Он не верил своим глазам и боялся пошевелиться. И мысли не возникло, что это кто-то из деревни. Те или купались бы в рубашках или обнажёнными, но не в странном белье, которое больше будило воображение, чем что-то скрывало. К тому же слишком свободно незнакомка чувствовала себя в воде, уверенно рассекая воду и ныряя, местные женщины так плавать не умели.
Как незрелый юнец, ощутил сухость во рту, когда девушка встала и наклонилась, снимая с себя бельё и растираясь полотенцем. Впервые, после ранения, его взволновало женское тело. Жадным взглядом изучал её фигуру, неосмотрительно выставленную напоказ. И она как будто почувствовала его взгляд, тревожно замерев и оглянувшись в его сторону. После этого движения её стали торопливы, а он испытал шок, когда в платье, что она на себя быстро надела, он узнал униформу служанки дома.
Вернувшись тогда с прогулки, он приказал явиться всем, желая выяснить личность незнакомки, но как настоящей морской деве ей удалось ускользнуть. Раздосадованный, он на следующий день решил поехать в город и помимо текущих дел, сбросить напряжение с профессионалками, раз у тела проснулись потребности. Лишь в дороге у него мелькнула мысль, что среди слуг он не увидел новой рабыни.
К своему возвращению, интерес к лесной девушке он потерял, справедливо решив, что просто переутомился, поэтому так на неё и отреагировал, но привыкший докапываться до правды, насчёт рабыни спросил у управляющего. Тот ответил, что девушка и ещё одна служанка работали в его доме. Он направил её к себе, чтобы она пообвыклась, но сейчас та переведена в главный дом. «Хотите её видеть?» — спросил тот его.
«Не много ли чести? — скривил тогда губы он. — Работает, и ладно».
К тому же он помнил, что рабыня была в положении и уж никак не могла быть незнакомкой с озера.
И теперь эта случайная встреча. «Ты?!» — непроизвольно вырвалось у него. Заметил ошейник рабыни на незнакомке, и кусочки мозаики сложились. Он только не понимал: если она родила, то почему ей дают тяжёлую работу?
«Я не была беременна», — с безразличным видом ответила она и собралась идти дальше, как будто не замечая, что сам хозяин с ней разговаривает.
Сотни мыслей промелькнули у него в голове в этот момент. Он почему-то решил, что она избавилась от ребёнка, и разозлился, испытывая отвращение к ещё одной бессердечной мерзавке, но её неожиданная реакция заставила его потерять дар речи. Девушка как будто проснулась и язвительно отчитала его. Упоминание об украденных драгоценностях, манера поведения, всё указывало на её благородное происхождение. И сейчас он желал получить ответы на свои вопросы, а осознание того, что управляющий его за дурака держит, взбесило.
— Ваша Светлость, вызывали? — как нельзя вовремя появился тот.
— Расскажи мне, каким образом ты приобрёл рабыню.
— Что-то не так? — тут же обеспокоился тот.
— Я жду, — объяснять причины своего интереса он не собирался.
— Караван торговцев потрепали разбойники, и они решили зайти в город, чтобы восполнить потерю наёмников. Остановились на ночь неподалёку. Я заглянул к ним и выгодно приобрёл девушку.
— Выгодно?
— Они сделали хорошую скидку, так как она была больна.
— Ты приобрёл больную рабыню? — лениво приподнял он бровь, давая понять, что не понимает причин такого решения.
Управляющий побледнел и начал оправдываться:
— У нас хорошая знахарка, я сразу отвёз рабыню к ней. Сейчас девушка абсолютно здорова.
— На ней был рабский ошейник, когда ты её покупал?
Мужчина сглотнул и просто посерел:
— Н-н-нет. Его надели, когда мы подписали сделку.
— И это не вызвало у тебя подозрений?
— В тот момент нет. Она была больна… Да и придя в себя, девушка приняла своё положение.
— Да? — заинтересовался этим моментом он, так как встреченная им особа вела себя отнюдь не как рабыня.
— Так точно, — закивал управляющий, чувствуя себя уверенней. — Она сказала, что осознаёт своё положение и понимает, что за неё заплатили деньги.
— Вот как… Ты пытался выяснить, откуда она?
— Да, но она сказала, что ударилась головой и прошлое своё помнит смутно.
— У неё были ранения на голове?
— Н-не видел. Могу уточнить у знахарки.
— Это надо было сделать ещё до её покупки. Мне не нравится такое пренебрежительное ведение дел, — позволил проявиться своему неудовольствию. — Я хочу видеть личные вещи, что были при ней. Все, — веско произнёс он. В этот момент внимательно следил за мужчиной и заметил, как забегали у того глаза.
