Важным было то, что существа, пришедшие в мир волею и разумом доктора Медника, могли многое, и что еще важнее — Нечаев сам убеждался в этом с каждым прожитым днем.
Глава пятаяСамолет шел на высоте семи с половиной тысяч метров, и под ним белым бесконечным саваном землю накрывали облака.
— Боже, как красиво! — отвлек Сергея Ивановича от грустных мыслей чей-то восхищенный крик.
Посмотрев в иллюминатор, Нечаев увидел фантастическую картину: облака клубились, белые шары разных размеров отрывались от облаков, всплывали выше, наливаясь разными цветами, и вскоре они заплясали по равнине под самолетом, делая белую равнину похожей на праздничную площадь, на которой проходит парад. Некоторые шары устремлялись еще выше, подпрыгивали, скакали по облачному подножью, делились и снова сливались в единый шар, лопались, оставляя за собой миллионы разноцветных пузырьков. Казалось, что белая пелена, лежащая под машиной, подрагивающей и стремящейся в темно-фиолетовую, почти черную пустоту, скручивается в жгуты, обретающие цвета.
— Что это?
Вопрос остался без ответа, да и кто может сказать о вкусе каши, которую варит Демиург?
Самолет начал снижение, нырнул вниз, разрезая крыльями белую муть, разрывая ее в рваные клочья, похожие на лесной туман.
— Уважаемые пассажиры, — сказал по-английски динамик над головой Нечаева. — Для какого-либо беспокойства нет причин, в целях обеспечения безопасности пассажиров экипаж самолета вынужден изменить высоту полета. Через сорок минут мы приземлимся в аэропорту Тель-Авива.
* * *Они сидели в кафе — бывший полицейский инспектор Давид Маркиш и бывший сотрудник российского уголовного розыска Сергей Нечаев. Рассказ Нечаева занял время, но теперь они знали все. От того, что историю Младенцев до конца узнал еще один человек, Нечаеву стало легче.
— Значит, они разъехались? — спросил Маркиш.
— Разъехались по всему свету их матери, — уточнил бывший начальник отдела по раскрытию убийств. — Бекталова Анна выехала на постоянное жительство в Соединенные Штаты, Редигер — в Германии, Коршунова уехала с мужем в Австралию, Фастова вышла замуж и уехала в Индию, Анна Новикова — пока в России, Елена Гриц проживает в Тирате.
— Гриц, — задумчиво сказал Маркиш. — Помучила она нас. Девять покушений за два месяца. Мы даже не всех покушавшихся установили, некоторые въезжали в нашу страну нелегально. Моссад так не гонялся за арабскими террористами, расстрелявшими наших спортсменов в Мюнхене. Через некоторое время мы поняли, что ей ничего не грозит, покушения были опасны лишь для нападавших. Знаете, высказывались даже предположения, что этот ребенок — новое российское оружие биологического происхождения. Наша контрразведка одно время разрабатывала семейство Гриц, меня допрашивали несколько раз, все-таки я тоже выходец из России…
— Вы же из Баку, — не удержался Нечаев.
— Для них это тоже была Россия, — усмехнулся Маркиш. — У них даже таджик считается русским.
— И до чего они докопались?
— А до чего они могли докопаться? — удивился Маркиш. — Потеряли трех сотрудников и отстали от Эллен Гриц и ее ребенка, оставив их под оперативным прикрытием. Но что оно могло дать?
— А вам не кажется, что пора приоткрыть занавес? — поинтересовался Нечаев. — Все-таки происходящее касается всего мира.
— Без доказательств? — поднял седые брови Маркиш. — Вы ведь не рассказали это в России? Боялись, что вам не поверят? Почему вы думаете, что здесь ваш рассказ воспримут всерьез?
— А разве то, что сейчас происходит в мире, не убеждает? — Нечаев подался вперед. — Хождение по воде, падение манны, звездное ожерелье, плачущие картины?
— Люди давно живут неприятием любой информации, — возразил Маркиш. — Желтая пресса врет так, что уже ничему нельзя верить. Недавно написали, что на побережье видели огромные шары, напоминающие мыльные пузыри.
— Представьте себе, сегодня я видел огромное количество таких шаров, — сообщил Нечаев, — только они рождались из облаков под нашим самолетом. Свидетельство очевидца вас не убеждает?
— Меня-то убеждает, — уклончиво сказал Маркиш. — Но убедит ли это других!
