И вот теперь, благополучно оторвавшись от места перестрелки километров на полсотни, наконец решившись дать себе хоть какой-то передых, откатываю мотоцикл поглубже в лес и приступаю к изучению трофеев.
Собственно говоря, особо изучать мне нечего. Мотоцикл да половина бака бензина. И прибор на руле. Оказавшийся обыкновенным GPS, правда, в транспортном исполнении. Более мощным и чувствительным, нежели тот, который я ношу с собой. Что, в принципе, не может не радовать. Ибо свой прибор я пока что опасаюсь включать. Мало ли… Как-то ведь мне на хвост сели же?
Итак, GPS. По-простецки – жопес, как его у нас называли некоторые особо непродвинутые товарищи.
Зачем такая штука вообще нужна, в принципе, понятно. А зачем она нужна именно здесь, да еще и на мотоцикле?
Вывод – хозяин машины куда-то ездил, не шибко полагаясь на свою память. Отчего? Что, для разъезда по лесным делянкам теперь прибор надобен? Просто так не проехать уже? Сомневаюсь…
Значит, ездил он в такие места, куда трудно проехать по памяти, или… Или очень редко он в тех краях бывал. Оттого и дорогу не помнил. Возможно, что и вовсе не знал. А стало быть, катался данный товарищ куда-то за пределы своих территорий. Ну, или, по крайней мере, куда-то далеко отсюда. А мне сейчас никакие соседи вовсе не надобны, и без них неплохо проживем как-нибудь…
Вывод?
Включаем прибор. И посмотрим – куда же ездил его хозяин?
Так.
«Поселок» – туда нам не надобно.
«Дом Учителя» – аналогично. Судя по повадкам сотоварищей хозяина мотоцикла, ничему хорошему их этот «учитель» не научил.
Так, город тоже отпадает. На трассе меня сейчас ждут с нетерпением, аж на каждом посту! Ага – сразу трое встречающих. Двое – с носилками и один – с топором. Обойдусь как-нибудь, мне и без вас хорошо.
«Шахта» – анархисты эти тут золото что ли рыли? То-то они все такие нервные… нет, туда тоже не поеду.
«Родник» – не надо, мне пока воды хватает.
«Трах» – во как?! Это что за место такое? На фиг, на фиг… кричали пьяные гости…
А это что такое? Значок «кирпича»? То есть сюда проезда нет, так понимать надобно? А зря, кстати говоря… дорога-то туда идет! И значок железной дороги – тоже есть. Место-то… неплохое такое, даже и с железкой! То есть – оттуда можно уехать. И не только на своих двоих!
То есть – мне туда бы как-то попасть…
А вот хозяина мотоцикла там явно не жаловали, оттого и кирпич на карте.
Вывод какой будет?
«Враг моего врага – мой друг».
Применимо это в данном случае или нет?
Хм…
А ведь делать-то нечего, так или иначе надо куда-то идти, точнее, ехать.
После недолгих раздумий останавливаю свой выбор на дороге с изображением кирпича. Трофейный жопес на этот раз не выключаю. Надо полагать, что наличие сего прибора у этих анархистов не было чем-то особенным. Наверняка здесь поблизости работает не один такой агрегат, сомнительно, чтобы он был только у кого-то одного. И если хитрые «помогальники» (а в том, что это именно их работа, я не сомневался) как-то ухитряются отслеживать именно м о й прибор, то их ожидает печальный облом – я его не включаю. А этот… пусть пока поработает.
Не успевший остыть мотоцикл завелся почти сразу и бодро покатил по узкой лесной дороге. Даже не по дороге, скорее – по узкой тропке. Тут даже телега не проедет, только пехом или вот как я сейчас, на мотоцикле. И то ехать надобно с осторожностью, а то какой-нибудь корявый сучок сможет сотворить то, чего не смогли сделать многие и многие люди.
До нужной точки я добрался достаточно быстро – всего за три часа. Темнота покуда не собиралась наступать, и видимость была относительно сносной. За километр до значка глушу двигатель и заталкиваю мотоцикл в кусты. Пусть поживет пока тут… Бензин еще есть, хоть и немного, смогу уехать отсюда, если место окажется негостеприимным.
