— Могу предложить вам эскадру из двух отличных судов, — легко согласился Чайлдс. — Вашим флагманом будет «Серафим», лучший корабль из построенных Компанией. Тридцать шесть пушек, стремительный, как чайка. Его как раз сегодня готовятся спустить на воду на Дертфордской верфи. Корабль будет готов выйти в море спустя месяц.
— А второй? — спросил Хэл.
— «Йомен из Йорка», тот самый, что привез из Бомбея этого парня, Уилсона. К концу недели он будет переоснащен и готов к отплытию. Тоже тридцать шесть пушек. Капитан Эдвард Андерсон, отличный моряк.
— Я хорошо его знаю, — кивнул Хэл. — Но какие у меня будут полномочия? — Он намеревался еще немного поартачиться.
— Завтра к полудню, — пообещал Хайд, — я доставлю вам лицензию, собственноручно подписанную его величеством и дающую вам право искать, уничтожать или захватывать любые суда и имущество, принадлежащие пиратам.
— Условия дележа добычи?
Теперь все внимание собеседников было обращено на Хэла.
— Треть короне, треть Ост-Индской компании и треть вам и вашему экипажу, — предложил Хайд.
— Если я соглашусь — а я этого не обещаю, — моя доля и доля моих людей — половина.
— Значит, это правда. — Хайд откровенно расстроился. — С вами трудно договориться. Хорошо, мы обсудим это, когда вы получите лицензию.
— И разрешение на протяжении всего плавания вести собственную торговлю.
В основе политики Компании лежал, в частности, запрет капитанам кораблей вести собственную торговлю, потому что это могло вызвать конфликт интересов. Лицо Чайлдса потемнело, щеки гневно затряслись.
— Не могу согласиться ни при каких обстоятельствах. Это создаст опасный прецедент.
И тут он понял, что Хэл расставил ловушку, а он попал в нее.
— Хорошо, — спокойно сказал Хэл, — я отказываюсь от права на торговлю, если вы предоставите мне половину премиальных.
Чайлдс сглотнул и едва не поперхнулся от такой наглости, но Хайд мрачно улыбнулся.
— Он вас поймал, Николас. Одно из двух… так что же это будет? Призовые деньги или право торговли?
Чайлдс напряженно размышлял. Призовые деньги могут превысить любую прибыль, которую может получить на африканском и азиатском берегах самый изобретательный и находчивый моряк, но право торговли священно и принадлежит только Компании.
— Хорошо. — Он наконец принял решение. — Половина добычи, но никакой торговли.
Хэл нахмурился, но на самом деле он был доволен. Кивнул он с деланной неохотой.
— Мне нужна неделя на размышления.
— Недели у вас нет, — возразил Хайд. — Ответ нам нужен сегодня вечером. Его величество ждет моего ответа на аудиенции завтра поутру.
— Мне нужно очень многое обдумать, прежде чем взяться за это поручение. — Хэл откинулся в кресле и сложил руки в знак окончательности своего решения. Затянув с согласием еще немного, он сможет выторговать еще какие-нибудь преимущества.
— Генри Кортни, барон Дартмут, — произнес Хайд. — Как вам понравится такой титул?
Хэл развел руками и подался вперед; он был так поражен, что позволил удивлению проявиться на лице. Титул пэра! Он никогда не позволял себе даже думать о таком. Но это было одно из того немногого в мире, чего ему не хватало.
— Вы смеетесь надо мной, сэр? Пожалуйста, объяснитесь.
— Немедленно примите предлагаемое нами поручение, и я дам вам торжественное обещание, что, если вы привезете голову пирата Джангири в бочонке с рассолом, титул ваш. Что скажете, сэр?
Хэл улыбнулся. Он не дворянин, хотя человек богатый и влиятельный; следующий шаг наверх принесет ему место в палате лордов.
— Это с вами нелегко договориться, милорд. Не могу долее противиться вашим уговорам и своему долгу. — Он поднял бокал, и остальные последовали его примеру. — Попутного ветра и доброй охоты! — провозгласил он тост.
