— Видите? — спросил он. — Человека в зеркале? Джесса заметила, что Торкил дрожит. Да и её руки тоже тряслись. Когда она заговорила, то едва узнала собственный голос:
— Да, мы его видим. Очень ясно.
Конечно, это была ложь. В следующую секунду Торкил схватил её за руку и оттащил от зеркала.
К их удивлению, мальчик улыбнулся и покачал головой.
— Вы думаете, я сумасшедший, — сказал он. — Ну да, я забыл, она ведь распускала про меня всякие слухи. — Он серьёзно посмотрел Джессе в глаза. — Но тот человек виден. Смотри хорошенько, Джесса. Смотрите оба.
В зеркале отразилось солнце, больно резанувшее по глазам. Гладкая поверхность помутнела. Внезапно Джесса увидела какое-то мерцание, это была свеча — она горела в комнате, погружённой в зловещий мрак. Её стены были завешаны тяжёлыми дорогими тканями. Посреди комнаты стояла огромная кровать, на которой лежал какой-то богато одетый мужчина; его глаза были широко раскрыты, в застывших руках он крепко сжимал обнажённый меч. Джесса узнала этого мужчину.
Снова блеснуло солнце, и поверхность зеркала стала жёлтой и чистой.
Джесса хотела что-то сказать, но тут послышались шаги, и в дверях появилась огромная фигура Брокла. Увидев Джессу и Торкила, он замер, не в силах выговорить ни слова.
— Мне пришлось, — быстро сказал Кари. — Пора начинать то, что мы задумали, Брокл. Снег растает, и тогда она будет здесь.
— Гудрун? — запнувшись, спросила Джесса.
— Теперь её не остановить, — сказал Кари, проведя пальцами по поверхности зеркала. — Он умер, Брокл. Ярл умер.
Брокл молча уселся на старый сундук у двери. Потом побарабанил пальцами по дверному косяку:
— Значит, она его всё-таки прикончила. Так я и знал!
Джесса похолодела.
— Как он выглядел, когда ты видела его в последний раз? — спросил Брокл.
Она вспомнила, как ярл сидел в своём резном кресле и упрямо смотрел на огонь.
— В последний раз он показался мне больным, — сказала она. — Каким-то измождённым. Но всё же не умирающим, в нём ещё оставались силы.
— Вот именно. Так же было и с первым ярлом — он был полон сил, и тогда она его убила.
Брокл взял её за руку:
— Сядь, девочка. У тебя какой-то растерянный вид.
Джесса села рядом, и Брокл обнял её за плечи.
— Я всё понимаю, — сказал он. — Как это ужасно — увидеть такое кошмарное страшилище.
И он весело ухмыльнулся.
Улыбнувшись, Кари встал и подошёл к окну. Он был очень худ; его одежда, так же как и у Брокла, была вся в заплатах, пришитых крупными неровными стёжками. Кари уселся на подоконник и посмотрел вниз:
— Я много раз наблюдал за вами отсюда.
— Мы тебя не видели, — сказал Торкил.
— Конечно не видели. — Он бросил на Торкила пронизывающий, как у Гудрун, взгляд. — Вы и дверь не видели, хотя проходили совсем рядом.
Торкил нахмурился, вертя на руке свой браслет.
Рука Брокла была тёплой и сильной; Джесса прижалась к его плечу. Внезапно ей стало как-то хорошо и спокойно. Словно она от чего-то освободилась. Только сейчас Джесса поняла, насколько боялась встречи с Кари — насколько боялась даже в мыслях представить себе, какой он.
— Так, значит, это ты знал, что мы едем к вам, — сказала она, размышляя вслух.
Хлопая крыльями и каркая, на подоконник уселся один из воронов. Кари протянул руку, и птица нежно ущипнула его за палец.
— Я смотрел, как вы едете. Я наблюдал за вами во время шторма, а потом в деревушке под названием Тронд. Там есть какая-то сила, ею правит та старая женщина. Она часто думает обо мне. — Он погладил птицу. — Я следил за её мыслями.
