Офицер особого назначения - Александр Тамоников 6 стр.


Андрей вновь не удержался и спросил:

– Вы говорите, что Пролетарск постепенно загружается всем необходимым для проведения крупной террористической акции. Почему тогда отряд «Гарпун» не используется для перекрытия этого канала? Почему, в конце концов, не отрабатывается Ассаутское ущелье вместе с бандой этого Аджара? Или у федералов на это нет сил? А «Гарпун» нацелен на другой объект?

Потапов вздохнул:

– Не все так просто, Андрей! Ты стал забывать особенности действий в Чечне. Во-первых, и Аджар, и Джалал прекрасно информированы о планах федеральных сил. Предатели разных уровней и мастей, к сожалению, продолжают работать, ставя личные корыстные интересы выше собственной чести! Их отлавливают, раскрывают, судят, даже уничтожают – но тут же появляются новые. Это делает невозможными масштабные карательные мероприятия против бандформирований. А «Гарпун» в лучшем случае уничтожит лишь одну группировку, но другая станет сильней, осторожней и скрытней, что нам совершенно не нужно. Кроме того, мы не знаем, на какой стадии находится подготовка террористического акта в Пролетарске. Но не на завершающей, точно. Это подтверждает и Шава. Так что удар по Аджару в Чечне может спровоцировать ответные действия тех сил, которые уже осели в Пролетарске или около него. Сил, имеющих все необходимое для проведения террористической атаки в мирном и практически незащищенном городе. Что также недопустимо. И, наконец, нам надо, предотвратив планируемую боевиками трагедию в Пролетарске, уничтожить группировки Аджара и Джалала сразу обе. Одну в российском городе, до того, как она, сгруппировав силы на своей базе, активизируется и начнет конечный этап подготовки теракта, вторую в Чечне. Силами того же отряда «Гарпун».

Андрей кивнул:

– В принципе, понятно, генерал, но слишком путано. Конечно, это хорошо, владеть обстановкой, получая достоверную информацию от надежного источника, но мне непонятно, какую миссию во всей этой чехарде вы отводите лично мне?

Потапов, недолго помолчав, ответил, глядя Сургину в глаза:

– Я отвожу тебе главную роль в операции по нейтрализации банды Аджара в Пролетарске.

Андрей не ожидал ничего подобного, поэтому даже присвистнул:

– Ни хрена кренделя! Я один должен буду разгромить группировку Аджара? Извините, генерал, но мне кажется, вы не подумали перед тем, как определить мне задачу! Задачу, изначально бредовую и невыполнимую в принципе!

Генерал спокойно выслушал реплику секретного агента, посоветовав:

– Когда, Андрюша, что-то кажется, народная мудрость советует креститься! Так что не возмущайся, а перекрестись.

– Я неверующий.

– А вот это плохо! Вера помогает человеку жить.

– Мне, Николай Викторович, выжить больше помогает интуиция, физическая подготовка, реакция и оружие!

– Что ж, пусть так. Я не священник, чтобы обращать тебя в веру. Продолжим разговор о делах земных и чисто мирских. Естественно, один ты против группировки Аджара ничего сделать не сможешь – ну, если только завалить с десяток бандитов и, возможно, зацепить самого главаря. Что не является нашей конечной целью. И когда я сказал, что отвожу тебе главную роль, я подразумевал нечто иное.

Андрей спросил:

– Позвольте узнать, что же тогда вы подразумевали?

– Внедрить тебя в банду Аджара! Где майору Сургину предстоит выполнить отдельное задание.

– Не понял...

– Позже поймешь! А пока слушай, что я скажу дальше.

А дальше Потапов поведал историю, которая с первого взгляда к общей задаче никакого отношения не имела, но в действительности предопределяла и обосновывала замысел генерала. Оказывается, три месяца назад боевики Джалала захватили в плен капитана Российской армии, командира подразделения, защищавшего какой-то аул и угодившего в заранее подготовленную засаду. За капитана Корчагина Александра Петровича, так звали двадцативосьмилетнего офицера, уроженца города Ростова-на-Дону, связавшись с родственниками, Джалал запросил выкуп в триста тысяч долларов, назначив срок передачи денег, который истекает первого октября. Семья капитана, естественно, поднять такую сумму не смогла, а помощи ждать было неоткуда, но все же кое-что собрали, продав квартиру умерших родителей жены и дом в деревне, новую машину и гараж. В итоге вышло около ста тысяч. О чем и было сообщено боевикам. Те снизили сумму до ста пятидесяти, но срок передачи денег оставили прежним, 1 октября сего года.

