– А я и не прошу тебя вступать с врагами в неравную схватку, ты просто подстрахуй меня. Может, ничего и не произойдет. А если вдруг чего…
– Вот с этого момента поподробнее! – Люсьен явно переживала за свою подопечную.
– Сообщишь тогда… – Фрося задумалась и совершенно неожиданно назвала номер телефон Владислава. Все-таки старый знакомый, все-таки русский, и все-таки она хотела его увидеть.
– Боюсь я что-то… – Люсьен быстро теряла боевой настрой.
– Все будет хорошо! – попыталась ее успокоить Ефросинья, и это была последняя фраза из того, что она вообще помнила.
Ах, да, еще вспомнилось, как Люсьен спряталась в шкафу, а сама героиня расположилась на кровати с твердой уверенностью, что при таком-то волнительном ожидании точно не уснет. И тут же провалилась в дремоту и забвение полностью.
А очнулась Фрося уже вот здесь, на другой кровати, привязанная и обездвиженная. Неужели она так напилась, что не смогла понять, куда и как ее транспортировали? Но едкий привкус какого-то лекарства во рту наводил на мысль о совсем другой причине ее глубокой отключки.
Теперь все встало на свои места. Люсьен не лгала. То есть ей не показалось, что молодых и симпатичных женщин из приюта похищали. И вот сама Фрося своим примером то же и доказала. В голову лезли и прочие мысли. Успела ли Люсьен проследить за ее похищением? Не обнаружили ли ее? Не заснула ли она в шкафу пьяная? Не продолжает ли спать и сейчас?
Ефросинья повернулась к своим соседкам, вернее, к сокамерницам и снова стала обращаться к ним на всех известных ей языках с просьбой объяснить хоть что-то. Одна женщина лишь тихонько стонала и крутила головой. А вот другая женщина все же откликнулась по-английски:
– Тебе будет очень-очень плохо…
– Что происходит? Кто нас похитил?
– Мы не знаем, какие-то бандиты, уроды. Наши хозяева. – Несчастная заплакала.
– Сколько времени вы здесь?
– Не помню. Долго, слишком долго…
Вторая женщина завыла еще сильнее.
– Что с ней такое? – заинтересовалась Фрося.
– Выжила из ума. И теперь всегда такая, как животное. Ее скоро не станет.
– Она больна?
– Наверное. Были еще женщины, но умерли. Ты на место умершей взята.
У Фроси перехватило дыхание.
– Господи…
– Ты еще не знаешь, куда попала. Ты попала в ад!
– Развяжите меня, пожалуйста.
– Нет. За малейший проступок нас лишают воды, хлеба и применяют пытки. Тебя вызовут и тогда развяжут.
– И что? – облизала пересохшие губы Ефросинья.
– Мой тебе совет: веди себя там тихо. Выполняй все, что тебе скажут. Все! Даже самые страшные вещи! Иначе будет еще хуже. Я доходила до такого отчаяния, что специально сопротивлялась, чтобы меня били сильнее и совсем бы убили. Но они не убивают, только мучают, так что не рассчитывай на скорую смерть.
– А что заставляют делать? – спросила Фрося.
– Обслуживать клиентов. Причем приходят специфические люди, которые любят поиздеваться, скажем, придушить почти до конца и испытать при этом наслаждение.
– Извращенцы… – вздохнула Фрося.
Ее сознание погрузилось во мрак. «Во что же я вляпалась? На что могу рассчитывать? Даже если Люсьен не испугается потерять свое место и позвонит Владу, как он узнает, где я? Как поможет? А если опоздает, а надо мной уже поиздеваются? Какая же я дурочка, что я сразу же не убежала, как только Люсьен предупредила меня! Что же я так несерьезно ко всему отношусь?»
Сколько времени Фрося пролежала в душном подвале, прикрученная к кровати, она не могла сказать. Но внезапно послышался шум, открылся люк, и по ступенькам лестницы вниз спустился очень крупный, даже грузный мужчина. Женщины в углу сжались до минимальных размеров. А та, что до сего момента стонала, замолчала.
