Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море - Жорж Блон 6 стр.


Клеопатра разжигала в своем возлюбленном стремление к величию и мало-помалу обрисовывала контуры своей мечты: мировая империя объединенных Запада и Востока. Власть над западной частью она оставляла Цезарю, а над Востоком – себе.

Но влюбленному Цезарю, опьяненному тщеславными замыслами, пришлось неожиданно покинуть Египет. Не станем заново пересказывать историю Рима, скажем только, что мятеж Фарнака, сына Митридата, угрожал римским интересам в малоазиатском государстве Понт, расположенном на берегу Понта Эвксинского (Черное море). Цезарь разбил Фарнака в первой же битве. А затем разгромил Сципиона и Юбу, которые пытались собрать в Африке армию из сторонников покойного Помпея.

Вернувшись в Рим, Цезарь стал праздновать свои триумфы. За его долгое отсутствие их накопилось столько, что за один месяц состоялось целых четыре праздника в честь побед в Галлии, Александрии, Понте и Африке. Эти разработанные до малейших деталей пышные церемонии описывались не раз. Во время триумфа, посвященного сверхбыстрой победе над Фарнаком, при Понте, перед Цезарем несли полотнище, на котором значились три слова: «Пришел, увидел, победил», ставшие впоследствии знаменитыми.

Клеопатра издали следила за блестящей карьерой своего возлюбленного. «Когда же состоится брак?» Наконец в Александрийский дворец пришло официальное приглашение: римский диктатор просил «нильских государей» прибыть в Рим, чтобы столица мира могла торжественно пожаловать им заветный титул «друзей и союзников римского народа».

Клеопатра вместе со своим братом-супругом высадилась в Остии в ноябре 46 года. В Риме еще не были возведены самые красивые памятники, но все путешественники Запада говорили о великолепии и оживленности столицы. В глазах Клеопатры она выглядела маленьким, грязным и шумным городком. Главным было встретиться с возлюбленным.

Ее свита выразила недовольство тем, что царицу Египта разместили в предместье, в скромной вилле на правом берегу Тибра. Клеопатра сочла бы свою резиденцию великолепной, находись в ней Цезарь, но тот жил с законной женой у себя во дворце рядом с форумом. Вскоре Клеопатра узнала, что диктатор готовит новую экспедицию в Испанию, где поднял мятеж сын Помпея. И даже назначил дату отъезда – через месяц, в декабре. «Любит ли он еще меня?»

Неизвестность мучила Клеопатру все шесть месяцев, пока длилась испанская кампания. По возвращении Цезаря она узнала, что любовь к ней прошла. Слухи о жизни сильных мира сего распространялись в те времена с той же быстротой, что и сейчас: «Один из союзников Рима в борьбе с Помпеем Младшим, царь Западной Мавритании, допустил оплошность, представив Цезарю свою молодую прекрасную супругу гречанку Эвною. Цезарь обезумел от любви – ее имя не сходит с его уст».

Два обстоятельства умеряли ревность Клеопатры. Прежде всего, ее бывший возлюбленный сильно изменился. Его лицо осунулось и пожелтело. Второе обстоятельство было более существенным. За эти полгода она тоже не оставалась верной. Ее навестил один из соратников Цезаря, попавший в немилость и отстраненный от командования войсками.

– Я до сих пор вспоминаю о нашей первой встрече во дворце твоего отца, в Александрии. Тебе исполнилось только четырнадцать лет. Уже тогда ты была прекрасна.

Марк Антоний. Он часто являлся к ней и с каждым разом становился все настойчивее. Клеопатра не давала клятв хранить верность. Но с возвращением Цезаря положение ее стало двусмысленным и неопределенным. Какое решение примет диктатор по отношению к ней? Поговаривали, что Цезарь собирается провозгласить себя монархом, но существовала сильная оппозиция. Политическая ситуация в Риме оставалась неясной. Советники Клеопатры торопили ее: «Следует вернуться в Египет». Царица колебалась. С одной стороны, она чувствовала себя в Риме заложницей. С другой стороны, все могло резко измениться: если Цезарь станет монархом, быть может, он пожелает сделать ее царицей Востока?

Жизнь решила за нее. 15 марта 44 года на улицах послышались шум, суета, крики возбужденных людей. Цезарь убит. Клеопатре показалось, что над ее головой взметнулись кинжалы убийц.

– Уезжаем. И как можно скорее.