— Чего вы ждёте?
— Да-да! Сейчас, — поспешил на выход тот.
Пока он отсутствовал, вызвал слугу и приказал привести в его кабинет рабыню сразу после того, как к нему войдёт управляющий. Теперь оставалось лишь ждать.
История с ней действительно была мутная. При транспортировке рабынь им надевали ошейники ещё в начале пути, а не в момент продажи, но он не торопился делать выводы, пока только отмечая странности. Интересно, откуда она? Девушка не спешила открывать свои тайны. Если она из приличной семьи и попала в беду, то почему не обратилась к нему с просьбой написать родным, чтобы те её выкупили?
Она сказала, что недавно родила, но и словом не упомянула о муже. Может, дело в этом? Сбежала с каким-нибудь красавцев, забеременела, а тот её бросил. Тогда каким образом оказалась у торговцев? Даже если бы любовник, наигравшись, продал её за долги, к примеру, то на неё бы сразу надели ошейник рабыни.
— Разрешите? — вернулся управляющий, прерывая его размышления. — Вот, — положил он на край стола узелок с какими-то баночками и травами.
— Что это?
— Было в её комнате.
— Это было при ней, когда ты её покупал? — нахмурился он.
— Никак нет. Наверное, взяла у знахарки.
— Я просил принести вещи, которые были на ней в момент покупки!
Услышав в его голосе нотки сдерживаемого гнева, управляющий быстро засунул руку в карман и вытащил ещё один узелок поменьше, споро его развязав.
— На ней были эти украшения.
— Почему я их вижу только сейчас?
— Так в сейф положил до вашего приезда и запамятовал.
В такую отговорку верилось с трудом, но акцентировать внимание на этом сейчас он не стал, придвинув к себе украшения. Ничего особенного. Скромные, хотя дизайн непривычный. Явно работа не местных мастеров. Внимание притянуло одно кольцо с крупным бриллиантом.
Так-так-так. А вот это уже интересно. Просканировав его, он обнаружил на нём активный маячок. Опытным взглядом определил, что так просто его и не снимешь.
— Ваша Светлость, как и приказывали… — в кабинет втолкнули рабыню.
— Подойди, — приказал он ей.
Испуганной та не выглядела. Наоборот, окинула гневным взглядом слугу, который не очень вежливо с ней обошёлся, а потом подошла к столу, сразу заметив на нём свои вещи.
— Твои?
— Да.
— Все?
Девушка ещё раз осмотрела украшения и, подняв на него спокойный взгляд, подтвердила это. Лишь в глубине необычных зелёных глаз притаилась настороженность.
— Откуда у тебя это кольцо? — указал он на заинтересовавшее его, но, не прикасаясь к украшению.
— Обручальное.
— Ты обручена? — уточнил он.
— Я замужем.
Пронзив её взглядом, был вынужден признать, что она не врёт. По крайней мере, интуиция подсказывала это.
— Странно, у нас замужние женщины носят обручальные браслеты.
— А некоторые дикари кольцо в носу. И что теперь?
— Ты что себе позволяешь?! — возмущённо одёрнул её управляющий, но та даже не повернула головы, продолжая спокойно смотреть на него.
— Ты сравниваешь нас с дикарями? — вкрадчиво поинтересовался у неё.
— С чего вы взяли? Хотела сказать, что у каждого народа свои традиции и культура. В некоторых цивилизованных странах, к примеру, считается хамством мужчине сидеть, в то время как женщина стоит.
— Мне встать? — он не мог определиться, забавляет его её поведение или бесит.
— Разве я вас об этом просила?
— Ваша Светлость, позвольте мне научить её почтению! — воскликнул управляющий, бросая убийственные взгляды на рабыню.
Что-то он сомневался, что у того получится это сделать, если только вырвать ей дерзкий язычок.
— Оставь нас! — осадил его. С заметной неохотой тот удалился, а он продолжал сверлить взглядом девушку.
— Как твоё имя?
— Мне сказали, что у рабыни его нет, — тут же ответила она, и это уже вызвало раздражение.
— Хочешь остаться до конца дней рабыней? — поинтересовался он, и ему удалось пробить её спокойствие. — Полное имя, откуда ты, как оказалась у торговцев? — властно перечислил интересующие его вопросы, показывая, что игры кончились.
— Хотите сказать, что если я отвечу на все ваши вопросы, вы снимете с меня это? — дотронулась она до рабского ошейника.
Что-то он сомневался, что у того получится это сделать, если только вырвать ей дерзкий язычок.