А оно таким казалось. Даже не казалось – кричало!
Угрюмое приземистое здание с узкими прямоугольниками окон-амбразур. Тяжелый рельс вместо шлагбаума. Массивные бетонные блоки по обочинам и поперек дороги – «елочка». Сурово… прямо-таки по-челябински!
Место было обитаемым – перед рельсом-шлагбаумом расхаживал часовой в черной форме.
Именно что часовой – с автоматом.
Офигеть – не встать!
Это что за персонаж такой?
Погон нет.
Вообще никаких.
Овальная нашивка на левом рукаве и какая-то прямоугольная нашлепка на правой стороне груди.
Подсумки с магазинами.
Автомат – АКС74У.
Все чудесатее и чудесатее…
Странная форма, больше похожая на форму какого-то ЧОПа.
Стоп…
ЧОП.
Не похожая – а именно чоповская! Согласно одной из последних эмвэдешных указивок – их именно так и должны одевать.
Но у таких контор нет и не может быть автоматов!
Или?
Может.
У некоторых.
Газпром, например. Или еще что-то, идеологически близкое.
Но что?
Газопроводов тут точно нет. Нефть?
Хм…
Нет ее здесь. И вообще нет ничего, кроме леса.
Стоп-стоп-стоп…
Сажусь на траву и достаю из кармана монокуляр. А ну-ка…
Да, это не солдат. И не офицер. И вообще не военный.
Одежда на нем сшита очень неплохо – так форму не шьют. Разве что по специальному заказу…
Но на военной форме присутствуют некоторые, только ей и свойственные особенности покроя и исполнения. Здесь я их не заметил.
Что за чертовщина?
Непонятный пост, непонятные люди с оружием – ничего не понимаю!
Ммда… соваться сюда, не зная – что это вообще за место такое? Нет уж! Лучше обойти и лесом пройти туда, где на карте имеется железная дорога. А там… найду какой-нибудь товарняк – только меня и видели! Приподнимаюсь над кустами…
Щас…
Хрена с два тут такое выйдет. По обе стороны от дороги тускло поблескивают спирали «егозы». И какие-то тонкие струны внутри. Сигнализация.
Не пролезть…
Впрочем, может быть, это только здесь? А дальше есть свободный проход? Ох, что-то мне в это верится с трудом…
– Кхе…
Гулкий кашель разнесся над лесом.
Екарный бабай, это еще что?!
Динамик.
Здоровенная такая полукруглая блямба, подобные раньше стояли на патрульных машинах. А здесь он лежит на козырьке над входом в дом.
– Мужик, ты кончай там тихариться, лады? Сам знаешь – вас тут не жалуют, могем и стрельнуть ненароком…
Так! Это мне?
Или еще кто-нибудь рядышком есть? А может быть, просто на понт берут?
Не станем вылезать.
– Мужик, у тебя справа – поломанное дерево.
Есть такое.
– Тебе минута на размышление – проваливай! Иначе… сам понимаешь.
Блин, да что это за люди? Срисовать меня в лесу, да еще с такой точностью – тут нехилая аппаратура нужна. И стреляют не запариваясь.
Это не ЧОП!
А кто?
– Тридцать секунд.
Уходить назад? А ведь где-то там рассекает мой подранок. Да и эти… стрелки недоделанные. Так и буду ползком сто верст преодолевать?
– Пятнадцать секунд.
Да черт с вами!
Рискнем.
Подняв над головой сумку, выбираюсь на дорогу.
Автоматчик уже перекинул оружие для стрельбы. Смотрит на меня внимательно, но ничего не предпринимает.
Ну что? Пошли?
Некоторое время спустя
– Да вы сидите, Михаил Петрович! – мой гость успокаивающе приподнимает руку. – Я к вам так, на минутку буквально заскочил. Рыбу вот привез – только утром выловил! Смотрите, какая щука! Как она меня… думал уже все – уйдет!
– Но ведь не ушла же?