Фрося поняла, что сейчас начнется самое страшное. Мужчина, действуя грубо, отвязал ее от кровати и, схватив за волосы, поволок наверх.
– Пустите! Вы не имеете права! Я гражданка другой страны, меня будут искать! Я знакома с помощником комиссара полиции! Немедленно отпустите меня!
– Заткнись! – рявкнул дядька на английском и сильно дернул за волосы.
У Ефросиньи от боли выступили слезы. Наверху оказалась комната по размерам чуть больше подвальной, но с красивыми стенами и потолком. Там стояла металлическая кровать.
– Господи, отпустите… – прошептала Фрося.
– Заткнись, курва! Запомни одно: с сегодняшнего дня, бомжара, твоя жизнь закончена. Теперь ты – просто мясо. Мясо для битья и зарабатывания денег. И чем больше ударов и пыток ты выдержишь, тем лучше, то есть тем дольше проживешь. Понятно? Второй раз объяснять не буду.
– Вы отпустите меня?
– Нет.
– Для чего мне тогда слушаться?
– Чтобы не узнать, что такое боль, доведенная до совершенства, – лаконично ответил мужик с абсолютно стеклянными глазами. Не исключено, что он сидел на наркотиках.
– Мне страшно… – прошептала Фрося.
– Скоро у тебя не будет чувств.
– Лучше убейте сразу.
– Не дождешься.
– Меня будут искать! – предприняла последнюю попытку Ефросинья.
– Не найдут, – совершенно неэмоционально ответил палач.
От его спокойствия Фросе стало еще страшнее. Здоровяк грубо швырнул ее на кровать, пристегнул руки наручниками к железной спинке и гоготнул:
– Ори сколько хочешь, здесь кругом звукоизоляция! Твой первый выход, Мальвина!
И только сейчас Ефросинья увидела возле стены узкий длинный столик медицинского вида, покрытый белой тряпкой, на которой лежало множество странных, острых инструментов, зловеще поблескивающих металлом.
Сказать, что пленница испугалась, – ничего не сказать. Все происходившее казалось чем-то нереальным и жутким. Этакий фильм ужасов в три D!
– Не надо… – пискнула Фрося, и у нее перехватило горло.
Дверь открылась, и вошел второй мужчина с не менее непривлекательным лицом. За ним вплыла дама в красном платье, черных туфлях на шпильках и в черных перчатках.
– Готово? – спросил вновь прибывший мужчина.
– Как видишь… – махнул на лежащую девушку рукой хозяин подвала.
Ефросинья почувствовала себя тельцом, которого прямо сейчас будут приносить в жертву.
И тогда здоровяк обратился уже к женщине:
– У вас час. Можете делать что хотите, но желательно, чтобы порезы были неглубокие. Глаза не выкалывать. Не каждый захочет потом уродовать и уничтожать уже готового урода. Здесь кляп и плетка, бейте и наслаждайтесь в свое удовольствие, искать девку никто не будет. Но учтите: добыть такой товар, чтобы не искали, очень тяжело. Поэтому если замучаете до смерти, то заплатите сто тысяч долларов, иначе сама здесь останешься. Шутка! А так развлекайтесь, время пошло.
Слушая все это, Ефросинья полулежала в неудобной позе, прислонившись лбом к холодному и покрытому ее потом железу спинки кровати. Голову она не поднимала, только услышала, что хлопнула дверь, оба мужчины удалились. Ложе пыток дрожало мелкой дрожью – так сотрясалось тело девушки, в ужасе ожидавшей мучений.
– Фрося, ты как? – раздался голос женщины.
Кактусова дернулась, словно ее ударило электрическим током, и посмотрела вверх сквозь растрепанные волосы.
– Люсьен?!
