Робот донес голос Елены:
— Посмотрите хорошенько, Бриерсон. А потом заходите в дом. Нам нужно поговорить.
Глава 14
Свет в доме зажегся еще до того, как Вил дошел до крыльца. Оказавшись в гостиной, он уселся в свое любимое кресло. Сразу загорелись два голографических изображения: на одном была Елена, на другом Делла. Обе показались Вилу ужасно сердитыми. Елена заговорила первой:
— Я хочу убрать Тэмми Робинсон из нашего времени, инспектор.
Вил собрался было пожать плечами в знак своего безразличия, но, взглянув на Деллу, вспомнил, что практически стал арбитром в их споре о Тэмми Робинсон.
— Почему?
— Это же очевидно. Мы договорились, что позволим ей остаться в реальном времени до тех пор, пока она не будет вмешиваться в наши дела. Теперь и дураку ясно, что кто-то поддерживает республиканцев Нью-Мехико, и она самый подходящий подозреваемый.
— Но только подозреваемый, — заметила Л у.
Ее настроение и костюм странно контрастировали друг с другом. На женщине были легкие брюки и яркая блузка. Наряд для пикника, подумал Вил. И тем не менее он ее там не видел. Может быть, она просто подглядывала, потому что стеснялась присоединиться к остальным? Как бы там ни было, ее одежда совершенно не подходила к выражению лица. Оно было холодным и решительным.
— Я дала слово, что…
Елена с силой ударила ладонью по столу.
— Проклятие, о каких обещаниях может идти речь! На первом месте стоит забота о нашем поселении, Лу. Вам это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Если вы не хотите закатать Тэмми Робинсон в пузырь, тогда отойдите в сторону и дайте…
Делла улыбнулась, и неожиданно Вил подумал, что она гораздо опаснее и упрямее, чем Королева с ее необузданными вспышками внезапного гнева.
— Я не отойду в сторону, Елена.
Елена откинулась на спинку стула. Она, вероятно, в этот момент вспомнила, что Делла Лу вооружена лучше всех остальных выстехов, или подумала о ее многовековом военном опыте. Она посмотрела на Бриерсона.
— Может быть, хоть вы сможете убедить ее? У нас сейчас сложилась ситуация, от которой зависит дальнейшее существование всей колонии.
— Может быть. Но ведь Тэмми не единственный подозреваемый — кроме того, за ней очень внимательно следят. Если бы она что-нибудь задумала, у вас были бы улики, — возразил Вил.
— Не обязательно. Я думаю, мне понадобится разведывательный спутник среднего радиуса действия, по крайней мере, еще на один век реального времени. Я не могу себе позволить использовать более сложную аппаратуру, потому что в этом случае у меня быстро кончатся все запасы. Я достаточно внимательно слежу за Тэмми, но если ее семья, прежде чем покинуть реальное время, спрятала где-нибудь несколько роботов, ей не составило бы особого труда связаться с ними. Тэмми нужно было бы только одарить низтехов какими-нибудь безделушками, чтобы они почувствовали себя еще более неудовлетворенными. Могу побиться об заклад, что где-нибудь возле Внутреннего моря припрятаны мощные генераторы пузырей. Если Тэмми сможет уговорить своих приятелей последовать за ней, мы получим целую кучу долгосрочных пузырей, что будет означать крушение нашего плана.
Коль скоро Робинсоны так тщательно подготовили свое путешествие, они, по всей вероятности, и ответственны за убийство Марты.
— А как насчет компромисса? Давайте выведем ее из обращения на несколько месяцев, — предложил инспектор.
— Я же обещала ей, Вил.
— Я знаю. Но это будет добровольно. Объясните ей ситуацию. Если Тэмми ни в чем не виновата, события последних дней огорчат ее не меньше нашего. Трехмесячное отсутствие не помешает реализации ее целей и подтвердит невиновность. А выйдя из пузыря, девушка получит больше свободы.
— А если она не согласится?
— Я думаю, она должна согласиться, Делла.
«А если нет, тогда посмотрим, смогу ли я противостоять Елене так, как это делает Делла».
— Я бы согласилась три месяца провести в пузыре, — сказала Елена. — Хотя вполне вероятно, придется вернуться к нашему спору по истечении этого срока.
— Хорошо. Я поговорю с Тэмми. — Делла посмотрела на свой легкомысленный наряд, и ее на лице появилось странное выражение. Смущение? — Я скоро к вам вернусь. — Ее изображение исчезло.
