Марта покосилась на нее, но, подумав, быстро набрала номер.
– Слушаю, – отозвалась почти тотчас трубка мужским голосом.
– Это Марта, – представилась женщина.
– Марта, ты где? – говоривший заметно волновался. – Что с Ренни?
– Позови моего напарника, – Марта стиснула телефон.
– Что? Соболева с нами нет. Он уехал за той стервой, которую вы днем спеленали. Где ты? – Женщина отключила трубку.
– Теперь тебе ясно?
– Поехали.
Они спустились во двор.
– А где наш джентльмен? – все еще растирая затекшие руки, полюбопытствовала Марта.
– Пьян в стельку. Спит у себя в комнате.
Женщины выгнали машину из гаража, и Марта села за руль. Элен устроилась на заднем сиденье.
– Сначала давай насчет одежды разберемся, – Элен подумала, что соваться в больницу второй раз в наряде проститутки не стоит.
Пришлось заезжать в отель, где остановилась Марта с Соболевым под видом супружеской пары. Джинсы пришлись как раз впору Элен. У запасливой немки нашелся и парик. Бойчек вышла из номера блондинкой в джинсах и рубашке, завязанной снизу на ковбойский манер.
Женщины без приключений добрались до госпиталя. В регистратуре Марта представилась как супруга пострадавшего, и ее заверили, что жизнь последнего в настоящее время находится вне опасности. Правда, состояние хоть и стабильное, но все же тяжелое, так что с посещением лучше пока повременить.
«Жена» записала номер палаты Соболева и покинула больничные покои.
– Кстати, недавно приходил коллега по работе, тоже интересовался состоянием больного.
– Какой коллега? – живо заинтересовалась Марта неожиданным посетителем.
Работник больницы пожал плечами и как мог описал неизвестного.
– Спасибо, – поблагодарила женщина и заторопилась к выходу.
В машине она поделилась новостями с Элен. Женщины пришли к единогласному мнению, что необходимо срочно навестить раненого.
Отогнав подальше машину, они пробрались к черному входу и юркнули в здание. Оказалось, что они попали в больничную прачечную. Лучшего в данных условиях трудно было желать.
Через десять минут две очаровательные докторши подошли к служебному лифту. Судя по тому, как располагались палаты, нужная им находилась на пятом этаже.
Вскоре лифт доставил женщин на этаж. Сориентировались они правильно, и от цели их отделяло не более десятка метров.
Неожиданно дверь распахнулась, и оттуда торопливым шагом вышел мужчина, одетый в халат медработника. Окинув спешащих женщин быстрым оценивающим взглядом, он почти бегом направился к лифту.
У Элен сразу возникли нехорошие подозрения, и она бегом бросилась в палату. По всей видимости, такая же догадка пришла одновременно и в голову Марты – она без лишних вопросов кинулась следом за Гюрзой.
Соболев лежал с широко открытыми глазами, и, едва взглянув на него, можно было сразу безошибочно сказать, что человек этот мертв.
Не тратя времени, Элен бросилась следом за недавним посетителем. Но того уже и след простыл. Лифт спускался вниз, о чем свидетельствовал индикатор. Третий, второй… Элен бросилась к лестнице, боясь потерять последнюю надежду. Как сумасшедшая она летела вниз. И все же она успела. Спина таинственного незнакомца маячила впереди по коридору метрах в тридцати. Неожиданно тот оглянулся и, по-видимому, сразу понял, что его раскрыли. Почти бегом он устремился к выходу. Женщины бросились за ним.
Когда Элен выскочила на улицу, она успела заметить, как со стоянки рванул зеленый «Шевроле». Отличное освещение позволило без труда разглядеть его. Марта уже подгоняла машину, позаимствованную у Ренни.
– Гони! – распорядилась Элен, на ходу доставая пистолет.
Лучи фар «Мерседеса» плотно приклеились к заднему бамперу убегавшей машины. Водитель, по всей видимости, отлично знал город и был асом своего дела. Как ни старались удержать его в поле зрения женщины, после очередного поворота «Шевроле» словно растворился в темноте.
Зато повышенное внимание, которое начал проявлять к ним полицейский патруль, вовсе не обрадовало Элен. Вместо игры в догонялки теперь им самим приходилось драпать. К счастью, патруль удалось обмануть, и теперь женщины на всей скорости неслись к загородному домику молодого бизнесмена.
Марта напряженно всматривалась в дорогу, размышляя о своем.
– Теперь ты понимаешь, насколько все серьезно? – осторожно спросила ее Элен.
– Я уезжаю, – заявила та вместо ответа. – Дома они меня не найдут.
Машина свернула влево, до дома бизнесмена осталось совсем немного. Неожиданно лобовое стекло покрылось сетью трещин.