— Блеск золота и славы! — подхватил Хайд, и они осушили свои бокалы.
А когда поставили их, Хайд промокнул губы салфеткой и спросил:
— Вы ведь еще не представлены ко двору, сэр? — Когда Хэл отрицательно покачал головой, Хайд продолжил: — Коль скоро вам предстоит когда-нибудь стать пэром королевства, вы еще до отъезда должны побывать при дворе. В ближайшую пятницу, в два часа пополудни, в Сент-Джеймсском дворце. Король дает прием перед своим отплытием в Ирландию и началом кампании против своего тестя. Я пришлю к вам своего человека, чтобы он провел вас во дворец.
Уилфрид Уилсон удивил Хэла. С таким именем он ожидал увидеть рослого английского матроса с йоркширским или сомерсетским акцентом. По просьбе Хэла Чайлдс освободил Уилсона оттуда, где его содержали, и послал в гостиницу к Хэлу. И вот теперь моряк стоял посреди гостиной и мял шапку в тонких смуглых руках.
— Ты англичанин? — спросил Хэл.
Уилсон с достоинством коснулся густых волос, падающих ему на лоб.
— Мой отец родился в Бристоле, капитан.
— А мать — нет? — высказал предположение Хэл.
— Она была индианкой из царства Моголов и мусульманкой, сэр.
Уилсон еще смуглее Уильяма и такой же красивый.
— Значит, ты умеешь говорить на ее языке, Уилсон?
— Да, сэр, и пишу на нем. Моя мать была высокого происхождения, прошу прощения, сэр.
— Значит, ты умеешь писать и по-английски?
Хэлу моряк нравился. Если рассказ о бегстве от Джангири правдив, значит, Уилсон изобретателен и умен в придачу.
— Да, сэр.
Хэл удивился. Среди моряков редко встречаются грамотные. Он задумчиво разглядывал Уилсона.
— Говоришь на других языках?
— Только на арабском.
Уилсон небрежно пожал плечами.
— Все лучше и лучше. — Хэл улыбнулся и перешел на арабский, чтобы проверить его. Этому языку его научила первая жена, Юдифь, и за долгие годы, проведенные у берегов Африки и Аравии, он усовершенствовал свое владение языком.
— Где научился?
С отвычки гортанные звуки арабского языка давались с трудом.
— Я много лет плавал матросом с экипажем, который в основном состоял из арабов.
Уилсон говорил на арабском бегло и легко.
— Твоя должность на «Минотавре»?
— Мичман, сэр.
Хэл обрадовался. Чтобы стать мичманом в таком возрасте, парень действительно должен быть умен. «Мне он нужен», — решил Хэл.
— Расскажи-ка мне все о захвате «Минотавра». А главное, расскажи все, что можешь, о Джангири.
— Прошу прощения, капитан, но на это потребуется время.
— В нашем распоряжении весь день, Уилсон. — Он показал на скамью у дальней стены. — Садись там. — Видя, что Уилсон медлит, Хэл добавил: — Ты сам сказал, что на это потребуется время. Садись, парень, и рассказывай.
На рассказ ушло почти четыре часа. Уэлш, учитель, по приказу Хэла сидел за столом и делал записи.
Уилсон говорил негромко и спокойно, пока не перешел к описанию убийства своих товарищей. Тут его голос изменился, и Хэл, посмотрев на него, удивился: глаза Уилсона были полны слез. Хэл послал за кружкой пива и дал ему возможность прийти в себя. Уилсон отказался от пива.
— Я не пью крепких напитков, сэр.
Хэл обрадовался еще больше. Пьянство — несчастье большинства моряков.
— Никогда? — спросил он.
— Нет, сэр. Моя мать… понимаете, сэр…
— Ты христианин?
— Да, сэр, но не могу забыть уроки матери.
— Да, понимаю.
«Клянусь Богом, этот парень мне нужен! — подумал Хэл. — Он жемчужина среди моряков. — Тут ему пришла в голову новая мысль. — Попрошу его в плавании научить моих ребят арабскому. Этот язык понадобится им на берегу».