– Как видите! Дело мастера боится! Так что – можете смело ее на кухню отправлять, вечером вместе съедим!
– А сами-то что?
– Дела! Дела, будь они неладны! Мне нынче к губернатору лететь, что-то он у меня попросить хочет.
– Попросить?
– Не приказать же?! Морда у него треснет мне приказывать… Все – побежал! Так что насчет кухни – вы уж постарайтесь!
Хлопает дверь, и мой визитер исчезает.
Вот так всегда. Смотришь на подвижную фигурку – и сомнения просто обуревают. Ну какой, к чертям свинячьим, из него олигарх? Как из меня поп…
А началось все достаточно странно.
Когда я приблизился к шлагбауму, автоматчик поднял руку.
– Стоять…
– Стою.
– Чего тебе?
– Пройти хочу.
– За каким рожном?
А действительно, за каким?
– Уйти отсюда хочу.
– К нам?! – искренне удивляется мой собеседник. – Вот дела! Правду, стало быть, говорят, что у вас у всех тут крыша едет…
– У кого это – у нас?
– Здрасьте! Хочешь сказать, ты не из этих… новоявленных?
– Анархистов, что ли? Не… они мне не друзья и даже больше.
– И я должен тебе верить?
– А чем я это могу доказать?
– Подумай. Это же тебе пройти надо, не мне.
– Могу прикатить трофей.
– Кати! – автоматчик явно заинтригован.
Закидываю сумку за плечо и топаю назад, за мотоциклом. По пути прикидываю обстановку. Парень не агрессивен и спокоен – чувствует поддержку. А в здании люди еще есть, это факт. Когда я к дому подходил, там лязгнуло – открылись стальные ставни-заслонки на окнах. Кто-то нас оттуда контролировал. Умеючи так… осторожненько. Ладно, а вот прикачу я им мотоцикл… и что? Можно подумать, у них такого нет. А больше мне и предъявить-то нечего.
Вот и место стоянки. Залезаю в кусты и выталкиваю тяжелую машину на дорогу. Завожу и, поддав газу, подъезжаю к шлагбауму.
Часовой стоит на дороге и с интересом разглядывает мой трофей.
– Где взял?
– В ГУМе купил…
Он хмыкает.
Лязгает (ого, стальная!) входная дверь, и на пороге появляется еще один персонаж. А вот это вояка тертый! Осторожные шаги, чуть напряженные руки, готовые в любой момент рвануть из кобуры ствол… тот еще волчара!
Здоровенный мужик, передвигавшийся почти бесшумно, подходит к нам. Коротко кивает – типа, поздоровался. Отвечаю ему аналогичным образом.
Он внимательно осматривает трофей. Пролезает под шлагбаумом и подходит ближе. Пощелкивает пальцем по жопесу.
– Включим?
Пожимаю плечами и отступаю в сторону.
Мужик неторопливо нажимает на кнопку и ждет загрузки.
– Угу… Семена тачка?
– Я не спрашивал… там их много было.
Он окидывает меня внимательным взглядом. Чуть задерживается на ссадинах и, похоже, замечает под одеждой мое оружие.
Экран прибора загорается, и мужик поворачивается к нему. Что-то разглядывает, нажимает на кнопки.
– Я так понимаю, что ты спешишь?
– Не особо. Могу и вовсе уйти.
– Ладно. Витя, пропусти его! Тачку – за угол.
Скрипит, поднимаясь, шлагбаум, и я, толкая перед собой мотоцикл, прохожу внутрь. Сворачиваю за угол и прислоняю мотоцикл к стене.
– Так?
– Угу. Да ты садись – в ногах правды нет.
– И выше – тоже.
Присаживаемся. Я – на какой-то ящик, любезно пододвинутый мне мужиком, он – на скамеечку под амбразурой. Неплохо… там сейчас минимум один ствол дежурит, и прочие сюрпризы наверняка подготовили. Да и за дверью, на подхвате, тоже небось парочка таких же мордоворотов заныкана.
Молчим.
