А ведь живём на подсосе, между прочим!
Помните, я обещал рассказать ещё про один фактор, некие новые обстоятельства, побуждающие к действиям? Так вот, слушайте: Смотрящие нам подрезали Канал.
Тридцать шесть дней будем жить в режиме "сто килограмм в день".
Лишь завидя на экране дисплея столь значительную надпись, я не оплошал, сбегал за фотокамерой и заснял картинку во всех ракурсах, чтобы у людей не возникло мыслей об очередной уловке хитрого Сотникова. Всё взаправду, дождались, елки.
Созвал совещание, экстренно связались с главами других государств.
Всем выписали, одновременно и одинаково — вот вам стоха в день, и живите, как хотите. Тренируйтесь. И что? И ничего. Приняли наши к сведенью, похихикали над будущей дракой за заявки, да и разошлись работать. А вот египтяне с франками крепко подвисли, настоящая паника. Индусы отнеслись спокойней, неизбалованные шанхайцы тем более. Именно этот момент я и решил использовать — вышел на Сильву с предложением, от которого невозможно отказаться.
Использовал правильно — вот, теперь мы идём трескать вкусные супчики и верчёных перепелов.
Ещё вспомню былое. В советское время как оно было в автохозяйствах? Очень просто — не было запчастей. На весь легковой транспорт — два новых карбюратора лежали на складе в спец-ящике, так их завсклад выдает лишь по требованию, подписанному главным инженером, да и то после подтверждающего звонка по телефону. С обязательной сдачей старого на участок топливной аппаратуры — начгары всячески старались не сдать, себе подзажать… Резину наваривали, контакты напаивали, цилиндры растачивали и хонинговали, аккумуляторы восстанавливали, тормозные накладки переклёпывали, манжеты использовали "самоварные" — столь мал был вожделенный ручеёк. Чем вам не Канал… Что там карбюратор, лампочки для фар были в дефиците!
И ведь работали же! Весь автопарк в три смены бодро выбегал на линию, делал дело, выполнял план перевозок. Даже перевыполнял. Справлялись.
После совещания анклав перешёл в режим аварийных заявок, такое отрабатывали: чуть дольше разбираться, чуть больше ругани. Гораздо больше сделаем сами.
А каков политический момент!
Уж сейчас-то, после всех подготовок… Грех мне жаловаться, идя в поход на фуа-гра.
Грех.
Глава 8 Операция «Рассвет»
Операция "Рассвет".
Группа корреспондентов.
Вотяков, командир мобильного радиоузла, почти спецназ.
— Юра! — Олег с резким криком рывком оттянул меня назад, спрятав за кузов пикапа.
Армейская "шишига" с ревом пролетела мимо — буквально впритирочку, обдав нас запахами войны: чадом сгоревшего топлива, горячего металла и пороховой гари. Водитель ещё раз рявкнул клаксоном и, плюнув на идиота, не желающего смотреть на дорогу, всё же притормозил и уже медленно принялся догонять ушедшую вперёд группу с БТР-40 во главе.
Бойцы, сидевшие в кузове под ДШК, издевательски махнули нам рукой в неприличном жесте: — "Не крутитесь под ногами!".
Высунулся, ёлки… Затылок похолодел, колени затряслись. Зараза, чуть не влип! Раззявил рот. Ох, ты… А нечего зевать по сторонам. Идёт армейская операция, все нацелены на жёсткое дело, а не на контроль за дурными пешеходами, не успевающими свалить с пути военной техники.
— Да… Пикап ещё отодвинуть бы надо, левей, — рассудительно заметил Хамис, сокрушённо цокая языком.
Он прикинул что-то в уме и добавил:
— Сильно левей, зашибут тут, однако.
Дело говорит узбек.
— Олег, ты это, давай-ка, — я кивнул своему напарнику и подчинённому на "Хайлюкс", — Перепаркуйся левей, действительно расшибут. А я "Виллис" перегоню.
