– Ну что, Ирина Владимировна, готовы к процедуре? А, наш целебный коктейль! Вы еще не выпили? Пожалуйста, это исключительно в ваших интересах!
– Да, конечно, – ответила женщина. – Только разрешите сначала заглянуть в дамскую комнату!
Доктор добродушно рассмеялся, в его руке мелькнул мобильный, и Ирина приняла решение. Она отхлебнула мутной жидкости и задержала ее в ротовой полости. Заметив это, медсестра обратилась с каким-то вопросом к доктору Гладышеву, и тот на мгновение отвлекся. Ирина быстро поставила бокал на стол, встала со стула и направилась в туалет, располагавшийся около кабинета доктора Гладышева.
На свою беду, она заметила на пороге Вадима, который участливо спросил:
– Ириша, все в порядке? Может, все же отменить процедуру?
Ирина мотнула головой, давая понять, что делать этого не стоит. Ответить-то со ртом, наполненным жидкостью, она не могла. Быстро проскользнув в туалет, она заперлась и бросилась к раковине.
Выплюнув жидкость, Ирина включила воду и принялась тщательно споласкивать рот. Затем вымыла руки, заметно дрожавшие, и поправила волосы, упавшие на лоб. Вид у нее был не ахти, однако ситуация была критическая.
Ирина сама не знала, отчего решила сделать все так, как ей сказала медсестра. О какой правде она вела речь? Но то, что здесь все далеко не так, как ей кажется, Ирина и сама поняла. Поэтому она решила довериться незнакомой женщине.
В конце концов если она выплюнула только смесь из витаминов и аминокислот, то никакого ущерба ее здоровью это не нанесет. Ведь это были не сильные лекарственные препараты, как уверял доктор Гладышев, а всего лишь биологически активные добавки, стимулирующие деятельность определенных ареалов головного мозга, ответственных в том числе и за воспоминания. Если уж на то пошло, то один раз она может и не простимулировать эти ареалы.
Но если верить медсестре, то это был вовсе не безобидный коктейль, а что-то намного сильнее и страшнее. Ирина же не желала, чтобы ее пичкали медикаментами против воли. Если это имело место, то она должна об этом знать. И имела полное право сопротивляться!
Она снова сполоснула рот, затем вытерла лицо и руки бумажными полотенцами и, отомкнув дверь, вернулась в процедурную.
Доктор Гладышев, улыбнувшись ей, произнес:
– Ну что же, Ирина Владимировна, мы начинаем! Сестра, помогите!
Он обратился к той самой медсестре, которая советовала Ирине не глотать коктейль. Женщина с индифферентным выражением лица подошла к пациентке и помогла ей разместиться на выдвижном лежаке.
Медсестра поправила плоскую подушку под головой Ирины и, склонившись как можно ниже, еле слышно произнесла:
– То, что я вам сейчас дам, положите себе под язык. После окончания процедуры притворитесь, что спите. И ни на что не реагируйте.
Затем она разгладила одежду Ирины и одновременно вложила ей в ладонь что-то крошечное, металлическое и прохладное. После чего, повернувшись к доктору Гладышеву, почтительно произнесла:
– Дмитрий Антонович, все в полном порядке. Пациентка готова к процедуре!
– Отлично, просто отлично, – заявил Гладышев и, подойдя к Ирине, потрепал ее по руке, в которой было зажато то, что сунула ей медсестра.
– Все образуется, вот увидите, Ирина Владимировна. Вы на правильном пути, и я вам помогу! Все будет как обычно!
Он кивнул, и один из его помощников, сидевший за стеклянной перегородкой, нажал кнопку на панели управления «машиной воспоминаний». Лежак с тихим шелестом втянуло в трубу.
Оказавшись скрытой от глаз Гладышева и его людей, Ирина быстро разжала ладонь и поднесла к лицу то, что дала ей медсестра. Это был крошечный металлический предмет, чем-то похожий на пуговицу затейливой формы.
