Дневник Аделины Блейз. Часть 1 - Антон Медведев 7 стр.

— Я слышала о таком, — кивнула Вика. — В психологии это называют положительным мыш­лением.

— Именно, — согласился Сергей. — Я и гово­рю, что разные люди приходят к одним и тем же выводам. Но психологи в данном случае подходят немножко с других позиций: они считают, что по­ложительное мышление позволяет сохранять бо­дрость духа, хорошее настроение, что позитивно сказывается на деятельности человека, на его от­ношениях с людьми. Но они не заметили главного: положительное мышление непосредственно влия­ет на выбор удачного варианта развития событий. Это и есть ключ к успеху. И наоборот, если ты зол на весь мир, то тебя вечно будут преследовать не­удачи.

— Ну, не знаю... — Я не упустил возможности вставить пару слов. — Я, например, редкостный не­удачник. Без шуток — со мной даже в детстве дру­жить не хотели. У меня у самого всегда была куча проблем, и другим я приносил одни неприятности. Но это не значит, что я кого-то ненавидел. Такого у меня и в мыслях не было.

— Просто здесь очень много тонкостей, — ска­зал Сергей. — И на нашу судьбу может влиять не только злость или ненависть, но и, например, стра­хи. Если человек чего-то боится, то вероятность того, что с ним произойдет эта неприятность, мно­гократно увеличивается. Все тот же выбор вари­анта: мы получаем то, о чем думаем. Я знал одного парня, мы вместе учились. Жили в общаге в одной комнате. У этого парня была роскошная шевелюра,

настоящая грива. Он ею очень гордился. А однаж­ды заметил, что волосы начали выпадать. На мой взгляд, первопричиной этого стала именно его гор­дыня: чем больше мы чем-то гордимся, чем больше важничаем, тем выше вероятность того, что миро­здание поставит нас на место. Опять же, поначалу в этом не было ничего серьезного — у всех волосы выпадают. Где-то читал, что у человека в день вы­падает чуть ли не до сотни волос. При этом растут новые, из спящих волосяных луковиц. В общем, от­несись мой сосед по комнате к этому проще, все бы утряслось само собой. Но парень воспринял это как трагедию. Начал применять какие-то специальные шампуни, мыл сывороткой, крапивными отварами, чем-то там еще. Но чем больше он за своими воло­сами ухаживал, тем сильнее они выпадали. Пошел к врачам, те ему прописали лекарства. Начал их пить, стало еще хуже. В общем, к пятому курсу у него уже была большущая лысина. Врачи сказали, что это какие-то гормональные нарушения. Я же сейчас понимаю, что он сам спровоцировал именно такое развитие ситуации — сначала своей горды­ней, а позже уже своими страхами. Относись он к своей шевелюре проще, и жил бы с ней до самой старости. Ту же ошибку, кстати, часто повторяют юноши и девушки, у которых появляются прыщи. Понятно, что здесь существует гормональное влия­ние. Но огромную роль играет и неправильное мыш­ление. Смотрит на себя прыщавая девушка в зер­кало и буквально ненавидит себя. Ей кажется, что она плохая, некрасивая. Что на нее теперь никто не посмотрит. Каждый новый прыщик она восприни­мает как трагедию. И вот результат — прыщей, не­смотря на титаническую борьбу с ними, становится только больше. Это как у Гашека — там бравый сол­дат Швейк рассказал историю о ружье. Чем больше солдат его чистил, тем сильнее оно ржавело. А ко­мандир потом удивлялся — и как это можно было довести оружие до такого жуткого состояния? — Сергей усмехнулся. — Тот же принцип работает и со всякими болезнями: если мы боимся каждого чиха, если у нас слегка кольнуло в боку, и мы тут же бледнеем при мысли о раке, то все это может стать для нас реальностью. Именно наши мысли и формируют нашу действительность.

— Ну, не знаю... — с сомнением протянул я. — Сколько помню себя, никогда ничего не боялся. Но неприятностей у меня было хоть отбавляй.

