Первую «плюху» новый командир БЧ-5 выдал при швартовке и подходе «Ладушки» к плавпирсу. Вместо «полный назад» он дал ход «полный вперёд». Неизвестно, чем бы это всё кончилось. Ситуация была такой же, как у Лимова. Правда, вместо «Амги» у другого смежного причала стояла подводная лодка. Да и на мостике швартующегося корабля стоял не Лимов, а Липовецкий. Он не только выслушивал исполнительные доклады, но и смотрел за корму, убеждаясь, как работают винты. Увидев непорядок, он остановил турбины и скомандовал «обе турбины реверс!». Сдерживая инерцию хода вперёд, лодка задрожала и как вкопанная, подойдя к плавпирсу, остановилась.
- Ну, вы могите, товарищ командир! – удивился Юра Голенков.
- Юра, я не циркач и напрасно «по лихости» кораблём не рискую – это чистая необходимость.
Сам видишь, не перепутай командир БЧ-5 с дачей хода назад, на ход передний, такого спектакля я бы не устраивал.
После швартовки Антон очень спокойно объяснил уже своему механику его ошибку. Главным в этом объяснении было то, что руки никогда не должны опережать решение головы.
При плавании в море, когда свистел ветер, и мороз намораживал на лицах людей, стоящих на мостике, корочку льда, так что губы теряли всякую возможность к дикции, подаваемые команды вниз в тёплый и уютный центральный пост, шли несколько неразборчиво. Уж очень часто командир БЧ-5, хорошо усвоивший командирский наказ, просил:
- Не понял, прошу повторить!
Конечно, Липовецкий команду повторял буквально по слогам. Но всему есть предел. Когда этот предел наступал и позволяла обстановка в центральный пост следовала команда:
- Командиру БЧ-5 немедленно прибыть к командиру на мостик!
Тот в репсовом костюмчике, обутый в лёгкие сандалии, выскакивал в эту ветром бушующую, водянистоледяную преисподнюю на мостик, и докладывал, что прибыл по приказанию.
- Подойди ближе, перекури, - предлагал командир. Встречная волна накрывала мостик, в том числе, с ног до головы и командира БЧ-5. Не замечая этого, командир спокойно его просил:
- Будь добр, спроси у центрального поста, который час. Дрожащий от холода, механик нащупывал тангенту включения микрофона и давал команду:
- Центральный, доложите который час!
Внизу, конечно, команду с первого разу не поняв, переспрашивали.
- И нахрена им сверху это время нужно? – недоумевали они, но со второго разу полученную команду выполняли. Самые смекалистые из них, догадкой делились:
- Это наш командир воспитывает механика – сколько времени тот выдержит при хорошей дикции.
Получив доклад о времени, командир задавал следующий вопрос:
- Так сколько времени вам нужно, чтобы с первого раза услышать и правильно понимать, поступающие команды с мостика?
- Понял, товарищ командир, я всё понял! – непослушными губами говорил механик.
- Тогда быстро вниз, переодевайся и наведи порядок, и тишину на главном командном пункте.
Прикладная наука действовала: в центральном посту стояла тишина, и все команды командир БЧ-5 научился понимать с полуслова. В остальных же житейских вопросах службы это был хороший офицер, и механик из него получился толковый, такой же свой, как и все члены экипажа.
За неделю до Нового года, отработав все задачи боевой подготовки, ракетный крейсер вернулся домой в Гремиху. Погода каким-то чудом успокоилась. Тихо кружась, падал снег и люди, пользуясь безветрием, весело сновали по магазинам, закупая продукты к празднику. Особенно веселились дети: малые – на санках летели с сопок, сбивая взрослых пешеходов, кто постарше – выпускники из школы мальчики и девочки, юные и влюблённые, парами, сбившись группами, от избытка чувств и сил просто шалили, как могли. Именно от избытка чувств какая-то из подружек неловко толкнула Владимира, и тот упал на бок, подставив руку прямо под камень. Нагрузка на руку была столь велика, что кость не выдержала и сломалась, согнув руку буквой «г» совсем не на том месте, где она должна изгибаться.
Конечно, тут же сообщили Липовецкому:
- Несчастный случай. Ваш сын в госпитале.
Прибыв в госпиталь вместе с женой, Антон увидел жутко согнутую посиневшую руку сына и услышал рассказ, как это случилось. Его сердце, которое и так от всех «радостей» жизни пошаливало, ситуации не выдержало. Антон потерял сознание, оказавшись сражённым глубоким обмороком.
Они лежали рядом: отец – весь в холодном поту, с сердцем, стучавшем с перебоями, и сын – притихший, белый как стенка, от избытка критических событий, забывший о собственной боли.
