– Чего? – жалобно спросил гаишник.
– Рублей.
– За что?
– За перевоз кенгуру, – протяжно вздохнула я. – Только имей в виду, больше пятидесяти баксов у меня нет.
– Так она не человек! – осенило патрульного. – Фу, блин… То-то смотрю – рожа жуткая, волосатая. Еще пожалел тебя.
– Да ну? – изумилась я. – С какой стати?
– Если маменька такая, то какой же красоты у тебя муж! – выпалил сержант.
Внезапно он перестал казаться мне противным.
– А зачем тебе эта тварь? – спросил он. – Вместо собаки держишь?
– Долго объяснять. Сколько с меня?
– Ну… – начал сомневаться мздоимец. – Говоришь, есть пятьдесят гринов? Тогда гони сотню.
– Очень логично! – фыркнула я.
– Все водители врут, – авторитетно заявил парень, – ровно вдвое преуменьшают наличные средства.
И ведь сержант прав – у меня в кошельке как раз сотня долларов в рублевом эквиваленте.
Внезапно с дороги донесся визг тормозов и крики людей. Мы с гаишником одновременно посмотрели в сторону источника шума. Поток автомобилей в едином порыве шарахнулся вправо и замер, а впереди, быстро удаляясь, то поднималась вверх, то опускалась странная фигура: голова в яркой вязаной шапочке и развевающийся по ветру халат.
– Зема удрала! – ахнула я. – Ну как она сумела открыть дверцу и ремень отцепить?
– Жесть! – заорал бритоголовый мужик, высовываясь из здоровенного «Хаммера». – Пацаны, у меня глюки? Кто там скачет?
– Кенгуру! Дяденька, кенгуру! – зашлись в восторге дети из стоящих чуть поодаль «Жигулей». – Вы видели, дяденька? Прикольно! В России теперь и они живут!
– Охренеть можно от демократии, – проскрипело из черной «Волги». – Это Ельцин бардак развел, при Брежневе порядок был. А уж при Сталине не то что кенгуру, воробьи шепотом летали. Позор, а не страна.
– Слышь, пень, не хай Родину! – рявкнул водитель «Хаммера».
Я выскочила из машины и вцепилась в патрульного.
– Останови движение!
– Так уж и так никто не едет, – бормотнул сержант.
– Распихай всех в одну полосу.
– Как? – вытаращил глаза сержант.
– Послушай, мне надо поймать кенгуру! И тебя по голове за сумчатое на МКАД не погладят. Не дай бог авария случится!
Сержант начал дуть в свисток, потом бросился к своей бело-голубой «десятке».
– Земфира, – загремело над притихшей дорогой, – немедленно остановитесь и вернитесь в машину! Земфира, государственный номер…
Крик стих, сержант высунулся из окошка.
– Какой у нее номер, у Земфиры твоей?
– Идиот! – топнула я.
– Ага, понял, – кивнул парень и снова схватил рацию: – Пост, ответьте третьему. Слышь, Серега! Тормози дорогу, там кенгуру к тебе скачет. Какая, какая… Обычная! В халате и шапке. Нет, я не пил! Тьфу, блин!
– Дай сюда, – засуетилась я и отобрала у него рацию.
– Вовка, ты о…ел? – неслось из динамика.
– Вовка в порядке. Здрассти, я Лампа.
Рация хрюкнула.
– Кто?
– Водитель Романова, государственный номер… – Я решила перейти на понятное гаишникам «суахили». – Из моей машины убежала Зема, то есть кенгуру по имени Земфира. Я совершила глупость, сняла с нее ласты, животное воспользовалось моей оплошностью и усвистело.
– Что вы с нее стащили? – пискнули в ответ.
– Ласты, – повторила я, – такие резиновые лапы, вроде как у утки, их для быстрого плавания применяют. Зато шапочка и халат остались. Зема скачет вперед, мы с Вовкой стоим на шестьдесят пятом километре, машины было замерли, но уже снова пытаются ехать. Задержите поток!