— Через это зеркало? — спросил Торкил, беря его в руки. — Ты можешь в него увидеть всё, что захочешь?
Кари, казалось, не слышал. За него ответил Брокл:
— Не только в зеркале. Он может видеть через что угодно — лёд, воду, чашку. Он наделён её силой, Торкил. Вот потому она так боится и потому распускает о нём всякие мерзкие слухи. — Посмотрев на Кари, Брокл понизил голос: — Вот почему она его заперла и не позволяла никому увидеть.
Джесса заметила, что он дрожит от гнева. Кари обернулся:
— Не надо об этом говорить, если ты так расстраиваешься.
Брокл встал и, подойдя к очагу, принялся подбрасывать в него дрова. Наблюдая за ним, Кари сказал:
— Она держала меня в одной из комнат Ярлсхольда. Я не видел никого, кроме неё и старого карлика Греттира. Иногда мне кажется, что я помню лицо ещё какой-то женщины, но оно совсем неотчётливое. Много лет меня окружала лишь тьма и тишина; я видел только тени и солнечный свет, медленно скользящий по стене. Лёд и солнце и снова лёд, а в голове слышались чьи-то голоса и двигались какие-то картинки. Она приходила ко мне и что-то резко говорила, а иногда просто молча смотрела, как я ковыляю прочь, стараясь забиться в дальний угол. Потом пришёл Брокл. Я не помню, как мы путешествовали, не помню снег. Странно, правда? Просто вместо одной комнаты появилась другая, и ещё этот большой человек, который приходил, разговаривал, обнимал меня. — Он слегка улыбнулся. — Никто так не вёл себя со мной. Это было немножко странно, но мне нравилось. Он учил меня говорить, бегать и не бояться выходить из комнаты. Когда она приходила ко мне во сне и начинала мучить, он будил меня. Трасирсхолл не был для меня тюрьмой, Джесса. Он стал моей свободой.
Он замолчал и посмотрел на зеркало:
— А теперь мы должны его покинуть.
— А ты уверен, что он умер? — неожиданно спросил Торкил.
— Да.
— Может, это не она сделала, — тихо сказала Джесса.
Брокл покачал головой:
— Тут виден её знак. Она дождалась своего часа; она была готова. Вы же читали послание — ярл чего-то ожидал. Теперь она пришлёт сюда своих воинов. Может, они уже в пути. У нас есть два, самое большее, три дня. — Он посмотрел на Кари. — Он умер сегодня?
Кари кивнул. Все замолчали.
— Куда же мы пойдём? — спросила Джесса, думая о покрытых снегом холмах и болотах.
— О, у меня ещё остались друзья, — сказал Брокл, выглядывая в окно. — Мы с вами не одиноки.
— Друзья, которые привозят вам еду? — спросил Торкил.
Великан усмехнулся:
— Я знал, что вы меня об этом спросите. Небось зудело, словно комары накусали?
— А кто твои друзья?
— Погоди, увидишь.
Джесса покусывала кончики волос. Как всё это неожиданно.
— Но куда бы мы ни пошли, она везде нас увидит.
— Но и я могу увидеть её везде. — Кари с ногами забрался на стул. — Да, она будет нас преследовать, как волк, коварный и быстрый, но и я буду её видеть. Ведь она и я — это одно и то же. — Он бросил быстрый взгляд на Брокла. — К тому же выбора у нас всё равно нет, так ведь?
— Никакого, — проворчал Брокл.
Глава двенадцатая
Весь день они провели, готовясь к долгому пути.
Из кладовок достали все припасы; два зайца, найденные Броклом в силках, были зажарены и разрезаны на части. О воде можно было. не беспокоиться. По словам Брокла, повсюду ещё лежал снег, а в реках было полно талой воды. Джесса притащила из источника два ведра горячей воды и всласть помылась. Она знала, что помыться вновь ей придётся не скоро.