Андрей проговорил:

– Все это, конечно, прискорбно, но почему вас заинтересовала судьба именно этого капитана? В плену у «чехов» еще достаточно и солдат, и офицеров! Но вы заговорили именно о Корчагине.

Потапов поморщился:

– Сургин, ну сколько раз тебя просить не перебивать начальника? Что ты никак не усвоишь прописной истины: это просто неприлично, а в армии к тому ж запрещено уставом. Я уже не говорю о спецслужбе, где требования к дисциплине значительно выше!

– Видно, у меня это в крови! Так что принимайте таким, какой есть!

Генерал махнул рукой:

– Ладно! Но своими уточняющими вопросами ты только сбиваешь меня с мысли! А о Корчагине я заговорил исключительно из-за того, что у него есть брат! И этот брат, Валерий Петрович Корчагин, представляет для нас особый интерес. Во-первых, Валерий Корчагин очень похож на тебя. Можешь убедиться сам.

Генерал протянул майору одну из фотографий, и Андрей вынужден был признать: Валерий на самом деле внешне был очень похож на него, с той лишь разницей, что имел длинный шрам на правой стороне лица, от виска, рассекающий губы и до подбородка.

– Да, мы похожи, – сказал Сургин, – ну и что?

– Слушай дальше! Валерий Корчагин, 1964 года рождения, в прошлом офицер, прошедший Афганистан. И служивший за «речкой» в подразделении спецназа! Но сейчас Валерий находится в следственном изоляторе, задержанный органами правопорядка по подозрению в совершении умышленного убийства.

Андрей не выдержал:

– Еще не легче!

Но тут же поднял обе руки вверх, как бы сдаваясь:

– Молчу, молчу! Продолжайте, пожалуйста. То, что вы рассказываете, очень занимательно.

Генерал не обратил внимания на иронию Сургина, или сделал вид, что не обратил:

– Так вот, Андрей, этот брат вполне может выступить посредником в передаче денег боевикам. При том, что у него прямой интерес попытаться через «чехов» свалить подальше от правосудия.

– Но он же в СИЗО, насколько я понял?

– Организовать побег – фиктивный, конечно, – не проблема, и ты это знаешь не хуже меня!

– Все равно ничего не понимаю! Вы так запутали ситуацию, Николай Викторович, что дальше некуда.

Потапов улыбнулся:

– А между тем все просто. Мы имитируем побег Корчагина-старшего, а к боевикам вместо него отправишься ты.

– Хорошенькое дельце! А «чехи» такие лохи, что примут меня с распростертыми объятиями? Да они в лучшем случае просто заберут деньги, возможно, – хотя вряд ли – отдадут капитана и отпустят с миром. В худшем вместе с деньгами и ваш покорный слуга окажется в яме для заложников!

Потапов согласился:

– Да! Вероятнее всего боевики так и поступили бы, однако есть одно «но», предоставляющее нам неплохие шансы все же переиграть противника.

Андрей спросил:

– И в чем же заключается это «но»?

– В том, что произошло однажды в Афганистане.

И генерал рассказал действительно любопытную историю. Заместитель Аджара и его двоюродный брат – Али Берзоев или просто Али – в прошлом, в Афгане, служил командиром взвода мотострелковой роты. Однажды подразделение Али «духи» крепко прижали в ущелье Лакан, недалеко от перевала Саланг. Потапов в то время командовал в том же Афгане отрядом особого назначения КГБ СССР. Он первым и принял сигнал Берзоева, который просил помощи. У взвода практически кончились боеприпасы, были раненые и убитые. За безопасность действий отдельных подразделений в том районе отвечал парашютно-десантный полк, но майор Потапов решил, не теряя времени, вывести отряд на поддержку погибающего в ущелье взвода. Спецназ с «вертушек» по-штурмовому высадился на господствующих высотах и в самом ущелье, начав с ходу атаку на «духов». Особенно проявил себя один из командиров групп, старший лейтенант Серегин. Ударив по моджахедам с фланга, он переломил ситуацию и позволил отряду, вместе с оставшимися в живых мотострелками, в том числе и Берзоевым, не только отбиться от «духов», но и уничтожить их основные силы.

– Так вот, Андрюша! Сергеевым должен стать Валерий Корчагин, а Корчагиным – Сургин. Ты можешь предстать перед Аджаром как человек, который в свое время спас жизнь его заместителю и родственнику. Такое горцы помнят долго.

– Ну хорошо, предположим, я заменю собой «беглого» Валерия Корчагина. Выйду на место запланированной встречи с боевиками, которые наверняка потащат меня к себе, но попаду-то я к Джалалу, а не к Аджару, у которого в заместителях обретается «спасенный» мной Али!