Узбек подтянул короткий халат, внушительно, по-хозяйски махнул рукой в сторону.
— Сразу на площадке становитесь, вам удобно будет, хорошая площадка, ровная, я там потом туалеты поставлю.
Напарник медленно завёл пикап на площадку, вытянул с грунтовки небольшой прицеп, который мы тащили за собой, запарковался. Я поехал следом, поставив машину сталкеров сбоку от пикапа. Мужики оставили "Виллис" тут, вместе с пулемётом, окончательно решив, что дальше им будет удобней воевать на квадрах. Когда снимусь с точки, на нём и поеду в Шанхай.
Всё, полдела сделано, на место приехали, можно работать.
— Разворачиваемся!
Развернуть полевой радиоузел нам не долго: раз притопнуть, два прихлопнуть, — всё давно уже собрано, отработано, подготовлено и проверено, мы даже учения проводили под донжоном, веселили народ.
От волнения перед предстоящей миссией я набрал аппаратуры выше крыши, чего только нет, как на Северный Полюс собрались. Носимая рация включена, её сканер постоянно чешет диапазон, поэтому я слышу практически всех поблизости, порой не успевая, тем не менее, оценивать обстановку в целом.
— Юра, там "бэтр" встал, они что-то увидели, да? — откровенно тревожно заорал Олег, заканчивая стопорить прицеп на домкратах.
Я не удивляюсь его реакции, но почти не нервничаю сам. Да, мы мирные люди, не армейцы, но какая-то школа уже есть. Всю дорогу повторяю себе: "просто работа", "просто работа…"
Ну, и что за паника? Взял бинокль. Действительно, наш ударный БТР-40 остановился в километре, застыл, на землю спрыгнули два снайпера, над бронёй задвигались рога стереотрубы. Два квадроцикла сталкеров мудро спрятались за броневиком, а слева на "диком" грунте, на расстоянии метров десяти от брони встала "шишига", её ДШК тут же начал ворочать стволом, куда-то целиться.
Из БТР выскочил Гриша Гонта, увешанный военным имуществом, как на выставке-смотре модных армейских прибамбасов, в руках бинокль, побежал к сталкерам. Чего они ждут, кого засекли?
Пш-шш…
— "Берег", код "стена".
— "Броня" — "Берегу", что там?
— "Берег", ориентир шесть, слева двести, скрытые подвижки, надо угощать.
— Понял тебя, не лезьте пока, скоро будут.
Руслана тут нет, они с Гришей с самого начала "Рассвета" разделяются, пока в одном месте не появляются, так что Бероев где-то позади, с тыла командует. Я не знаю, может, это и правильно.
— "Броня", доложи точную дистанцию от тебя.
— Тыща семьсот пятьдесят по дальномеру.
— Ну, жди, сейчас подтянутся.
— Да жду я, жду! — зло ответил Гонта и отключился.
Торопится Гонта, рвётся вперёд.
Почти в один момент и БТР, и Газ-66 заглушили двигатели, наступила звенящая тишина. Ну и хорошо, так спокойней будет. Оказывается, тут полно птиц, их голоса слышны отовсюду. А еще еле слышно шумит ветер, не сильный, но постоянный, как начали операцию, так он и не меняется. Не знаю, всегда ли в этой саванне ветрено, или же бывают периоды затишья. Здесь возвышенность, и мне кажется, что дует чуть сильней. Нет, неправильно я сказал, настоящих возвышенностей тут раз, два и обчёлся, — просто площадка, чуть поднятая над средним уровнем местности. На площадке имеется группа акаций, три купины кустарника. К западу, откуда мы приехали — низина, там протекает речка, даже не речка, а ручеёк. К востоку местность идёт слабыми волнами.
Горы на западе еле просматриваются, небо над нами висит низко. Серое, мрачноватое, обещающее дожди — осень на дворе.
Вояки так и стояли, ожидая команды или поддержки.
