— Да, Ребус, приятель Распутина.
Ребус показал Стилу запястье.
— Зажило, — сказал он.
— Слушайте, инспектор… — Стил посмотрел на часы. — У вас что-то важное? У меня встреча с клиентом, а я и так проспал.
— Да нет, ничего важного, — беззаботно сказал Ребус. — Просто мы обнаружили, что ваше алиби на среду, когда была убита миссис Джек, — сплошное вранье. И я подумал, может, вам есть что сказать на этот счет?
Лицо Стила, и без того длинное, еще больше вытянулось.
— Вот как. — Он посмотрел на носки своих довольно поношенных туфель. — Я знал, что это так или иначе всплывет. — Он попытался улыбнуться. — При расследовании убийства утаить почти ничего невозможно, верно?
— А вам не следует ничего утаивать, сэр.
— Вы хотите, чтобы я поехал в отделение?
— Возможно, позже, сэр. Чтобы мы сняли с вас показания и составили протокол. А сейчас мы можем поговорить в вашей гостиной.
— Хорошо. — Стил медленно двинулся к своему бунгало.
— В хорошем районе живете, — заметил Ребус.
— Что? Ах да, в хорошем.
— Давно здесь поселились? — Ответы Стила не интересовали Ребуса. Его интересовало другое: чтобы Стил продолжал говорить. Чем больше он будет говорить, тем меньше времени у него останется думать, а чем меньше времени у него останется думать, тем выше вероятность, что он скажет правду.
— Три года назад. До этого у меня была квартира в Грассмаркете.
— Раньше там вешали людей. Вы это знали?
— Неужели? В наше время трудно такое представить.
— Ну, не знаю…
Они вошли в дом. Стил показал на телефон в холле:
— Не возражаете, если я позвоню клиенту? Извинюсь, что не смогу приехать.
— Как вам угодно, сэр. Я подожду в гостиной, если вы не против.
— Это туда.
— Прекрасно.
Ребус вошел в комнату, но дверь оставил открытой. Он слышал, как Стил набирает номер. Телефонный аппарат был старый, из бакелита. У таких аппаратов внизу маленький ящичек для записной книжки. Раньше от них избавлялись, а теперь пошла на них мода, все их возвращали, хотя это удовольствие стало недешевым. Разговор был короткий и невинный. Сначала Стил извинился, потом договорился о новой встрече. Ребус широко раскрыл перед собой утреннюю газету и начал демонстративно изучать внутренние страницы. Раздался легкий щелчок — трубка вернулась на свое место.
— Я закончил, — сказал Стил, входя в комнату.
Ребус секунду помедлил, якобы что-то дочитывая, потом опустил газету и принялся ее складывать.
— Отлично, — сказал он.
Стил, как и предполагал Ребус, уставился на газету.
— Что там пишут о Грегоре? — спросил он.
— А? Так вы еще не читали? — Ребус протянул ему газету.
Стил, так и не сев, пробежал статью глазами.
— Ну и что вы думаете, сэр?
Стил пожал плечами:
— Бог знает. То есть резон в этом есть. Я хочу сказать, никто из нас понять не мог, что Грегору понадобилось в подобном заведении. Это самое разумное объяснение. На фотографиях сходство очевидно… Я не помню Гейл. То есть я хочу сказать, что всегда она была где-то рядом, но я на нее не обращал внимания. Мы с ней никогда не общались. — Он сложил газету. — Значит, Грегор может вздохнуть с облегчением?
Ребус пожал плечами. Стил хотел было вернуть ему газету.
