— Он мне нравится, но очень или нет, я пока не разобралась…
— А долго ты будешь разбираться?
— Я… я не знаю…
Ничего большего ей сказать не удалось, потому что в номер вернулся Николай Иванович.
— Ну, как здоровье? — спросил он дочь.
— Почти нормально, — ответила она.
— Тогда едем завтра в Наньшань?
Ника вздрогнула. Именно Наньшань советовал посетить Долинский. Что это? Знак судьбы?
— Что? Не хочется? — испугался Николай Иванович, заметив смятение дочери. — Думаешь, еще не потянешь?
— Ну что ты, папа! Конечно, потяну! Я еще сегодня полежу, а завтра, уверена, буду в полном порядке.
— Согласен! Отдыхай! Вставать придется рано утром. Лулу сказала, что завтра обещают очень жаркий день, и с утра, когда попрохладней, нам будет более комфортно, чем днем.
И остаток дня Ника намеренно провела в постели, поскольку никого не хотела видеть: ни Стаса, ни Глеба. Они оба задавали ей, по сути, один и тот же вопрос, а она никак не может найти на него ответ. Ей очень нравится ветка со сказочными цветами орхидеи, но букет ярко-алых цветов — ничуть не хуже.
К Наньшаню, Центру буддизма, выехали затемно на автобусе. Еще до конца не рассвело, но Ника чувствовала себя уже совсем выспавшейся, вполне здоровой и находилась в самом приподнятом настроении. Она решила сегодня не зацикливаться на том вопросе, который не давал ей покоя, и целиком отдаться новым впечатлениям. А их будет — много. Девочка ничуть в этом не сомневалась. Она читала: Наньшань, что в переводе означает — Южная гора, — самый большой в Китае экологический парк с храмовым буддийским комплексом. Он даже включен в список ЮНЕСКО как один из лучших рукотворных парков мира, сохранивших в неприкосновенности окружающую среду и олицетворяющих наивысшую гармонию человека и природы. С комфортом откинувшись на спинку сиденья и поглядывая в окно, Ника с удовольствием слушала Лулу, хотя многое знала сама. Например, она читала, что по легенде Наньшань основали монахи, которые чудом спаслись после кораблекрушения в этом районе. Согласно легенде, тонущих в море монахов вынесли на берег дельфины. С тех пор вся эта местность стала считаться священной.
Когда подъезжали к Центру буддизма, наконец начался рассвет. Встающее солнце окрасило Наньшань в розово-голубые тона. Видимые из автобуса священные башни светились теплыми огнями, словно мозаики из горячих углей. Ника заметила, что все время непроизвольно улыбается.
Попасть в Наньшань можно только через единственные ворота. Они были очень живописными, но Нике показались какими-то несерьезными, чрезмерно разноцветными, затейливыми и несколько не соответствовали тому, что говорила Лулу. А та объяснила, что эти ворота считаются главным входом не просто в туристическую зону, а в мир буддизма. С внешней стороны остается обывательский, земной мир, а внутри, по ту сторону ворот, начинается мир буддизма. Наверху ворот, в самом центре с обеих сторон начертаны два иероглифа: «пу» и «ер». «Пу» означает — нет, «ер» — два. То есть нет второго пути к истине, кроме буддизма, и все люди независимо от их происхождения и сословия могут идти по этому пути. Он открыт для всех. Главный вход в Наньшань — дверь в высшее и очень надежное счастье. Оно, счастье, в освобождении от страданий, которые подстерегают каждого человека на протяжении всей его жизни. А еще оно — в неограниченной возможности помогать другим на пути к освобождению и просветлению. Буддизм вобрал в себя восемьдесят четыре тысячи различных учений, которые действуют как противоядия против соответствующего числа всевозможных бед, несчастий и помех. Учение Будды можно сравнивать с гигантской аптекой, где есть лекарства от каждой болезни.
Пройдя сквозь эдакие ворота не без душевного трепета, Ника приготовилась к общению с чем-то чуть ли не потусторонним, а все окружающее оказалось ярмарочно цветным и веселым. Между тем, Лулу сообщила, что один из монахов по имени Анань, который сорок девять лет изучал буддизм, подвел такой итог: «Не делать плохо, творить добро, стремиться к самоочищению — это и есть буддизм». А если так, то яркие краски сооружений центра, радующие глаз и поднимающие настроение, — есть добро, а потому никак не противоречат философии буддизма.
Сразу за воротами стоял огромный гонг, который Лулу назвала гонгом счастья. Поскольку его звук был явственно слышен, Ника хотела спросить, можно ли и ей в него ударить, но тут же увидела огромную очередь из желающих таким простым образом обрести счастье.
— Да тут неделю стоять надо, чтобы осчастли-и-ивиться, — разочарованно протянул Стас.