Местный хирург – здоровенный рыжий молодец, оценив ситуацию, сказал:
- Сейчас откачаем отца, а после займёмся сыном. И уже сникшей и побелевшей Светлане:
- Спокойно! Умереть мы им не дадим. Сначала сделаем укольчик старшему по возрасту, пусть тихонько полежит и оклемается. Младшему же – сломанную руку на растяжку, сделаем снимок и наложим гипс. Через пару недель будет он ходить, как новенький.
Был тот редкий случай, когда Новый год Антон праздновал дома в кругу семьи. Вместе с Владимиром из остатков воротника маминых соболей они соорудили маску: то ли заморского царя, то ли своего замаскированного разбойника. В комплекте с накидкой и клюкой, которую изображала загипсованная рука, «маскарад» впечатлял. Сын имел успех, и это радовало всех.
Вездесущий Гремиханский ветер, на праздники, не иначе, как где-то среди бескрайних просторов Северного Ледовитого океана загулял, и наш умный дед Мороз, не напрягаясь, укрывал, уснувшую зимнюю землю, снегом. На склонах местных сопок неподвижно застыли, утонувшие в снежной пороше, редкие берёзки. Их гибкие ветки, окунаясь в испаряемую влагу дышащего моря, покрылись белым инеем нарядных ледяных иголочек, припорошенных звёздочками отдельных снежинок. Солнце за Полярный круг пока не заглядывало и светом лучей игру иллюминаций на этих украшениях северной растительности не зажигало. Но всё равно, чистота красок, подобранных изобретательностью творца прекрасного, даже здесь в этих суровых краях Севера, поражала жителей посёлка таинством чарующей красоты нашей Земли.
Море устало накатывалось на горбатые снежные козырьки белого снега, в безветрии пушистым покровом, устлавшим каменистую береговую почву Святоносского залива. Оно тихо шумело и постанывало, сожалеюще жалуясь Земле, на критический порог беспредела рукотворного человеческого «железа», переполнившего его воды. Полбеды, что эти чуда изобретательности человеческого ума – железные корабли своим присутствием засоряли чистоту морского пространства, беда в том, что невиданное доселе зло затаилось и хранилось именно внутри их. Хорошо, что пока есть люди, которые, жертвуя собой, не выпускают это зло наружу и жизнь на Земле сохраняется. Жизнь, которую океан зародил, до сей поры поддерживал и, всячески оберегая, обновлял.
Но есть и другие власть имущие люди, которые, исповедуя насилие, в мире и согласии между собой никогда не жили. В постоянной борьбе за власть они пролили реки человеческой крови, истекающей в конечном итоге в океан.
До недавней поры, так называемое, мирное соревнование систем политического и экономического обустройства самых мощных государств на двух континентах, закончилось качественным скачком в открытии вооружений и средств невиданных мощностей, и возможностей массового уничтожения всех форм жизни на Земле.
Обладая этим оружием, властвовавшие монстры враждующих сторон, опасаясь потерять власть и вместе с ней баснословные личные богатства, основанные на разных формах собственности, начали беспрецедентную Холодную войну. Именно власть денег и идей, взращённых на новых формах собственности, подхлёстнутые страхом потери своего господствующего влияния, столкнулись в этой бескомпромиссной войне. Холодная война по своим масштабам и затраченным средствам не имела аналогов и превратилась в способ существования двух государств.
Океаны, разделяющие эти государства, стали ареной жёсткого противостояния, где грань между войной горячей и холодной была еле заметной. Эта роковая черта удерживалась благодаря разумному мужеству и героизму командиров и экипажей стратегических кораблей с обеих сторон.
Годами на боевых службах, патрулируя длинными месяцами, противодействуя друг другу, сталкиваясь в происшествиях и катастрофах, вдали от своей земли, усталыми руками удерживая взведённые курки самого мощного оружия, они ни разу не дрогнули.
- Чем же питалась вера в справедливость миссии, выполняемой ими? Деньги – уж очень универсальное и быстродействующее средство убеждения людей. Когда они у вас имеются без излишеств, за которыми начинается власть, то это – сытая благополучная семья и масса житейских благ, гарантируемых справедливыми законами государства.
Справедливость коммунистической идеологии, при разумном её толковании, не вызывала сомнений даже у людей, неприемлющих её. В принципе, это можно сказать и о системе капиталистической, в которой бы справедливость, воплощалась в форму господствующих законов. В практике жизни разрыв между идеями и жизнью целиком зависит от людей, осуществляющих власть. К сожалению, с течением времени этот разрыв становится пропастью.
Но определённый выбор у разумных людей, по крайней мере, если уж не государственного устройства, то места работы должен же быть!