В Александрии, вскоре после возвращения из Рима, у Клеопатры родился сын – Птолемей Цезарь. Цезарион для потомства. Историки спорят до сих пор: чей он сын – Цезаря или Марка Антония? Или третьего, неизвестного лица? (У этой гипотезы есть свои сторонники.) Жером Каркопино (французский историк) внимательно изучил римские документы, в частности переписку Цицерона (современника Клеопатры), и пришел к выводу, что роды произошли в апреле 44 года, примерно через месяц после гибели Цезаря. Проблема отцовства остается нерешенной. Как бы там ни было, «предполагаемый сын Цезаря» будет знаменем оппозиции, выступившей против Октавиана, приемного сына Цезаря (по завещанию). Позже Октавиан примет титул Августа.

И снова возьмем из римской истории только интересующие нас эпизоды. Один из триумвиров[10], Октавиан, получивший власть после смерти Цезаря, правит Римом, а следовательно, и Западом. Второй, Марк Антоний, управляет римскими владениями на Востоке (богатства, пиры, женщины). Вскоре он прибывает со своим штабом в город Тарс (ныне Тарсус, Турция), стоящий на берегу реки Кидн (ныне Тарсус-чай). Из Рима в Тарс Марку Антонию летят официальные и неофициальные доклады. В некоторых из них упоминается о Клеопатре: «Царица Египта поддержала деньгами и солдатами скрывающихся в Македонии убийц Цезаря, где они ведут борьбу с легионами триумвиров».

Маловероятно! Тем более что Брута и Кассия уже не было в живых. В других посланиях утверждалось, что Клеопатра отравила своего брата-супруга, чтобы посадить на трон Цезариона. Марк Антоний пожимает плечами: «Семейные дела!»

Однако даже среди грубых развлечений во время инспекторской поездки его продолжало терзать воспоминание о бывшей возлюбленной – прекрасной, утонченной и образованной царице, рядом с которой он ощущал себя увальнем. Он решил, что, призвав Клеопатру и потребовав от нее объяснений, он тем самым поставит ее в зависимость от себя. И эта мысль, хотя и лишенная благородства, разжигает его страсть. Он отправил в Египет эмиссара с приказом доставить к нему Клеопатру.

Клеопатра явилась. На изукрашенном золотом судне с высокой кормой, пурпурными парусами и посеребренными веслами. Рабы гребли под звуки флейт, лир и свирелей. Чтобы заглушить запах пота гребцов, на палубе судна в тысяче кадильниц дымились благовония. На палубе среди морских волков расхаживали очаровательные полуобнаженные женщины. Короче говоря, явление в духе супербоевика Голливуда. Римские солдаты и офицеры с изумлением взирают на эту феерию.

Марк Антоний поражен и раздосадован – Клеопатра отнюдь не выглядит зависимой от него! – но, решив продолжить игру, посылает на судно своего адъютанта и приглашает царицу на ужин. Посланец возвращается с контрпредложением – царица предпочитает видеть триумвира со свитой у себя на судне. Марк Антоний колеблется, потом соглашается.

Галера Клеопатры освещена множеством факелов. Приглашенные входят в залу, пол которой устилает толстый ковер розовых лепестков. Золотая посуда инкрустирована драгоценными камнями. Стены обтянуты вышитым шелком, играет оркестр, изысканная еда. И лучшее украшение праздника – сама царица. Она расцвела после родов. Клеопатра элегантна, надушена. Драгоценностей на ней не меньше, чем на любой римской выскочке, но с каким вкусом они подобраны! И по-прежнему она умело ведет беседу на многих языках. Сама мысль потребовать каких-либо объяснений у такой женщины выглядит просто смешной.

Марк Антоний приглашает царицу к себе на следующий день. Но все ухищрения его домоправителей остались тщетными – римский обед оказался грубой карикатурой на вчерашний пир. Клеопатра притворилась довольной и находчиво отвечала на грубоватые шутки военных, а ее кокетливые взгляды и улыбка разили наповал – Марк Антоний влюбился, как в свое время Цезарь. На следующий день Марк Антоний возвращается на волшебную галеру и остается там на ночь.

Клеопатра любила Цезаря со страстью, но он не оправдал ее надежд. Неизвестно, по каким причинам египетская царица решила покорить Антония: может быть, она хотела совершить месть post mortem (посмертно) или в ее сердце разгорелась новая страсть, а может, она стремилась обеспечить себе могущественного защитника или еще не перестала мечтать о двойной короне Запада и Востока, которую мог разделить с ней лишь Марк Антоний? Во всяком случае, она вскружила голову Антонию, пустив в ход все свои женские чары и знание психологии. Успех был ошеломляющий. Современники даже говорят о колдовских настоях и напитках. Триумвир запутался в любовных сетях. Но не окончательно.

Из всех легенд, относящихся к тарсийской идиллии, расскажем лишь одну, не столь уж невероятную на первый взгляд.