— После экскурсии у вас будет свободное время и вы сможете постоять в очереди! — с улыбкой отозвалась Лулу. — Уверяю, она движется быстро! Но хочу предупредить: просить счастья для себя нельзя. Нужно думать обо всем человечестве или как минимум о своих близких и любимых.
От самых ворот уже было видно огромную, снежно-белую статую трехликой богини милосердия Гуань Инь. Лулу сказала, что ее имя означает — «Та, кто прислушивается к крикам мира». Считается, что Гуань Инь всегда откликается на мольбы страждущих и помогает им. Ее фигура отлита из бронзы и стоит на рукотворном острове, к которому можно пройти через мост.
Русские туристы начали по дороге спускаться к морю. По обе стороны от нее блестели спокойной водой небольшие озерца. В них отражались расписные беседки-пагоды. Перед белоснежным кружевным мостом группа остановилась. Ника жадно разглядывала богиню. По словам Лулу, эта статуя являлась самым высоким из скульптурных изображений божеств, она превосходила по размерам даже знаменитую статую Свободы в Нью-Йорке, чем китайцы не могли не гордиться. Но, несмотря на свою огромную высоту, статуя вовсе не довлела над людьми. Возможно, потому, что богиня была стройна, ее одежды красиво ниспадали, а лицо выражало полное спокойствие и просветление. Ника подумала, что у милосердия и должно быть такое лицо. В одной руке Гуань Инь держала Священное Писание, а пальцы другой руки были сложены в одном из традиционных буддийских жестов. Эта ипостась трехликой и шестирукой богини олицетворяла мудрость. Лулу сказала, что если посмотреть на богиню справа, со стороны моря, то ее руки держат четки, символизирующие спасение души. Перебирая четки, она помогала людям освободиться от мучений и достигнуть границы свободы. Если смотреть с левой стороны, в руках богиня держала лотос, священный цветок буддизма, символ чистоты и невинности. Он вырастает прекрасным из не всегда чистых вод. Стоит Гуань Инь на постаменте тоже в виде цветка лотоса, у которого сто восемь лепестков. Лулу объяснила, что число «сто восемь» в буддизме сакральное, то есть священное. Сто восемь бусин имеют классические четки, которые помогают отмолить сто восемь родов нескромных желаний, мешающих человеку достичь просветления. Сборник высказываний Будды тоже состоит из ста восьми томов. Именно поэтому и статую отлили высотой в сто восемь метров.
Недалеко от статуи находился интересный экспонат Центра буддизма. На отдельном постаменте лежала огромная рука, ладонью вверх, слегка согнув в красивом жесте пальцы.
— А это еще что? — тут же спросил какой-то молодой парень из группы, одетый в красную футболку и кислотно-желтые шорты. — Как после техасской резни бензопилой! — Он попытался хохотнуть вслед своей незамысловатой шутке, но его тут же осадил Николай Иванович:
— Ты кончай, брат, пошлить! Красота же!
— Эта ладонь установлена для того, чтобы посетители Центра могли представить общие размеры трехликой Гуань Инь.
— То есть это у нее ручки такие? — вперед всех опять успел спросить все тот же парень и как-то нервно подтянул свои цыплячьи шорты.
— Да, — просто ответила Лулу.
Ника с большим почтением вгляделась в изваяние руки. Пожалуй, они всей своей русской группой, немножко потеснившись, могли бы уместиться на ладони богини. Потом они видели еще одно подобное изваяние белоснежной руки с пальцами, сложенными в традиционном буддистском жесте, очень изящно выглядевшее.
— Ну, а вам-то, ребятки, как? Нравится? — спросил Николай Иванович, обняв за плечи Нику и Стаса.
— Конечно! — с восхищением отозвалась Ника.
— Мне… в общем-то… тоже нравится, что, честно говоря, странно, — сказал Стас.
— А что же в этом странного? — удивился Николай Иванович. — Красиво же!
— Я не люблю ничего чрезмерного, а тут такая огромная скульптура…
— И…
— И я удивляюсь тому, что не раздражаюсь.
— На самом деле, молодой человек, ничего удивительного в этом нет! — неожиданно вступила в разговор Лулу. — В этом месте все гармонично. Сама атмосфера вызывает умиротворение, а в душе произрастает радость, такая же красивая и нежная, как священный лотос! Здесь, как вы видите, целый комплекс храмов. Я надеюсь, что в том, в который мы сейчас пройдем, чувство радости и полного спокойствия вас не покинет! В нем бережно хранится золотая статуя богини Гуань Инь, украшенная драгоценными камнями, высотой почти четыре метра и весом сто сорок килограммов. На создание этого великолепия ушло более ста килограммов золота. Статуя украшена алмазами, изумрудами и рубинами, привезенными сюда из Южной Африки, и стоит на постаменте в виде цветка лотоса, изготовленного из белого драгоценного нефрита. Святыня была занесена в Книгу рекордов Гиннесса как самая большая статуя в Азии. Она также является величайшей буддийской святыней, так как в ней находятся частички праха Будды Шакьи-Муни, основателя буддизма, жившего две тысячи пятьсот лет назад.