— Оставь нас! — осадил его. С заметной неохотой тот удалился, а он продолжал сверлить взглядом девушку.
— Как твоё имя?
— Мне сказали, что у рабыни его нет, — тут же ответила она, и это уже вызвало раздражение.
— Хочешь остаться до конца дней рабыней? — поинтересовался он, и ему удалось пробить её спокойствие. — Полное имя, откуда ты, как оказалась у торговцев? — властно перечислил интересующие его вопросы, показывая, что игры кончились.
— Хотите сказать, что если я отвечу на все ваши вопросы, вы снимете с меня это? — дотронулась она до рабского ошейника.
— Я подумаю об этом, — туманно ответил ей. Не ожидает же она, что он будет ей что-то обещать?! Не в том она положении, чтобы ставить условия.
Вот только девушке опять удалось удивить его. Чуть поколебавшись, она произнесла:
— Тогда я подумаю, стоит ли отвечать.
— Кажется, ты плохо понимаешь своё положение… — ледяным тоном сказал он, позволив повиснуть в воздухе угрозе.
— Вы считаете? — её полные губы иронично изогнулись. — Можете поверить, работая с утра до ночи и выполняя самую тяжёлую и грязную работу, я в полной мере ощутила своё положение. Желаете выпороть за непослушание? Ваше право. По крайней мере отлежусь.
— Тебя пороли? — нахмурился он.
— Нет. Для начала решили наказать изматывающим трудом.
— Наказать? За что?
— Спросите у своего управляющего.
— Я спрашиваю тебя.
— Мне нечего вам ответить.
Недовольный разговором, он сверлил девушку взглядом, но та закрылась от него, не желая идти на контакт.
— Ты понимаешь, что сейчас упускаешь единственный шанс хоть как-то изменить своё положение?
— Ошейник вы не снимете, и оно вряд ли изменится. Я могла бы с пеной у рта доказывать, что моя покупка незаконна, но кто меня станет слушать? На данный момент идти мне некуда, жить не на что, — бросила она короткий взгляд на свои украшения, — не вижу ничего зазорного в том, чтобы отрабатывать своё проживание у вас.
— Это твоё окончательное решение?
— Окончательной бывает только смерть, но исходя из данных обстоятельств — да.
— С этим утверждением можно поспорить, — сжал подлокотники кресла он, раздумывая, что с ней дальше делать. Взгляд упал на травы. — Зачем они тебе? Хочешь кого-то отравить?
Глаза девушки блеснули, и он не сомневался, что сейчас она бы с превеликим удовольствием отравила именно его, даже если раньше делать этого не планировала.
— Пока меня лечила знахарка, я попросила её научить меня разбираться в травах, на случай болезни. Она была так добра, что поделилась со мной ими и дала с собой мази. Я могу забрать свои вещи?
— У рабов ничего нет. Всё, что они имеют, принадлежит их господину.
— Вы позволите взять травы, собранные на вашей земле, чтобы ваша рабыня смогла лечить себя ими, если заболеет?
Он предпочёл не заметить насмешки и позволил ей их забрать. Тем более что на первый взгляд ничего опасного он не увидел. Собирая их, она посмотрела ещё раз на свои украшения. Он не удержался и поддел её:
— Помнится, ты обвинила управляющего в воровстве, но все твои вещи на месте. Не хочешь извиниться?
— Ещё недавно этот браслет я видела на женской руке, — указала на него кивком головы.
— Ты могла ошибиться.
— Свой браслет я везде узнаю.
— Тогда как ты объяснишь, что сейчас он здесь? — ему нравилось с ней спорить.
— Лично мне всё ясно, и вам станет тоже, если попробуете рассуждать логически.
— Не поделишься своими выводами?
— Всё моё — ваше, — съязвила она. — Тот, кто ей его подарил, попросту забрал обратно свой подарок.
— Скажи, на чьей руке ты его видела, и мы это проверим.
— Какая теперь разница? Всё равно его уже там нет. Зачем попусту тратить время? Она будет всё отрицать и скажет, что мне показалось. Её слово против моего, ничего не докажешь. А потом моя жизнь здесь станет ещё более невыносимой.
— Ты забываешь, что именно в моих силах сделать это.
— Что вы, разве вы позволите мне об этом забыть?
— Можешь идти, — отпустил он её, чувствуя глухое раздражение. Он здесь совсем заскучал, раз позволяет дерзить рабыне.
Не поклонившись, девушка ушла, а он перевёл взгляд на её украшения. Тяжело поднявшись, подошёл к картине и, сдвинув её, нажал в определённой последовательности на завитки лепнины. Открылась ниша, и он достал из неё шкатулку, в которую сложил украшения со стола. Маячок с кольца сейчас снять он не в силах, но зато способен экранировать его.