— Оставьте ее себе, если хотите. А теперь, мистер Стил, расскажите о той мифической игре в гольф-клубе…
Стил сел. Комната у него была приятная, обставленная книгами. Она даже напомнила Ребусу другую, ту, где он недавно побывал…
— Грегор для друзей готов на что угодно, — простодушно сказал Стил, — иногда даже на ложь. Ну это не совсем чтобы ложь. Мы придумали эту игру в гольф… Нет, и это не совсем так. Поначалу мы в самом деле играли каждую неделю. Но потом я начал встречаться… с одной дамой. По средам. Объяснил это Грегору. Он не видел причин, почему бы нам не говорить всем, что мы продолжаем играть в гольф. — Он в первый раз поднял глаза на Ребуса. — В нашей истории есть ревнивый муж, инспектор, и алиби в таких случая никогда не помешает.
Ребус кивнул:
— Вы со мной очень откровенны, мистер Стил.
Стил пожал плечами:
— Не хочу, чтобы у Грегора были из-за меня неприятности.
— В ту среду, которая меня интересует, вы уехали на свидание с этой женщиной? Я имею в виду то утро, когда погибла миссис Джек.
Стил торжественно кивнул.
— Она подтвердит ваши слова?
Стил мрачно улыбнулся:
— Ни малейшей надежды.
— Снова муж?
— Муж, — ответил Стил.
— Но рано или поздно он все равно узнает, — сказал Ребус. — О вас и миссис Киннаул уже и так знает немало народа.
Стил дернулся, будто разряд электрического тока пробежал по его спине. Он смотрел в пол, вероятно отдавая ему мысленный приказ превратиться в яму, куда он мог бы провалиться. Наконец он выпрямился.
— Откуда вы?..
— Прозрение, мистер Стил.
— Черт побери все эти прозрения. Но вы сказали, что и другие…
— Других людей тоже осеняют прозрения. Вы убедили миссис Киннаул начать коллекционировать редкие книги. Хорошее прикрытие, не так ли? На случай если вас застанут вдвоем. Я заметил, что она свою библиотеку обустроила на манер вашей.
— Это не то, что вы думаете, инспектор.
— Я ничего не думаю, сэр.
— Кэти нужен человек, который бы ее слушал. У Рэба нет времени. А когда оно есть, он посвящает его себе. Гаук была самой умной из нас.
— Да, мистер Понд говорит то же самое.
— Том? Он вернулся из Штатов?
Ребус кивнул:
— Я видел его сегодня утром… в загородном доме.
Ребус ждал реакции, но мыслями Стил все еще был с Кэт Киннаул.
— У меня сердце разрывается, когда я ее вижу… Вижу, как она…
— Она ваш друг, — сказал Ребус.
— Да, друг.
— Что ж, тогда она подтвердит ваш рассказ. Друзья ведь известно в чем познаются.
Стил отрицательно покачал головой:
— Вы не понимаете, инспектор. Рэб Киннаул… он… Он может быть… жестоким. Я говорю про психологическое и физическое давление. Она в ужас приходит, как только о нем вспоминает.
Ребус вздохнул:
— Значит, в подтверждение того, что вы находились у нее, у нас есть только ваши слова?
Стил пожал плечами. Он, казалось, был готов расплакаться, но слезами безысходности, а не какими другими. Он глубоко вздохнул.
— Вы думаете, я убил Лиз?
— А вы убили ее?
Стил покачал головой:
— Нет.
— Тогда вам не о чем беспокоиться, верно, сэр?
Стил снова выдавил из себя мрачную улыбку.
— Ни малейшего повода для беспокойства, — сказал он.
Ребус поднялся:
— Ну, продолжайте в таком же духе, мистер Стил.
Судя по виду Рональда Стила, духа в нем осталось на чайную ложку.
— И все равно вы себе жизнь не облегчаете…
— А с Грегором вы говорили? — спросил Стил.
Ребус кивнул.
— Он знает про меня и Кэти?
— Не могу сказать. — Они теперь оба шли к двери. — А если бы знал, это что-нибудь меняло бы?
— Бог его знает. Нет, может быть, нет.
На небе появилось солнце. Ребус дождался, когда Стил закроет замок и дважды проверит дверь.