* * *
Лена уже неделю жила у Абрека – так то ли в шутку, то ли всерьез звали полного старика-грузина. Постепенно все ее болячки поджили, и былая привлекательность вновь вызывала восхищенные мужские взгляды. Кроме старика, в доме была его жена, хмурая худая женщина немногим моложе самого хозяина. Бандиты, привезшие девушку, часто приезжали, но ночевать никогда не оставались. Прохорову больше никто не трогал. За ней присматривала только жена Абрека. Она постоянно находила какую-нибудь работу, и без дела Лене сидеть не приходилось.
В тот день приехал Гизо с товарищем и привез Лене платье и обувь. Сердце у той сразу защемило. Не просто так решил раскошелиться бандит. Точно, к обеду нагрянули гости. Один из них особенно запомнился Прохоровой. На его очень смуглом лице резко выделялись белки глаз. Он показывал пальцем на Прохорову и довольно скалился. Впрочем, видела его девушка недолго. Мужчины ушли в дом, а старая карга сразу же заставила ее подметать двор.
Гизо вышел из дома, довольно потирая руки.
– Садись в машину! – приказал он, кивнув в сторону иномарки, на которой приехал смуглый. На душе стало паршиво до невозможности. Слезы сами навернулись на глаза.
Незнакомец приказал Лене сесть на заднее сиденье и, когда та замешкалась, неожиданно сильно дернул девушку за руку. При этом благодушное выражение моментально покинуло его лицо, и оно стало злым. Казалось, еще немного, и он начнет бить ее.
– Ты его лучше не зли, – услышала Прохорова голос Гизо.
Девушка покорно села, куда ей было приказано, и навсегда покинула этот дом.
Когда и где они пересекли границу, для Лены до сих пор осталось загадкой. Незнакомец привез ее в большой двухэтажный дом, где несколько человек принялись внимательно ее рассматривать, словно скаковую лошадь на торгах. Разговаривали они на английском и еще каком-то незнакомом Елене языке.
Один из них приказал Прохоровой на кошмарном русском:
– Раздевайся! Мы на тебя посмотреть хотим.
Сказано это было обычным будничным голосом, как, например, просьба подать стакан воды. Внутри Прохоровой что-то сломалось. Весь страх сняла эта обыденная фраза. Тяжелая пепельница полетела в голову предложившему Елене раздеться. Потом была сплошная кутерьма. Лену словно прорвало. Она лягалась, кусалась, орала истошным голосом.
Очнулась она связанной по рукам и ногам, лежащей на соломе. Где-то во дворе слышались оживленные голоса. Говорили не по-русски. Вскоре дверь сарая открыли и ее вытащили во двор. Мужчина лет сорока с видимым интересом и с какой-то живой веселостью разглядывал ее.
– Так это ты драться любишь? – неожиданно спросил он девушку на чистом, почти без малейшего акцента русском языке. Елена проигнорировала его вопрос, гордо отвернув голову.
Мужчина повернулся к смуглому человеку, купившему Прохорову у Гизо, и что-то сказал ему. Рот того моментально расплылся в благодарной улыбке.
Елену запихнули в машину. За темными стеклами она не могла рассмотреть, где ее везут, но ехали в этот раз ужасно долго. Затем ее погрузили на самолет, и, когда тот поднялся в воздух, поджарый мужчина приказал помощникам развязать девушку.
– Лена, хочу тебя предупредить, не нужно никаких фокусов. Я не Осман, бить тебя не буду. Но если ты начнешь раздражать меня, меры воздействия я все же для тебя найду. Сейчас, если хочешь, можешь поесть.
Когда она насытилась, рискнула спросить:
– Куда мы летим?
– Отдыхай. На месте я тебе все объясню, – получила Елена ответ, повергший ее в новое уныние.
«Какая разница, где будет находиться публичный дом, в который меня определят», – с тоской подумала о своей участи Прохорова, нисколько не сомневаясь в конечном итоге путешествия.
Полет продолжался очень долго, с двумя промежуточными посадками для дозаправки. Когда они приземлились в третий раз, главный приказал ей выйти, и Лена, поддерживаемая под руку крепким молодым человеком, оказалась на взлетной полосе. Невдалеке высилось четырехэтажное здание. К нему и направилась вся группа, во главе с худощавым.
Первое, что отметила про себя девушка, – решетки на окнах нижнего этажа, и это обстоятельство не прибавило ей оптимизма.
Прохорову проводили в уютную небольшую комнатку.
– Душ, если пожелаете, – провожатый кивнул в сторону еще одной двери внутри комнаты, – полотенце и белье найдете там.
Прохорова первым делом залезла под теплые струи. Наплескавшись от души, она легла на теплую постель и почти сразу же уснула.
