«Как странно, — подумал Тобиос. — Приам наверняка вознаградил бы человека, прикончившего убийцу одного из его сыновей».
Оставив Приама и Геликаона погруженными в беседу в Янтарной Комнате, Андромаха прошла в мегарон и там, в толпе, заметила Антифона. Его трудно было не заметить: он все еще был самым крупным человеком в Трое, хотя теперь большая часть его веса приходилась на мышцы. Когда-то он наслаждался почти геракловскими трапезами, но теперь прославился своими суровыми тренировками. Андромахе очень нравился Антифон, но она была не в настроении для праздной беседы.
— Ты не видел Гектора? — быстро спросила она.
— Видел несколько мгновений назад. Он покинул дворец.
Антифон наклонился к ней и прошептал:
— У тебя обеспокоенный вид, дорогая.
— У меня был трудный день, — ответила Андромаха.
— Теперь так много трудных дней… Гектор тоже выглядел удрученным. Между вами все хорошо?
Андромаха помедлила, прежде чем ответить, а когда все же заговорила, ей самой показались неискренними ее слова:
— Между нами любовь, Антифон. Поэтому в конце концов все будет хорошо. Я должна в это верить.
— Он тебя обожает. Поэтому, надеюсь, ты права.
Андромаха посмотрела в глаза великана и поняла, что тот хочет сказать еще что-то, но их беседу прервало появление царского сына и советника, Полита. Сутулый и лысый, Полит, казалось, каждый год старился на четыре. Лицо его было бледным, глаза обведены темными кругами, уголки рта вечно опущены.
— Нам нужно поговорить, Антифон, — сказал он.
— Ты забыл о манерах, брат, — заметила Андромаха.
Только теперь Полит заметил ее, и его усталое лицо окрасилось смущенным румянцем.
— Прости, сестра, — сказал он. — Пожалуйста, прости меня.
— Не надо извиняться, Полит. Ты явно больше нуждаешься в компании Антифона, чем я. Поэтому я покину вас обоих и дам вам поговорить.
Андромаха оставила мегарон и в сопровождении двух телохранителей отправилась обратно во дворец Гектора.
Как только она оказалась на улице, ее снова одолели мрачные думы. Она понимала, чего боится Гектор. С самого начала они были друг с другом честны, поэтому Гектор знал, что она любит Геликаона. Теперь же мысль о том, что жена поплывет через Зеленое море с его другом, могла поселиться в голове Гектора, как червяк в яблоке.
Андромаха остановилась у колодца; ее охватило смятение. Один из телохранителей, решив, что она хочет пить, вытянул ведро. Андромаха поблагодарила его и отхлебнула воды из деревянного черпака.
Внезапно она вспомнила о Каллиопе. Милая, жестоко обиженная жизнью, храбрая Каллиопа! Андромахе вспомнились подлые убийцы, горящее поместье и Каллиопа, которая, стоя во весь рост на склоне холма, выпускала стрелы в наемных убийц. Слезы навернулись на глаза Андромахи, она постаралась удержать в памяти только этот героический образ, но не смогла: холодная реальность снова заставила ее увидеть черную стрелу, вонзившуюся в Каллиопу.
А теперь все, что осталось от ее любимой, — это несколько костей, которые Андромаха собрала из пепла погребального костра. Кости хранились в ларце из эбенового дерева, окованного серебром, под окном в ее спальне.
Андромаха мечтала вернуть кости на Благословенный остров и похоронить их в тамарисковой роще рядом с храмом Артемиды. Но Верховная жрица собиралась швырнуть кости Каллиопы в яму и заставить ее душу вечно служить Минотавру.
— Ты хорошо себя чувствуешь, госпожа? — спросил Эфений, младший из ее телохранителей. — Ты очень бледна.
Он был серьезным молодым человеком, двоюродным братом Хеона, который погиб вместе с Каллиопой в тот день, когда напали наемные убийцы.
— Я чувствую себя прекрасно, — ответила Андромаха светловолосому воину.
То была ложь.
Каллиопа обожала богиню Артемиду, молилась ей по многу раз на дню. Вознаградится ли хоть как-то это обожание?
Изнасилованная в детстве, преданная своей семьей, а потом погибшая от рук наемных убийц, когда ей не исполнилось и двадцати… И даже теперь, после смерти, с ней должны были обойтись жестоко.
На мгновение Андромаха подумала: не помолиться ли богине, но ее боль возопила, возражая.
«Ты думаешь, Артемиду или кого-нибудь другого из богов хоть немного заботит твоя жизнь или жизнь Каллиопы? Подумай об этом! Разве хоть на одну из ваших молитв пришел ответ?»