Конечно, выбор всегда и всюду у любого человека был, есть и будет. Вот только «меню» этого выбора, иногда, строго ограничено.
Сделав свободный выбор, подводник США чётко уяснял в денежном эквиваленте стоимость риска и самой своей жизни. Он не сомневался, что солидное вознаграждение он получит за работу, а за риск – награды и почёт. В это он свято верил и никогда не ошибался.
У Советского подводника такого свободного выбора не было никогда. Ибо, не успев родится, он уже был государству «должен». На воинской службе – тут уж не до выбора: «вы должны, не щадя своей крови и самой жизни» и не по собственному разумению, а «по приказу». Позади вас ни денег, ни действенных гарантий государства, ни обеспеченной семьи в случае вашей гибели.
За что же, всё таки, «не щадя своей жизни» в этой Холодной войне, Советские подводники сражались и выстояли?
- За землю Русскую! – этот священный призыв рождался вместе с человеком, появившимся на родной земле. Пока земля реально ему принадлежала – он будет её защищать до последней капли своей крови. Этот материнский призыв был у них в крови, хотя и не всеми осознанно воспринимался. Уж совсем непонятен он был противостоящей «денежной» стороне. Но всегда при защите своей земли, завещанной предками, осознав опасность, несмотря ни на что, не колеблясь и жертвуя собой, этот народ всегда побеждал, изгоняя захватчиков за пределы своей территории.
Глава 6.
Наступил очередной Новый год. Жизнь течёт и люди изменяются. Становятся ли они лучшими? Вот вопрос!
Приход Нового года для абсолютного большинства людей был и есть праздник, ожидаемо желанный, торжественный и весёлый. Все невзгоды и неприятности хотелось оставить в старом году. Взрослые надеялись получить от своего добродушного деда Мороза в подарок если не счастье, то хотя бы удачу. Детвора же мечтала о подарках более приземлённых, которые были припрятаны взрослыми под ветками семейных ёлок или же, находились в мешке у деда Мороза.
В экипаже Липовецкого дед Мороз и Снегурочка были доморощенными, своими. Их роскошные шубы и прочие аксессуары праздничного наряда этой сказочной пары, заблаговременно готовились всем коллективом. Главные слагаемые одежды новогодних персонажей – тулупы и валенки в наличии имелись всегда. А уж украсить… - голь на выдумки хитра! И борода, и усы, и посох, и шапка с тулупом, усеянные звёздами вперемежку со снежинками, получились, хороши на славу! Одним словом: настоящий дед Мороз! Никаких сомнений в своей подлинности он не вызывал.
- Хм, а Снегурочка! Даже Антон вначале не понял: « - Где девицу раздобыли!?». Русая коса до пояса, щёчки красные, глазищи из-под длинных ресниц… шубка, валеночки – всё на месте!
- Эй, ты кто? – обратился он к «девице», усаживая сказочную пару в автомашину, следующую на крейсер с праздничными подарками.
- Не узнаёте, Антон Владимирович? – взяв под руку, прижимаясь к командиру, защебетала та.
- Ну и дела…, - подумал Антон. – Так и «вляпаться» в смешную историю под Новый год можно. А вдруг девица настоящая!
- Гу-ги-гу, - из-под усов и бороды, приглушенным смешком, «загудел» дед Мороз.
- Так это же, товарищ командир, так артистически вошёл в роль Снегурочки наш мичман Швец. Не удивительно, что вы его не узнали. Ко мне уже подкатывались морячки: мол, познакомь со Снегурочкой и баста!
- Ну, вы даёте! – облегчённо улыбнулся Липовецкий.
- Ты смотри, - обратился он уже непосредственно к Снегурочке, - особенно не флиртуй! Умыкнут тебя, а после, поди, доказывай, что ты не крокодил Гена.
К плавпирсу «ГАЗик» еле пробился. Пушистый снег, завалил всю прилегающую площадь. Сбрасывая, ещё не слежавшиеся, комки снега прямо в воду залива, на пирсе и палубе крейсера трудились, свободные от вахты, подводники дежурной смены.
Утонув, до пят в тулупе, с «Калашом» (автоматом Калашникова) на груди, притаптывая, внушительных размеров валенками, у трапа крейсера стоял ещё один «дед Мороз» - вооружённый вахтенный. На другом конце трапа у лееров повисли, связанные между собой, два спасательных шара: белый и красный – яйца. «Яйцами» называли их все подводники.
Дежурный по кораблю встретил командира и затем, образовав цепочку, все спустились внутрь крейсера в третий отсек. Особенно осторожно подводники оберегали мешок с подарками, и «гоголем» вертелись вокруг Снегурочки.