— Все дело в Младенцах. Они осваиваются, они осознают себя.
— Они пока еще дети, — хмуро глядя в сторону, сказал Маркиш. — Пока Они просто играют. Но что будет, когда Они осознают собственные возможности?
— Демиурги, — пробормотал Нечаев. — Это серьезно.
— Я не знаю, что за кровь была в чаше, — Маркиш сделал глоток остывшего кофе. — Но не сомневаюсь, что вскоре Они возьмутся за наш мир основательно. И для человечества безразлично — действительно ли это боги или потомки каких-то невообразимо могущественных существ. В конце концов, Бог всего лишь нарицательное имя Непостижимого.
По улице шли вооруженные солдаты из патруля. Стволы автоматов целились в землю.
— Прекратить войны, — мечтательно вздохнул Нечаев, — избавиться от веков несправедливости, сделать всех действительно равными и счастливыми. Разве это плохо?
— Кажется, когда-то в нашей общей стране уже мечтали об этом, — Маркиш осторожно поставил пустую чашечку на блюдце. — Разве вы не помните, чем это кончилось? Сделать счастливыми насильно невозможно, для этого придется пролить столько крови, что будет глупо говорить о счастье. Апокалипсис не очищение, апокалипсис — мясорубка, в которой станут прокручивать человечество, делать из него фарш.
— Я думаю, до апокалипсиса дело не дойдет, — неуверенно сказал Нечаев. — Первый раз Он пришел пострадать за людей.
— Первый раз Он пришел сам, — возразил Маркиш. — А теперь мы Его позвали. Чувствуете разницу? Он пришел с братьями. Но разногласия бывают даже у богов. Особенно если они одинаковы и думают одними категориями. Самое страшное — мы ничего не можем сделать, всему человечеству остается одно — ждать и надеяться на Их милосердие. И не сердить Их по пустякам.
— И все-таки выход должен быть, — упрямо возразил Нечаев. — Должен быть какой-то выход! Может быть, следует сделать так, чтобы о случившемся знал весь мир.
— Глупость, — сказал Маркиш, закуривая сигарету. — Они могут воспринять это как угрозу Будущему, и тогда последствия будут совсем непредсказуемы. Если Они воспримут нас как угрозу, доживем ли мы до следующего дня? А главное — будет ли толк от нашего петушиного крика? Поверят ли нам? Скорее, нас примут за сумасшедших. Все настоящие пророки рано или поздно кончали плохо.
— Да и мы не особо годимся на роль пророков, — кивнул Нечаев.
— Это не для меня, — сказал Маркиш. — Я, знаете ли, не Дон Кихот, я простой человек и постараюсь дожить до конца спокойно, ни во что не влезая. Я не боюсь Страшного суда, но меня волнует сама его возможность. И потом — вы считаете, что успели бы рассказать миру обо всем? А если это противоречит Их замыслам? Пока мы имеем дело с играющими Богами. Но скоро играм придет конец.
Он встал и положил деньги на столик.
— Пойдемте, — сказал он. — Здесь недалеко. Я покажу вам Стену Плача.
— Пожалуй, я пока посижу, — сказал Нечаев. — Когда я сюда летел, мне казалось, что мы поймем друг друга.
— И это действительно так, мы друг друга прекрасно поняли. Но понять — еще не значит согласиться, — сказал Маркиш. — Вы знаете, как отсюда добраться до гостиницы?
— Найду, — бездумно отозвался Нечаев. — Здесь треть жителей говорит по-русски.
— Я еще позвоню, — пообещал Маркиш.
— А смысл? — поднял глаза Нечаев. — Кажется, у нас и в самом деле нет иного выхода. Ждать и надеяться — это все, что нам остается. Знаете, я даже рад, что теперь не являюсь единственным хранителем жутковатой тайны. В моем сейфе лежит десяток писем, адресованных в редакции разных газет. Я не рискую их отправлять, но, возможно, их получат после моей смерти. Откровенно говоря, мы ведь сами мало чем отличаемся от Игроков. Я имею в виду человечество. Мы заигрались во всемогущество науки и нечаянно разбудили всемогущих богов. Мы пробудили силы, которые просто не следовало трогать.
Некоторое время Маркиш смотрел на него, потом безразлично взмахнул рукой.
— Прощайте, — сказал он и пошел на выход.
Некоторое время Нечаев смотрел ему вслед, потом потянулся за чашечкой. Кофе совсем остыл и потерял вкус.