К тому времени как Уилсон завершил рассказ, Хэл хорошо представлял себе, что случилось на борту «Минотавра» и каков человек, который будет ему противостоять.
— А теперь снова подумай обо всем этом, Уилсон. Если ты что-то забыл, любую мелкую подробность, которая может оказаться полезной, возвращайся и расскажи мне.
— Хорошо, капитан.
Уилсон встал, собираясь уйти.
— Где мне найти вас, сэр?
Хэл колебался.
— Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами? — спросил он и, когда тот кивнул, продолжил: — Знаешь ли, тебя посадили под арест, чтобы ты не болтал о захвате «Минотавра». Если дашь слово, что не будешь рассказывать эту историю всем желающим, можешь присоединиться к моему экипажу. Мне нужны хорошие мичманы. Хочешь плыть со мной, парень?
Уилсон почти застенчиво улыбнулся.
— Я слышал о вас, капитан, — сказал он. — Видите ли, мой дядя плавал с вашим отцом на «Леди Эдвине» и с вами на «Золотом кусте». Он мне о вас рассказывал.
— Как звали твоего дядю?
— Нед Тайлер, капитан, и его все еще так зовут.
— Нед Тайлер! — воскликнул Хэл. Он пять лет не слышал это имя. — Где он?
— На своей ферме под Бристолем. Купил ее на призовые деньги, заработанные на вашем корабле, капитан.
Нед Тайлер был одним из лучших моряков, с какими плавал Хэл, и сейчас он в который раз подумал, как тесно и прочно связано братство моря.
Нед Тайлер был одним из лучших моряков, с какими плавал Хэл, и сейчас он в который раз подумал, как тесно и прочно связано братство моря.
— Так что, Уилсон? Занести тебя в список экипажа?
— Я хотел бы плавать с вами, капитан.
Хэл обрадовался.
— Передай моему боцману Дэниелу Фишеру, пусть подберет для тебя жилье, пока мы не переедем на борт. Потом можешь усовершенствовать свое умение писать — черкни своему дяде Неду, чтоб бросал доить коров и разгребать навоз и снова надел флотские сапоги. Он мне нужен.
Уилсон по деревянной лестнице спустился в гостиную, Хэл подошел к маленькому окну, выходящему на мощенный булыжником двор гостиницы. Он стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел, как Аболи учит близнецов биться на шпагах. Гай сидел на груде сена, Дориан — рядом с ним. Должно быть, Гай только что отработал свой урок, потому что лицо у него покраснело, а на рубашке темными пятнами проступил пот. Дориан хлопал его по спине, поздравляя.
Хэл наблюдал, как Аболи учит Тома фехтовальным приемам, позициям и комбинациям ударов. Когда Аболи наконец встал лицом к мальчику и кивнул, давая понять, что поединок начался, Том покрылся испариной.
— En garde, Клиб!
Последовало с полдесятка не доведенных до конца схваток.
Хэл видел, что Аболи старается не слишком показывать свое превосходство, но мальчик уставал и начинал реагировать медленнее. Наконец Аболи сказал:
— Последний, Клиб. На этот раз жди укола.
Лицо Тома затвердело, он встал в четвертую позицию, высоко подняв оружие, темными глазами наблюдая за Аболи, чтобы понять, что тот собирается сделать, прежде чем начнет действовать. Их клинки соприкоснулись, и Аболи начал наступление, выставив вперед правую ногу. Грациозный, как танцор, он сделал ложный выпад, и, когда Том отразил его и нанес ответный удар, гибко отскочил и провел контрвыпад, быстро, как нападающая гадюка. Том попытался отвести этот низкий удар, но промедлил. Сталь ударилась о сталь, и острие шпаги Аболи остановилось в дюйме от пупка Тома, видного под белой рубашкой.
— Быстрей, Клиб. Как сокол, — поучал Аболи, когда Том отскочил, но его запястье было выпрямлено, а шпага чуть отведена. Казалось, Аболи оставил незащищенное место в области правого плеча. Том мрачно хмурился — он заметил этот промах.