– Слышь, вы там чем обкурились? – тихо спросили с поста. – Или грибочков нажрались? Насобирали на обочине МКАД и слопали? Вовка, ты где?
– Здесь, – жалобно ответил сержант, выдирая из моих пальцев рацию. – Так все и случилось, она не врет. Я хорошо вижу, кенгуру к вам прет… Ой, мама! Нет, назад несется!
Я кинулась влево. Фигура Земы приближалась, дорога вновь встала намертво, люди повысовывались из окон и начали комментировать происходящее:
– Кино снимают!
– Милостыню просят!
– Во, новые русские, совсем охамели!
– Мамочка, это почтальон?
– Ой, ой, боюсь, укусит!
Земфира поравнялась с нами. Сержант Вова, успевший вылезти из машины, взвизгнул и живо нырнул в салон. Я попыталась схватить Зему за лапу, но куда там! Сумчатое бойко проскакало мимо. Мои ноги подогнулись, я села на грязный асфальт и громко зарыдала. Домой теперь возвращаться нельзя – Кирюша не простит мне упущенную Земфиру. И в эту самую минуту ожил мой мобильный. Не обращая внимания на его треньканье, я продолжала всхлипывать.
– Тетя, – заорали дети из «Жигулей», – не переживайте, мы вам котенка подарим! Он хороший, только срет везде. Правда, мама?
– Возвращается, – крякнул толстяк из «Хаммера». – Назад прыгает. Вот паскуда! Ты чего сопли льешь?
Последний вопрос был обращен ко мне.
– Кенгуру, – всхлипывала я, – обмен на диск… кинжал за слона… домой не пустят…
– Странно, что тебя оттуда одну выпустили, – скривился владелец супердорогого внедорожника армии США. – Ох, бабы, одна морока от вас! Лады, не дрейфь. Стой, сволота!
С воплем, который не под силу издать даже раненому слону, толстяк кинулся наперерез Земе, которая возвращалась и снова почти поравнялась со мной. Оглушительный звук слегка испугал беглянку, она на секунду остановилась, и этого мгновения хватило хаммеровладельцу на то, чтобы сбить животное с ног и сесть на него сверху.
– Давай, – пропыхтел мужик, – зови людей, ща мы ее на место сунем. Только поскорей!
Я скачками понеслась к гаишнику и попыталась открыть дверцу.
– Вовка! Выйди!
Но дорожный инспектор намертво заблокировался внутри – храбрый парень совершенно не собирался высовываться наружу.
– Эй, шмакодявка! – заорал толстяк, с трудом удерживая Зему. – Тебе че велели? Людей звать, а не ментов! Синие птицы прилетают, когда не надо, а когда в них есть нужда, их не допросишься.
– Помогите, пожалуйста! – закричала я. – Граждане! Милые! Любимые! Не оставьте в беде!
Из «Жигулей» горохом высыпались дети.
– Мы ее за лапки схватим, – зачастили они, – а мамочка по башке тюкнет. Мама умеет, она завсегда папу скалкой бьет!
Дорога захохотала в едином порыве, и из автомобилей начали выходить люди. Я, размазывая по лицу остатки макияжа, слезы и сопли, наблюдала, как неожиданно ставшую апатичной Зему тащат к моей малолитражке. Больше всех старались дети и мама, а папа, по свидетельству малышей нещадно битый супругой, снимал приключение на камеру. Не прошло и десяти минут, как Земфира вновь очутилась на пассажирском сиденье, намертво пристегнутая ремнем безопасности, задние лапы в ластах, на голове шапка, на теле халат. Одежда, правда, была грязной, но это уже малозначительная деталь.
– Рули спокойно, – велел толстяк.
– Спасибо, – закивала я. – Вы такой смелый! Отчаянный и храбрый! Как только не побоялись с кенгуру сражаться?
Мужчина сплюнул, потом сказал:
– После Владимирского централа я с крокодилом в обнимку спокойно спать лягу. Кто пересылку прошел, ниче не боится. Кенгуру – это тьфу! Ну, кати, герла. Устроила тут, блин, пробку! Один геморрой от вас, от баб!