Я не тороплю своего собеседника, а он тоже никуда не спешит. Рассматривает меня уже совсем открыто. Прищуривается и задумчиво прикусывает губу.
– Из «сапогов»? – спрашивает мужик.
– Ну, так… Я так полагаю – и ты оттуда?
– Рядом… – неопределенно отвечает он и снова прищуривается. – К нам-то какими судьбами попал?
– По дороге. Не туда свернул.
– А назад?
– Далеко слишком. Да и некомфортно там…
– Что, эти уморехнутые прицепились?
– Угу. И не только они. Тут какой-то очумелый мужик по тайге шарит, стреляет во все стороны… вот и с ним я поцапался.
– Бывает… – кивает мой собеседник. – Здесь всякие кадры встречаются.
– У вас тоже? Это за таким-то заборчиком? – киваю я на спирали «егозы».
– Нет. У себя мы баловать не даем.
– Это оттого на вас так анархисты взъелись?
– Ты про этих? – тычет рукой в мотоцикл мужик.
– А что, тут еще какие-то есть? – искренне удивляюсь я. – И про этих-то не слыхал! У них в данных местах что, резервация какая-то?
– Не… – снисходительно усмехается мой собеседник. – Они тут вообще-то недавно. Ихний главный – Погонин какой-то, здесь деревню брошенную выкупил, дома поставил да этих очумелых завез.
– Опа! Погонин, говоришь? Эх, не знал я того…
– А то что сделал бы?
– Да заглянул бы к нему… Есть меж нами одна темка нерешенная!
Мужик удовлетворенно кивает.
– Да он и здесь много кому нагадил…
– Вам тоже? Это от его ребят так загородились-то?
– Не… Это и до них было. И после останется. Сюда он не лезет. Понимает, баран такой, с к е м ему лбом столкнуться предстоит, вот и ссыт. Правда, обалдуи его шалят иногда…
Вот так ни хрена ж себе! Что это за место такое? Час от часу не легче!
– А тебя не Михаилом, случаем, зовут? – интересуется собеседник.
Под ребро ощутимо ткнулась рукоятка моего ГШ18. Так… что-то здесь жарко стало…
– Так и зовут.
В амбразуре блеск металла – автоматчик. Если под стену прыгну – мертвая зона. От двери меня этот волчара и закроет. Пока еще его парнишки набегут… Им и прикроюсь. А этот, что у шлагбаума стоит? Может, с другой стороны обойти?
Может…
Хреново, между двух огней окажусь.
А сколько народу в домике?
Он одноэтажный, но человек шесть-семь туда точно влезут. И мешать друг другу не станут. Даже и поспят – если кровати есть. Правда, поочередно, так на то и пост…
– А по батюшке?
– Петрович я.
– И служил…
Да, блин, служил! И сейчас служу! Да, мать твою, без формы и погон, так и что?!
Я д е р ж а в е присягал! Той, которая была! И снова будет – еще лучше и еще больше!
Но вслух спокойно отвечаю: «Было дело».
– Ну что ж… – мой собеседник вытягивает вверх руку и стучит по подоконнику. – Миха?
Скрипит дверь, и на улице появляется новый персонаж. Такой же здоровенный и накачанный. Молча подает моему собеседнику свернутую газету. Тот вглядывается в нее и хмыкает. Протягивает ее мне.
– Похож?
На фотоснимке в полстраницы… я сам. Еще в военной форме. И с капитанскими погонами. Снимок этот мне знаком – как раз нам тогда всем звания и присвоили, вот и стали ребята фотографироваться на память. Кто-то и меня щелкнул. А теперь… вот он где вылез-то… снимочек.
– Похож. И что?
– Старший лейтенант Макаренко. Внутренние войска, – протягивает он мне руку. – Бывшие войска, как понимаешь…
– Лейтенант Синцов, – представляется второй.
– Ну… мое имя вы знаете.
– Знаем, – кивает Макаренко. – Только неожиданно это все как-то… Не, ей-богу, поверить не могу! Имперец – и в нашей глуши!
– А что тут вообще такое?
– «Мертвая земля», слыхал?