– Ну хорошо, предположим, я заменю собой «беглого» Валерия Корчагина. Выйду на место запланированной встречи с боевиками, которые наверняка потащат меня к себе, но попаду-то я к Джалалу, а не к Аджару, у которого в заместителях обретается «спасенный» мной Али!

– Ты прав! И если бы не еще одно «но», так бы и вышло! Однако Шава сообщил, что Аджару известно о предстоящей сделке, и он, контролируя ситуацию, собирается перехватить курьеров Джалала. Вернее, деньги, ну а вместе с ними и того, кто их привезет. Ему заложник тоже не помешает.

Андрей воскликнул:

– Но в этом случае, если все пройдет, как рассчитали вы, капитана Корчагина Джалал убьет непременно! Можем ли мы ради выполнения своей задачи подвергать жизнь пленного офицера смертельной опасности?

Генерал вздохнул:

– Капитана Корчагина Александра Петровича почти неделю, как нет в живых.

– Как это?

– Офицер решился на побег. Ему удалось снять охрану, а вот уйти нет. Он ведь был ранен. Не хватило сил. Боевики настигли капитана и забили насмерть! Но в переговорах с его семьей, естественно, об этом умалчивают. Вот почему Джалал согласился вдвое снизить сумму выкупа. За труп сто пятьдесят тысяч долларов – более чем достаточно!

Сургин выругался:

– Суки! Шакалье отродье!

И спросил:

– Связь с семьей и Джалалом двусторонняя?

– Нет, семью вызывают боевики. Всякий раз по новому номеру мобильной связи! А что, это так важно?

– Важно! Кто конкретно разговаривает с семьей погибшего капитана? Сам Джалал?

– Ну что ты! Тот не любит афишировать себя. На связь выходит некий Перс.

– Ясно. Что ж, с чего начнем?

Генерал поднялся, прошелся по комнате:

– Начнем мы ее с операционной. Ведь тебе нужно иметь такой же шрам, как у Корчагина-старшего. Но ты особо не переживай. Шрамы только украшают мужчин, потом наши айболиты вернут твоему лицу прежний вид! Если ты, конечно, сам этого захочешь.

Андрей съязвил:

– Нет, буду ходить порезанным и разукрашенным!

– Тогда все после уберем. У нас пластическая хирургия сейчас способна на очень многое!

– Я это знаю. Что будем делать после пластической операции?

Потапов вернулся на место, нагнулся к Андрею:

– А после операции мы, Андрюша, и начнем игру. И с первого октября. А до этого разработаем подробный план твоих действий среди «чехов». Теперь, майор, можешь задавать мне любые вопросы.

– Спасибо! Вот теперь как раз у меня вопросов нет. Они появятся при разработке окончательного варианта, а сейчас переварить бы то, что услышал.

– Переваривай, майор. Пластика завтра, в 12-00.

– Где?

– За тобой заедет моя машина в одиннадцать. Долго в клинике не задержишься.

– Но шрам-то будет свежий?!

– Об этом не волнуйся. Эскулапы сделают все, как надо! Ну а более конкретное обсуждение плана действий в субботу, 25 сентября, здесь, с десяти утра. Спасибо за кофе Рите передай! Поехал я. Да, оставляю тебе фотографии, распечатку телефонных разговоров между представителем Джалала и семьей покойного капитана Корчагина, земля ему пухом, подробности боя в ущелье Лакан, который произошел 14 июня 1987 года, а также биографию брата капитана Корчагина и данные по старшему лейтенанту Серегину. Ознакомься на досуге пока с этой информацией!

Сургин проводил генерала. Тот покинул квартиру за пять минут до того, как вернулась Рита после звонка мужа.

Андрей посмотрел на ее волосы, уложенные как обычно, спросил:

– Что, облом с прической?

– Ты знаешь, не захотела ничего делать! Хотела и – вдруг передумала! Почему – объяснить не могу! А у тебя что?

– То, о чем ты сама говорила. Задание, Рит!

Маргарита помрачнела:

– И когда уезжаешь?

Андрей обнял супругу:

– Не сейчас, и не завтра. До четверга гарантированно буду находиться в столице!

– Хорошо хоть так! Скажи, задание очень опасное?

– Да нет, ерунда!

Рита вздохнула:

– У тебя всегда все ерунда! А я теперь ломай голову, куда ты отправишься, чем будешь заниматься и насколько все это рискованно. Но... я молчу! Ведь знала же, за кого выхожу замуж!