Понаблюдав некоторое время за сборами, Кари вышел во двор; вороны, хлопая крыльями и подпрыгивая, последовали за ним. За воронами потянулся и Торкил. Джесса закрыла за ними дверь. Сев за стол рядом с Броклом, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, она сказала:
— Ты ведь нас обманывал, правда? Нарочно обманывал.
— Я вас не обманывал. Гудрун выдумала все эти небылицы. С неё и спрашивайте.
Помолчав, Джесса сказала:
— Трудно поверить, что всё это выдумала она… Кари такой…
— Обыкновенный? — лукаво подсказал Брокл.
— Ну уж нет. Только не это.
Брокл рассмеялся:
— Точно. Он её копия, Джесса, копия. Говорят, что когда повивальная бабка его увидела, то завизжала от ужаса — ведь перед ней был ещё один Снежный странник, ещё один колдун. А Гудрун? Я часто думаю, какие мысли могли у неё возникнуть, когда она увидела, что у неё появился соперник, способный поспорить с ней могуществом. Поэтому она упрятала его подальше и стала рассказывать о нём всякие ужасы.
— А почему она его не убила? Дети часто умирают. Никто бы не удивился.
Брокл ответил не сразу. Потом сказал:
— Я и сам об этом думаю, Джесса. Думаю вот уже много лет. Он ей зачем-то нужен. А зачем, мне думать не хочется.
Потом, когда Джесса укладывала тёплую одежду, к ней подошёл Торкил, тихо затворив за собой дверь.
— Брокл говорит, чтобы мы брали с собой как можно меньше, — сказала она. — Нам ведь придётся всё тащить на себе.
Торкил что-то пробормотал и присел на скамью. Джесса повернулась к нему:
— Что случилось?
Торкил рассмеялся:
— Ничего! Мы ведь уезжаем отсюда, представляешь? Я просто счастлив.
— Правда? — сказала Джесса, затягивая на мешке узел. — Мне тоже не хотелось сюда ехать — мне кажется, я боялась этого ещё больше, чем ты, — но именно в этом замке я почувствовала себя какой-то странно счастливой. А теперь, когда мы знаем, что Кари не…
— Вот именно! — От волнения у Торкила перехватило дыхание. — Кари! Мы думали, что он какое-то страшилище, а он оказался ещё хуже. Он — это Гудрун, Джесса. Каждый раз, когда он на меня смотрит, меня бросает в дрожь.
— Нет, он не Гудрун, — сказала Джесса. — Он просто на неё похож. Но это ещё не значит, что они одно и то же.
Оба задумались.
Потом Джесса весело потрепала его по волосам:
— Ты должен быть воином, Торкил, воином. Кстати, зачем ты носишь подарок этой дамы?
Торкил пожал плечами и потрогал браслет:
— Потому что он не снимается.
Джесса с удивлением посмотрела на Торкила:
— Он же держался на руке совсем свободно, я видела!
— Немного свободней, да. Может, сжался от холода. В общем, не снимается, ну и пусть. По крайней мере, никто не украдёт.
Джесса потянула змейку за голову. Да, Торкил прав. Браслет крепко охватывал его руку.
— Наверное, змейка проглотила кончик своего хвоста, — засмеялся Торкил.
В его голосе слышались какие-то странные, незнакомые нотки; но когда она взглянула ему в лицо, он опять рассмеялся и встал, откинув назад длинные каштановые волосы.
— Не бойся, Джесса, я не стану набирать много вещей. Может, я и люблю всё красивое, да только слишком ленив, чтобы тащить это в дальний путь!
И в холодной комнате зазвенел их смех.
В тот вечер, собравшись у очага, они разрабатывали план действий.
— Мы пойдём на юг, — сказал Брокл. — В конце концов, это единственный путь из этого всеми забытого места. К северу нет ничего, кроме ледяных гор и морей да туманов. За ними лежит Гуннингагап, чёрная дыра. Там могут жить только колдуны.
Джесса бросила быстрый взгляд на Кари, сидящего на коленях у Брокла; на лицо мальчика падали тени и отсветы огня.