А мы тем временем уже развернули телескопическую антенну, смонтированную на прицепе — из тех, что стоят на разведывательных БМП, девятнадцать метров в небо, это для начала. Вообще-то у меня ещё есть, верхний багажник пикапа, как у цыган: и "зенитка" и "симметричный вибратор" на пятнадцать метров. Даже "Штырь-10 м" припас. По станциям мы вообще целый магазин привезли, хоть ритейлом занимайся: кроме двух "кенвудовских" трансиверов, есть и старые добрые "армейки", в частности, тяжеленная танковая блочная Р-130/М, и Р-123 на всякий случай, сам не знаю, что тут пригодится, а что нет.
Нам ведь здесь до завершения здесь стоять. До Победы.
С тихим шумом заработал автономный генератор, сейчас запитаемся, хотя у меня есть и три огромных аккумулятора — в кузове пикапа.
— Юра, а это не опасно? В смысле, что мы так рядом стоим?
— Слышь, прекрати, а! — разозлился я.
Не успел я молодого сталкерам хоть в один рейд отдать, обкатал бы он там нервишки, посмотрел бы на опасность реальную.
— Броник надел? Ну и работай спокойно.
Засопев, Олег полез в салон. Вот и правильно, работа лучшее лекарство от страха.
Пш-шш…
— "Броня", внимание, подходят.
— Принял. А вы где?
— Закрытая. Недалеко.
— Принял. Секретчики, на. Чё прятаться…
Раздался гул двигателя, из-за поворота на холм поднималась какая-то техника. Минута, и из-за выгоревших кустов показался бортовой "Опель Блитц" тёмно-серого цвета, тащивший за собой самую настоящую "пушку на колёсиках". Связка осторожно прокатила мимо нас, немецкий водила дудеть не стал, лишь приветственно помахал рукой. Артиллеристы, сидящие в кузове, не помахали, настраиваются. На открытом проёме двери "Блитца" со стороны водителя висел зелёный бронежилет, прямо Афганистан какой-то.
— "Берег", игрушка прибыла.
— Ну, так и работайте! Отбой, скоро подойдём, тут ребята заканчивают по флангу.
— Руслан, вы там без потери?
— Дисциплина, "Броня"! — рявкнул майор. И добавил спокойней: — Не совсем чисто отработали, есть 300-й, лёгкий, отправляем, пока всё в графике.
Я быстро вспомнил, о чём они, видел: там была какая-то боковая ветка, идущая на север от той самой центральной магистрали, которую все наши давно называют Пакистанкой, и на которой сейчас стоит наш радиоузел. Так понял, что там бандочка сидела в несколько рыл, вот её, наверное, и пригасили армейцы. Но одного нашего ранили, а ведь это спокойный сектор.
Нет, так работы не будет, нечего слушать других, своё дело делать надо.
— "Башню" вызывай, Олег, докладываться будем.
Первым делом нам необходимо связаться с Замком, в донжоне Сотников с ума сходит, приплясывает в радиорубке возле Степана, новостей ждёт. Степ злой на меня, его на боевые не взял, оставил в радиорубке. Думал я, думал, и решил всё-таки парнишку не брать, страшно стало, вдруг что случится, потом места себе не найду. Потому и потащил с собой Олега, радиста из новых потеряшек, этот хоть совершеннолетний.
Но Степ парень обкатанный… Ладно, что сделал, то и сделал. Харе мозг греть над прошедшим. Подумал и решил, нужно ещё антенны развернуть. В принципе, отсюда мы все Дикие Земли протыкаем, но ведь мне хочется ещё дальше достать! Погемориться, что ли, развернуть и "вибратор"?
— Доложил?
— Сделал, сигнал хороший.
— Хорошо, давай теперь Дели лови, узнавай, как они там, и садись на сканеры.
Есть у меня в подразделении небольшая дедовщина, есть, грешен.