Глава 11
Непостижимым образом Зема опять трансформировалась в покорную спутницу. Может, к послушанию ее обязывали ласты? Но я теперь знала, на что способно кроткое с виду сумчатое, и изо всех сил сжимала кожаный поводок. Меньше всего мне сейчас хотелось встретить соседей. Почти половина жильцов и так считает Романовых слегка долбанутыми – двое детей и шесть собак! А если увидят меня вместе с кенгуру, разговоров не оберешься. Станут бегать в гости, рассматривать Зему, охать, ахать, фотографироваться с экзотической жиличкой.
Во дворе, по счастью, никого не оказалось. Мамаши увели детей обедать, пенсионерки сели смотреть сериалы, остальные еще не вернулись с работы.
Быстрее лани я пересекла двор, заставленный лавочками, влетела в подъезд, вскочила в лифт…
– Эй, погодьте, – загремело от входной двери.
Я застонала и нажала на кнопку, но тут в кабину всунулась нога, следом в узкое пространство втиснулся Костя Якобинец.
– Здорово, Лампа! – гаркнул он, распространяя, как всегда, густой запах алкоголя.
Стараясь не дышать, я кивнула.
– И вам привет, – вежливо заявил алкоголик, обращаясь к Земе.
Кенгуру оглушительно чихнула. Якобинец вздрогнул и повторил:
– Доброго денечка!
Как все алкоголики, Константин подвержен резкой смене настроения, а оно сильно зависит от количества залитого внутрь спиртного. Приняв на грудь два стакана, Якобинец становится мил, начинает обожать весь свет и готов исполнить любые ваши просьбы. Кстати, Костя рукастый, он умеет практически все: от починки электропроводки до переборки автомобильного мотора. Нет бы ему стиснуть зубы и остановиться, не пить третью дозу! Только у Якобинца отсутствует сила воли, поэтому он продолжает банкет и переходит в состояние агрессии, потому и затевает драки, скандалы.
– Че она молчит? – злился Костя, близоруко щурясь. – Эй, Лизка, со старшими надо здороваться!
Я опустила глаза. Надеюсь, Лизавета никогда не узнает, с кем ее перепутал Якобинец. В лифте, правда, горит экономно-тусклая лампочка, и Константин, как обычно, под градусом, но все равно ведь обидно.
– Здравствуй! – продолжал орать Костя. – Лизка!
– Это не девочка. – Я решила успокоить пьяного идиота.
– Так в платье одета, – икнул Якобинец.
Хороший аргумент, если учесть, что из-под ситцевого подола торчат две темно-коричневые лапы, обутые в ласты!
– Отстань, – велела я.
– Нет, пусть поздоровкается, – налился багрянцем алкоголик.
– Она не может!
– Почему? – не отставал Костя.
– Глухонемая, – коротко ответила я.
Якобинец заморгал, потом неожиданно вытянул руку и погладил Зему по вязаной шапочке.
– Ох ты, господи… – с явной жалостью пробормотал он. – И давно языка лишилась?
Я кивнула. Может, теперь сосед угомонится? Но пьянчуга повел себя неожиданно: взял Зему за одну из передних лап и проникновенно произнес:
– Беда, конечно, но, ежели задуматься, она к добру. Ты, деточка, послушай умного человека. Плохого тебе не посоветую, соображения у меня на пятерых хватит. В жизни завсегда так получается, сначала глядишь: ой, худо! А потом скумекаешь: к хорошему случилось. Вот ты, к примеру, языка лишилась, значит, караоке не споешь. Плохо? Ваще ни в куда! А теперь заедем с заду и посмотрим проблеме оттуда. Что увидим?
Я закрыла глаза. И что, по мнению Кости, можно разглядеть через то место, о котором он упомянул?
– Сплошную удачу! – возвестил Якобинец. – Немую бабу всякий мужик замуж возьмет. Это ж счастье! Пришел – молчит, ушел – она ни слова. Свезет же кому-то… Ну, не плачь, дай я тебя поцелую, Лизочек!