Вил посмотрел на Елену. Она сидела в своей библиотеке. Сквозь фальшивые окна лился солнечный свет. По всей вероятности, время суток не имело для Елены никакого значения. От этой мысли Вил почувствовал еще большую усталость.
Елена что-то повертела в руках, а потом посмотрела на Вила.
— Спасибо за предложенный компромисс. Я была готова совершить какой-нибудь… необдуманный поступок.
— Не стоит благодарности. — Он прикрыл глаза, чувствуя, что смертельно хочет спать.
— Да. Наши самые худшие подозрения подтвердились, инспектор. Сверко-мяч. Краска в горошек. Сущая ерунда по сравнению с тем, что мы уже отдали низтехам. Но этих предметов нет в перечне наших подарков. Вот что хотел сказать Фил. Убийца Марты не собирается останавливаться. Кто-то пытается заручиться поддержкой низтехов.
— Значит, вы тоже не уверены, что во всем виноваты Робинсоны.
— …Конечно, не уверена. Скорее, мне просто очень хочется, чтобы виноватыми оказались именно они. У них есть очевидный мотив. Да и разобраться с Тэмми было бы легче, чем с другими… Да. Тут может быть замешан практически любой выстех.
Бриерсон так устал, что понимал: молчать нельзя, иначе он заснет прямо в кресле.
— А знаем ли мы, кто они такие на самом деле?
— Что вы хотите этим сказать?
— Вполне может быть, что убийца скрывается под маской низтеха? Возможно, это один из спасшихся грабителей пузырей.
— Абсурд. — Однако глаза Елены широко раскрылись и прошло не меньше пятнадцати секунд, прежде чем она снова заговорила. — У меня есть полная информация о спасенных; мы сами участвовали почти во всех спасательных операциях. Нам ни разу не попалось на глаза необычное оборудование. Конечно, злоумышленник мог хранить его в другом месте, но мы бы узнали, если бы он начал им пользоваться… Не знаю, понимаете ли вы, Бриерсон, ситуацию: мы с самого начала полностью контролировали их положение в стасисе. «Продвинутый» путешественник не стал бы этого терпеть.
— Ладно.
Однако Вил сомневался, что Л у отреагирует на его предположение так же.
— Хорошо. А сейчас мне хочется услышать ваше мнение о том, что вы сегодня видели. Я и сама наблюдала за происходящим, но…
Вил поднял руку.
— А почему бы нам не подождать до завтра, Елена? Тогда я смогу лучше сформулировать свои мысли.
— Нет. — Королева с холма не гневалась, но она намеревалась добиться своего. — Есть вещи, о которых я должна узнать прямо сейчас. Например, кто спугнул Тиуланга?
— Понятия не имею. А вы не видели, куда он тогда смотрел?
— В толпу. У меня было недостаточно камер, чтобы сказать что-нибудь более определенное. Я предполагаю, он выставил посты, и кто-то из них сигнализировал ему, что к вам приближается мистер Злодей.
«Мистер Злодей. Фил Генет». Эта мысль мгновенно пришла Вилу в голову.
— Зачем делать из этого тайну? Дайте Тиулангу защиту и спросите, что его беспокоит.
— Именно так я и поступила, но он не идет на контакт.
— У вас же наверняка есть наркотики, под воздействием которых человек говорит правду. Почему бы не привезти его сюда и…
Вилу неожиданно стало стыдно. Сейчас он вел себя как какой-нибудь государственный полицейский: «Интересы государства превыше всего». Конечно же, он мог обосновать свои слова и поведение. В их мире не существовало полицейских контрактов и конституции. До тех пор пока они не будут установлены, простая необходимость выживания может служить достаточным оправданием суровых методов. Однако, по мнению Вила, этот аргумент носил весьма сомнительный характер, и он подумал, что пройдет, наверное, немало времени, прежде чем они обретут твердую почву под ногами.
Елена улыбнулась, увидев, что он смутился — из сочувствия, или ей просто стало смешно, Вил не знал.
— Я решила не делать этого. Во всяком случае, пока. Низтехи и так меня ненавидят. К тому же Тиуланг может покончить с собой во время допроса. В XX веке некоторые правительства ставили сильные психические блоки своим функционерам. Если мирники унаследовали эту отвратительную привычку… Кроме того, вполне возможно, что он знает не больше нашего: кто-то поддерживает республиканцев НМ… и все.
Вил вспомнил, как неожиданно запаниковал Тиуланг; нет, он боялся кого-то вполне определенного.
— Вы предоставили ему защиту?
— Да. Почти такую же надежную, как ваша, только он об этом не знает. В настоящее время я не буду рисковать и похищать его.