— Официант, — попросил Нечаев, — еще один кофе.
Младенцам предстояло вырасти. Из Игроков им предстояло стать Создателями или Разрушителями.
«И поведу слепых дорогою, которой они не знают, неизвестными путями буду вести их; мрак сделаю светом перед ними, и кривые пути — прямыми: вот, что я сделаю для них», — вспомнил Нечаев слова пророка Исайи.
Возможно, Младенцы поступят именно так, когда наиграются и вырастут. Возможно, с их взрослением мир и в самом деле станет лучше и счастливее. Очень хотелось в это верить.
Младенцам предстояло вырасти. Из Игроков им предстояло стать Создателями или Разрушителями.
«И поведу слепых дорогою, которой они не знают, неизвестными путями буду вести их; мрак сделаю светом перед ними, и кривые пути — прямыми: вот, что я сделаю для них», — вспомнил Нечаев слова пророка Исайи.
Возможно, Младенцы поступят именно так, когда наиграются и вырастут. Возможно, с их взрослением мир и в самом деле станет лучше и счастливее. Очень хотелось в это верить.
Если не верить, то хотя бы на это надеяться.
Сергей Карлик Квест Рассказ
— Папа! Мишка сломался! Не разговаривает со мной и не двигается. Он умер, да? Он умер? Па-а-па-а! Мишка мой друг! Я не хочу другую. игрушку, я хочу ми-и-ишку! Я этого хочу!
*— Ну, может, можно починить? Дорогой, не расстраивайся так, ты сам как ребёнок. Ну плачет, так она плачет, потому что видит, что ты внимание на неё обращаешь. Мишка, конечно, прикольный был. Может, просто батарейка села? Всё ж таки полгода уже прошло. Ой! Это у него батарейка такая? Никогда такой не видела. Наверное, можно в мастерскую отнести. Ты где его купил? У КОГО? Не может быть! Ты купил игрушку у сталкеров? С ума сойти! И принёс это сюда. Что значит — ничего страшного не случилось, может, эта штука радиоактивная… Так! Мне не нравится выражение твоего лица. Ты куда собрался? К Максу? Твой Макс… Впрочем, ты знаешь моё мнение. Если у него не выйдет, то я тебя прошу, пойди в магазин и купи нормальную игрушку. Когда вернёшься? Хорошо. Да купи просто что-то похожее, наверняка есть в магазинах. Да не переживай ты так! Вот увидишь, ты вернёшься, а она уже всё забудет.
*— О! Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! А это что за монстр? Ты где его взял? Небось, на рынке возле зоны? Вот народ у нас, да?
Все боятся, и все тащат в дом вещи оттуда. А у меня во чего есть! Понятия не имею, что это такое, но моделирует радиоэлектронные сигналы на нереальной скорости. Да просто случайные сигналы, зачем, никто не знает. Держи! Дарю типа. Так… Теперь мишка. Да, это батарейка такая. А у меня похожая есть. Ага… Не работает. Дай мне вон тот нож… ага… ничего, потом заклеим… Так, это у нас что? Это у нас… да-а-а… ну не знаю даже, как это обозвать… давай предположим, что это у него микросхемы такие. Ну чего… мать накрылась, видишь, вот тут и вот тут. Может, упал, может, просто так слабо паяли. Паял кто? Паял вышедший из повиновения робот, не иначе. Ты веришь в роботов, которые вышли из повиновения? Я — нет. Да кто ж его знает, что тут и как… Давай так, я схему оставлю у себя и поэкспериментирую, а ты дуй на тот же рынок. Там должны быть такие же мишки. До полудня управишься.
*— Вы, случаем, не сталкер? Нет? А билет взяли в Зону. Рынок? Рынок теперь гораздо ближе, вот как Зона накрыла его, так и переехал. Вам все равно по пути, просто выходите на две остановки раньше. Да, ещё на три километра ближе. Газеты надо читать, молодой человек. У вас, наверное, дачи негу. Hету… a y меня была… там. Так-то вот.
*— Такого мишку? Нет не видел. Вась, Ва-а-ася! Ты не помнишь, кто у нас вот этих зверей продавал? Армен? Только он? Извиняй, мужик, Армена сожрала Зона, думаю, мишки эти теперь там же, где Армен. Да, интересные были игрушки. Да сгинул в третьем круге. Да кто ж его знает! Я этих медведей здесь уже месяца два не видел. Можно у сталкеров поспрошать, да ты сгоняй до Зоны, не боись, ничего страшного, они там тусуются на границе, может, кто знает, так он примет у тебя заказ.