— Я уже говорил, что здесь существует мно­го тонкостей, — ответил Сергей. — Ведь та же астрология, например, возникла не на пустом ме­сте. Люди заметили, что определенное сочетание планет при рождении человека оказывает на его жизнь совершенно определенное воздействие. И это соответствует реальности. Мы все разные: один смел, другой труслив. Третий везуч до без­образия, четвертый, наоборот, неудачник. И так далее. Психологи списывают все на некие приоб­ретенные комплексы, но на деле каждый человек рождается с уже установленными параметрами жизни. Взгляни на детей в детском саду — они еще не успели приобрести комплексы. Но уже очень отличаются. И отличаются не только характером, но и показателями удачливости. В данном случае каждый из нас получил то, что получил. Но это не значит, что мы не можем изменить навязан­ный нам комплект установок. Звезды склоняют, но не обязывают — это слова тех же астрологов. Порой какой-то сильной эмоциональной встря­ски оказывается достаточно, чтобы наша жизнь кардинально изменилась. И все потому, что мы выходим за рамки навязанных нам ограничений, пусть и делаем это неосознанно. Создаем тран­зит, дорожку к новой жизни. Маги же научились сами формировать свою судьбу, скользя по про­странству вариантов к выбранной ими цели. И вот увидите, Вика, — мы с вами еще проплывем над Марианской впадиной.

— Хотелось бы в этой верить, — улыбнулась Вика. Потом добавила: — Что-то я устала от ма­гии. Может, немного отдохнем?

— Как скажете, — кивнул Сергей. — Как ска­жете...

Проснулся я в начале восьмого. Не сразу сооб­разил, где я, потом вспомнил. Глянул на часы, за­тем прислушался — тихо. Похоже, все еще спят. Повалявшись в постели еще минут пятнадцать, начал одеваться — пора на работу. Вот, кстати — как теперь быть с работой? Бросать ее я не хочу. Разве что взять отпуск на время всех этих разбо­рок. Но для всех этих дел нужно много денег, а я в этом смысле далеко не Рокфеллер. Ну, наберется у меня пара тысяч баксов в загашнике — по нынеш­ним временам это мелочь. Надо бы спросить Сер­гея, как заработать с помощью его магии миллион родных североамериканских рубликов. Хорошо, конечно, он тут вчера все это плел, красиво. Но уж слишком все это далеко от нашей грешной жизни... Я зевнул и потихоньку пошел в ванную.

Когда я выходил, встретил в коридоре Сер­гея — он как раз вошел с улицы.

— Машину мыл, — пояснил он, улыбнув­шись. — Доброе утро.

— Доброе утро, — кивнул я. — Мне на работу пора. Даже не знаю — может, мне отпуск взять?

— Ты действительно хочешь помочь Вике? — спросил Сергей, внимательно глядя на меня.

— Да, — ответил я. — Не можем же мы ее так бросить. Отпрошусь на пару недель, а там видно будет.

— Хорошо, — согласился он, — договорились. Всю финансовую сторону нашей работы беру на себя. И не спорь — я могу себе это позволить. Ну, а не хватит у меня денег, тогда ты добавишь. Тебе во сколько на работу?

— Да уже пора идти... — я снова глянул на часы.

— Тогда пошли позавтракаем, я яичницу сде­лал. А потом я тебя подвезу, мне все равно в центр надо. Тоже надо немножко разобраться с делами, и я буду свободен.

Так мы и сделали. Мы уже заканчивали за­втрак, когда в кухню вошла Вика.

— Вот вы где, — сказала она. — Я проспала...

— Ничего, — успокоил ее Сергей. — Мы с Ки­риллом съездим в город, а ты пока тут хозяйничай. Потом приедем и займемся нашими делами. — Он встал из-за стола, я быстро допил чай и тоже под­нялся.

— Все будет хорошо, Вика, — преувеличенно бодро произнес я. — Заеду на работу — возьму от­пуск на пару недель и вернусь.

— Ты серьезно? — не поверила она.

— Абсолютно, — отозвался я. Потом улыбнул­ся: — К тому же тепло уже — самое время брать отпуск.

— Спасибо вам... — тихо сказала Вика. — Даже не знаю, что бы я делала.

