, удача не помешает, но если расстояние до ваших людей — больше восьми футов, то вам, скорее всего, повезет. Я схватил все четыре гранаты, лежавшие в бардачке, принялся по очереди выдергивать предохранители и швырять в толпу зомби.

Послышалось несколько громких чавкающих хлопков — цель была найдена. Раздались взрывы. Зараженные, которым шрапнель угодила в голову или позвоночник, рухнули на землю. Некоторые упали, поскольку им подшибло ноги. Правда, эти типы недолго оставались неподвижны и спустя минуту поползли вперед. Наконец-то все скопище мертвецов застонало не по-детски.

Скажи что-нибудь умное, балбес, — поторопила меня Джорджия.

Я покраснел. Все еще не могу привыкнуть к поучениям сестры в том, что касается моей работы. Я нажал кнопку канала общей связи на ремешке часов и спросил:

— Ребятки, не возражаете, если я присоединюсь к вашей тусовке?

Бекс отреагировала немедленно. Облегчение в ее голосе было гораздо более явным, чем во взгляде. Возможно, она не очень искусная мастерица, чтобы управлять своим голосом.

— Почему ты так задержался?

— Ну, еле доехал… Ты же знаешь, какие у нас пробки.

Теперь на меня надвигалась вся толпа. По всей видимости, мертвецы решили, что мясо на дороге более — привлекательный объект, чем другая, более «старая» добыча. Я включил электрошокер на полную мощность, взял пистолет Джорджии сорокового калибра и беззаботно улыбнулся наступающим зараженным.

— Привет? Желаете порезвиться?

Шон… — укорила меня Джорджия.

— Да, знаю… — пробормотал я и громко добавил: — Советую вам выбираться оттуда. Попробуйте-ка добежать до джипа. Как только окажетесь внутри, погудите. Под пассажирским сиденьем — запас патронов.

— А у тебя какие планы? — спросила Бекс с благоразумной озабоченностью. Ну хотя бы один из нашей команды проявил здравый смысл.

— Собираюсь заработать себе рейтинг, — усмехнулся я. Но в этот момент зомби разом накинулись на меня. Времени на разговоры не осталось. Отчасти меня это немного порадовало.

Существует искусство сражения с зараженными. В определенном смысле нам даже повезло, что мы оказались перед целой толпой. Мы быстро уменьшали число противника, поскольку обладали способностью мыслить тактически, а уцелевшие зомби продолжали вести себя как члены стаи. Они хотели жрать, а не заражать. «Они хотели прикончить меня»… Возможно, такая фраза звучит не слишком весело, но поверьте, это гораздо лучше, чем если бы меня стремились заразить. Подобный зомби попытается забрызгать вас своими выделениями. Немалое превосходство над живыми людьми — ведь мертвецы могут кровоточить и плеваться. Они и рыгать умеют, если недавно поели. Зомби, который просто хочет вас съесть, будет пытаться действовать ртом — а значит, именно ротовое отверстие останется его единственным оружием. Он будет вас атаковать только так — без всяких изменений. Поэтому силы обеих сторон немного уравняются.

Но этого вам должно хватить.

С помощью электрошокера я удерживал свободный периметр вокруг себя. Стоило зомби переступить воображаемую черту, я моментально бил его током. Я надеялся, что кевларовые пластины, вшитые в куртку, помогут мне отдернуть руку, если зараженный схватит меня. Удары тока замедляли скорость продвижения мертвяков, и я продолжил стрелять. Кроме того, электрошокер не давал зомби занять позиции позади меня. За передвижениями Бекс и Алариха я мог следить исключительно по звукам стрельбы. Выстрелы ребят раздавались почти так же часто, как мои. Тремя пулями я укладывал двоих зомби. Не самая блестящая меткость на свете, но и не самая плохая.

Враги рвались вперед. Я отступал к джипу — пусть думают, что им удается теснить меня. Методично я продолжал сокращать их ряды. В какой-то момент я поймал себя на том, что улыбаюсь. Ничего не мог с собой поделать. Полагаю, что перед лицом возможной гибели не стоит особо радоваться, но годы тренировок за сутки на помойку не выбросишь. А я долгое время служил ирвином, прежде чем уволился.