Хотя золотая Гуань Инь имела одно лицо, она оказалась аж восьмирукой, но грациозной, изящной и очень симпатичной. В четырех руках богини находились различные буддистские символы: веревка — символ спасения от беды, цветок — символ красоты, кувшин — символ плодородия, музыкальный инструмент — символ гармонии. Стены храма были отделаны стеклянными ящичками, из каждого на присутствующих глядела маленькая фигурка богини. Глаза Ники слепило от золотого убранства внутреннего помещения храма. Звучала тихая музыка, курились благовония. Девочка опять поймала себя на том, что улыбается богине.
Если в начале экскурсии по Наньшаню Ника еще надеялась, что они вернутся к гонгу счастья, постоят в очереди, чтобы ударить в эту замечательную штуку, и, кто знает, вдруг и правда станут счастливыми, то по мере продвижения по Центру буддизма поняла, что все, что представляет интерес, за одно посещение охватить невозможно. Они видели и Будду Веселья, пухленького и улыбающегося. Потом Будду Богатства, который находился в отдельном храме. Его стены, так же, как в храме Гуань Инь, отделаны маленькими стеклянными ящичками. Можно купить позолоченную фигурку этого Будды и «забронировать» ей отдельное место: ее поставят в такой ящичек, напишут на нем имя купившего, и местные монахи будут молиться о том, чтобы на него как можно скорее снизошел денежный дождь. А следующий Будда показался Нике куда более важным, чем тот, кто заведовал богатством. Этому молились об исполнении желаний. При входе всем выдали специальные записочки, в которые вдета красная лента — символ благополучия. На записочке можно было написать одно самое сокровенное желание и опустить ее в специальный ящик у ног Будды. Два раза в месяц этот ящик вскрывается, записочки вынимаются, и местные монахи проводят специальный обряд их ритуального сожжения. Говорят, после этого ритуала желания непременно сбываются. Ника подумала, что записка, пожалуй, надежнее, чем удары в гонг при входе в Наньшань, да и в очереди стоять не надо. Кроме того, в этом храме можно попросить за себя. Потом, правда, оказалось, что очень трудно из всех желаний выделить одно, самое сокровенное. Сначала Ника хотела написать, что очень хочет побыстрей выучить китайский язык. Потом подумала, что в этом желании ничего сокровенного нет. Бери учебник — да и учи! Нельзя на это тратить волшебную записку. А на что можно? Может быть, пожелать, чтобы мама Алла чаще бывала дома? Да, но она же любит свою работу, своих студентов… Разве можно ее этого лишать! Получится, что Никино счастье обернется несчастьем для мамы, а так нельзя. На долгие раздумья времени не было — Лулу уже звала всех на выход из храма. Ника тряхнула головой, написала: «Хочу влюбиться!» — и осторожно опустила записочку в ящик у ног Будды. Когда же вышла из храма, расстроилась. Зачем написала глупость? Разве она не влюблена? Влюблена! В Глеба! Или не в Глеба? А в кого? В Стаса? Не может быть… Неужели все-таки в обоих? А может быть, если ей кажется, что в обоих, то это означает — ни в кого? Но тогда она написала в записке то, что нужно! Она хочет по-настоящему влюбиться! Наверно, надо было добавить это слово — «по-настоящему»… Но что уж теперь об этом жалеть… Как говорится — поезд ушел… Впрочем, Будда на то и Будда, чтобы во всем самому разбираться с легкостью!
Хорошее настроение Нике вернули еще три Будды, олицетворяющие прошедшее, настоящее и будущее. Их стерегли добрые демоны с очень злыми выражениями лиц.
— Видать, у секьюрити во всем мире одинаковые физиономии, — пошутил Стас, показывая на демонов. — Только эти качки без черных костюмов. Но оно и понятно — жарища!
При выходе из храма Лулу обратила внимание туристов на священный сосуд, в отверстие которого нужно бросить монетку. По преданию, это очищает карму. Отверстия-окошечки, расположенные довольно высоко, были еще и небольшими. Как Ника ни старалась, так и не попала монеткой ни в одно из них.
— Что ж, дочь, видать, придется тебе ходить с грязной кармой! — весело заметил Николай Иванович и добавил: — Впрочем, я попал два раза. Один тебе дарю!