*— Внимание, внимание. Поезд дальше не пойдёт, просьба всем срочно покинуть вагоны. Это не шутка, прыгайте вниз, поезд дальше не пойдёт, потому что пути разобраны. Повторяю, поезд дальше не пойдёт. Покиньте вагоны. До ближайшей станции меньше километра. Повторяю.
*— Нет, вы видите это! Интересно, а если бомбу атомную бросить, прекратится процесс? Так ведь и весь мир можно захватить.
Смотрите, стена прямо на глазах растёт. Чёрт! Сзади то же самое! Эта хрень отрезает поезд. Э! Ты куда?!
*— Приветы. А чего это вы такой встрёпанный. Чего? По шпалам бежал? А поезд где?.. Понятно!.. Мужики, сворачиваемся. Да всё уже, не приедет сюда больше ничего и никогда. Стены растут прямо за лесом, что-то новенькое. Да подорвут, конечно, а толку! А? Чего?.. А, мишка. Игрушка типа. Ага, понятно… А денег сколько?.. Кхм… Понимаешь, парень, нам это невыгодно, мы берём оптом заказы, за одним мишкой никто не полезет. Можно кого-то из местных напрячь. А как же! А куда им деваться? Правительство не успевает их расселять, да к тому же многие и не хотят уезжать. Ну ты пройди по путям до следующей станции. Там спросишь. Вообще нужна фабрика игрушек. Водянова, дом семь. Может, она ещё работает. Местные все ходы-выходы знают, они тебе быстро достанут.
*— Кто там?.. Да-а-а… Ещё один… Да каждый день вижу таких, как вы. Газеты читаете, объявления о пропавших без вести видите? Вот и про вас так напишут. Да вы присаживайтесь на крылечко, в ногах правды нет… Водянова, семь? Так это ж самый центр! Ну-ка, что тут у нас? Ага! Микросхему вытащили, это правильно. Видите на задней стенке логотип? Этот медведь точно оттуда. Юневёрсл автоматик сдохла, но дело её живёт. Правление в бегах, программисты в тюрьме, а фабрика продолжает жить. Думаю, дело ваше не выгорит, возвращайтесь назад… Так… Вот смотрите вон туда. Видите серую башню? Хорошо. Я вот вам так скажу, что когда-то там стояла обычная типовая двенадцатиэтажка времён Брежнева. А потом вдруг раз — и за одну ночь её поменяли на башню, мне сложно представить, что происходит в центре. У меня воображения не хватит. Когда-то идея была: поставить полностью автоматизированные фабрики, чтобы было всё дёшево и бесперебойно. Полностью автоматизированные. Ага. С возможностью развития производства, увеличения мощностей, удешевления продукции. Ну вот, теперь там все автоматизировано и дёшево до безобразия. Бесплатно практически. Для тех, кто выживет. Между прочим, семью я вывез, а вот соседи там так и остались, не успели они. Вы понимаете? Не суйтесь… А это не мой дом, просто разбежался народ, а мне идти некуда, вот я и поселился. Жена с детьми у тёщи. Что такое теща, знаешь?..
Кхм… повезло тебе. Вообще первый человек, который идёт в зону за игрушкой. Не! Тебе надо дождаться сталкеров, как пойдёт команда, так они тебя с собой заберут… Да ночью сегодня. Ну тогда домой иди!.. Ага… ну тогда альтернативный вариант. Вот тебе ружьё. Корочь, идёшь вон туда, скоро оттуда повалят мусоросборщики. Ну так! Им тут уже все коммуникации отрубили, так они прутся на мусорные свалки и собирают там на переработку. А наши и довольны, хоть какая-то польза городу. Ага! И никто и не думает, что материалы для проводов, схем и прочего вот эти мишки, и не только они, получают из мусора… Чего делать? А! Ну, короче, встаёшь напротив выхода и, когда они выберутся, стреляешь одному из них в грудину. В корпус стреляешь. Потом значит, снимаешь с него вот такие чёрные штуки, сколько есть, столько снимаешь, хотя хватает обычно одной. Они на двухстороннем скотче, отрываются на раз. Ну и лепишь всю эту хрень себе на куртку. Потом подходишь к выходу, и подставляешься под лазеры. Они решат, что ты мусорщик, и откроют дверь. Так ты тогда очень быстро беги внутрь. Понял? Ружье там брось, я потом подберу… Не… мне уходить нельзя, я тут сижу и отговариваю таких, как ты. Судя по твоему рассказу, народ ещё подтянется. Или думаешь, ты один такой отмороженный.