Внезапно Андромаха улыбнулась, хотя мысли ее были горьки. Когда она впервые покинула Теру, она хотела одного: вернуться на Благословенный остров, к своей простой жизни с Каллиопой. Она молилась об этом — и о свободе, которой никогда не знала ни до, ни после. Во время своих первых несчастных дней в Трое она мечтала, чтобы Геликаон увез ее на «Ксантосе», и об этом тоже молилась. А теперь боги решили извращенным способом исполнить обе ее молитвы — это было все равно что повернуть клинок, воткнутый ей в живот.
Ее охватил холодный гнев. Полубог не получит Каллиопу — даже если от этого будет зависеть судьба мира. Да, она отвезет на Теру кости, но не кости своей любимой.
Приняв такое решение, Андромаха уронила черпак в ведро и отравилась дальше. У дворца отпустила охранников, кивнула воинам у боковых ворот и вошла в сад во внутреннем дворе. Там она увидела играющего Астианакса; Гектор стоял рядом с ним на коленях.
Любовь Андромахи к Астианаксу не была похожа ни на одно другое чувство, испытанное ею прежде. Мальчик как будто привязал ее к себе узами нежности. Каждый раз, когда она его оставляла, даже на день, в ее сердце поселялась тупая боль. Провести без него целую зиму будет почти невыносимо.
Сердце ее заколотилось от нарастающего страха. Андромаха боялась за жизнь сына. Она боялась предателей, шпионов, яда и кинжала в ночи.
Потом солнце вышло из-за облаков, пролив свет на ее ребенка и на могучего мужчину рядом с ним. Оба они были растрепаны и перепачканы грязью, как будто катались по земле. Они стояли на коленях лицом друг к другу, с увлечением рассматривая что-то на земле. Мальчик показал на это — может, насекомое, может, лист — и поднял личико, взглянув вопросительно на отца. У Андромахи застрял ком в горле, когда она увидела любовь и нежность на лице Гектора.
Ее страх утих. Гектор любит Астианакса и никогда не перестанет любить. Он будет защищать мальчика до последней капли крови.
Тихо и незаметно Андромаха вошла во дворец.
Глава 5 Люди меди и люди бронзы
Войдя в свои высокие, наполненные воздухом покои, Андромаха поздоровалась с двумя молодыми прислужницами, сидевшими во внешней комнате и вышивавшими по тяжелой ткани. Обе они были Женщинами Коня и носили пояса из бронзовых дисков, нанизанных на золотую проволоку.
Андромаха вспомнила тот день, когда впервые увидела такой пояс. Тогда она была беременна и шла с Гектором по улице Ювелиров. Юная женщина с заплетенными в косу светлыми волосами стояла у прилавка, ее длинный белый хитон был перехвачен свисавшим на бедра поясом из дисков.
— Мне бы хотелось иметь такой, — сказала Андромаха.
Гектор с любопытством посмотрел на нее.
— Думаю, ты не знаешь, что означает этот пояс, — мягко проговорил он.
— Нет, не знаю.
— Если когда-нибудь у тебя появится такой пояс, это будет означать, что я мертв.
Так Андромаха узнала о Женщинах Коня, женах и дочерях убитых воинов Троянской конницы. Их пояса были сделаны из дисков нагрудных доспехов павших.
Прислужницы Андромахи с волосами цвета воронова крыла были сестрами, дочерьми воина по имени Урсос, который погиб в битве за Дарданию. Они будут работать во дворце до тех пор, пока среди воинов конницы для них не найдется подходящих супругов.
Старшая сестра, Пенфиселея, была высокой, с глубоко посаженными глазами и сильными подбородком. Ее сестра Анио, более беспокойная, была легкого сложения и хорошенькая.
— Мы можем чем-нибудь услужить тебе, госпожа? — спросила Пенфиселея.
— Нет. Вы поели?
— Да, госпожа, — ответила Анио. — На кухне есть свежевыпеченный хлеб. Принести тебе хлеба?
Андромаха улыбнулась ей. Девушке было пятнадцать лет, и она отчаянно старалась быть полезной.
— Сейчас мне ничего не нужно, — сказала ей Андромаха. — Почему бы тебе и твоей сестре не пойти прогуляться, познакомиться с дворцом?
— Мы твои прислужницы, — проговорила строгая Пенфиселея. — Мы должны прислуживать тебе.
Андромаха улыбнулась.
— Да, вы мои прислужницы, а еще вы будете моими подругами. Вы не рабыни. Вы дочери героя. Если вы мне понадобитесь, я вас позову.
— Да, госпожа, — ответила Анио. — В твоих покоях ожидает гостья. Царевна Кассандра.
Служанка, казалось, внезапно занервничала.
— Она… — Анио понизила голос, — говорит сама с собой.
Служанка, казалось, внезапно занервничала.
— Она… — Анио понизила голос, — говорит сама с собой.