Клеопатра любила Цезаря со страстью, но он не оправдал ее надежд. Неизвестно, по каким причинам египетская царица решила покорить Антония: может быть, она хотела совершить месть post mortem (посмертно) или в ее сердце разгорелась новая страсть, а может, она стремилась обеспечить себе могущественного защитника или еще не перестала мечтать о двойной короне Запада и Востока, которую мог разделить с ней лишь Марк Антоний? Во всяком случае, она вскружила голову Антонию, пустив в ход все свои женские чары и знание психологии. Успех был ошеломляющий. Современники даже говорят о колдовских настоях и напитках. Триумвир запутался в любовных сетях. Но не окончательно.

Из всех легенд, относящихся к тарсийской идиллии, расскажем лишь одну, не столь уж невероятную на первый взгляд.

Клеопатра заключила с Антонием пари, что сможет истратить на один ужин вдвоем сумму, равную примерно трем миллионам франков. Арбитром выбрали римлянина Планкта. Ужин, столь же пышный, как и обычно, подходил к концу. Планкт вел счет, который далеко не доходил до оговоренной суммы. Антоний торжествовал, но тут царица велела принести кубок с уксусом и бросила туда серьгу – громадную жемчужину, а затем отпила глоток жидкости, в которой она растворилась. Арбитр тут же признал ее победительницей, помешав ей вынуть вторую жемчужину из уха.

Марку Антонию было над чем поразмыслить – и о богатстве Египта, и о хитростях его правительницы. Несравненная Клеопатра могла стать неоценимым политическим союзником.

«Любит ли он меня?» Клеопатре не хотелось опять оказаться в невыгодном положении, в которое ее в свое время поставил Цезарь. Она внезапно отбывает в Египет. «Если он меня любит, то последует за мной». Столь высокопоставленная персона, как Антоний, – почти мировая величина того времени – не мог тут же бросить дела ради юбки. Он выждал несколько месяцев, а затем отправился в Александрию.

Здесь имеет место исторически подтвержденный эпизод – «сладкая жизнь» на древний манер. Идет 43 год до нашей эры. Александрия, с ее портом, банками, памятниками, библиотекой, во многом превосходит Рим. Это торговый и культурный центр мира. Клеопатра и ее возлюбленный – боги, власти и богатству которых нет предела. Их окружает двор льстецов, пытающихся предугадать их малейшие желания.

– Давай выберем себе, – сказала Клеопатра Антонию, – нескольких друзей, чьи поступки не сможет повторить никто в мире.

Их назвали Неподражаемыми. Каждый вечер дюжина привилегированных фаворитов и фавориток участвует в развлечениях Клеопатры и Антония. Каждый вечер им подают восемь кабанов, сотни морских ежей, дюжины каплунов, лангустов, уток, зайцев, севрюг, спаржу, фрукты, медовое печенье. Слухи об этом гастрономическом безумии доходят до Рима и вдохновляют кулинаров империи во время изысканнейших пиров. Рекой льются лучшие египетские и заморские вина. Между переменами блюд – песни, музыка, мимы, известнейшие лицедеи – все это только для кучки избранных. И часто пиры завершаются эпизодами «сладкой жизни» а-ля Феллини – участники переодеваются и обходят притоны, не всегда сохраняя свое инкогнито. Их охраняет специальная гвардия.

Восемнадцать месяцев «сладкой жизни». Такие развлечения грозят несчетными опасностями честолюбивому триумвиру в момент, когда могущество Рима растет и крепнет. Антоний решает уехать, и не только потому, что осознает свой промах. Воитель отдохнул, ему пора действовать.

– Парфяне зашевелились. Надо их успокоить.

– Парфяне не опасны. А я жду ребенка.

– Я уезжаю.


– Марк Антоний требует вашего приезда в Антиохию, в Сирии.

Клеопатра молча смотрела на посланца. С момента безжалостного «Я уезжаю», еще звучавшего в ее ушах, прошло целых три года. После отъезда триумвира у нее родилась двойня – Клеопатра Селена и Александр Гелиос (дочь Луны и сын Солнца). Дети уже ходили и лепетали. Целых три года царица Египта издали следила за успехами своего возлюбленного, вначале с тоской, а затем с гневом, поскольку ей стало известно, что после девятилетнего вдовства Антоний женился на сводной сестре Октавиана, чтобы помириться с последним.

– Отец моих детей гнусно обманул меня.