Сканеров у меня два, просеивать будем всё подряд, стараясь изловить посторонние переговоры. Всё пишется, если появится закрытый сигнал, то сразу на дискремблер, попробуем раскрыть. Хотя я не верю в возможность высокотехнологичного радиообмена, некому тут такое использовать, в округе полудикие племена и кланы. Мы же все на шифре.
А вдруг где-то сидит самый что ни на есть талибанско-талибанический Юрус Васюк-Ад-Дин и колдует с дешифратором? Не-не, только не на этой Платформе, нафиг, нафиг…
Ближние к отрогам Южного Хребта мало-мальски серьёзные монокластеры уже встали в ряд, Демченко просто адскую работу среди них провёл. А вот одиночные группы изгоев да абреков действительно опасны, с них станется. А есть ещё обиженные.
Тут Восток, братцы. Если в межродовых или межплеменных стычках вышибают мужиков, то женщин и детей забирают в свой тейп, никто их в саванне не бросит, ценность кадрового роста все понимают. Бывает так, что кто-то остаётся, приходит в селенье, — о-па! А женщину уже увели… Начинает охотиться, мстить всем подряд, тут башню сносит быстро, договориться невозможно. Ещё и таких выковыривают ребята, радикально. Шибко вольным да диким отшибают всякое желание пакостить дальше.
Здесь вообще нет цельных монокластеров, кончились, лишь сталкеры успели застать, в самом начале знакомства с Дикими Землями. Даже после присоединения нет никаких гарантий, что получишь Большой Ништяк, это уже наудачу… Гигантский жёсткий черпак Смотрящих перемешал осколки первичных общин в невообразимую этническую кашу, раскидал её порциями-пайками по огромной территории, с которой они теперь стекаются обратно, жмутся поближе к дороге, инстинктивно чувствуя, что только здесь и можно выжить. Теперь Смотрящие смотрят на образец ещё одной селективной практики, ждут, что из всего этого получится. Получается то, что имеем. У нас половник не такой крепкий, но размешиваем, зачёрпываем. Раскидываем по-своему.
Встречаются и "резко ставшие умными". Пятнадцать километров назад одна группа сама вышла к колонне с белым флагом, вместе с семьями, серьёзной зачистки уже не хотят, а ведь никаких предложений до начала операции не принимали! А абречить в Диких Землях одиночкой или парой просто нереал — сожрут к лешему, тут есть кому пошамать человечинки, степные волки огромны, быстры и умны.
А может и ещё кто есть, похлеще.
Я вот вообще думаю, что основной проблемой Пакистанки после прохода войск станут не остатки людских групп, к чему готовятся наши вояки, а дикие стаи хищников этой степи-саванны. Охотники нужны будут, опытные, смелые.
Тем временем артиллеристы плотно забили под колёса арттелеги сварные колодки — уголки со скобами, развернули орудие на восток, разложили вокруг "сорокапятки" снасти. Подошёл Гонта, встал рядом, что-то крикнул мабуте, сидящему за стереотрубой.
Ба-бах! Ну, на это уж я насмотрелся, наслушался, они вечно на стене тренируются, по ихтиандрам лупят. Разрывные снаряды на таком калибре невелики, как граната, примерно, но своё дело по стационарной позиции они сделают. Парни стреляют хорошо, Главный снарядов для тренировок расчётов не жалел.
Ба-бах! Ба-бах! Что-то щедро стреляют, не остались бы без штанов раньше времени.
На груди зашипел сканер.
— "Броня" — "Монголу".
— В канале "Броня".
— Левей и ближе пятьдесят.
— Принял, смотри там.
Ёлки-палки, это где же сейчас Бикмеев находится, неужели там, далеко впереди? Он что, раньше всех выдвинулся? Ну дают, мужики, это же какой риск. Все сталкеры — конченные отморозки, я давно это понял.
Монгол корректировал, пушка монотонно лупила, накрывая невидимую мне мишень.