—- Пустяки, — заверил ее Сергей и потянул меня за рукав. — Пошли, Кирилл. Время не ждет.

— Это из Джека Лондона? — улыбнулась Ви­ка. — Фраза «время не ждет»?

— Точно, — подтвердил Сергей. — Я в детстве им зачитывался. Все, Вика, мы пошли...

Машина у Сергея оказалась что надо — внедо­рожник «тойота». Скажу честно, я даже немного позавидовал. Вот тебе и искусствовед.

Водителем он тоже был отменным. Вряд ли я уступал ему в этом плане, но умение Сергея все же оценил. Хорошо ехал — быстро, легко. А главное, безопасно, без всякого выпендрежа. Есть у меня друг, Алик. Вот с тем я ездить откровенно побаива­юсь — никогда не знаешь, что он выкинет в следу­ющую секунду. У него еще правый руль, пассажир сидит слева. И при обгоне, когда Алик пытается проскользнуть в щель между впереди идущей ма­шиной и встречным грузовиком, чувствуешь себя, мягко говоря, некомфортно. Да, пока Алик всегда успевал. Но ведь это только пока. Хороший водила тем и хорош, что не рискует, когда не надо. Сергей был именно из таких.

Подвез он меня прямо к мастерской. Пожав ему руку, я выбрался из машины и отправился к шефу, гадая, удастся ли мне выбить отпуск.

Я был уверен, что Михалыч не придет в восторг от моей просьбы. Но получилось еще хуже — шеф просто на дыбы встал. Сказал, что и так никого не осталось: кто к брату в Москву, кто в больнице от­леживается. У кого жена рожает. А работать неко­му. Зато как зарплату получать, все тут как тут... Я пытался и так, и эдак, говорил о неотложных делах. Но потом, когда шеф окончательно завел­ся, не выдержал и сам перешел на повышенные тона — не люблю, когда меня отчитывают. Кон­чилось все тем, что из кабинета Михалыча я вы­шел свободным человеком.

— Спасибо вам... — тихо сказала Вика. — Даже не знаю, что бы я делала.

—- Пустяки, — заверил ее Сергей и потянул меня за рукав. — Пошли, Кирилл. Время не ждет.

— Это из Джека Лондона? — улыбнулась Ви­ка. — Фраза «время не ждет»?

— Точно, — подтвердил Сергей. — Я в детстве им зачитывался. Все, Вика, мы пошли...

Машина у Сергея оказалась что надо — внедо­рожник «тойота». Скажу честно, я даже немного позавидовал. Вот тебе и искусствовед.

Водителем он тоже был отменным. Вряд ли я уступал ему в этом плане, но умение Сергея все же оценил. Хорошо ехал — быстро, легко. А главное, безопасно, без всякого выпендрежа. Есть у меня друг, Алик. Вот с тем я ездить откровенно побаива­юсь — никогда не знаешь, что он выкинет в следу­ющую секунду. У него еще правый руль, пассажир сидит слева. И при обгоне, когда Алик пытается проскользнуть в щель между впереди идущей ма­шиной и встречным грузовиком, чувствуешь себя, мягко говоря, некомфортно. Да, пока Алик всегда успевал. Но ведь это только пока. Хороший водила тем и хорош, что не рискует, когда не надо. Сергей был именно из таких.

Подвез он меня прямо к мастерской. Пожав ему руку, я выбрался из машины и отправился к шефу, гадая, удастся ли мне выбить отпуск.

Я был уверен, что Михалыч не придет в восторг от моей просьбы. Но получилось еще хуже — шеф просто на дыбы встал. Сказал, что и так никого не осталось: кто к брату в Москву, кто в больнице от­леживается. У кого жена рожает. А работать неко­му. Зато как зарплату получать, все тут как тут... Я пытался и так, и эдак, говорил о неотложных делах. Но потом, когда шеф окончательно завел­ся, не выдержал и сам перешел на повышенные тона — не люблю, когда меня отчитывают. Кон­чилось все тем, что из кабинета Михалыча я вы­шел свободным человеком.