Она запретила произносить его имя в своем присутствии. Три года унижений, а теперь это послание! В ту эпоху любая правительница, столь же страстная, как Клеопатра, немедленно лишила бы жизни гонца. Но эта обуреваемая страстями женщина умела рассуждать: «Антоний порвал с Октавианом, он признан всеми как властитель Востока. Стоит ему захотеть, и он в один миг уничтожит мое царство. Мудрость подсказывает необходимость союза, нерушимого пакта. Я его добьюсь, лишь снова возродив любовь Антония». Результат приезда Клеопатры в Антиохию показывает, насколько верным оказался ее расчет. Чары царицы были по-прежнему сильны, и ей заново удалось покорить Антония.

Антоний разводится с Октавией и заключает брак с царицей Египта. Он принимает титул автократора Востока, оставляя маленького Цезариона царем Египта. Антоний дарит Клеопатре Кипр, Крит, долину реки Иордан, Ливан, северную часть Сирии и (трогательная забота!) город Тарс, место незабываемой встречи. Со своей стороны царица обязуется предоставлять по первому требованию Антония все, чем располагает Египет.

Медовый месяц длится девяносто дней. Затем надо снова идти войной против парфян.

– Я отправляюсь с тобой, – сказала Клеопатра.

В начале 36 года до нашей эры проводники верблюжьих караванов, расположившихся вокруг громадной Антиохии (больше 200 000 жителей), смотрели вслед войску, уходящему вдаль по пыльной пустыне. Воины в тесном строю шли вокруг носилок автократора и царицы.

Прибыв в Зевгму на Евфрате, Клеопатра снова произнесла фразу, которая раньше не смогла удержать ее возлюбленного: «Я беременна». На этот раз ей самой пришлось уехать. Опасности страшили ее меньше, чем усталость от переходов и лагерных стоянок. Антоний одобрил ее решение. Она пересекла свои новые владения и вернулась в прохладу Александрийского дворца в ожидании счастливого события. Осенью 36 года родился мальчик, названный Птолемеем.

Клеопатра отдала приказ – церемониальные торжества по случаю рождения ребенка царской крови провести как можно скромнее в связи с отсутствием отца. Позже она сказала:

– Если бы я знала об ужасной участи Антония, отменила бы празднества.

Антоний не погиб, нет. Он проиграл войну, а что может быть хуже для известного полководца! Боевые достоинства, военные хитрости и стрелы парфян склонили чашу весов в их пользу – парфяне разбили великую армию и прижали ее к морскому побережью. Послание Антония было не вестью, а призывом о помощи, и, не поторопись Клеопатра на выручку супругу, с ним было бы покончено. Царица собрала достаточно большое войско, чтобы спасти Антония и остатки его армии. В Александрию вернулся опозоренный, отчаявшийся и смертельно усталый человек.

Нет ничего приятнее для женщины, даже самой глупой, чем роль утешительницы! А если она не глупа, то сумеет вселить в мужчину новые надежды, вернет ему мужество и энергию. Клеопатра преуспела в этой роли. Антонию не терпелось взять реванш и раздавить заносчивых парфян. Его взгляд темнел, и он крепко сжимал челюсти.

У Клеопатры был иной замысел. Вернее, она не оставила прежней мечты. Парфяне? Хорошо. Но они могут потерпеть. Главное для Антония – свергнуть Октавиана, войти в Рим и стать диктатором. И только тогда во главе всех римских легионов, объединенных единым руководством, можно разбить парфян. И в руках супругов окажется весь мир. А наследником будет Цезарион.

Подготовиться к нападению на мощный Рим – дело нелегкое даже для незаурядного человека. Антоний и Клеопатра потратили на подготовку пять лет. На верфях Сирии и Греции не затихал визг пил и стук молотков. Триремы, которые велела строить Клеопатра, соответствовали традиционным нормам, а Антоний стремился создать линейные корабли, громадные (по тем временам) плавучие крепости с металлическими таранами, с башнями и баллистами[11] на палубе, дабы получить преимущество в момент абордажа вражеских судов и забросать их камнями. Следовало набрать и обучить новую армию, которая сможет победить железные римские легионы.

Рим говорил об Антонии с ненавистью и отвращением. Он вел себя по отношению к родине как иностранец и уже который год не посещал ее. Сколько же он прожил в Египте? Он усыновил всех детей Иноземки – так прозвали Клеопатру. Возмущение достигло апогея, когда стало известно завещание Марка Антония. В документе говорилось, что поклонник прелестей Иноземки считает Цезариона единственным наследником Цезаря. Тогда Октавиан в свою очередь обнародовал давно выношенное решение: Рим находится в состоянии войны, но не с Антонием (это подразумевало бы начало гражданской междоусобицы), а с властительницей Египта (тут уже речь шла о международном конфликте). Ну а военные действия и в том и в другом случае оставались теми же.

Назад Дальше