– Такие разговоры ходят, – согласился Чик. – А кроме того, есть большие сомнения, будет ли в интересах Юди, или, вернее, сочтет ли Рэй Робертс, что это в интересах Юди, чтобы Анарх вдруг сейчас появился. Некоторые думают, что Робертс может попытаться задержать возвращение Анарха, если оно действительно будет, как о том думают многие.
Ведущие задумчиво помолчали; на экране ехал кортеж.
Затем ведущий вновь заговорил:
– Пока Рэй Робертс едет к стадиону Доджерс, послушайте краткую сводку местных новостей. Офицер лос-анджелесской полиции Джозеф Тинбейн был найден убитым в Сан-Фернандо, в мотеле «Хэппи холидей». Полиция подозревает, что это дело рук религиозных фанатиков. Другие постояльцы мотеля рассказывают, что сегодня же вечером, но несколько ранее видели офицера Тинбейна в одной из ближайших согумных в компании некой женщины, однако в таком случае она бесследно исчезла. Дальнейшие подробности этого дела, включая и интервью с владельцем мотеля, вы услышите в одиннадцатичасовом выпуске новостей. Наводнение в северных…
Себастьян выключил телевизор.
– Боже, – сказал он роботу, снова ставшему Карлом-младшим. – Они захватили Лотту и убили Тинбейна.
Его предупреждение оказалось тщетным, не достигло цели. «Все безнадежно, – думал он, подыскивая место, куда бы присесть, а затем скрючился, сжав голову руками, и тупо уставился в пол. – Я не могу ровно ничего. Если уж такой профи, как Джо, не сумел с ними справиться, я для них и совсем не противник».
– Проникнуть в Библиотеку, – сказал робот, – кажется почти невозможным. Наша попытка пристроить во второй отдел гнездо миниатюрных роботов провалилась самым жалким образом. Мы не знаем, что теперь и делать. Если бы нам удалось переманить на свою сторону кого-нибудь из работников Библиотеки… – Робот немного задумался. – Мы надеялись на сотрудничество Дугласа Эпплфорда; он казался нам самым разумным из этих библиотекарей. Но тут мы были крайне разочарованы: именно он засек наше гнездо. Включите, пожалуйста, телевизор, мне хотелось бы посмотреть на кортеж.
– Включайте, – вяло махнул рукою Себастьян, у него уже не было сил даже на это.
Робот включил телевизор, и Чик с Доном снова затараторили.
– …а также много и белых, – говорил Дон. – Так что это действительно превратилось, как Его Могущество то и обещал, в междурасовое событие, хотя, как мы уже отмечали, негры превосходят белых по численности раз приблизительно в пять. А вот ты, Чик, какую бы ты дал оценку?
– Мне кажется, Дон, что ты прав. Да, пятеро цветных на каждого…
– Мы должны найти какую-то поддержку внутри Библиотеки, – сказал Джакометти, – из числа ее сотрудников. – Он нахмурился и покусал свою нижнюю губу. – Иначе Анарх пропадет навсегда.
– И Лотта, – сказал Себастьян.
И Лотта тоже.
– Это имеет существенно меньшее значение, – осторожно заметил робот. – Хотя в вашем, мистер Гермес, представлении пропорции, конечно же, другие. А не может ли Рим, – спросил он у Джакометти, – подделать какие-нибудь документы, способные обеспечить кому-нибудь из нас доступ в Библиотеку? Насколько я слышал, вы большие мастера этого дела.
– Увы, – саркастически бросил Джакометти, – это незаслуженная репутация.
– За какое-то время, – думал вслух Карл-младший, – мы могли бы построить андроида, в точности повторяющего, к примеру, мисс Энн Фишер. Но на это потребуются многие недели. Возможно, мистер Джакометти, что, объединив наши усилия, мы сможем прорваться в Библиотеку самым простым, грубым образом.
– Мой патрон никогда так не действует, – сказал Джакометти, как припечатал.