Настроения не было — я совсем не собирался терять работу. Сплошная невезуха: сначала Оль­га, потом вся эта магия-шмагия. Теперь это... И они еще говорят о положительном мышлении — да тут спасибо скажешь, если не прибьешь никого под го­рячую руку-

Главное достоинство всякой свободы — нали­чие времени. Ехать к Сергею прямо сейчас не было необходимости, поэтому я отправился домой. Хо­телось выкупаться, пожрать как следует — как- то маловато мне яичницы. Я уже поднимался по лестнице, когда увидел спускающуюся мне на­встречу Ольгу.

— Кирилл! — обрадованно и, в то же время, как-то обиженно протянула она. — Ну, где ты был? Я тебе весь вечер звонила и сегодня с утра...

— Что, музыкант уже ушел? — не без сарказ­ма проворчал я.

— Кирилл, да какой музыкант? Так, на гитаре тренькает. Это друг Наташи — помнишь, я тебе о ней рассказывала? Она тоже вчера должна была прийти, но не смогла. А ты пришел, раскричался...

— Да я вчера слова не сказал, — усмехнулся я.

— Ну да — дверь чуть не вышиб... Ты куда сей­час?

— Домой, — отозвался я, едва заметно усмех­нувшись — уж очень нелепым был вопрос.

— Я зайду? — попросила Ольга.

Разве мог я устоять перед этим жалобным взглядом, перед выражением искреннего раская­ния на ее ангельском личике? Разумеется, нет.

— Заходи... — вздохнул я и полез за ключами.

Все-таки женщина в доме — это великая вещь.

Пока я стоял под душем, Ольга успела сварга­нить завтрак. Нашла у меня в холодильнике ка­стрюлю с вареной картошкой, быстро почистила ее —: по причине врожденной лени я всегда варю картошку «в мундире». Покрошила на сковоро­ду, добавила масла, колбаски. Разбила несколько яиц. Когда я вошел, все уже аппетитно шкворчало на сковороде, шумел закипающий чайник. Ольга весело порхала по кухне — увидев меня, начала рассказывать что-то про свою подружку. С кем-то та разошлась или, напротив, сошлась — мне это было как-то до лампочки. Я ел, изредка кивая и думая о том, как мне быть с работой. В принци­пе, ничего особо страшного не произошло. Миха­лыч — мужик отходчивый, загляну через пару недель, глядишь, и примет обратно. Ну, кто еще у нас лучше меня разбирается в двигателях? Без ложной скромности — никто.

— Ты слушаешь? — поинтересовалась Ольга, ставя на стол вазочку с вареньем — интересно, где она его выкопала? Я и не знал, что оно у меня было.

— Слушаю, слушаю... — с набитым ртом провор­чал я и протянул Ольге тарелку. — Добавь еще-

Потом я отправился спать. Точнее, просто часок полежать, поразмыслить о делах наших суетных. Ольга, разумеется, увязалась за мной, так что по­размышлять обо всех этих потусторонних штучках мне не удалось. Впрочем, проведенным временем я остался вполне доволен. Как, впрочем, и Ольга.

К Сергею я отправился в два часа дня, после сытного обеда — моя Ольга и здесь постаралась на славу. Чмокнув ее на прощание — заслужила — я отправился к троллейбусной остановке. Хотел было сначала взять машину из гаража, да потом подумал, что это лишняя канитель. На троллей­бусе доеду.

Так я и сделал: доехав до нужной остановки, пе­шочком, без каких бы то ни было проблем, добрался до дома Сергея. Калитка была закрыта: ткнув пару раз кнопку звонка, я увидел вышедшую из дома Вику. К моему удивлению, вместо платья на ней те­перь были джинсы и симпатичная кофточка. Никак, по магазинам успела прошвырнуться? Это опасно — лучше ей сейчас из дома не высовываться.

— Привет! — поздоровался я.

— Заходи, — улыбнулась Вика, открывая ка­литку. — Ты вовремя, мы как раз обедаем.

— Я уже пообедал, — ответил я, заходя во двор. — Только что.