Прицел, огонь. Перезарядка. Прицел, огонь. Все напоминало мне танец — последовательность успокаивающих, предсказуемых движений. Когда в пушке Джорджии закончились патроны, я начал стрелять из своего запасного пистолета. Переключился я на него невероятно плавно и легко. Я перестал слышать выстрелы Бекс и Алариха. Либо они добрались до джипа, либо мое сознание попросту вычеркнуло остальные звуки из восприятия как несущественные. У меня с лихвой хватало зомби, с которыми нужно воевать. А они пускай разбираются со своими зараженными. Даже Джорджия притихла. Меня словно накрыл некий звуконепроницаемый купол, тихий пузырь удовольствия. Не имело никакого значения то, что моя сестра умерла, а твари, которые приказали ее убить, пока еще были живы и вредили бог знает кому. У меня были зомби. И пули. Все прочее — мелочи, а на мелочи, как я люблю говорить, мне плевать.

— Шон!

Окрик послышался за моей спиной — голос не донесся из наушников интеркома и не прозвучал у меня в голове. Я с трудом поборол искушение обернуться — это был бы фатальный шаг на поле сражения. Пустив пару пуль в очередного мертвяка, бросившегося ко мне, я прокричал:

— Что?

— Мы у джипа! Можешь отступить?

Надо подумать.

— Вопрос, конечно, интересный, Бекс! — заорал я. Прицел, огонь. Снова прицел. — Позади меня кто-нибудь есть? И что, черт побери, случилось с клаксоном?

— Не шевелись!

— Понял!

Я снова выстрелил. Еще один зомби рухнул на землю. А позади меня начался сущий ад. Не в буквальном смысле слова, но от грохота выстрелов штурмовой винтовки такое запросто может показаться. Вероятно, Бекс нашла под сиденьем не только патроны. Нам с Дейвом предстоит долгий разговор насчет того, какой арсенал должен иметься в моем распоряжении перед выходом в поле.

— Чисто!

— Отлично!

От воплей у меня саднило горло. Я обвел взглядом зараженных, остававшихся передо мной. Ни один из них не показался мне достаточно бодрым — стало быть реальная угроза миновала. Поэтому я сделал именно то, чего категорически нельзя делать в полевых условиях — особенно если имеется хоть какой-то выбор.

Я рискнул.

Я повернулся к толпе зомби спиной и побежал к джипу, по пути угощая разрядами из электрошокера всех, кто был способен пошевелиться. Бекс расположилась на заднем сиденье и перекрывала огнем весь периметр, а Аларих скрючился впереди с явно контуженным видом.

Меня никто не успел схватить, и спустя несколько секунд я ухватился за оголенную раму и плюхнулся на водительское сиденье. Я не стал пристегиваться, а сразу нажал на газ. Мы с ревом помчались прочь, оставив позади стонущие остатки толпы зомби из Бердз-Лэндинга.

Калифорния — очаровательное место для жизни. Благодаря разнообразию рельефа и наличию зон с особым микроклиматом здесь можно найти все что угодно — от холмистой тундры до тропического леса. В общем, Калифорния прямо-таки создана для проведения практических исследований, связанных с зомби и их «привычками» в любой климатической зоне. У нас — самая большая протяженность линий метро, проложенных вблизи от ряда округов, которые легально объявлены нежилыми. Целый штат словно страдает множественным расстройством личности.

Порой я думаю о том, чтобы перебраться в Нью-Йорк или Вашингтон, где по-настоящему ценятся новости и не слишком много серьезных вспышек инфекции. Но в таком случае Шон бы ужасно огорчился: ведь ему бы пришлось поехать со мной. Он всегда будет следовать за мной, а я — за ним. Но это и означает — быть вместе, верно?

Никто из нас не должен быть одинок. Никогда.

Итак, Бекс и Аларих сегодня, что называется, вляпались. Им пришлось составлять посекундный неотредактированный отчет, проверять новостной статус Алариха. И они должны быть готовыми к тому, что на них обрушатся тонны «взрослой» лексики. Оказывается, Алу уже знакомы некоторые из этих терминов. Надо же, а я и понятия не имел! Наш малыш подрастает.