– Спросите у Рэя Робертса, что я могу сделать, – обратился Себастьян к роботу. – Как мне попасть в Библиотеку?
– В настоящий момент Его Могущество…
– Спросите!
– Хорошо, – кивнул робот и на несколько минут затих; Себастьян и Джакометти ждали. Когда робот наконец заговорил, его голос заметно окреп. – Вам нужно пойти в Библиотеку во второй отдел и там спросить мистера Дугласа Эпплфорда. Он вас знает, мистер Гермес?
– Нет.
– Вы должны ему сказать, что пришли от мисс Карис Макфадден. Ваше имя будет Ленс Арбутнот, вы написали совершенно безумную работу о психогенных причинах смерти от поражения метеоритом. Вы тихий маньяк родом из СНМ, выгнанный изо всех тамошних учреждений из-за ваших весьма своеобразных взглядов. Мистер Эпплфорд уже ждет вас; Карис Макфадден успела рассказать ему и про вас, и про ваше безумное сочинение. Ваш визит отнюдь его не обрадует, но деваться ему будет некуда, такая у него работа.
– Не понимаю, какой мне от этого толк, – сказал Себастьян.
– Это даст вам прикрытие, – объяснил робот, – и благовидный предлог. Ваше присутствие в Библиотеке, ваши хождения там будут вполне объяснимы. Все безумные изобретатели только и делают, что осаждают второй отдел, Эпплфорд к ним привык. Мистер Джакометти, – повернулся он к итальянцу, – согласны ли вы помочь Юди приготовить для мистера Гермеса комплект средств жизнеобеспечения для использования в Библиотеке? Нужно сплотить наши силы.
Джакометти ненадолго задумался и в конце концов кивнул.
– Думаю, мы можем оказать определенную помощь. Но исключительно при условии, что любая угроза человеческим жизням будет исключена.
– А ничего другого и не надо, – согласился робот. – Не будет никакой агрессии. Библиотека – серьезная организация, никто не может справиться с ней в одиночку.
– А что, если вдруг появится этот Ленс Арбутнот?
– Никакого Ленса Арбутнота не существует, – коротко бросил робот. – Мисс Макфадден исповедует религию Юди; ее звонок Эпплфорду был тактической уловкой. Вызревшей, я могу вам об этом сказать, в щедром на идеи мозгу самого Рэя Робертса. Мы даже написали бредовую монографию по психосоматическим факторам смерти от поражения метеоритом. Завтра, буквально с восходом солнца, она будет доставлена к дверям вашей квартиры. Специальным курьером Юди.
Робот расплылся в довольной улыбке.
– …по меньшей мере, – говорил на экране Дон. – Количество людей, собравшихся на стадионе Доджерс, превосходит все ожидания, особенно если учесть погоду. Насколько мы понимаем, Его Могущество Рэй Робертс появится с минуты на минуту. – (Шум толпы, прежде приглушенный, возрос до оглушительного рева.) – И вот мистер Робертс наконец выходит.
В динамиках был слышен голос Дона, говорившего:
– Давайте скорее крупный план; думаю, камера его достанет.
Изображение на экране стало расти, и вскоре остались лишь четыре фигуры, шедшие по стадиону к импровизированной трибуне.
– Я требую абсолютной тишины, – сказал робот. – Сейчас мистер Робертс будет говорить.
– Тебе видно, Дон, что он делает сейчас? – спросил Чик.
– Похоже, он благословляет столпившихся вокруг трибуны, – торопливо ответил Дон. – Он машет рукой в их направлении, словно кропя их святою водой. Да, он их благословляет; они опускаются на колени.
Толпа продолжала реветь.
– Получается, что сегодня мы ничего не сможем сделать, – сказал Себастьян, обращаясь к роботу. – Насчет попасть в Библиотеку.
– Да, – подтвердил робот. – Нам придется подождать до завтра, пока она откроется.