*— Ой, дяденька, а зачем вы его убили?.. Я?.. Я здесь живу, вообще-то. Мне шесть лет. Ну… гуляю я. А зачем вы его убили? А что это вы сейчас делаете?.. Ой! А это что у вас. Мишка, я где-то уже такого видел. Ой, смотрите, а там внутри какой-то пакет лежит. Бутылка какая-то, микросхемки… ага… А вам это нужно? Запас карман не тянет. У меня бабушка так говорит. Дядь, а возьмите меня с собой… Нет, не был. Ну и ладно! А я бабушке скажу, что вы робота убили!
*— О! Слышь, чел! Ты кто? Ты чего здесь делаешь? Ага… Нормально так. С ружьем! Что-то новенькое! Обычно народ ночью и уж точно без оружия. Хотя вру… с оружием тут был спецназ месяца три назад. Пришли обесточивать местную АЭС. Вот уроды. Что? Когда это было? Девять месяцев. Н-да… Я б завязал с выпивкой, но такая халява же! У меня тут полный подвал. Сталкеры не пьют. Да обесточили, я видел, как они назад возвращались, все драные, будто их собаки рвали. А ты куда направляешься? А! Это в центре. Фабрика игрушек. Дайка… Не думаю, что производятся сейчас такие мишки. Э-э-э… ну видишь это? Это блок памяти, он большой и зеленый. Видишь, вон там вентиляционное отверстие. Ты пошарь там. Ага! Тащи сюда. Это крысолов. Вообще изначально разрабатывали для ловли тараканов. Да откуда, я сам и разрабатывал. Так вот, ещё два месяца назад блоки памяти были такие же! А теперь они вот такие, батарейки пока те же. Понятия не имею! У меня тут магазин с вином и водкой, а не институт. Могу только предположить, что теперь фабрики сами модифицируют свои продукты. Ближе к центру руки, так вот, в дырки не суй, говорят, они там на руки теперь кидаются. Логично, между прочим… Я выпью, ты же не возражаешь… Да я знаю, когда-то у меня была работа, зарплата и квартира в этом городе. А теперь у меня полно халявной выпивки и куча материала для диссертации, которая никому не нужна. Всех больше интересует, как остановить это безобразие… Атомную бомбу… Бомбить просто так уже пытались. Выжгли напалмом целые кварталы, заодно и кучу народу положили. Потом помню, спецназ прислали. Искали источники энергии. Нашли. Теперь у людей ни воды, ни тепла, ни электричества. Зато фабрики постояли немножко, и опять по новой всё. Я думаю, в этом явное проявление искусственного интеллекта. А чего, у них в распоряжении был интернет, электронные библиотеки. Видишь, на спине у него какая хрень, это зарядки от солнца, не иначе. И на руки они бросаться начали не просто так, у них же рефлекс должен появиться. Я думаю так… Я выпью… Ага… Закуска с местных огородов… Так вот… Сначала эта штука ловила тараканов, потом за компанию — мышей. Потом крыс, потому что крысы нападали на них, я подозреваю, чуяли конкурентов. Теперь они бросаются на руки, потому что сталкеры их собирают из-за батареек и карт памяти. Да, батарейка как в твоём мишке. А чего, их хватает на полгода, потом можно зарядить, для этого, правда, надо иметь дохлого крысолова, то есть без мозгов. Ага. Вилка здесь, вытаскиваешь карту памяти, видите? Больше не шевелится. Ну и всё. В общем, там, в центре, крысоловы кидаются на силуэт руки и кусают, впрыскивая яд. Говорят, убивает за пару минут. Так что ты как на территорию попадёшь, так руки никуда не суй. И вообще. Давай ты мне пока ружье, а я тебе перчатки, все равно без них никуда. И наколенники. Тебе по поводу грязи переживать глупо. Или ты думаешь, что в грязь ни разу не ляжешь. В общем, идём, провожу… Видишь вот эти ящики возле забора, это я сложил. По ним и на ту сторону. Найдёшь там Фридриха. Ты его узнаешь, он как киборг. А может, киборг. Ага. Пока.