Ее ночная подруга выглядела сейчас совсем по-другому – красивое платье, модные туфли, волосы уложены в прическу, умелый макияж на лице. Она не стала молоденькой, но на старушку точно не была похожа. Этакая стильная дама с потрепанным, порочным лицом, явно при деньгах и явно способная на ужасные излишества.
– Ну и втянула ты меня в историю! – вздохнула Люсьен и присела на корточки перед Фросей. – Ужас какой-то! Чего ты на меня так смотришь? Не ожидала, что я могу выглядеть как человек? Сама уже забыла, как это бывает. А ты не поверила мне, что мужчин у меня было много и жизнь была когда-то веселая?
– Теперь верю. Но что ты тут делаешь? – не переставала удивляться Ефросинья и от удивления же незаметно для себя переходя с недавней знакомой на «ты».
– Сама же мне наказывала, чтобы я следила и не спускала с тебя глаз.
– А я уж тут испугалась, что ты заснула.
– Еще чего! Я так боялась, что от одного страха ни за что не задремала бы. А вот ты храпела, как сурок. А потом пришли они, положили тебе на лицо какую-то тряпку и унесли из комнаты.
– Усыпили… Но ты позвонила в полицию? – спросила Фрося.
– Ты не просила звонить в полицию. Я позвонила Владиславу, чей телефон ты дала, – ответила Люсьен.
– Ой, Люся, – вскричала Фрося на русский манер, – я же не знала, что все получится настолько плохо! Честно говоря, думала, вообще ничего не произойдет. А вышло… Какой уж тут Владислав? Здесь необходимо целое подразделение полиции и военных заодно.
– Не в твоем положении указывать, кому что делать. Короче, я за две минуты оделась в самое лучшее, что у меня было, взяла деньги из тайника, которые собирала всю жизнь, выбежала на улицу. Слава богу, успела, не потеряла похитителей из виду. Что-то очень тяжело они тебя несли, наверное, потому что завернули в ковер. А то каким бы образом я тебе помогла, если не знала, куда мерзавцы направляются? Они же были немногословны, ничего не сообщали о конечном пункте своего путешествия.
– И ты поехала за ними? – догадалась Фрося.
– На такси! Кстати, ты должна мне пятьдесят долларов.
– Не вопрос… И где мы сейчас находимся?
– На окраине города, в заброшенной пекарне. Я притаилась у входа и снова позвонила твоему Владу, продиктовала адрес.
– И что он сказал? – забилось сильнее сердце у Ефросиньи.
– А ничего.
– Как ничего? Меня тут убивают, а он ничего?! – Возмущению девушки не было предела.
– Так телефон у него не отвечает, автоответчик только. Я оставила сообщение в надежде, что услышит. Но не знаю…
– Ох, Люся, неужели единственный человек, который знает о моем бедственном положении, это ты?
– Похоже, что так, – развела руками Люсьен.
– Ты не представляешь, во что мы влезли! Тут такое творится, что не поддается никакому разумному объяснению! В подвале две женщины, замученные до сумасшествия! И несколько женщин уже убили!
– Думаешь, я не поняла? Я не идиотка! В общем, я стала наблюдать. И видела, как к железной двери подошел мужчина, по-особому постучал, затем сообщил, что он от Яцека, и его пустили внутрь. И я решила рискнуть, сделала все то же самое, и меня тоже пустили внутрь и закрыли за мной дверь.
– Ты самоубийца!
– А что я должна была делать, раз уж приехала? Да и мысли в голову всякие лезли – что тебя насилуют или убивают. Как же я могла в стороне оставаться? Вот и рискнула. А еще боялась, что меня там, прячущуюся, обнаружат и тоже схватят, – пояснила Люсьен.
– Ты рисковая…
– Ты тоже. Я же вчера тебя отговаривала, а ты стояла на своем: я помогу несчастным… все узнаю… нельзя такое спускать на тормозах… И вот где ты оказалась!
– Дама, у вас все хорошо? – спросил голос на английском за дверью. – Осталось сорок минут! Надеюсь на ваше благоразумие. И надеюсь, что наша подопечная жива.