— И еще одно…
— Да, инспектор?
— Не возражаете, если я загляну в багажник вашей машины?
— Что? — Стил уставился на Ребуса, но увидел, что полицейский ничего не собирается ему объяснять. Он вздохнул. — Почему бы и нет? — ответил Стил.
Стил открыл багажник, и Ребус, заглянув внутрь, увидел там пару заляпанных грязью высоких сапог. На дне багажника тоже была грязь.
— Вот что я вам скажу, сэр, — проговорил Ребус, закрывая багажник. — Может быть, лучше всего будет, если вы немедленно проедете в участок. Чем быстрее мы все проясним, тем будет лучше, верно?
Стил встал, как столб. Мимо прошли, перешептываясь, две женщины.
— Я арестован, инспектор?
— Мне нужно убедиться, что все сказанное вами — правда, мистер Стил. Только и всего.
Но думал Ребус о другом. Есть ли сейчас в отделении свободные криминалисты? Или он уже всех задействовал? Если так, машине Стила придется подождать. Если есть, у них будет небольшая дополнительная работа. Это дело уже так и просится в Книгу рекордов Гиннесса. Сколько может один детектив задействовать криминалистов?
* * *— Какое дело?
— Я вам только что сказал, сэр.
Лодердейл смотрел на него безразличным взглядом.
— Ты мне ничего не сказал про убийство миссис Джек. Ты мне наговорил про таинственных любовников, про алиби, которым нужно подтверждение, наплел целую бочку арестантов про то, кто с кем в этой компании вундеркиндов, но ни слова об убийстве… — Он показал пальцем в пол. — А там, внизу, у меня есть человек, который признался в обоих убийствах.
— Да, сэр, — устало сказал Ребус, — а еще у вас есть психиатр, который говорит, что Гласс с такой же легкостью может признаться в убийстве Ганди или Рудольфа Гесса.
— Откуда ты знаешь?
— Что?
— Про отчет психиатра?
— Считайте это прозрением, сэр.
Лодердейл теперь выглядел слегка обескураженным. Он задумчиво облизнул губы.
— Ладно, — сказал он наконец. — Давай попробуй еще раз.
И Ребус попробовал еще раз. Теперь перед ним словно был гигантский коллаж: разные рисунки, но тема одна. К тому же художник заложил в этот коллаж одну зрительную иллюзию: чем ближе подходил Ребус к картине, тем дальше она казалась. Его рассказ подходил к концу, Лодердейл по-прежнему смотрел скептически, и тут вдруг зазвонил телефон. Лодердейл поднял трубку, послушал и вздохнул.
— Тебя, — сказал он, протягивая трубку Ребусу.
— Да? — сказал Ребус.
— Тут женщина вас ищет, — сообщила оператор. — Говорит, что срочно.
— Соедините.
Он дождался соединения и сказал:
— Ребус слушает.
До него донеслись треск на линии, объявление по громкой связи. Звонили с вокзала. Потом женский голос произнес:
— Времени у меня чуток. Я на вокзале Уэверли. Мой поезд отправляется через сорок пять минут. Если успеете, я вам кое-что расскажу.
Голос умолк. Коротко и ясно, но в конечном счете любопытно. Ребус посмотрел на часы.
— Мне срочно нужно на вокзал Уэверли, — сказал он Лодердейлу. — А вы пока поговорили бы сами со Стилом, сэр. Посмотрим, что вам удастся из него вытянуть.
— Благодарствую, — сказал Лодердейл. — Может, и поговорю…
* * *Она сидела на скамье в главном вестибюле, вызывая подозрение своими темными очками, — надела, чтобы не узнали.
— Этот гад, — сказала она, — напустил на меня репортеров.
Она имела в виду Грегора Джека. Ребус промолчал.
— Вчера хотя бы один, — продолжила она, — а сегодня утром явилось с полдюжины ублюдков. Фотография прямо на первой странице…
— Может, это не ваш брат, — сказал Ребус.