* * *

Микроавтобус «РАФ», принявший на городском вокзале группу Мирона, к 17-20 доставил ее на так называемую базу, или объект «Зеро». Этот объект представлял собой территорию ликвидированного еще в семидесятых годах по договору ОСВ-1 ракетного дивизиона стратегического назначения. Тогда под пристальным вниманием американских наблюдателей в части, расположенной в лесу, в 20 километрах от районного центра Милево, ядерные боеголовки были демонтированы с ракет, носители выстрелены в космос, шахты засыпаны. На месте весьма грозного по своей мощи ракетного дивизиона остался военный городок, состоящий из казармы личного состава роты охранения, трехэтажного, одноподъездного дома офицерского состава, нескольких складов, плаца, штаба и небольшого парка боевых машин. Городок, обнесенный рядом подключенной к току высокого напряжения колючей проволоки и полосой минновзрывных заграждений. Впрочем, проволоку обесточили, мины сняли. Личный состав передислоцировали к новому месту службы, и городок оставили умирать в лесу. Возможно, он так и разрушился бы постепенно, но в начале девяностых годов, когда главой районной администрации стал Михаил Степанович Варенин, в Милево объявился человек по имени Юрий Александрович Гладарев. Под фамилией Сазонов он встретился с Варениным и предложил крупную по тем временам сумму денег за долгосрочную аренду территории бывшего ракетного дивизиона. Варенин, человек достаточно предприимчивый, сразу оценил привлекательность сделанного предложения. Еще бы, самому Варенину только от подписания всех необходимых в этих случаях бумаг в карман ложилось ни много ни мало двадцать тысяч долларов, а в дальнейшем предлагался процент от продажи продукции, производством которой намеревался заняться оставшийся не у дел высокопоставленный чиновник государственной безопасности. Гладарев решил развернуть на территории военного городка предприятие по переработке леса и уже имел разрешение на вырубку оного на двух обширных участках. Сделка состоялась, и вместо ракетного дивизиона стратегического назначения появился кооператив «Мещерский лес». На территории бывшей войсковой части выросли металлические ангары. Туда были завезены деревообрабатывающие станки, другое необходимое для производства оборудование, в райцентре нанята рабочая сила в количестве двадцати шести человек, включая бригаду лесорубов, и кооператив начал активную работу, заключив одновременно договор на поставку своей продукции городской строительной компании! Рабочий день начинался строго в восемь и заканчивался в семнадцать. Рабочих доставляли в кооператив на автобусе, на нем же отвозили вечером обратно. И все были довольны. И никто даже предположить не мог, что налаженное производство является лишь прикрытием работы другого, также расположенного на территории бывшей ракетной части, строго засекреченного объекта. На этот объект уже скрытно по каналам бывшего чиновника КГБ и его покровителя и руководителя в Москве, некоего господина Сергеева Геннадия Алексеевича, была в три этапа переброшена специальная группа. Сначала прибыла бригада Миронова, вместе с группой медиков, а также заместителем Гладарева полковником канувшего в небытие Комитета государственной безопасности Иваном Георгиевичем Торопко, некоим Рубановым Евгением Ильичем, бывшим командиром стройбата и, по совместительству, платным осведомителем Торопко, и госпожой Лазаренко Клавдией Константиновной, женщиной отталкивающей внешности, жесткой и злобной, служившей ранее надзирателем в специальном изоляторе КГБ в подчинении все того же Ивана Георгиевича. За жесткое обращение с подследственными она получила прозвище Кровавая Марта!

Затем на объекте объявились двадцать наемников из числа уволенных в запас бойцов специальных подразделений различных силовых ведомств во главе с также уволенным в запас бывшим подчиненным генерал-майора Гладарева полковником Городовым Павлом Анатольевичем. Он и завербовал наемников.

Объект представлял из себя секретную лабораторию по созданию террористов-смертников. Не обучению или подготовке, а именно созданию, потому как террористов планировалось создавать из обычных молодых людей, используя научные разработки и эксперименты главы группы медперсонала, профессора-нейрохирурга Кунца Германа Генриховича, при помощи его ассистента Рейнхарда Артура Марковича и медицинской сестры, жены ассистента Рейнхарда Орловой Любови Станиславовны.

Задачу по поиску потенциальных клиентов на роль террористов выполняла группа, в которую вошли Борис Миронов – старший бригады, Иван Трегубов, Прохор Семенов, Станислав Тарасевич и Виктор Башкиров.

Полковник Городов, назначенный начальником охраны объекта, непосредственно руководил двадцатью своими наемниками.

Назад Дальше