— Она часто так делает, — ответила Андромаха. — Пусть тебя это не тревожит.
Направляясь во внутренние комнаты, Андромаха услышала голос Кассандры:
— Я не вижу этого, Диос. Я ничего не вижу, — в смятении говорила та.
Войдя в комнату, Андромаха увидела, что Кассандра сидит в одиночестве, уставившись в стену. Как обычно, она была одета в черное, ее волосы, сильно зачесанные назад, удерживал гребень.
Андромаха глубоко вздохнула и приблизилась к девушке.
— Я так рада тебя видеть, Кассандра, — сказала она, опускаясь рядом на кушетку. — Я скучала по тебе все последние месяцы.
Голова Кассандры поникла, девушка вздохнула.
— Ты знаешь, что Вора умерла? — спросила она.
— Кто такая Вора?
Глаза Кассандры словно смотрели на что-то вдалеке.
— Вора была дельфином. Она была очень старой. Кавала, ее супруг, воспел ее. Он проведет весь год, путешествуя по Зеленому морю, распевая посвященную ей песню во всех местах, которые она любила, а потом последует за ней в океан Южного Ветра, и они снова будут вместе.
Андромаха улыбнулась.
— Может, он вместе с нами поплывет на Теру.
— Нет. Он боится Теры. Он не поплывет туда. Я тоже ее боюсь. Я никогда не ожидала, что буду ее бояться.
Кассандра вздохнула и наклонилась вперед, сложив руки на коленях и снова сделавшись похожей на маленького ребенка.
Андромаха обвила ее рукой за плечи.
— Не нужно бояться. Тера — место красоты и безмятежности. Тебе там понравится.
— Тера — это место, где наступит конец света, — прошептала Кассандра. — Я поднимусь в небо, как орел, и три царя умрут вместе со мной…
Ее голос прервался.
Андромаха поцеловала ее в щеку.
— Почему бы тебе не пойти со мной в сад? Мы можем пострелять там из луков. Тебе всегда очень нравилось стрелять. Это подбодрит тебя.
Кассандра выпрямилась и внезапно тоже улыбнулась.
— Конечно! Мы должны их подготовить. Можно начать прямо сейчас. Мне бы этого хотелось. Это очень важно!
Она побежала к дальней стене и взяла с полки два лука и два колчана. Потом ринулась во внешнюю комнату. Андромаха последовала за ней.
Кассандра подбежала к сестрам.
— Положите вышивку, — приказала она и сунула им в руки по луку. — Вы должны научиться стрелять! Женщины Коня с луком и стрелами!
Она снова резко повернулась к Андромахе.
— Понимаешь? Ты понимаешь, Андромаха?
Дернув головой, она отвернулась.
— Что? Да… — сказала она стене. Потом кивнула, вздохнула и, глядя Андромахе в глаза, печально улыбнулась. — Слишком рано. Но ты не забудешь, Андромаха? Женщины Коня? Ты научишь их стрелять из лука?
— Успокойся, маленькая сестренка, — мягко проговорила Андромаха.
Две девушки не двигались; глаза их были настороженными.
Андромаха обхватила Кассандру за худенькие плечи.
— Давай возьмем наши луки и отправимся в сад, — сказала она, забирая оружие у сестер.
— Ты не забудешь? — крикнула Кассандра.
— Я не забуду. Обещаю. Я научу их стрелять.
Повернувшись к сестрам, Андромаха сказала:
— Вы бы хотели научиться стрелять из лука?
— Я немножко умею стрелять, — ответила Пенфиселея. — Отец меня научил. И мне бы очень хотелось опять взять в руки лук.
Андромаха почувствовала, как напряжение покидает Кассандру. Юная царевна посмотрела на Пенфиселею и улыбнулась.
— Ты станешь женщиной-воительницей Трои, и о твоей храбрости будут петь великие песни.
Отодвинувшись от Андромахи, Кассандра сказала:
— Сейчас нам не понадобятся луки.
Андромаха вернула оружие во внутреннюю комнату и повела Кассандру по дворцу. Потом они вышли в сад; тени там стали длинней.
При виде Андромахи и Кассандры Гектор подошел к ним со спящим Астианаксом на руках. Андромаха улыбнулась мужу, а тот наклонился и поцеловал ее.
— Прости, что обидела тебя сегодня, — сказала он.
Гектор кивнул:
— Все забыто.
Она знала, что это ложь, но то была ложь во благо.
Кассандра шагнула к Гектору, взяла его руку, поцеловала и прижала к своей щеке.
— Я не увижу тебя после завтрашнего дня. Ты будешь вспоминать обо мне по-доброму, ведь правда? Не как о маленькой сумасшедшей.
По щекам ее вдруг потекли слезы.
Гектор немедленно передал спящего мальчика Андромахе и обнял Кассандру.