Разбудил ее громкий стук в дверь. Девушка сначала долго не могла понять, где же она находится. Затем, окинув помещение грустным взглядом, встала с кровати и потянулась к одежде. Лена с удивлением обнаружила, что ее вчерашнее платье отсутствует, а вместо него лежат шорты с маечкой армейского образца. Выбирать не приходилось, и молодая красавица облачилась в этот наряд.
В дверь снова требовательно постучали. Через некоторое время Прохорова услышала, как в скважине поворачивается ключ.
На пороге стояла женщина в возрасте и с любопытством разглядывала Елену. Та, в свою очередь, с интересом следила за неожиданной гостьей.
Наконец старшая подошла к Прохоровой и, открыто улыбнувшись, представилась:
– Мадлен.
– Ты хозяйка этого борделя?
Фраза получилась довольно грубой. Лена старалась сказать именно таким тоном, чтобы посильнее задеть незнакомку.
Но та лишь недоуменно пожала плечами и спросила ее что-то на английском. Прохорова изучала в школе и институте этот язык, но успехами не блистала.
Женщина разочарованно вздохнула и, показав жестом, что нужно идти за ней, грациозно развернулась и вышла в общий коридор.
Впоследствии, когда Прохорова узнала, что Мадлен почти на пятнадцать лет старше ее матери, она этому вначале просто не поверила.
Француженка поражала особой статью. Даже сейчас, развернувшись и пройдя своей красивой походкой всего несколько шагов по коридору, женщина сразу приковала к себе внимание. Елена с восторгом смотрела на это полное затаенной грации, прелестное даже в своем возрасте существо.
Они достигли противоположной стороны, и Мадлен толкнула дверь, пропуская ее вперед.
Та вошла в просторный кабинет и исподлобья уставилась на его хозяина.
Худощавый мужчина, радушно улыбаясь, встал с кресла навстречу вошедшим и предложил им присесть.
Комната утопала в зелени. Казалось, будто кусочек тропиков обнесли стеной, обклеили ее обоями, каким-то непостижимым образом настелили полы и покрыли ковром с густым ворсом. Затем расставили мебель, затащили большущий телевизор… Словом, маленький уголок природы вписали в цивилизацию.
Хозяин устроился в кресле напротив обеих дам и молча наблюдал, как взгляд молодой девушки блуждал по всей этой экзотике.
– Нравится? – задал он вопрос тем же мягким, доброжелательным тоном.
Елена тут же снова поджала губы.
– Кто вы и где я? Хотя, в общем, могу догадаться – какой-нибудь дорогой бордель?
Худощавый весело рассмеялся. Он посмотрел на женщину, приведшую сюда Прохорову и явно не понявшую того, что спросила Елена, и сказал ей несколько слов на французском. Та удивленно посмотрела на девушку, не удержалась и тоже хохотнула.
– Мадлен первый раз услышала, как наше заведение перепутали с публичным домом, – заговорщически пояснил он Прохоровой смех француженки. – То же самое относится и ко мне.
Француженка, продолжая улыбаться, прошлась по комнате и, остановившись около здоровенного аквариума, принялась наблюдать за поведением веселой стайки разноцветных рыбешек, тут же при ее появлении скопившихся в одном углу.
– Тогда объясните мне, где я нахожусь? – совсем сбитая с толку их неожиданным смехом, Лена ощущала неловкость и остатки страха одновременно. Конечно, того ужаса, который вселяли ей бандиты, не осталось и в помине, но неизвестность и тревога за собственную судьбу томили девушку.
– Мадлен, ты можешь идти, – прежде чем ответить на ее вопрос, представительный незнакомец величественно отпустил женщину. Фраза прозвучала на английском, но Прохорова поняла ее. Француженка незамедлительно оставила их одних.
Мужчина в задумчивости походил по кабинету, затем уселся в кресло напротив Прохоровой, закинул ногу на ногу и вперился ей в лицо внимательным, изучающим взглядом.
– Где ты находишься? – наконец он прервал затянувшуюся паузу. – Что же, сейчас мы с тобой поговорим об этом.
Лена смотрела ему в глаза.
– Кем ты мечтала стать в жизни? – задал он вопрос, который Прохорова меньше всего ожидала услышать. – Отвечай же! Я не из пустого любопытства спрашиваю, – распорядился он.
– Экономистом, – неуверенно пробормотала Лена.
– И у себя в стране ты училась в колледже?
– Да, – немного увереннее ответила девушка. Внутренне она чувствовала, что все идет к какому-то подвоху, но никак пока не могла определить, с какой стороны его ждать.