— Дар принимаю! — торжественно провозгласила Ника. Она уже была переполнена впечатлениями, а Лулу вела их к следующей достопримечательности — к поляне Двенадцати Архатов. Оказалось, что архаты — это охранники четырех сторон света, двенадцати месяцев, неба и земли. В виде позолоченных скульптур они вольготно расположились на ярко-зеленой поляне в удобных позах. Каждый архат исполняет свою миссию. Один — просящий, другой — скучающий. Есть скорбящий, мудрый, богатый… Наиболее популярным среди верующих считается «Просящий» архат, который просит благо для людей.
Потом было еще древо желаний, колокол очищения сознания, сосуд чистоты, в котором всегда стоит дождевая вода; парк для медитации, аллея долголетия, по обеим сторонам которой выставлены фотографии хайнаньских долгожителей, переступивших порог столетия; скульптуры черепах, слонов. Когда Лулу объявила, что теперь предоставляет группе свободное время, Ника растерялась. От увиденных диковин у нее чуть ли не кружилась голова, и она никак не могла сообразить, что бы хотела посмотреть еще раз.
— Николай Иванович! — услышала она обращение Стаса. — Вы не могли бы разрешить нам с Никой побродить здесь вдвоем? Мы обязательно подойдем к выходу в условленное время! Я вам обещаю!
Отец внимательно посмотрел на Нику, потом на Стаса, поскреб затылок и все же разрешил:
— Ладно, так и быть… Меня тут уже пригласили в одну кафешку… Но… гляди, парень! — Николай Иванович положил руку на плечо молодого человека. — Я на тебя полагаюсь! Если вдруг заблудитесь или будете опаздывать к условленному времени, что, конечно, нежелательно, звоните! Телефоны, надеюсь, действуют.
— Действуют! — заверил его Стас.
Ника не могла решить, довольна она таким поворотом дела или нет. Конечно, от недремлющего ока отца неплохо освободиться хотя бы на время, но то, что придется при этом остаться наедине со Стасом, ее пугало. С тех пор как они встретили в отеле Долинского, их отношения стали напряженными. Как себя с ним лучше вести, она не знала. Но сам Стас, похоже, ни в чем не сомневался. Получив добро от отца Ники, он за локоть потащил ее за собой.
— Куда ты меня ведешь? — не могла не спросить Ника, когда они отошли на достаточное расстояние от Николая Ивановича.
— Есть тут одно место… — как-то рассеянно отозвался Стас.
— Мы там еще не были?
— Были…
— А почему ты хочешь опять именно туда?
— Там поймешь, — все так же односложно ответил парень.
Они довольно быстрым шагом шли мимо цветущих деревьев, изумрудных газонов, пестрых клумб, красно-желтых пагод, маленьких озер с золотыми рыбками. Когда вдвоем ступили на один из мостов, Стас остановился и сказал:
— Пришли. Теперь понимаешь, почему именно сюда?
Ника дорого дала бы, чтобы каким-нибудь образом улетучиться отсюда. Это был мост Правды. Лулу говорила, что каждому, кто ступает на это белокаменное сооружение, можно задавать любые вопросы, но отвечать на них придется только правду. Солгавшего обязательно постигнет несчастье. Девочка понимала, что Стас опять задаст ей вопрос, на который ей не захочется давать правдивый ответ.
— А тебе не кажется, что это будет нечестно? — спросила Стаса Ника.
— Что именно? — удивился он.
— То, что ты хочешь заставить меня отвечать на твои вопросы под страхом несчастья, которое на меня свалится, если я скажу неправду!
— А ты скажи правду!
— А ты оглянись и прислушайся!
— Зачем? — еще больше удивился Стас.
— Приглядись и увидишь, что, кроме нас, все молчат! Никто на этом мосту никого ни о чем не спрашивает и потому никому не надо отвечать.
Молодой человек оглянулся вокруг, проводил глазами нескольких человек, которые действительно шли по мосту молча, и растерянно произнес:
— Не понимаю… Если можно что-то выяснить, почему бы не спросить?
— Да потому что это — насилие! И я удивляюсь, как ты этого не понимаешь!
— Ты считаешь, что я не имею права знать правду?
— Ты имеешь право знать ту правду, которую тебе захотят сообщить!
— То есть ты считаешь нормальным, что вы меня обманываете?
— Кто это «мы»?
— Ты знаешь! Вы с Глебом!!
— Стас! — возмущенно выкрикнула Ника. — С чего ты взял, что мы тебя обманываем?
— А разве не обманули, когда поехали в Санью?
Ника смутилась.
— Да… Обманули… Но ведь не только тебя. Папу я тоже обманула… То есть это наше с Глебом действие было направлено не конкретно против тебя… Просто… мы хотели прогуляться…
Стас опять схватил Нику за руку и потащил за собой с моста. Остановился он в сени дерева с яркими малиновыми цветами.
— А вот здесь… тебя не постигнет никакая кара, если ты скажешь неправду или все-таки отмолчишься… Могу я тебя спросить?