Даже сверху Хэл увидел ошибку сына: чуть подняв подбородое, Том выдал свое намерение.
— Нет, Том, нет! — прошептал он. Аболи расставил западню, в которую множество раз попадал сам Хэл, когда был в возрасте Тома. На самом деле превосходно оценивающий дистанцию Аболи оставался в двух дюймах от крайней точки, до которой мог добраться клинок Тома. И если Том попробует нанести удар, Аболи снова уколет его.
К радости Хэла, сын сделал двойной шаг, ложный выпад в плечо, но потом с проворством обезьяны и необыкновенной для его лет силой запястья изменил направление атаки и нацелился в бедро Аболи.
— Ты почти достал его, — прошептал Хэл, видя, как Аболи с трудом сделал круговое движение, защищаясь от выпада Тома, и вернулся в начальную стойку.
Аболи сделал шаг назад и прервал схватку. Он мотнул лысой головой, стряхивая с нее капли пота, и сверкнул зубами в широкой улыбке.
— Хорошо, Клиб. Никогда не принимай приглашения противника. Хорошо! Сейчас ты чуть не сплоховал. — И он положил руку Тому на плечо. — На сегодня хватит. Вас ждет мастер Уэлш — с пером вместо шпаги.
— Еще один укол, Аболи, — умолял Том. — На этот раз я тебя достану.
Но Аболи подтолкнул мальчика ко входу в гостиницу.
— Аболи рассудил очень верно, — одобрительно сказал Хэл. — Он не выходит за пределы их возраста и сил. — Он коснулся белого шрама на мочке уха и печально улыбнулся. — Но недалек день, когда он пустит одну-две капли малинового сока мастера Тома, как сделал однажды со мной, чтобы мальчишка не слишком переоценивал свои возможности.
Хэл открыл окно и высунулся.
— Аболи, где Большой Дэниел?
Аболи предплечьем вытер пот со лба.
— Он занимался каретой. Потом ушел с этим новым парнем Уилсоном.
— Найди его и приведи ко мне. Я хочу кое-что вам сказать.
Вскоре к нему вошли двое рослых мужчин. Хэл оторвался от документов на своем письменном столе.
— Садитесь. — Он показал на скамью, и здоровяки сели рядком, как два напроказивших школьника в ожидании выговора. — Я тут потолковал с Мейбел. — Он начал с Дэниела. — Она говорит, что не перенесет еще одну зиму, когда ты будешь метаться по дому, как медведь на цепи. И умоляет меня увезти тебя куда-нибудь подальше.
Дэниел выглядел ошеломленным. Мейбел — его жена, главная повариха в Хай-Уэлде, полная, веселая, краснощекая.
— Да как она могла… — начал он гневно, но сразу улыбнулся, увидев огонек в глазах Хэла.
А Хэл повернулся к Аболи.
— Что касается тебя, черный дьявол, мэр Плимута жаловался мне, что в городе поветрие — лысые черные младенцы, и мужья заряжают мушкеты. Тебе тоже пора на время исчезнуть.
Аболи затрясся от громкого смеха.
— Куда мы отправимся, Гандвейн?
Он воспользовался прозвищем, которым окрестил Хэла, когда тот был мальчишкой; на лесном языке оно означает «тростниковая крыса». Сейчас Аболи редко пользовался этим прозвищем, только в минуты проявления сильных эмоций.
— На юг, — ответил Хэл. — За мыс Доброй Надежды. В океан, который ты так хорошо знаешь.
— Это зачем же?
— Искать человека по имени Джангири.
— А что мы сделаем, когда найдем его? — не унимался Аболи.
— Убьем и заберем его сокровища.
Аболи ненадолго задумался.
— По мне, звучит неплохо.
— А какой корабль? — спросил Большой Дэниел.
— «Серафим». Корабль Ост-Индской компании, только что сошедший со стапеля. Тридцать шесть пушек и проворен, как хорек.
— А что значит «Серафим»?
— Серафим — из наивысших чинов небесного воинства.
— Для меня это на букву Z.