— Что? Да кто, как не он!
Из-за темных стекол очков смотрели усталые глаза Гейл Кроули. Вид у нее был такой, будто она одевалась в страшной спешке: джинсы в обтяжку, туфли на каблуках, футболка мешком. Ее багаж состоял из большого чемодана и двух сумок. В одной руке она держала билет до Лондона, в другой — сигарету.
— Может быть, — предположил Ребус, — какой-то человек, который знал, кто вы такая, тот самый, который и рассказал Грегору, где вас найти.
Ее передернуло.
— Вот об этом-то я и хотела вам рассказать. Бог знает почему. Этому сукину сыну я ничего не должна…
Я тоже, подумал Ребус, и тем не менее, похоже, я то и дело оказываю ему услуги.
— Как насчет выпить? — предложила она.
— Давайте, — сказал Ребус.
Он взял ее чемодан, а она, стуча каблуками, потащила сумки. Туфли громко цокали, привлекая взгляды неспешно прогуливающихся мужчин. Ребус испытал облегчение, когда они вошли в бар, где он купил себе маленькую «Экспорта», а ей «Баккарди» с колой. Они нашли уголок в стороне от однорукого бандита и старого музыкального автомата.
— Будьте, — сказала она, выпив и затянувшись чуть ли не одновременно. Она поперхнулась и выругалась. Потом загасила сигарету и тут же достала новую.
— Ваше здоровье, — сказал Ребус и пригубил пиво. — Итак, вы решили снять камень с души?
Она фыркнула:
— Вот это мне нравится: снять камень с души. — На этот раз она благополучно сумела разделить глоток рома и затяжку. — Вы вот говорили о том, что кто-то, может, знает, кто я такая…
— Да?
— Так вот, я помню. Это было вечером некоторое время назад. Ну, может, месяца два. Шесть недель… что-то в этом роде. Я прожила тут недолго. Так вот, приходит этакая обычная тройка пьяных в хлам клиентов. Забавно, как говорится, Бог троицу любит. — Она помолчала, фыркнула. — Если вы извините такое выражение.
— Значит, в бордель пришли трое?
— Я ведь так и сказала, разве нет? Ну, одному из них я понравилась, и мы пошли наверх. Я сказала, что меня зовут Гейл. Не понимаю, на хрена все придумывают себе эти дурацкие имена — Кэнди, Мэнди, Клодетта, Тина, Сюзи, Жасмин, Роберта. Вообще-то, я просто забыла, как меня там назвали.
Ребус посмотрел на часы. До отхода поезда оставалось чуть больше десяти минут… Она, казалось, поняла.
— Ну так вот, я тоже спросила, как его звать. А он рассмеялся и сказал: «Хочешь сказать, что не узнаёшь меня?» Я отрицательно покачала головой, а он сказал: «Ну, конечно, ты же из Лондона, да? А знаешь, детка, — говорит, — я тут большая шишка». В общем, какую-то такую глупость. А потом говорит: «Я Грегор Джек». Ну, тут я заржала, только не спрашивайте почему. Он спросил. А я сказала: «Никакой вы не Джек. Кого-кого, а Грегора Джека я знаю». Он, похоже, от этого обалдел. Потом он утопал к своим приятелям. Ну, все как обычно — подмигнул, по заду похлопал, а я больше ничего не сказала…
— Как он выглядел?
— Крупный такой. По виду хайлендер. Одна из девчонок сказала, что вроде видела по телику…
— Рэб Киннаул.
Ребус в нескольких словах описал его.
— Вроде он, — согласилась она.
— А те, кто с ним был?
— Я их особо не разглядывала. Один из них был такой скромняга, высокий и тощий как жердь. Другой толстый, в кожаном пиджаке.
— Имен не запомнили?
— Не-а.