Женщины вздрогнули. И Фрося закричала диким голосом:
– Нет! Нет! Выпустите меня отсюда! Сволочи! Что вы делаете?
Это для того, чтобы преступник убедился: процесс издевательств идет вовсю, но она еще жива.
– Ты хоть понимаешь, что здесь происходит? – спросила она шепотом у Люсьены.
– А как же… С трудом, правда, поняла, потому что нормальному человеку такое и в голову не придет. Открывший мне дверь мужик очень представительной наружности провел меня в темный кабинет, где за столом сидел, наоборот, плюгавенький старичок. Он-то и начал задавать мне наводящие вопросы, по которым я и поняла, какого рода преступления тут творятся. Знаешь, про что спрашивал? Давно ли у меня тяга к истязанию человеческой плоти? Способна ли я держать язык за зубами? Как я предпочитаю получать удовольствие – жечь тело током и вдыхать аромат жженой кожи или просто избивать, получая сексуальное удовлетворение? Кого я хочу помучить?
– И что ты?
– Я сказала, что моего любимого мужа увела из семьи одна белобрысая сучка, чем ввергла меня в жесточайшую депрессию, и что я хочу помучить именно такой экземпляр. И постаралась описать тебя. Плюгавый очень обрадовался – видимо, уже знал, что доставили тебя. И сразу предложил подельнику пустить новое мясо в ход.
– «Новое мясо»? Они так обо мне? Извращенцы! – задергалась с новой силой Фрося. – Что ж, теперь мы знаем все. Но это нам не поможет. Короче, если рассчитывать не на кого, мы сами должны выбираться отсюда.
– Я того же мнения. Лежи, не дергайся, я попробую снять наручники.
Люсьен взяла с пыточного стола тоненький скальпель. Но, поковыряв им какое-то время в замке наручников, признала свое бессилие.
– Что же делать? – запаниковала Фрося.
– Сейчас молотком отобью спинку от кровати и пойдем с ней.
На раздавшийся жуткий грохот за дверью снова раздался голос:
– Что происходит?
– Бью эту тварь! – рявкнула Люсьен, а Фрося вторила ей ужасающими криками.
– Только не до смерти, я предупреждал!
– Твою мать! Я заплатила за сеанс пятьсот баксов и все уже поняла! Так какого черта ты не даешь мне расслабиться и получить удовольствие?! – выступила Люсьен.
Мужик, извинившись, удалился.
– Все, – выдохнула Люсьен, нанося пару последних сокрушительных ударов по конструкции и отрывая спинку от кровати, – готово.
– Отлично, я способна передвигаться! – обрадовалась Ефросинья. – Что теперь?
– А почему ты все время спрашиваешь меня? Я не боец спецподразделения, не знаю, что делать дальше, – ответила Люсьен.
– Ты же имела возможность вызвать как раз спецвойска! Кстати, где твой телефон?
– Отобрал противный старикашка. Нет, он поверил мне, что я пришла сюда поиздеваться, видимо, Яцек ненужных людей им не рекомендует. Но объяснил, что многие клиенты входят в раж и хотят заснять злодеяния на фотовидеоаппаратуру, чтобы хранить для себя или похвастаться своими подвигами перед друзьями. И это случайно может вылезти во Всемирной сети. Подобного они допустить не могут, поэтому обыскивают своих клиентов и отнимают у них все вещи, способные сохранить информацию. Так что мы теперь без связи.
Фрося, таща за собой спинку от кровати, с трясущимися поджилками подошла к входной двери и приложила к ней ухо.
– Ничего…
– Может, дверь звукоизолирована?
– Но мы же слышали голос мужика, и он слышал мои крики… Надо рискнуть, – Фрося опустила ручку и попыталась ее открыть.
Створка не поддалась. Для женщин это было большой неожиданностью.