— Я буду скучать по тебе, — он поцеловал ее в лоб. — Я люблю тебя и всегда любил. Ты моя младшая сестра и очень мне дорога.
— Я не сумасшедшая, Гектор. Мне просто мерещится разное.
— Знаю.
Наступило молчание, и тут через ворота во двор ворвался воин и побежал через сад.
— Гектор! Повелитель Гектор!
Воин остановился, заколебался, словно внезапно осознав, какой удар нанесут вести, которые он принес.
— Ну? — сказал Гектор, выпустив Кассандру и повернувшись к нему. — Говори, Местариос, друг мой. Никто не отрежет тебе язык.
— Диос, повелитель… Он убит. Убит в нижнем городе.
Мгновение царила тишина. Потом Андромаха поняла, что слышит, как бьется ее сердце. Ее друг Диос мертв? Это казалось невозможным.
— Его убил микенский торговец Плотей, — объяснил Местариос. — Он и его сыновья. Они напали на Диоса на рыночной площади. Плотея убил кто-то из толпы. Один из его сыновей убежал. Второй схвачен. Парис был там, он знает о случившемся больше, чем я.
— Парис? Он ранен?
— Нет, повелитель.
В сад вышла служанка и поспешила к ним.
— Повелитель Гектор! — крикнула она. — За вами послал царь.
Лицо Гектора стало пепельно-серым. Он покинул сад, не сказав ни слова на прощание Андромахе и Кассандре.
Служанка подошла к Андромахе и негромко спросила:
— Я возьму мальчика, госпожа?
Андромаха, кивнув, передала ей ребенка. Астианакс слегка захныкал, потом пристроил голову на плече девушки. Когда служанка пошла прочь, холодный ветер прошелестел по саду, взъерошив сухие листья на дорожке.
Андромаха увидела, что Кассандра стоит неподвижно; ее большие голубовато-серые глаза были полны слез.
— Ты знала, что он мертв, так ведь? — спросила Андромаха. — Ты разговаривала с его духом.
Кассандра кивнула.
— Толстый торговец плохо видел. Он принял Диоса за Геликаона.
Андромаха вспомнила, что сегодня утром видела Диоса — на нем была белая туника, похожая на тунику Геликаона. Одиссей однажды заметил, что эти двое похожи.
— Они выглядят одинаково, — сказал он, — но они такие разные. Они как медь и бронза. И то и другое имеет свою цену.
Глаза его озорно заблестели.
— В борделе мужчине нужны медные кольца, чтобы заплатить за удовольствие. Но в битве человеку нужна острая бронза в руках. Геликаон — бронза. Диос — медь.
Голос Кассандры ворвался в мысли Андромахи.
— Диоса будут почитать после смерти. Его кости останутся лежать в городе, который он любил. Это важно, ты знаешь.
— Да, — ответила Андромаха. — Я уверена, что это важно.
Кассандра наклонилась поближе.
— Каллиопа хочет, чтобы ты отвезла ее домой. Ты можешь отнести ее обратно в тамарисковую рощу, где она была счастливее всего. Где она сидела с тобой той летней ночью. Помнишь?
Андромаха не смогла ответить, но кивнула, слезы струились по ее лицу.
— Ты можешь поговорить с ней там, — сказала Кассандра. — Ты почувствуешь ее в своем сердце.
Андромаха покачала головой.
— Нет. Я не могу забрать ее домой. Я не допущу, чтобы ее душа была скована.
Бледный предзакатный свет сочился сквозь высокие окна, когда Андромаха поцеловала спящего сына и позволила себе несколько мгновений насладиться теплом его щеки, прижавшись к ней лицом. Потом встала и вышла из своих покоев.
Одетая в желтый шерстяной хитон, она завернулась в тяжелый серо-зеленый плащ и, пройдя по тихому дворцу, вышла в ночь.
Кассандра уже ожидала в портике, ее худенькая фигурка тоже была закутана в темный плащ. Неподалеку слуги держали факелы, освещавшие четырехместную колесницу. Лошади в мерцающем свете нервно переступали с ноги на ногу и тихо ржали.
Из полумрака вдруг появился Гектор, в полном снаряжении, готовый к путешествию. Он поднял Кассандру и завертел в воздухе, как ребенка, прежде чем осторожно поставить в колесницу. Кассандра выглядела взволнованной и довольной.
Потом Гектор поцеловал Андромаху и поставил ее рядом с Кассандрой. Андромаха улыбнулась, глядя на мужа сверху вниз, и коснулась его щеки.
Они с Гектором проговорили далеко за полночь. Сегодня он поскачет на юг, чтобы защищать земли ее отца, в то время как Андромаха морем отправится на остров Тера.
— Может, боги сберегут тебя и вернут мне, — сказал Гектор.