— Вы хотите знать, кто, по моему мнению, самый подходящий кандидат в злодеи? Фил Генет.
Елена наклонилась вперед.
— Почему?
— Он приблизился ко мне через несколько минут после того, как ушел Тиуланг. Генета переполняет злоба.
— Фил — садист. Я уже многие годы знаю об этом. Теперь, когда все выстехи вышли из стасиса, он стал еще хуже. Из вас так легко сделать жертву. Как он ловко обработал вас в случае с Линдеманном! Я сожалею, что была вынуждена нанести парализующий удар, но ничего другого не оставалось. Мы не можем допустить сведения старых счетов.
Вил кивнул. Он был немного удивлен. Ему даже показалось, что в голосе Елены прозвучало сочувствие. На самом деле он был даже рад, что она остановила его.
— Елена, Генет способен на убийство.
— На это способны многие. Что бы вы сделали с Линдеманном? Послушайте, мы оба не любим Фила. Само по себе это не имеет принципиального значения: вы мне не особенно нравитесь, однако мы успешно сотрудничаем. Тут все упирается в общие интересы. Он много помогал мне и Марте. Я сомневаюсь, что нам удалось бы спасти мир-ников без его оборудования. Он на деле доказал, что заинтересован в том, чтобы наше поселение выжило.
— Может быть. Но теперь, когда мы собрались все вместе, ваши «общие интересы» могли умереть. Возможно, наступил момент, когда он захотел занять главенствующую роль.
— Он знает: как только мы начнем стрелять друг в друга, у нас не останется ни единого шанса на выживание. Неужели вы считаете, что он совсем сошел с ума?
— Я не знаю, Елена. Просмотрите запись еще раз. У меня возникло впечатление, что он издевался не только надо мной. Он знал, что вы нас слушаете. Я думаю, он смеялся и над вами тоже.
— Значит, вы считаете, что сверко-мяч принес Генет, а «выдавая вам улики», он попросту смеялся над всеми нами. — Елена наморщила лоб. — Какая-то бессмыслица… однако, я всецело доверяю вашей интуиции. Я задействую еще несколько роботов, чтобы они усилили наблюдение за Филом.
Елена откинулась на спинку кресла.
— Ладно. Меня интересует ваше мнение об остальных разговорах. — Елена заметила страдальческое выражение на лице Вила. — Послушайте, инспектор. Я просила вас пообщаться с людьми вовсе не ради поправки вашего здоровья. Вы нужны мне для того, чтобы понять точку зрения низтехов. У нас произошло убийство, мы находимся на пороге гражданской войны, меня здесь не особенно любят. Почти все, что мы сегодня наблюдали, имеет к этим проблемам самое непосредственное отношение. Мне интересна ваша реакция, пока впечатления еще не утратили остроты.
Они просмотрели все события пикника. В буквальном смысле слова: Елена настояла на том, чтобы включить видеозапись. Королева действительно нуждалась в помощи. Многое из того, что происходило на вечеринке, она и в самом деле не понимала. Проблемы женщин не нашли у нее сочувствия. Посмотрев этот фрагмент, она заметила:
— Люди должны платить за ошибки, сделанные другими.
Может быть, она имела в виду тот факт, что Королевы забыли прихватить с собой контейнеры для искусственных зародышей?
Вил дал ей возможность досмотреть сцену до конца, а потом попытался объяснить ее. В конце концов она даже немного рассердилась.
— Ясное дело, им придется кое-чем пожертвовать. Неужели они не понимают, что на карту поставлено выживание всей человеческой расы? — Она махнула рукой. — Не могу поверить, что их натура так сильно изменилась за последние столетия. Когда наступит критический момент, они сделают то, что от них требуется.
Интересно, будет ли сама королева с холма исполнять долг женщины? Сколько детей она заведет — шесть или, может быть, двенадцать?
Бриерсон не стал задавать свой вопрос вслух. Сейчас ему совсем не хотелось скандала.
Солнечный свет в окне Елены медленно превратился из утреннего в дневной. Часы на компьютере Вила показывали, что уже давно прошел час ведьм. Если они будут продолжать в том же духе, он увидит настоящий солнечный свет в своих окнах. Наконец он заговорил про беседу с Джейсоном Маджем. Однако Елена прервала его:
— Можете вычеркнуть Маджа из списка подозреваемых, инспектор.
Вил как раз собирался сказать то же самое, но изобразил любопытство.
— Почему?
— Этот болван вчера вечером свалился со скал, разбив свою дурацкую продолговатую голову.