— "Броня", накрываете, есть поражение. Распускайте "паучков", я дальше пошёл…
Пш-шш…
Затарахтели двигатели квадроциклов, экипажи быстро влетели в седло, маленькие юркие машинки начали расходиться далеко в стороны, спускаться вниз, там тоже кустарники..
Дугу-дугу-дугу-дум! Дугу-дум! — обиженно загрохотал с "шишиги" ДШК, включаясь в огневую работу — непривычно для себя, на вторых ролях, когда такое было.
Пш-шш…
— "Кастет" — "Броне", мы чуть дальше отойдём. Тут тропка есть, проверим на следы.
— Принял, игрушка пока на точке будет стоять.
— "Фагоцит" — "Броне", мы идём по плану, — на всё ещё неважном русском доложил Эрих Вайнерт.
Следом за бронетехникой по дороге вниз медленно двинулся и Газ-66, пулемётчики пока притихли, осели на перекур, в движении на колдобинах много не постреляешь, того и гляди, без зубов останешься. Наверху машины была установлена портативная РЛС ближней разведки "ФАРА-ПВ", такая же, как и на "сороковом", ушедшей вперёд, бронелобые идут уверенно.
Опять шум двигателя, опять едет машина. Нет, двигатель не одинок, колонна идёт.
Первым показался легковой "кюбельваген", 82-ой "Фольксваген". Брезентовая крыша не откинута, стоит на штатном месте, может это и верно, того и гляди дождик ливанёт. Мы тоже предусмотрительно тент на "Виллисе" активировали, да и над прицепом поставили.
За германской легковушкой показался мотоцикл "Цундап" без коляски, а следом — два пятнистых высоко поднятых "Лаффли V15", машины весьма грозного вида с бельгийскими экипажами. Обе с прицепами. На головном "лаффлике" топорщился крупнокалиберный "Виккерс", на втором — станковый пулемёт системы "Гочкиса" образца 1914 года, не зажалась Сильва Каз, по делу ресурс выделила, сверх договорённостей.
Боевой квадроцикл басконцев пока остался дежурить на 40-ом километре, на промежуточной "опорной", вместе с ещё одним квадром, нашим. Там вроде тихо, зона мирного кластера, договорённости работают, но при планировании решили от греха… По ходу операции у сталкеров возникли некие подозрения, поэтому майор оставил на временном опорном пункте усиленную группу, прикрепили и басков. Уже полученный опыт говорит, что правильно сделали. Ибо сейчас тут, к гадалке не ходи, начнутся ревнивые движения, кто первым у кормушки окажется, кто ближе к Союзу прижмётся. Могут повздорить между собой, разнимать придётся.
Из "кюбеля" выскочил Бероев, возбуждённый, не сказать, что довольный — бойца подранили, но глаза блестят — вот странная судьба у военных, радуются войне! Срабатывает инстинкт убийцы, хватка матёрого хищника. А как же, его ещё Держава вырастила.
Майор оглянулся назад, что-то сказал в рацию, помахал поднятыми руками с развёрнутыми к себе ладонями, расставляя машины. Совершив все положенные манипуляции, Руслан подошёл к нам.
— Салам, "кренкели"!
— Привет, командир.
Честь не отдаём, ибо не совсем армейцы. Мы "партизаны", как мне доходчиво объяснил Гриша, то есть, люди, временно призванные с "гражданки". Отношение к нам соответственное, на "Отвяжись!" Явно это не показывают — мы нужны, — но такое чувствуется.
— Наши далеко ушли?
— Да нет, под квадры подстраиваются. А те по бокам по пересечёнке.
— Развернулись уже, значит… Зиберт, ко мне!
Немец подскочил, вытянулся, отдал честь — красота.
— Значтак, зольдат, останешься здесь, с радистами, дальше с ними пойдёшь. И возьми "льюис" в машине.
Немец слушал молча. Ни пререкания, ни раздражения, как бот. Лишь поправил на плече ремень "маузера" с оптикой. Козырнул, щёлкнул пятками, пошёл выполнять.