— А потом куда? — спросил Торкил. — Сядем на корабль?
— Нас не возьмёт ни один корабль, — коротко бросил Брокл. — Да я и проситься не буду. Становится теплее, весна идёт. Мы пойдём сушей — будет трудно, зато безопасно. К тому же я знаю одну усадьбу — одну старую охотничью усадьбу Вулфингов в горах. Вот туда мы и направимся.
— И будем там в безопасности? — спросила удивлённая Джесса.
Брокл пожал плечами:
— Не больше, чем везде. Но эта усадьба — место встречи. Так было условлено очень давно. Их соберёт смерть ярла.
Кари дёрнулся, словно обжёгся. Один из воронов хрипло закаркал; пламя в очаге затрещало и зашипело на сырых поленьях.
— А потом? — не отставал Торкил. — Что потом? У твоих таинственных друзей есть воины, лошади, оружие? Они захотят выступить против Гудрун?
— Посмотрим, — засмеялся Брокл. — А ты очень любопытен, парень.
Торкил пожал плечами:
— Предусмотрителен, только и всего.
И тут раздался тихий голос Кари:
— Мы должны уйти завтра. Бросив на него взгляд, Брокл спросил:
— А что такое?
— Корабль. — Кари смотрел на огонь; его голос был едва слышен. — Корабль, на корме вырезан дракон. Пристал к скалистому берегу.
— Можешь нам его показать? — тихо спросил Брокл.
Кари не ответил. Казалось, он смотрел куда-то в самую глубину огня; Джесса посмотрела туда же, пытаясь что-нибудь разглядеть.
И вдруг, когда шевельнулось горящее полено, в глубине очага она увидела корабль. По сходням на берег сводили лошадей; волны, крутясь и пенясь, накатывали на плоский каменистый берег. Она увидела много мужчин, некоторые держали в руках факелы, которые чадили и отбрасывали искры. Она почувствовала запах смолы и дёгтя, соли и воды, услышала далёкие крики чаек.
— Это Тронд, — раздался из темноты голос Торкила.
Джесса кивнула. Она уже узнала крутые утёсы и среди группы людей — Зигмунда Серый Плащ. Его седые волосы трепал ночной ветер.
Тех, кто сходил с корабля, она видела раньше в доме ярла; это были молчаливые, грубые люди с татуировкой на щеке — змея, знак Гудрун. Джесса насчитала больше десяти воинов. На берег полетел серый щит, потом копья и тяжёлые тюки. Но вот пламя в очаге заметалось, и видение исчезло.
Джесса посмотрела на Брокла:
— Как они могли так быстро добраться? Ведь это невозможно. Нам понадобилось три дня, чтобы доплыть до Тронда…
Ответом было его угрюмое молчание; она всё поняла.
— Значит, она послала их до этого? До того, как умер Рагнар?
Брокл молча кивнул, почёсывая бороду. Все замолчали, каждый думал о своём. Джесса вновь ощутила почти забытый приступ ужаса, который она испытала когда-то в замке ярла, почувствовала сладкий запах Гудрун, услышала шорох её одежды.
Джесса уставилась на огонь.
Оттуда на неё смотрела Гудрун.
Колдунью окружали свечи; они бросали отсвет на её губы, расплывшиеся в недоброй улыбке, отражались в глазах.
Оцепенев от ужаса, Джесса едва дышала, но тут Кари носком сапога ударил по горящему полену. Полетели искры, полено упало. Пламя взвилось вверх, осветив тёмную комнату, печальное лицо Кари и угрюмое лицо Брокла.
— Она нас видела? — прошептал Торкил.
— Нет. — Кари сжал дрожащие пальцы. — Она пытается увидеть меня, часто. Но я ей этого не позволю. Больше никогда.
В темноте раздался какой-то шорох. На спинку стула Брокла уселся ворон. В его глазах отражались красные искорки огня.
Глава тринадцатая
В полдень они отправились в путь. Брокл приготовил еду. Они ели молча, в напряжённой тишине. Джесса старалась перехватить взгляд Кари и, когда их глаза встретились, улыбнулась. Она была уверена, что он тоже улыбнулся ей в ответ.