— Тогда все равно пошли чай пить, — тоном, не терпящим возражений, заявила она и закрыла калитку на задвижку. — Пошли... — Девушка пер­вой направилась к веранде.

— В магазин ходила? — спросил я, окинув оце­нивающим взглядом ее стройную фигурку.

— Ты об одежде? — оглянулась она. — Это Сергей привез. Мой размер — даже не знаю, как он угадал.

— Тоже магия, наверное... — протянул я, доса­дуя, что сам не догадался что-нибудь купить.

Обедали на кухне. От супа я отказался, но чаю выпить согласился. Размешивая сахар в чашке, взглянул на Сергея:

— Я свободен. Можем подумать, чем заняться. Что, если поискать этого Вульфа? Или Вольфа — как там его правильно?

— Вольф Мейер, — подсказала Вика.

— Идея хорошая, — согласился Сергей. — Как ты предлагаешь его найти?

— Ну, не знаю... — пожал я плечами. — Поис­кать тех ребят, что за Викой гонялись. Выловить одного из них где-нибудь в подворотне, потрясти хорошенько. Он все расскажет.

— И где ты собираешься их искать? — снова спросил Сергей.

— Да хоть у Вики дома — они наверняка ее там пасут. Или в доме, где ее держали, пусть только Вика покажет его.

— Все это, конечно, можно сделать, — согласил­ся Сергей. — Но для начала было бы неплохо про­сто обзвонить гостиницы. Если Мейер остановился в гостинице, нам скажут. Чтобы не было лишних вопросов, лучше говорить от имени какого-нибудь туристического агентства.

— Мейер — наш клиент, и мы его ищем? — улыбнулась девушка.

— Точно, — кивнул Сергей. — Будет хорошо, если ты этим и займешься — согласна?

— Конечно! — даже обрадовалась Вика. — Ска­жу, что нужно уточнить дату его вылета.

— Соображаешь, — улыбнулся Сергей. — Зво­нить будешь с сотового — я сегодня купил на тол­кучке как раз для таких звонков. А у нас с Кирил­лом будут свои дела, — он посмотрел на меня.

— И какие же? — спросил я. То, что Сергей так нахально присвоил себе роль руководителя, меня несколько раздражало. Впрочем, я сознавал, что с гостиницами он придумал хорошо. А главное — просто. Теперь этот вариант представлялся мне более чем очевидным.

— Тебе нужно будет обойти основные автома­стерские — уверен, что ты их все знаешь. Вчера ты выбил этим ребятам стекло, сегодня они наверняка его будут менять — если уже не поменяли. Твоя за­дача состоит в том, чтобы найти, где они его меняли или меняют, и поговорить с мастерами. Расспросить между делом, что за ребята пригнали машину. Та­кие вещи они обычно знают — верно?

— Верно, — согласился я. — У нас братва тоже часто тачки ремонтирует. Но этих я не знаю.

— Справишься? — Сергей внимательно посмо­трел на меня.

— Да без проблем! — отозвался я. — Я даже марку их машины запомнил.

Дело и в самом деле представлялось мне пре­дельно простым, я даже уже прикинул, куда пойду в первую очередь. Точнее, поеду — зря машину не взял, придется сначала смотаться в гараж. Повод для визита в мастерские у меня теперь тоже был вполне подходящий — работу ищу. В конце кон­цов, это была чистая правда.

— Хорошо, — согласился Сергей. — У нас по­лучается отличная команда.

— А чем займешься сам? — спросил я.

— Попытаюсь пустить наших друзей по ложно­му следу, — ответил он. — Вика, мне нужен адрес твоего дома. И объясни, где ты хранишь докумен­ты. В смысле, паспорт. Если Ключ и другие бума­ги спрятаны надежно, то пусть лежат, трогать их пока не будем.

— Я спрятала бумаги и Ключ под бочкой для дождевой воды, — сказала Вика. — В саду, за до­мом. Выкопала ямку и спрятала, завернув в пакет. А бочку потом наполнила водой из шланга. Паспорт в шкафу в гостиной. В ящичке у телевизора. Только ведь ко мне сейчас нельзя идти, это опасно?