Между тем приключение Бекс и Алариха никого особо не удивило. Тогда откуда весь сыр-бор? Оттуда же, что наш Господин и Повелитель Шон, он же — Босс, Шон Мейсон. Он триумфально вернулся в зараженную зону, чтобы спасти жизни Бекс и Алариха. И, должен признаться, зрелище оказалось завораживающим…

Было так здорово, что я, пожалуй, даже слов не найду, чтобы это описать. А ведь я словами себе на жизнь зарабатываю. Возможно, нам удастся прийти в себя после прошлогодних передряг. И мы выживем.

И кто знает, может, у нас все будет хорошо.

Два

Я затормозил перед микроавтобусом. Лишь тогда я оглянулся и внимательно осмотрел Бекс и Алариха — нет ли у них ран или крови. Одежда оказалась перепачкана, но следов крови я нигде не заметил.

— Кого-нибудь из вас укусили?

— Нет, — ответила Бекс.

Аларих только головой покачал. Бедняга до сих пор выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— Царапины есть?

Терпеть не могу данную часть работы. Пока Джорджия была жива, первичный осмотр всегда делала она. У меня вообще не возникало жгучего желания допытываться у ребят насчет каких-либо травм, а она меня не заставляла. Теперь я — начальник, и проблема эта — исключительно моя головная боль.

— Нет.

— Нету.

— Ладно. — Я перегнулся через Алариха, открыл бардачок и вытащил оттуда три прибора для анализа крови. — Надеюсь, вы все понимаете.

— Красота… — поморщился Аларих. — Кровопролитие. А я уж подумал, что на сегодня с меня хватит.

— Прекрати ныть и проткни палец, — приказал я, протянув Алариху и Бекс небольшие пластиковые коробочки.

Если не считать стонов и ворчания из-за уколов, следует отдать должное этим устройствам. Они представляют собой потрясающее техническое достижение и с каждым годом становятся все совершеннее. Приборчики, которые я раздал своим спутникам, были просто загляденье. В десять раз чувствительнее приспособлений, которыми мы с Джорджией пользовались до того момента, как дали согласие участвовать в президентской кампании Римана. Кстати, тогда он еще был сенатором. Мы с сестрой получили доступ к гораздо более продвинутому оборудованию. Всего лишь один легкий укол пальца и — хоп — остальное брали на себя датчики одноразового анализатора. Они исследовали нашу кровь в поисках активных тел вируса — сигналов необратимого каскада событий, ведущих к размножению зараженных клеток и зомбификации человека.

Анализы крови — часть повседневной жизни, особенно если вы собираетесь на полевую работу. С годами большинство из нас стали относиться к этому гораздо спокойнее, что вызывает у меня искреннее удивление. Ведь плохой результат анализа означает смерть. Никаких вам переговоров и пересдачи экзамена. По идее, следовало бы сильнее волноваться за свою жизнь. Думаю, люди научились легко выбрасывать из головы мысли о возможных последствиях. Наверняка теперь они могут спокойно спать по ночам.

Хотя и мне такой способ чертовски помогает.

Я открыл крышку своей коробочки и произнес:

— Один…

Два, — проговорила Джорджия через полсекунды после Алариха.

— Три, — поморщилась Бекс.

Я стараюсь не присматриваться к огонькам анализаторов. Иногда получается. Пока приборчики работают, они мигают красным и зеленым светом. Они вроде бы показывают, что возможен любой результат. Устройство это отчасти психологическое и в некоторой степени оберегает своих производителей от судебных разбирательств. «Я пристрелил жену, офицер, но у нее на анализаторе не зажегся зеленый датчик». Человек, способный выстроить подобную линию защиты, наверняка загреб бы приличную сумму денег или даже заключил бы договор с кинокомпанией. Кому охота попадать под суд? Поэтому любой анализатор имеет дополнительную функцию в случае, если индикаторы будут «молчать». Он просто автоматически включается заново и требует повторить попытку. Словом, в этом мигании есть смысл, но я предпочитаю за анализатором не следить. Слишком много раз я уже видел красный огонек. На некоторые вещи лучше не смотреть — может стать очень больно.

— Чисто, — сообщил Аларих с нескрываемым облегчением.

— У меня тоже, — сказала Бекс.