И приложил палец к губам, призывая всех к молчанию.
Стоявший у стойки с микрофоном Рэй Робертс молча изучал толпу.
Его Могущество был весьма хрупкого телосложения. Узкокостный, с цыплячьей грудью, тонкими руками и необычно большими ладонями. Сейчас, когда он разглядывал толпу, его глаза словно излучали жгучий пронзительный свет. Робертс был в простой черной мантии и ермолке, на правой руке тускло блестело кольцо.
«И одно – Властелину на черном престоле, – подумал Себастьян, вспомнив Толкина. – Чтобы всех отыскать, воедино созвать… как там дальше? – и единою черною волей сковать. В Мордоре, где вековечная тьма»[29].
Кольцо всевластья. Вроде того, что было сделано из золота Рейна. И несло проклятие любому, кто его надевал.
«Может быть, – подумал Себастьян, – действие этого проклятья отражено в обзоре Библиотеки по Анарху».
– Sum tu[30], – сказал Рэй Робертс, вскинув руки. – Я это ты, и ты это я. Граница между нами иллюзорна. «И штоп это значило?», как спросил черный дворник в старом анекдоте. Это значит, что… – Его слова гулко метались по стадиону, его в згляд был устремлен куда-то вверх, в непостижимые дали. – Нельзя считать, что негр ниже белого из-за того, что он негр. Когда в прежние времена белый человек совершал насилие над негром, он убивал сам себя. Сегодня, если гражданин Свободной Негритянской Муниципалии калечит и уродует белого, он тоже калечит и уродует сам себя. Говорю вам: не отсекайте ухо римскому стражнику[31]. Оно отвалится само, словно сухой лист.
Толпа взорвалась ликующими криками.
Пройдя на кухню, Себастьян закурил сигарный окурок и начал быстро, со злобой вдувать в него дым. Окурок удлинялся прямо на глазах. «Может быть, – думал Себастьян, – Боб Линди как-нибудь поможет мне попасть в Библиотеку прямо сегодня. Линди очень изобретателен; по части механики и электричества он может все. Или Р. К. Бакли; этот проныра может пролезть куда угодно, в любое время. Мне нужно полагаться на своих сотрудников, а не на этих юдитов. Даже если у юдитов и есть заранее приготовленный план».
– Тут я не могу не вспомнить, – доносился из гостиной голос Робертса, – одну милую старушку, испытавшую недавно возрождение, очень озабоченную, была ли она прилично одета, когда ее извлекали из могилы. – (Стадион захихикал.) – Но невротические страхи, – продолжил Робертс, сменив шутливый тон на серьезный, – могут погубить и человека, и даже целый народ. Невротические страхи нацистской Германии перед войной на два фронта…
Он бубнил и бубнил; Себастьян перестал его слушать. «А может быть, – сказал он себе, – согласиться с роботом и отложить это дело до завтра? Джо Тинбейн с боем пробился внутрь, с боем ее вывел – и какой же от этого в итоге толк? Тинбейн убит, Лотта снова в Библиотеке, ничего не достигнуто… К Библиотеке нужен тонкий подход, дело для них обычное и привычное. Юдиты абсолютно правы: Библиотека должна принять меня добровольно.
Вот только как, – спросил он себя, – смогу я не взбеситься, когда туда попаду? Когда я увижу их лицом к лицу… напряжение будет огромное. Чудовищное. А я должен буду сидеть там с Эпплфордом и обсуждать бредовую псевдомонографию».
Себастьян вернулся в гостиную.
– Я не могу, не могу! – крикнул он, стараясь перекрыть трепотню Рэя Робертса.
Робот, оскорбленный в своих лучших чувствах, приставил ладонь лодочкой к уху.
– Я иду в Библиотеку прямо сегодня! – кричал Себастьян, но робот его словно не слышал, он буквально упивался звуками, вылетавшими из телевизора.
Джакометти встал, взял Себастьяна под локоть и вывел на кухню.