Лифт дернулся и остановился, двери кабины начали разъезжаться, и в этот самый момент Костя схватил двумя руками Зему за голову и попытался облобызать ее лохматую морду. Оставалось радоваться тому, что Лизавета никогда не узнает об ошибке соседа. Лично мне, если бы меня перепутали с кенгуру, сей факт нанес бы тяжелую психическую травму.
– Не трогай ее, – приказала я.
Но Якобинец не привык исполнять чужие просьбы, он вытянул губы трубочкой и внезапно икнул. По кабине поплыл смрад. Уж не знаю, что пил Костя, но закусывал он, похоже, дохлой жабой.
Зема чихнула, но алкоголика это не остановило, он со смаком чмокнул животное. Морду кенгуру исказила гримаса искреннего отвращения, Земфира сделала молниеносное движение лапой, и Якобинец вылетел из лифта, как пробка из бутылки с шипучкой. Крупное тело пьянчуги пролетело по воздуху, стукнулось о дверь его собственной квартиры и рухнуло на грязный пол. Похоже, Костя лишился чувств.
– Дура, – зашипела я на Зему, – не смей трогать соседей! Он в принципе безобидный. Не дай бог его жена выглянет…
И точно! Дверь Костиной квартиры приоткрылась, высунулась Верка.
– Мерзавец, сукин кот, скотина, козел! – запричитала она. Потом увидела меня и с любопытством воскликнула: – Привет, Лампа! А кто это с тобой?
– Теща, – коротко ответила я и впихнула Зему в нашу прихожую.
По спине тек пот, голова кружилась, руки тряслись, но в душе появилось ощущение выполненного долга. Я пообещала Кирюше доставить Земфиру домой – и справилась с совсем не легкой задачей.
Из комнат начали подтягиваться собаки. На всякий случай я покрепче сжала поводок, но ни псы, ни кенгуру не выказали агрессии, обнюхали друг друга и остались довольны.
Я сняла с Земы ошейник и начала стаскивать с себя туфли.
– И куда в грязи идешь? – спросил чей-то голос.
От неожиданности я пошатнулась и шлепнулась прямо в груду обуви.
– Тапки надеть надо, – продолжал бас. – А ну стой!
Я подняла голову – в коридоре маячила шкафообразная фигура Эльзы, циркачка беседовала не со мной, а с Земой.
– Поперла в калошах в квартиру… А ну сымай!
– Это кенгуру, – сказала я, вставая.
– И чего? – изумилась Эльза. – Теперь ей тут в баретках разгуливать?
– Если стащить ласты, Зема убегает, – пояснила я.
– Все равно не ладно, да и бечь некуда, – помотала головой Эльза. – Эй, Руди…
– Че, мам? – высунулась из комнаты девочка.
– Где мои тапки? Ну, те, которые мне слегка малы.
Подросток исчез, но через секунду материализовался снова и протянул родительнице здоровенные мешки, сделанные в виде гигантских собачек.
Эльза потрясла Зему:
– Давай, стряхивай копыта…
Я с огромным удивлением наблюдала, как кенгуру подчиняется циркачке, и в конце концов не выдержала:
– Ты ее не боишься?
– Хвостатую? – уточнила Эльза и пожала могучими плечами. – А че дрожать-то? Разве я кенгуров не видела? Я и с медведем влегкую договорюсь, у меня со всеми животными контакт. Знаешь, лучше с гиенами на одной подстилке спать, чем с Гариком обедать.
– Кто такой Гарик? – невесть зачем спросила я.
– Муж мой бывший, – безмятежно пояснила Эльза, – породы козлов бродячих, семейства сучьих, отряда мерзавцев. Хочешь перекусить?
– Съем чего-нибудь и поеду по делам, – ответила я и пошла в кухню.
Через секунду мне стало понятно: Эльза, как и вчера, самозабвенно занималась готовкой. Под потолком витал невыносимый «аромат», на сковородке шкворчали бифштексы.