— Отлично.

Я открыл глаза и взглянул на свой анализатор. Не мигая, горел зеленый индикатор. Ничего удивительного. Вирус Келлис-Эмберли никак не мог меня убить. Это было бы слишком милосердно.

— Возвращайтесь в микроавтобус, пока ваши новые приятели нас не догнали, — распорядился я. — Дейв готов вывезти нас отсюда на бешеной скорости. Верно я говорю, Дейв?

Конечно, он подслушивал. Я так и знал. Он немедленно ответил по общему каналу группы:

— Готов жать на газ, босс.

— Вы слышали. — Я вытащил из бардачка прочный пластиковый пакет и протянул его Бекс. — Возьми анализаторы, Бекс, потом положи пакет в контейнер для биологически опасных предметов. По дороге начинайте чистку материалов съемки. Соберемся в офисе после дезинфекции и отдыха.

— А ты чем будешь заниматься? — немного опасливо осведомилась она.

— Подгоню джип к дому. А теперь выходите.

Бекс уставилась на меня, и сразу стало ясно: она готова со мной поспорить. К счастью для моего артериального давления, она передумала.

— Давай, Аларих, — сердито произнесла она, властно взяла шокированного новостника под руку и выволокла парня из машины. — Пусть между нами и кое-какими идиотами скоро вырастет стена.

Дважды упрашивать его не пришлось. Я еще ни разу не видел, чтобы он двигался настолько проворно. Мы изумленно переглянулись, когда за шмыгнувшим внутрь микроавтобуса Аларихом захлопнулась дверца. Я искренне расхохотался и жестом велел Бекс следовать за ним.

— Ступай, — примирительно проговорил я. — Со мной все будет нормально.

— Не сомневаюсь, босс, — ответила девушка и отвернулась.

Я дождался, пока за ней закрылась дверца, и услышал, как завелся мотор микроавтобуса. Только тогда я снова нажал на газ. Мы едва успели дать деру: я уже слышал стоны надвигающихся зомби. Лишь рев моторов наших машин заглушил их подвывания.

Неплохо для рейтинга, — высказалась Джорджия.

— Можно подумать, он имеет какой-то смысл.

Ответа у сестры не нашлось. Дейв вывел микроавтобус на некое подобие дороги, и я поехал за ним.

Судя по часам на приборной панели, в Лондоне уже миновала полночь. Паршиво — но не слишком, когда речь идет о профессиональном блогерском времени.

— Черновая передача информации, — произнес я.

Мои наушники пискнули. Ага, поступил сигнал, означавший, что мои персональные камеры закачивают свежие данные в буфер обмена, а не ведут прямую трансляцию. Не очень круто для рейтинга, но это единственный способ сделать хотя бы минутную передышку. Я имел возможность стереть все, что не желал выкладывать в Сеть.

— Телефон, набери номер Махира.

— Местное время в Лондоне приблизительно тридцать семь минут пополуночи, — сообщил автоматический оператор с механической вежливостью. — Миссис Гоуда просила, чтобы текущие звонки были отложены до восьми утра по местному времени.

— Миссис Гоуда не имеет права блокировать мой вызов, поскольку я начальник ее мужа, — дружелюбно сообщил я. — Пожалуйста, набери Махира.

— Принято, — ответил оператор и умолк.

Послышались едва различимые щелчки набора международной связи. Я негромко напевал себе под нос, глядя, как за окнами джипа проносятся безлюдные пейзажи Калифорнии. Красиво, только мертвечина вид портит.

— Шон?

Обычно ровный, сдержанный голос Махира был хрипловатым от усталости. Его британский акцент звучал заметнее, чем обычно.

— Махир, рука моя правая! Какой-то ты измученный! Я тебя разбудил?

— Нет, но очень хотелось бы, чтобы ты перестал звонить поздно ночью. Ты ведь знаешь, как Нандини сердится.

— Опять ты за старое. Ты упрекаешь меня в том, что я нарочно пытаюсь разозлить твою женушку. Ничего подобного. Кстати, на самом деле ты обо мне гораздо лучшего мнения. Разве я даю деньги на благотворительность или перевожу старушек-зомби через дорогу, чтобы они покусали детишек?