– В данном случае юдиты абсолютно правы. Нужно все делать постепенно; мы – и особенно вы – должны быть предельно осторожны. Иначе вас просто убьют, как того полицейского. Все это должно быть, – он сделал рукой плавный жест, – мягко, без нажима. Даже тактично. Понимаете?
Он смотрел в лицо Себастьяну.
– Сегодня, – сказал Себастьян. – Я иду туда. Прямо сейчас.
– Пойти-то вы пойдете, но вряд ли вернетесь.
– Привет, – сказал Себастьян и бросил в пепельницу целую сигару. – Еще увидимся, а сейчас я спешу.
– И не пытайтесь подходить к Библиотеке! Ни в коем случае…
Слова Джакометти мешались с ревом телевизора, а затем Себастьян оставил их позади, захлопнул за собой дверь квартиры и оказался на лестничной площадке, в блаженной тишине.
Время тянулось неестественно долго; сунув руки глубоко в карманы, Себастьян бродил по темным улицам, проходя мимо магазинов, проходя мимо домов, в которых гасли и гасли окна, пока очередной многоквартирный дом не оказался совершенно темным. И никто уже не шел навстречу, он был на тротуаре совершенно один.
И вдруг перед ним оказались трое юдитов, двое мужчин и девушка. У всех у них были значки «Sum tu»; девушка приколола свой значок на правую острую грудь, он напоминал огромный сосок.
– Vale, amucus![32] – крикнули они хором. – И что ты думаешь о речи Его Могущества?
– Великолепно, – сказал Себастьян; он попробовал вспомнить речь, но в мозгу осталась одна только фраза. – Мне очень понравилась фраза насчет уха римского стражника. Это сильно меня зацепило.
– У нас есть при себе спиртовой согум, – сообщил тот из юдитов, что был повыше. – Хочешь к нам присоединиться? Хоть ты и не из нашего братства, но праздник же общий.
От такого предложения было невозможно отказаться.
– С превеликим, – сказал Себастьян.
Он уже много лет не касался спиртового согума, напоминавшего по своему воздействию алкогольные напитки, продававшиеся когда-то в магазинах и барах, и мгновенно вспомнил далекое прошлое, времена до хобартовского реверса.
Все они втиснулись в припаркованную машину и стали передавать друг другу фляжку с длинной гибкой трубкой. Атмосфера становилась все более непринужденной.
– Что ты тут делал в такую позднятину? – спросила юдитка. – Бабу искал?
– Да, – подтвердил Себастьян.
Проспиртованный согум развязал ему язык, он чувствовал себя среди друзей. А пожалуй что, и был среди друзей.
– Ну, если тебе этого надо, мы можем отправиться…
– Нет, – прервал ее Себастьян. – Это совсем не то, что ты думаешь. Я ищу свою жену. И я знаю, где она находится, только не могу ее вытащить.
– А вот вместе мы ее вытащим, – радостно объявил тот из юдитов, что был пониже. – А где она?
– В Тематической публичной библиотеке, – сказал Себастьян.
– Жра-а-тва, – хором пропели юдиты. – Ну ладно, поехали.
Один из них сел за руль и запустил двигатель.
– Только сейчас там закрыто, – заметил Себастьян.
Это малость приглушило их энтузиазм. Троица посоветовалась, и в конце концов один из них представил Себастьяну на рассмотрение новую идею:
– В Библиотеке есть щель, куда забрасывают книги, время искоренения которых давно истекло. Бросил, и никто тебя не спросит, откуда у тебя эта книга, которой не должно быть. Ты не мог бы протиснуться в эту щель?
– Слишком узкая, – сказал Себастьян.
Их энтузиазм, вспыхнувший было вновь, окончательно угас.
– Придется тебе подождать до завтра, – развела руками девушка. – Если только ты не хочешь звонить в полицию. Только у них, насколько я понимаю, в отношении Библиотеки политика полного невмешательства. Мы тебя не трогаем, и ты нас не трогай.