– Нет… Что это за земля такая?
– Кладбище. Для радиоактивных отходов.
– Охр… ничего себе… И как вы здесь? В смысле – вы-то тут что потеряли?
– Служим. Подразделение охраны. Типа – организация с особыми уставными задачами. По устройству – так чистый ЧОП. А так… сам понимаешь… Сюда никакое полицейское начальство и на пушечный выстрел не подойдет. Да и вообще никакое, всем жить охота.
– А вам?
Оба моих собеседника ухмыляются. Макаренко достает из нагрудного кармана дозиметр.
– На, глянь!
– Да ты так скажи!
– В целом – сказки это все про мутации и радиацию. Не, в хранилищах-то это есть, как не быть! Но здесь, наверху, чисто все. Шеф наш, Гальшин Олег Иванович – мужик правильный! И своих не подставляет. Он тут вообще-то уже лет пятнадцать сидит, здесь и живет. Все эти сказки в основном для окружающих, чтобы не совались.
– И не лезут?
– Последний раз лет пять назад приезжали. Аккурат при них и случился выброс – из одного хранилища радиоактивный пар прорвался. Гостей – как ветром сдуло! А шеф потом премию выписал сантехникам – вовремя они прокачку системы устроили. Не любит он чужих…
– А вы как сюда попали?
– Так всегда здесь были. Наш батальон эти могильники охранял. А как сократили внутренние войска, Гальшин и говорит – оставайтесь! Мол, пробью организацию особого подразделения охраны. Ну, типа, как в Газпроме. Формально-то мы Минатому подчинены, но на деле… Почитай, весь батальон остался. Техники – той даже прибавилось, он на это денег не жалеет.
– Что, так хорошо зарабатывает?
Мои собеседники ухмыляются.
– Капитан, сколько стоит один эшелон отходов захоронить?
– Да хрен его знает… много, наверное.
Макаренко ухмыляется и называет цифру.
Минут пять я это перевариваю.
– Да ладно…
– Ей-богу, не вру!
– Охренеть…
– А то ж! – старший лейтенант поднимается. – Надо шефу звякнуть, предупредить.
– О чем?
– Так в гости же поедем! – пожимает он плечами.
– А… стоит ли?
– Не волнуйся, Петрович! Гальшин – мужик правильный, и деньги большие его не испортили. Только и названия, что олигарх! А так – наш!
Но ехать пока так никуда и не пришлось. Макаренко пригласил меня в дом, и там, пока он куда-то названивал по телефону (проводному, никакая мобильная сеть здесь не ловилась), я осмотрелся.
Чистое, ухоженное помещение. Две комнаты. В первой между амбразурами расположен стол с контрольной аппаратурой и плоским монитором охранного компьютера, за которым сейчас сидит дежурный охранник. Слева от входа – оружейная пирамида, в которой стоят три автомата. Между прочим, последняя модификация АК, нам в свое время таких не досталось! В одной амбразуре на станке закреплен пулемет – ПКМ, из приемника свисает лента. В приоткрытую дверь во второй комнате видны кровати, освещенные солнечным светом из амбразур. Все на месте и в должном порядке, чувствуется опытная рука старого служаки.
По случаю моего появления отдыхающая смена уже на ногах, и я быстро успеваю перезнакомиться со всем дежурным нарядом. Он не слишком большой, всего шесть человек плюс старший – Макаренко. Ребята оказались тактичные и с расспросами не лезли, хотя такое желание на их лицах читалось совершенно отчетливо. Все, кстати говоря, бывшие «вованы», что меня теперь уже совершенно не удивляет.
Откуда-то появляется чайник, кто-то из парней открывает пару банок консервированной ветчины, режет хлеб – и вскоре мы все прихлебываем горячий чаек. Только сейчас понимаю, насколько я голоден! Но лицом в грязь ударять некрасиво, и поэтому вытаскиваю из сумки свой последний харч – кусок сырокопченой колбасы и банку паштета. Все это тотчас же попадает на стол и в быстром темпе уничтожается. Парни здесь крепкие, и аппетит у них соответствующий.