– Ты училась в колледже и занималась проституцией, – уверенно продолжил худощавый. – Затем ты попадаешь в переделку с местной мафией и покидаешь страну. Оказываешься в Турции в борделе у Османа, у которого я тебя и выкупил. Ты считаешь, что ты много сделала для того, чтобы стать экономистом? – Последняя фраза была насквозь пропитана ехидством, и Лена почувствовала это. Чего-нибудь подобного она и ожидала. Не хватало еще, чтобы ее отшлепали по попке, как маленькую девочку.
– А какое вам до моего будущего дело? – с вызовом спросила она.
– О-о! – опять хохотнул он, на сей раз очень даже довольно. – Вот как раз до чего мне если и есть дело, так это до твоего будущего. Ведь оно теперь тесно связано с моим. Я тебя заинтересовал?
Елену действительно заинтриговали слова хозяина кабинета, но она решила не обнаруживать своего любопытства до поры до времени. Но и в маленькую напуганную девочку Прохоровой играть вовсе не хотелось. Она промолчала, ожидая, что он намерен сказать сам.
– Меня можно называть Янсон. Просто Янсон, – представился он. – Тебя, я слышал, зовут Елена. Родом ты из небольшого поволжского городка. Это пока все, что я о тебе знаю. Но к концу месяца буду знать все, что сочту необходимым.
Лена не знала, что и думать. Уверенность, что ее приволокли в какой-нибудь бордель, как обещал в свое время Гизо, постепенно уступала место растерянности. После встречи с человеком, представившимся как Янсон, она оказалась сбитой с толку.
– Для чего же вы выкупили меня у того ненормального с бешеными глазами? И что будет со мной дальше?
– Представь себе, что те, кто продали тебя Осману, обрекли тебя на жизнь в помойке – иначе заведение турка я назвать не могу. Женщина там выдерживает год-два, не более трех. Затем их выбрасывают за порог, и они молят, чтобы им позволили кормиться около борделя. Все дело в том, что Осман сажает своих работниц на наркотики, и они у него работают за дневную дозу и еду. Больше им не полагается ничего. Как перспективка?
Прохорову аж передернуло от мысли, что с ней могло случиться такое.
– Тебе повезло. Ты вовремя проявила характер, и я вовремя пришел к турку. Осман был на тебя зол и готовил примерную экзекуцию, после которой вряд ли бы ты проявила свой норов еще когда-либо.
– Все равно я убежала бы! – с вызовом парировала Елена.
– Навряд ли, – мужчина с сомнением покачал головой. – У Османа это тоже предусмотрено. Не буду тебе рассказывать о его методах, но поверь мне на слово – тебя бы очень быстро поймали! И строго наказали бы.
– А у вас? – в лоб спросила Лена. Ей уже порядком надоела эта игра в кошки-мышки. Хотелось хоть какой-то определенности. Знать правду, как паршиво она ни звучала бы.
– У нас тебе бежать вообще некуда, – он развел руками, – даже если ты живой проберешься через джунгли, в чем я сильно сомневаюсь…
– Джунгли? – тупо переспросила Лена.
– Южная Америка. Пансионат и подготовительный центр находятся на территории Колумбии, неподалеку от границы с Бразилией. В пяти километрах от нас есть речка, которая впадает в другую, более крупную. Та, в свою очередь, пополняет воды Амазонки.
Прохорова уставилась на здоровенный аквариум. Сказанное плохо доходило до нее.
– Так вот, – продолжал Янсон, – если ты все же выберешься из джунглей живой, то без документов, денег, знания языка у тебя нет никакого шанса выбраться с этого континента. Скорее всего, при твоих незаурядных внешних данных ты попадешь в какой-нибудь местный публичный дом. По сути своей они мало отличаются от османовского.
– Вам-то я зачем? – вся безнадежность положения вылилась в вопросе и взгляде, которым девушка одарила хозяина кабинета.
– Во-первых, чтобы ты себе уяснила раз и навсегда: выкупил я тебя у турка не из каких-то там гуманных соображений, а чисто из делового интереса. Мне показалось, что ты именно то, что мне нужно. Поэтому, если наше сотрудничество будет плодотворным, то я тебе обещаю нормальную жизнь. В лучшем смысле этого слова. Ну как, по рукам?
– Что я должна делать? – немного придя в себя, спросила Прохорова.
– Учиться. Во-первых, очень много учиться. Наша… фирма, организация, учреждение – название для себя выберешь сама – очень крупная мировая структура с огромным влиянием почти во всех странах мира. Кстати, Россия не является исключением с недавних пор. Род занятий настолько обширен, что я буду говорить только о том, что будет непосредственно касаться нас с тобой. Мы в этой структуре занимаемся тем, чем в любом государстве занимается полиция или, скажем, армия. Нечто вроде службы безопасности для устранения возникающих время от времени проблем.