Пусть его новая рабыня считает, что её скоро найдут. Он подождёт, пока надежда её покинет, а гонору поубавится. За это время следует провести собственное расследование, выяснив всё о ней, но прежде у него возникло несколько вопросов к управляющему, и он опять вызвал его к себе.
— Ваша Светлость, прикажете выпороть нахалку? — с порога спросил тот.
Аттан отметил, как взглядом управляющий обшарил стол.
— Скажи-ка милейший, зачем ты приобрёл рабыню?
— Ну, как же, — чуть замялся тот и начал перечислять, — выгодная покупка… она молода, и все вложения окупятся… экономия.
— Сколько получают горничные?
— Пятнадцать фангов в год.
— А сколько низшая прислуга?
— Шесть, — ответил управляющий, уже догадываясь, куда клонит хозяин.
— Тем не менее рабыню поставили на самую черновую работу. Так о какой экономии речь? Вы при ведении всех моих дел столь бережливы?
— Это на первое время. Она ничего не умеет. Ей дали время научиться всему, вникнуть, как ведётся хозяйство в доме, — начал оправдываться мужчина, заметно нервничая.
— Чем она занималась у тебя в доме?
— Убиралась, прислуживала за столом.
— Надо же, а я думал, что она научилась лишь помои выносить, раз ей эту работу дали.
Управляющий не нашёлся с ответом, а аттан продолжил:
— Ты знал, что она недавно родила?
— Так точно.
— И что она только после болезни?
— …
— Несмотря на это, ей дают самую тяжёлую работу, а сейчас ты предлагаешь мне её выпороть, чтобы она слегла и мы потратились на её лечение, — припечатал он управляющего. У того даже усы уныло повисли, и он молчал, не зная, куда девать глаза. — Если у тебя не хватает ума иным образом приструнить слуг, то я сомневаюсь, что ты соответствуешь занимаемой должности.
— Ваша Светлость! — жалобно воскликнул мужчина.
— Пошёл с глаз моих! — рявкнул на него. Управляющий попятился, низко кланяясь, а аттан добавил: — Передай все учётные книги. Хочу взглянуть.
* * *После того, как я отнесла помои животным, меня опять отправили скоблить полы. Не успела я набрать воды и приступить к работе, как ко мне прибежал лакей и потребовал срочно следовать за ним. Узнав, что меня вызывает сам хозяин, я, понятное дело, не спешила, ничего хорошего от этой встречи не ожидая.
— Да что ж ты еле тащишься?! — разозлился мужчина, оглядываясь и застав меня ещё в самом начале лестницы.
Я же медленно поднималась по ступеням, не собираясь никуда спешить. К тому моменту, как поравнялась с ним, он уже пошёл пятнами от злости. Больно схватив меня за руку, потащил за собой и буквально втолкнул в кабинет хозяина. Оглянувшись, я прожгла его взглядом, а потом оглядела присутствующих.
Стало понятно, что аттан решил выяснить правдивость моих слов и вызвал управляющего. Заметив на столе свои травы, внутренне поморщилась. Стало неприятно, что кто-то рылся в моих нехитрых пожитках. Когда же мне предложили пройти к столу и осмотреть украшения, с удовольствием увидела среди них свой браслет. Ощутила даже некое злорадство, что подарок у Филисии отобрали. Надо же, как быстро сориентировался управляющий, что пахнет жареным, раз забрал его у своей любовницы.
Что-либо доказывать насчёт обручального кольца не видела смысла. Почему я должна объяснять разницу традиций? Если их женщины носят вместо колец браслеты, то это не делает их брак более законным, чем мой.
Аттан сидел весь такой уверенный, властный. Я чувствовала, как нервничает управляющий под его взглядом, но сама уже дошла до такого предела, когда ничего не боялась. Говорить всю правду о себе я тоже не спешила. Что это изменит? Ведь он не обещал снять с меня рабский ошейник, и мой рассказ ничего бы не изменил. Лишь показал бы, что у меня не в порядке с головой, раз я придумала такую историю, и подтвердил бы, что заступиться за меня в этом мире некому. Поэтому я решила молчать до последнего об обстоятельствах своего появления здесь. Пусть лучше строит предположения и подспудно ожидает, что придётся отвечать за мою незаконную покупку.
Я не была столь наивна, чтобы надеяться, что мне дадут свободу. Да и куда бы я пошла? Жизнь в поместье была не сахар, но и за его стенами не лучше. Одинокая женщина без сопровождения, лёгкая добыча для разных мерзавцев.