Дремоту Бриерсона как рукой сняло.
— Вы хотите сказать, что он умер?
— Да, и поделать с этим ничего нельзя, инспектор. Несмотря на всю его религиозную болтовню, трезвенником его вряд ли можно было назвать. Вскрытие показало довольно высокое содержание алкоголя в крови. Он ушел с вечеринки незадолго до того, как вы натолкнулись на Линдеманна. По всей вероятности, ему не удалось найти благодарных слушателей. Последний раз я видела его, когда он брел к западным холмам. Он проделал примерно полтора километра по тропинке и, вероятно, поскользнулся там, где она идет по самому краю. Один из моих патрулей нашел тело как раз после того, как вы вернулись домой. Он пробыл в воде несколько часов.
Вил положил подбородок на сложенные ладони и медленно покачал головой. «Елена. Елена. Мы проговорили всю ночь, а ты даже не сказала мне, что погиб человек».
— Я просил вас присмотреть за ним.
— Ну, а я решила не делать этого. Я не считала его такой уж важной персоной. — Королева помолчала некоторое время. Вероятно, она почувствовала сомнения Бриерсона. — Послушайте, инспектор, меня совсем не радует, что он умер. Может быть, со временем он оставил бы свои дурацкие разговоры про «третье пришествие» и начал приносить пользу. Однако давайте посмотрим правде в глаза: он был абсолютным паразитом, а теперь у нас стало одним подозреваемым — пусть и маловероятным — меньше.
— Ладно, Елена. Все в порядке.
Он мог бы догадаться, какое впечатление произведут на нее эти слова. Елена наклонилась вперед.
— У вас что, действительно развился параноидальный синдром,
Бриерсон? Вы думаете, Маджа тоже убили?
Вполне возможно. Может быть, Мадж знал что-то такое, из-за чего его и убили, чтобы он не выдал известную ему информацию. У него почти не было никакого оборудования, но тем не менее он когда-то работал системным программистом. Может быть, он дружил с убийцей, который теперь решил, что пришла пора заставить его замолчать? Вил попытался вспомнить, о чем они с Маджем разговаривали, но перед глазами у него все время всплывало напряженное лицо религиозного фанатика… и больше ничего. Естественно, Елена не откажется прослушать запись этого разговора заново. Даже несколько раз, если в этом возникнет необходимость. Но в данный момент Вилу совсем не хотелось слушать голос Маджа.
— Елена, давайте позволим нашим параноидальным заморочкам бродить там, где им заблагорассудится. Если мне придет в голову что-нибудь интересное, я немедленно сообщу вам об этом.
По необъяснимой причине Елена не стала настаивать на своем. Вскоре она отключила связь.
Вил с трудом добрался до спальни, радуясь и одновременно чувствуя разочарование оттого, что остался наконец в одиночестве.
Глава 15
Как всегда под утро, Вилу приснился сон: но не голубой и не про расставание. В нем не было рыданий, которые лишали его легкие воздуха. Вилу снились дома. Он просыпался снова и снова — и каждый раз в новом доме, который должен был быть знакомым, но казался чужим. Он смотрел на дворы, садики и даже на соседей, которые что-то говорили, но Вил никак не мог понять, что. Иногда оказывалось, что он женат. Почти всегда он был один; Вирджиния только что куда-то вышла или осталась в каком-то другом доме. Пару раз Вил их видел — Вирджинию, Энни, Билли, — и тогда ему становилось еще хуже. Они почти не разговаривали: только немного, вскользь упоминали сборы, вещи, будущее путешествие. А потом пропадали, оставив Вила в одиночестве разгадывать загадку потайных комнат и дверей, которые ни за что не желали открываться.
Вил проснулся окончательно оттого, что отчаянно дрожал — впрочем, на этот раз он не задыхался, как происходило обычно, когда к нему приходил голубой сон. Он почувствовал смущенное облегчение, заметив, что в окна сквозь густую листву палисандровых деревьев льется солнечный свет. Этот дом не менялся день ото дня, дом, с существованием которого он уже почти смирился — даже несмотря на то, что он, возможно, и являлся источником его предутренних кошмаров. Вил лежал несколько мгновений, раздумывая над тем, что ему приснилось; иногда ему удавалось узнать дома, в которых он оказывался; один из них был чем-то средним между этим домом и тем зимним домиком, что они купили в Калифорнии, как раз перед… делом Линдеманна. Вил слабо улыбнулся своим мыслям. Его предутренние «развлечения» были гораздо более эмоционально насыщенными, чем любое из его действительных приключений.