— Вот ведь стая стервятников, — высказалась Бэла, пока Мел с Элинной пораженно молчали.
— Летка-а-а, — протянула староста, — и Амир ради тебя все это выдержал?
— Не ради меня.
— А ради кого?
— Это ради памяти старого друга, чью жизнь он не успел спасти.
— Не мели чепуху! Он ради памяти женился на тебе, а вот со вчерашнего торжества мог уйти, как только понял, что собрались устроить твои родители.
— Нет, Эля, я точно знаю, о чем говорю. Нас ведь потом провели в покои для новобрачных, и там… — В этом месте я запнулась.
— Что? — Подруги разом затаили дыхание.
— Я разделась перед ним, осталась в одной сорочке и предложила…
От стыда не смогла продолжить, опустила голову и почувствовала, как кто-то из троих осторожно гладит меня по руке.
— А он? — тихонько спросила Мелинда.
— А он просто ушел! — Я сжала ладони в кулаки, вновь переживая те эмоции.
— Ого! — Девчонки разом выдохнули, только Бэла промолчала.
— То есть… он совсем…
— Совсем ничего ко мне не испытывает, — закончила я их мысль. — А может, до сих пор любит свою идеальную и умную Элизабет.
— Погоди, Летка. — Эля встала, подошла к шкафу и принесла к столу ягодную настойку. — Девочки, кто будет? Мама прислала, чтобы в чай добавлять, если недомогание случится.
— Сейчас я чай поставлю, — подхватилась Мелинда.
— Летта, — пока девочки суетились вокруг, Бэла взяла меня за руки и серьезно посмотрела в глаза, — он ведь сбежал, понимаешь?
— Конечно, понимаю.
Подруги в этот момент поставили передо мной дымящуюся чашку, и я отняла руки и обхватила ладонями кружку. Вкус оказался сладковато-горьким, но в целом приятным, намного лучше того обжигающего коньяка, что пил ночью отец.
— А что ты хочешь сказать, Бэла? — Мелинда пригубила из своей чашки.
— Вам лучше знать, вы с Амиром дольше знакомы. Просто у меня сложилось такое впечатление, что он не бегает от трудностей, а тут даже поговорить не захотел, ушел, и все.
— Ну, Летка сказала, что он очень сильно разозлился.
— Да. Он был в гневе. Мне кажется, он решил, что я с родителями заодно, раз предложила ему провести эту брачную ночь и соблюсти традицию.
— Сложно судить, что он решил, — ответила целительница, — но только бывает, мужчины в силу каких-то причин пытаются скрыть собственные чувства. Мне кажется, Амир не захотел открываться тебе, но равнодушием здесь и не веет.
Я несогласно покачала головой:
— Амир с самого начала демонстрировал именно равнодушие, ему до меня никогда не было дела.
— Если не было, зачем он тебе помогал?
— Благородный! Он всем помогает.
— Да ты что! И женится на каждой?
— К чему ты ведешь, Бэла? — не выдержала Мелинда.
— Надо Амира к стенке припереть. Если Летта хочет с ним нормальной семьи, то нужно заставить его поговорить обо всем.
— Ничего не получится, он либо уйдет, либо меня прогонит.
— А что, если тебе его соблазнить? — вставила вдруг наша скромница Мелинда.
— Мел, я вчера именно это и пыталась сделать.
— Девочки, у меня идея! — Староста, осушившая уже целую кружку чая, подскочила со стула и радостно замахала руками. — Это просто чудо-идея! Если Летте удастся Амира соблазнить, тогда сразу откроется, испытывает он к ней что-то или нет. Но нельзя, чтобы он прогнал ее в самом начале.
— И как быть? — Мелинда, кажется, полностью разделяла этот бред.
— Опоить его!
— Эля, ты в своем уме? Опоить? Может, мне его еще к кровати привязать?
— Тоже мысль, чтобы он магией не смог воздействовать. Я даже знаю, чем привязывать.
В полнейшем отчаянии посмотрела на единственного адекватного человека в этой комнате и в изумлении раскрыла глаза, когда целительница добавила:
— А я знаю, чем нужно опаивать.
— Серьезно? — Я внимательнее присмотрелась ко всем троим. — Опоить, привязать к кровати и соблазнить? А потом утром он меня задушит?
— Послушай, Летта, ты не будешь добавлять ему зелье, вызывающее страсть. Ты напоишь его расслабляющей настойкой. То есть, когда он очнется, то не сможет какое-то время двигаться и разговаривать, а у тебя будет шанс поговорить с ним, ну и предпринять кое-что другое.
— Верно, Летка. Тебе ведь нужно понять, испытывает он к тебе интерес как к женщине. — Элинна налила мне вторую кружку чая.
— Ну и как я это пойму?