– Мы заперты! Ужас! – запаниковала Ефросинья. – Негодяи придут через час, чтобы вывести насладившегося страданиями другого человека клиента и оценить степень ущерба «мясу»!
Люсьен подошла к двери и тоже подергала ее.
– Мы пропали, Люся! Господи, зачем же я по пьяни в это ввязалась?!
– Сама сказала – по пьяни. Правда, виновата я со своей бутылкой, будь она неладна. Я прямо как с цепи сорвалась, как тебя увидела, и бутылку принесла, и нарядилась впервые за десять лет, и все свои сбережения потратила… Надо же, пятьсот долларов отвалила, чтобы якобы поиздеваться над тобой. Ничего себе у них расценки!
– Люся, я все компенсирую! Только бы выбраться отсюда! Ведь эти гады скоро вернутся и обеих нас кинут в подвальную яму к тем двум женщинам, которые уже и на людей не похожи. Лучше зарежем друг друга! – окончательно впала в панику Ефросинья.
– Не кипятись! – Люся тем же скальпелем, который не выпускала из рук, принялась ковыряться в замке. И он щелкнул. – Тихо… Сейчас я выгляну, все-таки я клиент, мне можно.
– Но мужики удивятся, тебя увидев! Они же нас заперли! – возразила Фрося.
– Все равно лучше, чем если появишься ты. Но нам надо вооружиться.
Люсьен метнулась к столу с инструментами и принялась самые жуткие из них засовывать себе в карман.
– И мне! – вызвалась Фрося.
– Ты пристегнута к решетке, тебе ничего не пригодится.
Женщина очень медленно отворила дверь и выглянула наружу.
– Пусто. Идем… – шепнула Люсьен и осторожно вышла в темный коридор.
Кактусова тоже двинулась вперед, несмотря на то, что нести спинку кровати оказалось нешуточным делом. Коридор не был сильно длинным и просторным, но он утопал в полумраке.
– Сюда, – снова шепнула Люсьен и повернула направо.
Ефросинья, слыша стук своего сердца и каждую секунду ожидая, что их обнаружат, последовала за ней. Внезапно где-то совсем невдалеке раздались звуки. То есть до слуха женщины донесся чей-то разговор. Беглянки остановились, но Люсьен показывала рукой, что выход именно в той стороне. Они приблизились еще на несколько шагов, и Фрося услышала… голос Влада, говорящего по-английски. Она даже открыла рот, чтобы сообщить о своем открытии попутчице, но Люсьен успела зажать ей рот ладошкой.
– Так чего ты гутаришь, соколик? – спросил баритон старичка.
– Я ищу женщину. Вот ее фотография. Правда, на снимке она значительно моложе, но Фрося несильно изменилась.
– Так, посмотрим… Ой, какая хорошенькая блондиночка! Но почему вы пришли разыскивать ее ко мне в офис? Я не знаю этой девушки.
– Поступило сообщение, что она находится здесь, по вашему адресу, – твердо заявил Владислав.
– Какое сообщение? Вас кто-то разыграл, молодой человек.
Фрося с Люсьен, спрятавшись за выступом стены и находясь в полной темноте, могли лицезреть, как в комнату, откуда доносился елейный голос старикашки, прошли два здоровенных охранника.
– Господи! Они убьют его… – в ужасе выдохнула Фрося.
– Влад? – спросила Люсьен, еле шевеля губами.
– Да.
– Тихо… Может, он сейчас уйдет?
– Ага! И оставит нас здесь одних? Он – наша надежда! Все-таки мужчина! – не согласилась Фрося.
Между тем старичок продолжал вещать:
– Да и рядом-то никаких заведений нет.
– Я вижу. Поэтому к вам и пришел.
– Заброшено тут все. Я вот крыло бывшей пекарни снял под свой маленький бизнес – грузоперевозками занимаюсь. У меня несколько отремонтированных комнат, и все. А это мои сотрудники, других людей здесь нет, – убеждал Влада старичок. И, похоже, ему удалось внести смятение в его душу.