– Насчет «не трогать», – сказал Себастьян, – так эта Библиотека убила сегодня в Лос-Анджелесе патрульного полицейского.
Хотя он не мог бы доказать, что это была Библиотека; телевизор возложил всю вину на «религиозных фанатиков».
– Может, ты сможешь попросить Рэя Робертса помянуть свою жену в молитве, – предложила юдитка. С последней искрой надежды.
– Я все еще думаю, – сказал высокий, – что нам четверым нужно куда-нибудь поехать и устроить грандиозный гудеж.
Себастьян поблагодарил их, вылез из машины и пошел прочь.
Но машина тут же направилась вслед за ним. Когда она его догнала, один из юдитов опустил окошко, высунул голову и крикнул:
– Если хочешь туда вломиться, мы тебе поможем. Мы не боимся Тематической публичной библиотеки.
– Ни хрена мы ее не боимся, – поддержала его юдитка.
– Нет, – твердо сказал Себастьян.
Это нужно было делать в одиночку; трое юдитов при всей своей пылкости ничем не могли ему помочь.
– Тогда иди-ка ты, парень, домой, – предложил юдит. – Сегодня ты уже ничего не сделаешь, так попробуй завтра.
Они были совершенно правы, и Себастьян кивнул.
– О’кей, – сказал он, – так и сделаю.
Теперь, когда он смирился, на него обрушилась страшная усталость: вслед за мозгом, решившим ничего уже не делать, тело тоже позволило себе слабость. Он крикнул им «salve»[33] и побрел вперед, к освещенному перекрестку, чтобы поймать такси.
Он чувствовал себя буквально раздавленным.
Глава пятнадцатая
Получасом позже, вернувшись в свою квартиру, он, по счастью, нашел ее пустой; Джакометти и Карл-младший в конце концов все-таки ушли. Все пепельницы были битком набиты целыми сигаретами; Себастьян было начал собирать их в пачки, но потом в тупом оцепенении бросил это занятие и лег в постель. Во всяком случае, воздух в комнате был чистый и свежий; раскуривание стольких сигарет не могло его не очистить.
А потом кто-то тихо поскребся в дверь. Ничего не соображавший Себастьян кое-как встал с кровати, заметил с удивлением, что спал, не раздеваясь, и пошел, пошатываясь, к двери. Там никого уже не было, слишком долго он собирался. Но прямо на пороге лежал ярко-синий аккуратно завернутый пакет. Эта самая якобы монография якобы Ленса Арбутнота.
– Господи, – простонал Себастьян; его голова буквально раскалывалась, все тело мучительно ныло.
Стрелки часов, висевших на кухне, стояли на восьми. Восемь утра. Библиотека уже открыта.
Он прошел в гостиную, сел и неверными пальцами развязал сверток. Сотни страниц машинописи с массой поправок чернилами, все весьма убедительно… эта работа безвестных юдистских умельцев выглядела просто блестяще. С какого места ни читай, все вроде бы имело смысл; у нее была своя сумасшедшая логика – именно то, что и требовалось. Она явно не вызовет в Библиотеке ни малейших подозрений.
Даже не приняв обычную утреннюю дозу согума, не нашлепав на щеки щетины, он позвонил в Библиотеку и попросил Дугласа Эпплфорда.
На экране появился тусклый надутый мелкий чиновник.
– Мистер Эпплфорд слушает, – сказал он и уставился на Себастьяна рыбьими глазами.
– Меня звать, – сказал Себастьян, – Ленс Арбутнот. Мисс Макфадден должна была с вами про меня поговорить.
– Да, конечно, – неприязненно кивнул Эпплфорд. – Я ждал вашего звонка. Это насчет метеоритов.
Держа перед собой пачку машинописи, Себастьян спросил:
– Могу я принести вам свою работу прямо сегодня утром?