— А как ты будешь его соблазнять? — задала встречный вопрос Мелинда.
— Раздеваться я уже пыталась…
— Не до конца же.
— Пусть не до конца, но стыдно было очень.
— В этот раз разденься полностью…
— А еще можешь станцевать, — добавила вдруг Бэла.
— О духи! — Я в несколько глотков опустошила половину кружки. Нет, в чем-то они, конечно, правы. Вот если он будет в сознании, будет наблюдать, но не сможет сопротивляться, тогда мне выпадет превосходный шанс понять, что он чувствует на самом деле. Ведь настоящий интерес не спрячешь. Если останется равнодушным, тогда я просто уйду, а потом… потом не знаю, как быть, но сейчас это не важно, сейчас об этом не хочется думать.
— Бэла, а как долго он не сможет двигаться?
— Минут двадцать, потом силы начнут постепенно возвращаться.
— Ох! А вдруг он и правда почувствует влечение, что мне тогда делать?
— Ну как маленькая, Летка. — Элинна даже фыркнула. — Что тогда делать? Продолжать, конечно, иначе зачем все это затевать?
— Самой?!
— Самой.
— Стоп! — Я накрыла кружку ладонью. — Хватит, Элинна, не подливай больше твоего чаю, а то у меня уже ощущение, что я на все согласна. Девочки, я не могу сама.
— А ты смоги. Если ты его любишь и он тебе нужен, тогда борись.
— Бороться, даже если он против?
— А лучше ничего не делать? Опустить руки и рыдать в подушку каждый вечер? Ты на себя посмотри! Бледная, круги под глазами, похудела, только кости да кожа. Сделай уже хоть что-нибудь!
— Ладно, мне нужно подумать, нужно еще раз все взвесить.
Глава 22 ПЛАТА ЗА ЧУВСТВА
После того самого чаепития у подруг прошла неделя, а я все никак не могла решиться на одно из самых отчаянных предприятий в своей жизни. С Амиром у нас все было как прежде — он почти не появлялся дома, я общалась с ним только на занятиях по боевой магии. Студенты немного отошли от шока и уже не так бурно обсуждали нашу свадьбу и меня в том числе. Кажется, все успокоилось, но в моей душе бушевала буря. День ото дня напряжение становилось все сильнее, и это, в конце концов, подвело меня к последней черте, преступив которую люди совершают глупости.
Как-то вечером я вернулась домой из библиотеки. Еще утром ректор дал нам задание подготовить самостоятельные выступления с наглядной демонстрацией и примерами, и теперь мне требовалось собрать информацию о трансформации боевых магических выбросов. Все, что удалось отыскать, я выписала на отдельный лист, но найденные сведения меня не удовлетворили. Они не позволяли наиболее полно раскрыть конкретный вопрос. Недоставало чего-то существенного, а чего, я понять не могла.
Поинтересовавшись по привычке у дворецкого о местонахождении Амира, узнала, что он еще не вернулся. Поскольку я уже поужинала в столовой, то решила сразу пройти в кабинет мужа и полистать его книги. Я знала, что он собирает редкие фолианты по боевой магии и как раз в них могла найтись необходимая информация.
На полках стояло несколько толстых томов, а на широкой столешнице лежали еще два. Одна из книг была раскрыта на середине. Любопытство заставило меня подойти сперва к столу — захотелось взглянуть, что же Амир изучал из боевого искусства. Оказалось, он просматривал материал по теме блокировки собственных энергетических потоков. Подобные методы применялись только в тех случаях, когда человек желал временно сам себя лишить магии. Очень странно, зачем ему подобная информация?
Я потянула книгу вниз, чтобы пролистать к оглавлению, а под ней обнаружила лист гербовой бумаги. Бросив на него мимолетный взгляд, ощутила вдруг сильнейшее волнение и, уже не отдавая отчета в собственных действиях, схватила бумагу, вчитываясь в заглавные строчки.
«Отчуждение поместья рода Мирасов на основании документов родства…»
Что это? Я впилась в документ взглядом, грозя воспламенить его прямо в руках. Меня настолько поглотили собственные мысли, что я даже не заметила, как дверь отворилась и в кабинет зашел мой муж.
— Виолетта.
Глубокий голос вырвал меня из раздумий, и я чуть не выронила бумагу. Амир стоял, прислонившись к дверной притолоке, и осуждающе глядел на меня.
— Вспомнила старую привычку таскать у меня важные документы?
— Какую привычку? — Я возмущенно опустила листок на стол. — Это было всего один раз.
Амир приподнял брови и усмехнулся:
— Тогда вспоминаешь былые навыки?
Глубокий голос вырвал меня из раздумий, и я чуть не выронила бумагу. Амир стоял, прислонившись к дверной притолоке, и осуждающе глядел на меня.
— Вспомнила старую привычку таскать у меня важные документы?