Дэниел показал в улыбке розовые десны. Конечно, читать он не умеет и знает лишь, что Z — самая последняя, то есть наименее важная буква. Хэл про себя улыбнулся.
— А когда мы увидим «Серафим»? — спросил Дэниел.
— Завтра утром. Пусть карета будет готова на рассвете. До верфи Компании в Дептфорде путь не близкий. — Они хотели подняться, но Хэл остановил их. — Но прежде нам еще многое предстоит сделать. Во-первых, у нас нет экипажа.
Оба сразу посерьезнели. Найти экипаж для нового корабля, даже пятого класса, — всегда трудная задача.
Хэл взял со стола бумагу. Это было объявление, которое он сам написал накануне и отправил с Уэлшем в типографию на Кэннон-стрит. Хэл получил первый оттиск.
ПРИЗОВЫЕ ДЕНЬГИ, СОТНИ ФУНТОВ!
Таков был заголовок, набранный большими черными буквами. В помещенном под ним тексте буквы были помельче, но слова не менее выразительные, яркие, он пестрел гиперболами и изобиловал восклицательными знаками:
КАПИТАН СЭР ХЭЛ КОРТНИ, герой войн с Голландией, искусный моряк и знаменитый навигатор, который захватил голландские галеоны «Стандвастигейд» и «Хеерлике Нахт», прославил корабли «Леди Эдвина» и «Золотой куст», совершил много плаваний к берегам Африки и Островам пряностей в Индиях, сражался с врагами, побеждал их и захватывал БОЛЬШИЕ СОКРОВИЩА и БОГАТУЮ ДОБЫЧУ, набирает хороших и верных моряков на свой новый корабль «Серафим», 36-пушечный остиндиец, мощный, быстрый, снабженный всем необходимым с учетом удобств и заботы об офицерах и матросах. Те моряки, которым уже посчастливилось плавать с КАПИТАНОМ КОРТНИ, получали не меньше двухсот фунтов призовых денег.
С ЛИЦЕНЗИЕЙ, выданной ЕГО ВЕЛИЧЕСТВОМ ВИЛЬГЕЛЬМОМ ТРЕТЬИМ (да благословит его Бог), КАПИТАН КОРТНИ будет искать в ИНДИЙСКОМ ОКЕАНЕ врагов ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, чтобы уничтожить их И ЗАВОЕВАТЬ БОГАТЫЕ ПРИЗЫ! Из коих половина будет поделена между офицерами и ЭКИПАЖЕМ.
ВСЕХ ДОБРЫХ МОРЯКОВ, кто ищет работу и удачу, будет сердечно приветствовать кружкой эля БОЛЬШОЙ ДЭНИЕЛ ФИШЕР, главный боцман «Серафима», в гостинице «ПЛУГ» на ТЭЙЛОРС-ЛЕЙН.
Аболи прочел объявление вслух ради Большого Дэниела, который всегда утверждал, что для чтения зрение у него слишком слабое, хотя мог заметить чайку на горизонте и без малейших затруднений вырезал самые тонкие детали в своих моделях судов.
Когда Аболи дочитал, Дэниел улыбнулся:
— Слишком большая удача, чтобы упустить ее, да и капитан мне подходит. Думаю, я поставлю крестик в его судовом расписании.
Когда мастер Уэлш вернулся из типографии, сгибаясь под тяжестью тюков с объявлениями, Хэл отправил близнецов и Дориана помогать Аболи и Дэниелу прибивать эти листы на всех углах, в каждой таверне и борделе вдоль реки и в доках.
Аболи подвел карету к верфи. Хэл нетерпеливо выскочил из нее и пошел к краю Дептфордского причала, где его уже ждали Большой Дэниел и Уил Уилсон. Река кишела судами, от перевозящих провизию шлюпок до военных кораблей первого класса. Одни представляли собой только голые корпуса, другие шли в полной оснастке, с поставленными наискосок реями и поднятыми парусами; они шли вниз по реке к Грейвсэнду, чтобы выйти в Канал,[8] или лавировали против ветра и течения, направляясь к Блэкуоллу.[9]