Впрочем, это не имело значения. Ребус был уверен, что она сможет их узнать, если провести опознание. Рональд Стил и Барни Байерс. Решили поразвлечься ребята. Байерс, Стил и Рэб Киннаул. Странная компания. Еще одна граната, которую можно бросить в Стила.
— Заканчивай, Гейл, — сказал он. — Пора на поезд.
По пути он взял у нее адрес — тот же самый, что она дала и прежде, который проверял для него Джордж Флайт.
— Я там буду, — пообещала она.
Она оглянулась в последний раз. Поезд был готов к отправлению, пассажиры занимали места. Ребус поднял ее чемодан, поставил в вагон. Она разглядывала стеклянную крышу вокзала. Потом посмотрела на Ребуса:
— Не нужно мне было вообще уезжать из Лондона, да? Может, останься я там, ничего бы и не случилось.
Ребус слегка наклонил голову:
— Тебе не в чем себя винить, Гейл.
Тем не менее он не мог отделаться от ощущения, что она права. Если бы она осталась в Лондоне, если бы не вылезла со своим «кого-кого, а Грегора Джека я знаю»… Кто теперь скажет? Она шагнула в вагон, повернулась к нему.
— Если увидите Грегора… — начала она.
Но продолжения не последовало. Она дернула плечом, отвернулась и потащила в вагон чемодан и сумки. Ребус, не расположенный к сентиментальным прощаниям с проститутками, развернулся и пошел к машине.
* * *— Вы — что?
— Я его отпустил.
— Вы отпустили Стила? — Ребус не верил ушам. Он зашагал по кабинету Лодердейла. — Почему?
Теперь Лодердейл ядовито ухмыльнулся:
— А какие обвинения мы можем ему предъявить, Джон? Бога ради, ну посмотри же ты правде в глаза.
— Вы с ним беседовали?
— Да.
— И что?
— Его ответы были убедительны.
— Иными словами, вы ему поверили?
— Пожалуй, да, поверил.
— А как насчет багажника его машины?
— Ты про грязь? Он же сам тебе сказал, Джон. Они с миссис Киннаул ходили на прогулку. Склон холма там вряд ли похож на тротуар. Чтобы ходить по нему, нужны сапоги. На сапогах остается грязь. Для этого они и созданы.
— Он признал, что виделся с Кэт Киннаул?
— Ничего такого он не признал. Он просто сказал про «женщину».
— Именно это он и мне сказал, когда я с ним говорил. Но потом, дома, признался.
— Я думаю, с его стороны довольно благородно — пытаться ее оградить.
— А если он просто знает, что она не может подтвердить его историю?
— Ты хочешь сказать, что он нам наврал с три короба?
Ребус вздохнул:
— Да, я так и думаю.
— Ну, тогда, — голос звучал — для голоса Лодердейла — искренне и мягко, — присядь, Джон. У тебя была трудная поездка.
Ребус сел.
— У меня была трудная поездка.
Лодердейл улыбнулся:
— Чаю?
— На мой вкус, чашка кофе от старшего суперинтенданта была бы лучше.
Лодердейл рассмеялся:
— Ну да, либо труп, либо живчик. Послушай, ты только что сам признал, что веришь Стилу…
— До определенного момента.
Лодердейл принял оговорку.
— Но человек говорит, что ему нужно идти. Как я мог его удерживать, черт побери?
— По подозрению. Нам позволяется удерживать по подозрению чуть больше полутора часов.
— Спасибо, инспектор, мне это известно.
— Теперь он возвращается домой и тщательно моет свои сапожки.
— Для приговора нужно нечто большее, чем грязные сапоги, Джон.
— Вы удивитесь, но криминалисты могут…
— Теперь другой вопрос. Насколько мне известно, ты тут кое-кого так достал, что не знают, куда от тебя деться.
— Это кого же?
— Похоже, на тебя уже зуб у всех экспертов. Хватит их гонять, Джон.