— Какую привычку? — Я возмущенно опустила листок на стол. — Это было всего один раз.
Амир приподнял брови и усмехнулся:
— Тогда вспоминаешь былые навыки?
— Я зашла за книгами по боевой магии, а документ увидела случайно. Ты и Тень родственники?!
Муж тяжко вздохнул и прошел к столу. Оттеснил меня в сторону и убрал бумагу в ящик.
— Оставляю документы на столе по привычке. Пора уже запомнить, что в моем доме живет одна очень любопытная особа.
— Ты на вопрос не ответил.
Амир снова вздохнул, а потом опустился в кресло и нехотя проговорил:
— Да, родственники, очень дальние.
— А этот документ… ты сам или Адриан попросил?
— Ну зачем тебе эти подробности, Летта?
Как это зачем? Мне очень нужно знать!
— Я хочу во всем разобраться. Это та плата, что он потребовал в обмен на кристалл? Чтобы ты отнял поместье у Эрина, а после вернул его Адриану?
— Тень желает забрать назад свои земли, а Эльмарин…
Стук в дверь весьма некстати прервал наш разговор.
— Ректор Сенсарро, — старый Бен заглянул в кабинет, — привратник доложил, что к вам господин пожаловал, назвался Остеусом и просит принять.
Мои брови полезли на лоб от удивления. Эльмарин вернулся? Так рано? Почему? Зачем? Для чего он приехал в академию?
Амир поднялся:
— Я впущу его, интересно узнать, что привело господина советника в мой дом.
Остановившись возле окна, я взволнованно ожидала прихода Эрина. Что-то во всем происходящем мне очень не нравилось.
Бывший жених с достоинством прошествовал в кабинет в сопровождении моего мужа. Я вспомнила, что без разрешения главы дома аристократ не смог бы попасть внутрь. Интересно, а Адриан может входить сюда или нет?
— Виолетта, как я рад тебя видеть. — Эрин широким шагом приблизился ко мне и склонился над протянутой было рукой, которую я поспешно опустила, поймав взгляд нахмурившегося Амира.
— Что привело тебя к нам, позволь узнать?
— Может, на правах хорошей хозяйки сначала предложишь мне выпить?
Я вновь посмотрела на мужа и прямо физически ощутила его недовольство. Он явно не рад, что Эрин пришел, а может, не желает моего присутствия при разговоре? Только я все равно здесь останусь.
— Что предпочитаешь? Я распоряжусь принести.
— Я не так давно вернулся, устал с дороги, не против бокала вина.
Сжав зеленый шар в ладони, я подала сигнал помощнице и велела прибежавшей девушке принести напитки.
Амир уже занял свое кресло и внимательно рассматривал нежданного гостя.
— Я не желал бы, чтобы вы задерживались в моем доме, господин советник, может, начнете излагать свое дело?
— Вот так сразу?
— А зачем тянуть?
— Ну, раз вы настаиваете… Видите ли, Амиральд Сенсарро, я только сегодня вернулся в Амадин, и по приезде меня ждала не слишком приятная новость — я узнал, что вы обратились к королю с просьбой о пересмотре давнего решения и передаче поместья рода Остеусов вам.
— Вы, кажется, забыли, что изначально оно не принадлежало вашему роду.
— Мне абсолютно не важно, кому оно принадлежало прежде. Где вы откопали этот закон родства? По какому праву претендуете на мои земли, что вы собираетесь с ними делать?
— Эти земли принадлежали роду Мирасов много веков…
— Именно, вы с ними имеете очень дальнее родство.
— Тем не менее я могу просить о пересмотре решения. Согласно закону, вы не имели права получать эти земли, поскольку прежде вас были и другие наследники, непосредственно связанные с родом Мирасов.
— Слушайте, Сенсарро, либо вы забираете свое прошение, либо…
— Либо что?
— Я буду вынужден сделать то, чего мне совсем не хочется.
— Очень интересно, чем вы решили угрожать мне на этот раз.
— Дорогая Виолетта, — Эрин вдруг обратился ко мне, и я опять заметила, как поморщился Амир при слове «дорогая», — ты уверена, что желаешь присутствовать при дальнейшем разговоре. Может, оставишь нас?
— Ваш дальнейший разговор имеет отношение ко мне?
Эрин промолчал, а я решила, что точно хочу присутствовать.
— Ну что же, тогда придется перейти к самой неприятной части. Вот, Сенсарро, ознакомьтесь с этими документами. Это долговые обязательства вашего тестя Роланда Лавал ьеро на очень немаленькую сумму.
Я в два шага приблизилась к столу и склонилась над плечом Амира, взявшего документы. От ужаса перехватило дыхание. Цифры в них стояли совершенно нереальные.
— Откуда? Как это возможно?