Когда всё было готово, Брокл вылил в очаг ведро воды и взвалил на спину тяжеленный мешок, потом сунул за пояс боевой топор.
— Ну что ж, сюда я привёз очень мало, а увожу ещё меньше, — усмехнулся он. — Пойдём посмотрим, как изменился мир.
Выйдя из комнаты, они надели тёплые меховые накидки, капюшоны и толстые перчатки. С севера дул холодный ветер, неся с собой хлопья снега. Где-то высоко в небе хлопали крыльями вороны.
— Они будут скучать по тебе, — сказала Джесса. Кари посмотрел вверх:
— Они пойдут с нами. Эти вороны следуют за мной всегда и везде.
Он оглянулся на замок, на его чёрные башни, покрытые блестящим ледяным панцирем.
— Странно, — прошептал Кари, — у меня такое чувство, словно я, как змея, вылезаю из своей старой кожи.
— Пошли, — взял его за руку Брокл. — Если нас схватят её люди, мы все вылезем из своей кожи.
Кари закрыл лицо старым драным шарфом. Потом Брокл вывел их во двор, а оттуда, через низкую арку, на снежную равнину.
Весь день, ступая след в след, они поднимались по длинному склону горы. Ветер выл и свистел, словно хотел столкнуть их вниз; под тонкой ледяной коркой снег был рыхлым и мягким. Они осторожно перебрались через ледник, скользя на гладких ледяных натёках, старательно обходя трещины и расщелины и скатываясь вниз по осыпающейся гальке и камням. Миновав ледник, они полезли вверх по склону холма, двигаясь на юг, барахтаясь в пушистом подтаявшем снегу. Когда они наконец оказались на вершине холма, небо было тёмно-багряным, с редкими белёсыми звёздочками. Далеко на севере над горными пиками сиял бледный свет.
Джесса промокла насквозь и совершенно выдохлась. Она остановилась, глядя назад, на их след, который тянулся, перерезая снег, словно голубой шрам.
Брокл тоже оглянулся.
— Ни одной тучи, — пробурчал он. — Значит, завтра снег тоже не выпадет, и они увидят наши следы.
Джесса взглянула на него:
— Они будут здесь завтра?
— Скорее всего. Они едут быстро. — Брокл повернулся и устало побрёл за Кари и Торкилом. — Когда Гудрун чего-то хочет, Джесса, она это получает.
К полуночи вышли к лесу. Брокл дал им немного поспать в сосновом лесу, где деревья так густо переплелись ветвями, что под ними не было снега; все легли на толстую душистую подстилку из сосновых иголок и прелых листьев, в которой копошились какие-то крошечные жучки. Измученная долгим переходом, Джесса мгновенно уснула.
Её разбудили вороны; каркая и кружась над верхушками деревьев, они осыпали с веток сухую снежную пыль. Джесса села. Брокл и Кари, отойдя в сторонку, о чём-то говорили. Она увидела, что Брокл что-то нарисовал палочкой на земле. Торкил всё ещё спал, надвинув на лицо меховой капюшон и безмятежно откинув руку. Джесса поёжилась; начинало светать, и было очень холодно. Брокл повернулся к ней:
— Пора вставать. Иди поешь.
Она получила всё то же мясо и немного чёрствого чёрного хлеба. Медленно жуя завтрак, Джесса смотрела на раскинувшуюся перед ней безмолвную белую страну, окутанную туманами. Вверх по склонам гор и холмов, словно подчиняясь невидимому командиру, маршировала неподвижная и молчаливая армия лесов. Кари тоже смотрел по сторонам, словно не мог налюбоваться на что-то новое и невиданное. В его глазах Джесса заметила прежний живой интерес, с которым он впервые рассматривал её и Торкила; он сжал кулаки, глаза стали ещё прозрачнее и светлее. Наконец Брокл потерял терпение и швырнул в Торкила горстью прелых шишек.