У вас тут настоящий дед Мороз завалил всё снегом, - здороваясь и поздравляя подводников дежурной службы с Новым годом, заметил командир.
- Благодаря этому снегу, товарищ командир, у нас появился свой морж, - улыбаясь, доложил дежурный по кораблю.
- Кто же это и откуда зверь? – полюбопытствовал Антон.
- Это я, товарищ командир, - выдвигаясь вперёд, заявил командир дивизиона живучести капитан третьего ранга Тюхтяев В.
- Ты-то, что тут делаешь? – спросил командир.
- Я заступил в наряд «дежурным по живучести». Исполняя, предписанные инструкцией, обязанности, я обошёл и проверил все корабли и затем «потопал» на свой родной пароход. Подымаюсь по трапу, снега на палубе полно. Дай, думаю, снег ногой поддену и, по пути следования, с борта спихну в море, хоть малую его толику….
- Спихнул! – вместе со снегом, поскользнувшись, «булькнул» за борт и сам. Наш корабельный «дед Мороз» - вооружённый вахтенный, парень совсем не промах, среагировал на ситуацию очень быстро. Он затопал валенками по трапу и закричал: «- Человек за бортом!». Всё как учили, но в центральный пост не сообщил ничего – некогда. Подхватив «яйца», целясь мне прямо в голову, он собрался их бросить.
Тут уж невольно мелькнула у меня мысль, что если он бабахнет этими яйцами мне по башке, то я точно не выплыву.
- Только не бросай яйца! – успел я ему крикнуть. До канатного трапа, который к самой воде спускался по борту корабля, было близко, буквально, подать рукой.
- Чего – чего? – снимая, запорошенную снегом, шапку, переспросил вахтенный.
Я уже почти вцепился за спасательный трап. Тем временем, вахтенный успел снять не только шапку, но и тулуп. Теперь бросить спасательные яйца ему ничего не мешало. Услышав свист падающих «яиц», я нырнул. И, слава богу! Иначе не сносить бы мне буйной головушки. Отфыркиваясь, как морж, я вынырнул. Рядом покачивались спасательные шары, от них тянулся шкерт, который в руках держал вахтенный.
- Чёрт с тобой, тяни! – приказал я матросу. Тот поднатужился и совместными усилиями по трапу «морж», который стоит перед вами, выполз на палубу крейсера и бегом спустился в спасательное тепло «Ладушки».
- Ничего себе «морж». Как ты себя чувствуешь? – спросил его, командир.
- Да в полном порядке, как новорождённый: растёрся спиртом, попил горячего чая, переоделся в сухую одежду. Не беспокойтесь, я в полном порядке, - повторил офицер.
Сидя в машине на обратном пути в городок, Антон посматривал на часы. Хотелось к бою Курантов успеть добраться домой к семье, где за новогодним столом собирались самые близкие друзья и сослуживцы.
- Мешок подарков мы раздарили, - обратился он к паре сказочных персонажей, устало посапывающих в машине. Новогодняя ёлка в казарме у нашего экипажа превосходная. Праздничный стол со сладостями прямо в Ленинской комнате будет накрыт. Я разрешил нашим молодцам попрыгать вокруг ёлки с всякими играми и аттракционами до часу ночи. Ну, а какое веселье и ёлка без деда Мороза и Снегурочки? Вы уж постарайтесь не осрамиться. Утром к десяти часам соберём весь экипаж. Поздравим и вручим морякам подарки со второго мешка. Затем приберёмся, и к одиннадцати часам приготовимся к встрече детей офицеров и мичманов нашего экипажа. Тут уж не перепутайте адреса получателей подарков из третьего мешка. В свою очередь поздравляю вас персонально с Новым годом! Ну, а подарки вам…, получите завтра наравне со всем экипажем, - сказал Антон, выпрыгивая из, притормозившей, автомашины возле своего дома.
- Ура! Папа приехал! – радостно воскликнул Владимир, открывая дверь квартиры совместно с Вадиком – сыном Белорусовых.
- У нас праздничный стол уже накрыт. Ждём тебя, - скороговоркой доложил сын.
Действительно, к встрече Нового года всё было готово: и стол, и мигающая разноцветными огоньками, искусственная ёлочка, и шампанское, и дразнящие вкусные запахи из кухни. Нарядные гости, озабоченно суетились, чувствовалось их особое приподнятое настроение, пропитанное напряжённо-радостным ожиданием чудесного праздника, который уже был на пороге и вот-вот наступит непременно.
Что ни говорите, но самым большим чудом новогоднего праздника были женщины.
Женщины! Ей-ей, мужикам крупно повезло, что такие красавицы согласились стать жёнами и поехали, не колеблясь, за своими мужьями на край света.