— Твой отец, моя милая Виолетта, пристрастился к карточным играм. Каждые выходные в охотничьем домике Лавальеро проводится игра с высокими ставками. Ну, сама понимаешь, вино, женщины, много отвлекающих факторов, голова соображает не слишком ясно… В общем, в последнее время ему не очень везло. Он проиграл мне немаленькую сумму, а к ней пришлось приплюсовать то, что не выплачено твоей семьей согласно нашему добрачному контракту. В итоге, если Роланд не рассчитается со мной в ближайший месяц, я вынужден буду передать эти документы на рассмотрение финансовой комиссии, и боюсь, Виолетта, что твоей семье грозит полное разорение и заключение в тюрьму за долговые обязательства.
Колени задрожали, и я облокотилась о спинку кресла, вцепившись в него обеими руками. Амир вдруг поднялся и осторожно усадил меня на свое место, положил ладони мне на плечи и легонько сжал.
— Ну и чего ты хочешь, Остеус? — От тона, которым был произнесен этот вопрос, озноб пробегал по коже.
— Хочу предложить обмен. Ты подписываешь бумаги на официальный отказ от земель, а я отдаю долговые обязательства, и мы в расчете.
— Это невозможно! — не дав Амиру и рта раскрыть, ответила я, мгновенно представив себе реакцию Тени на заявление, что платы за кристалл он не получит. Ведь столько лет ждал, пока ему вернут криспп, а еще дольше пытался вернуть родовое поместье, и теперь все надежды рухнут только потому, что Эрин шантажирует моего мужа с помощью его новых родственников. Мне даже подумать было страшно, на что разъяренный Адриан может решиться в случае согласия Амира.
— Полагаю, вам стоит получше обдумать мое предложение. Виолетта, милая, ты готова проведывать своих родных в тюрьме?
— Мы оплатим все долговые обязательства, — заявил вдруг Амир.
— Вот как? — Эрин удобнее устроился в кресле и смерил ректора оценивающим взглядом. — И у вас есть такие деньги? Я поражен. Теперь я лучше понимаю, на что ты соблазнилась, дорогая Виолетта.
— Остеус, еще один подобный намек или иное завуалированное оскорбление, включая ваше фамильярное обращение к моей жене, и можете отправляться обратно, откуда приехали. Позже пришлете мне официальное уведомление.
— Я мог бы сделать это сразу, но решил, что стоит попробовать уладить дело миром. Понимаете, что я не продам обязательства за деньги, только обменяю на поместье, и это единственный вариант.
— Полагаю, и бумаги обмена у вас с собой?
— А как же иначе?
Эльмарин с улыбкой достал из пачки документов несколько листков с гербовой печатью и с довольным выражением лица положил их на стол перед ректором.
Я хотела сказать, что Амир не должен подписывать документы и ради меня не следует нарушать свое слово, но перед глазами стояли лица родителей, такие осунувшиеся, несчастные. Если Эстер посадят, это сломает ее, а Роланд… боюсь, он может предпочесть смерть тюремному заключению. Вспомнила, как отец говорил, что они, стареющие аристократы, основа этого древнего мира, его устоев, на них все равняются. И я промолчала, хотя должна была просить мужа не ставить свою подпись. Амир медленно убрал теплые ладони с моих плеч, склонился ниже, читая договор, взял пишущую палочку, и его рука замерла на мгновение над пустой строкой, а потом он уверенно вывел свое имя и отдал документ так и пышущему самодовольством Эльмарину.
— Получай и убирайся отсюда.
Эрин взял бумаги, с улыбкой отвесил нам поклон и, послав мне долгий прощальный взгляд, ушел.
— Тебе лучше пойти в свою комнату, Виолетта, уже поздно.
Амир отвернулся, зарылся пальцами в волосы и уставился куда-то в пространство.
Я промолчала. Кроме бесконечных и уже набивших оскомину даже у меня «прости» и «спасибо», я ничего не могла ему сказать.
Уже позже, лежа в постели, я думала обо всей ситуации, о наших с мужем отношениях, о том, как в этот раз он пожертвовал своей честью ради меня. И сделал это, чтобы помочь, а не из-за моего недавнего поступка, приведшего к нашей женитьбе.
Как же легко решаются сложные вопросы, когда рядом сильный человек, способный взвалить всю тяжкую ношу на свои плечи, поддержать, поделиться теплом в моменты, когда труднее всего. Человек, который постоянно отдает и не просит ничего взамен. Я вспоминала слова подруг о том, что он не столь равнодушен ко мне, как кажется с первого взгляда. Вдруг это правда? Возможно, на его отношении сказывается не только дружба с моим отцом, но здесь замешаны другие чувства? Но если все делается ради меня, не ради старого друга, не ради условностей, то почему Амир так решительно меня отталкивает?