– Тебе четыре котлетки или шесть осилишь? – радушно предложила Эльза, пропихивая меня к столу.
– Из чего ты их делаешь? – воскликнула я. – Мясо какое?
– Да из селедки, – пояснила Эльза. – Очень полезное блюдо. В жирной рыбе имеются три кислоты, которые борются с атеросклерозом, стимулируют сердечно-сосудистую систему.
– Ты рассуждаешь как врач, – вежливо заулыбалась я, пятясь к выходу.
– Так диплом ветеринара имею, – протянула Эльза.
– Да ну?
– И чего удивительного? – хмыкнула циркачка. – По-твоему, кто за слонами должен ухаживать, балерина? Устраивайся, я к котлеткам кашу сварила. Вкусно получилось, люблю манку. А ты?
– Манка, – эхом повторила я, – и бифштексы из сельди. Прикольно.
– Еще молочко есть, – с радостью уточнила Эльза. – Могу, впрочем, салатик к обеду накромсать, из огурцов с лучком!
От циркачки исходили волны добродушия и убаюкивающего спокойствия, она явно хотела сделать мне приятное, от души накормить вкусным ланчем и предлагала рыбные зразы, манную кашу, свежее молоко и огурцы с репчатым луком. Вот только что будет, если я слопаю сей набор? Наверное, в квартире придется срочно ставить второй унитаз, потому что вряд ли я смогу когда-нибудь покинуть туалет после такого обеда.
– Ну, чего встала? Устраивайся, – поторопила меня Эльза.
И тут, на счастье, затрезвонил мой мобильный.
– Вы оставили сообщение на автоответчике, – еле слышно произнес незнакомый женский голос.
– Простите, наверное, произошла ошибка, – ответила я, наблюдая, как Эльза снимает со сковородки «деликатесные» котлетки.
– Нет, у меня определился ваш номер, – настаивала незнакомка, – я Кристина Монро.
– Ах да, здравствуйте! – закричала я, выскакивая в коридор. – Мне крайне необходимо с вами поговорить. Можно приехать?
– Прямо сейчас?
– Да!
– Ну ладно, – после некоторого колебания согласилась Кристина. – А вы кто? Зачем я вам понадобилась?
– Речь пойдет о Беатрисе Мальчик.
– Она умерла.
– Знаю. Но тут такая ситуация… есть проблема… В общем, по телефону о ней не сказать.
– А, понимаю, – неожиданно сердито воскликнула Кристина. – Хорошо, жду. Адрес знаете?
Иногда в Москве по непонятной причине пропадают пробки. Никто не способен объяснить, отчего на дорогах возникают заторы и как они рассасываются. Мне сегодня повезло, до дома Рыбниковой я долетела за четверть часа – все светофоры показывали зеленый свет, а водители решили не попадаться мне на глаза.
– Думаете, раз мы с ней дружили, то я ее долг унаследовала? – хмуро спросила Кристина, распахивая дверь. – Имейте в виду: не дождетесь.
Танцовщица показалась мне удивительно красивой: лицо словно у античной статуи, женственная фигура, изящная шея – просто Венера Милосская. Сейчас редко встретишь подобный тип.
– Не дождетесь, – повторила Кристина, – понятненько?
– Вы о чем? – изумилась я.
– Ладно прикидываться! – сдвинула брови стриптизерка. – Мы с Беаткой друг от друга секретов не имели.
– Очень хорошо, – кивнула я. – Тогда объясните, пожалуйста, зачем ваша подруга купила в бутике «Поль» белый мужской свитер с разноцветными полосками. И как зовут ее любовника?
Кристина заморгала.
– Вы о чем?
– О мужчине, который, прикидываясь Павлом Краминовым, неправильно приклеил родинку – посадил ее не под тем глазом.
– Так вы не за деньгами? – протянула Кристя.
– Нет, за информацией. И даже готова за нее заплатить.
– Ты кто? – еще больше нахмурилась Кристина.
– Лампа Романова, частный детектив, вот удостоверение.