На вмонтированном вверху экране начали распускаться и увядать фантастические цветы. Раздалась классическая музыка, прерванная голосом доктора Гладышева, который мог общаться с Ириной по внутренней связи:
– Ирина Владимировна, мы сейчас начнем! Итак, расслабьтесь и закройте глаза!
Ирина быстро положила металлическую штучку на язык. А вдруг это что-то ядовитое или радиоактивное? Однако она не простит себе, если не поступит так, как ей сказала эта странная особа!
С языка металлическая штучка скользнула под него, и Ирина ощутила легкое покалывание. Первым ее рефлексом было выплюнуть эту штуковину, однако женщина убедилась, что тело ее не содрогается в конвульсиях и не корчится в судорогах.
Покалывание несколько усилилось, однако назвать его неприятным было нельзя. Ирина закрыла глаза, однако сон к ней не шел. А ведь обычно все было иначе – стоило ей оказаться в трубе и смежить веки, как она тотчас засыпала. И приходила в себя лишь после окончания процедуры.
Неужели… Неужели коктейль, которым ее постоянно пичкали перед тем, как она оказывалась в «машине воспоминаний», содержал снотворное? Но зачем?
Покалывание под языком усиливалось, а тихая классическая музыка вдруг сменилась непонятным скрежетом. Лишь через некоторое время Ирина разобрала, что это несколько наложенных друг на друга человеческих голосов, быстро-быстро говоривших что-то непонятное. Она разобрала «катастрофа», «умер», «сойти с ума».
А затем и на экране, по которому плыли фантасмагорические цветы, произошло изменение. Начался фильм – во всяком случае, Ирине так показалось. Да, это и был фильм, только главной героиней в нем была она сама!
От того, что она увидела на экране, Ирина едва не проглотила металлическую штучку, находившуюся у нее под языком. Потому что она видела, как сидит за рулем «Порше». Едет по дороге, ее кто-то обгоняет. Она уходит вправо, а потом видит перед собой собаку, которая попадает под колеса, после чего автомобиль Ирины съезжает на обочину.
После этого она смотрит на заднее сиденье и видит там двух крошек, сидящих в детских сиденьях. Одна из них Людочка. А вот другой… Мальчик Алеша, облаченный в красный плащик…
А затем картинка меняется, и Ирина видит, как задняя дверца автомобиля отворяется, мальчик вылезает оттуда. Она же сама стоит в стороне, спиной к нему, и говорит по мобильному. Уже стемнело.
Ребенок выбегает на дорогу, раздается отчаянное гудение, визг тормозов, женщина – то есть она сама – поворачивается и становится свидетельницей того, как ребенка сбивает грузовик.
Ирина в ужасе следила за мельтешением на экране, чувствуя, что ее сковывает ужас. Она уже поняла, что фильм не настоящий, а созданный на компьютере. Однако и она сама, и ребенок выглядели как живые.
Точнее, ребенок был мертвый. Потому что от удара маленького Алешу отбросило на несколько метров, и он упал, ударившись головой об асфальт, который тотчас обагрился кровью.
Фильм был сделан профессионалами экстра-класса, однако Ирине хотелось одного – плюнуть в лицо тому, кто сотворил подобный мерзкий клип. А на экране появился первый эпизод, и весь короткий сюжет стал повторяться вновь и вновь.
При этом к странным голосам, которые лились из динамиков, примешался еще какой-то странный скрежет, и Ирина заметила, что металлическая штуковина у нее под языком реагировала на этот скрежет. Она начала пульсировать и даже двигаться, словно живая.
Ирина быстро вынула вещицу изо рта, и вдруг ее мозг пронзила невыносимая, кошмарная боль. Как будто кто-то проткнул ей ухо раскаленной спицей и при этом еще садистски ковырял в ране.
Ирина едва сдержалась, чтобы не закричать, но потом сообразила сунуть в рот металлическую штучку. Едва она оказалась под языком, боль немедленно исчезла. Ирина лежала ни живая ни мертвая.
Что это было? С каким феноменом она столкнулась? Ей показалось или эта штуковина действительно только что нейтрализовала действие непонятных звуковых волн?
Чтобы проверить свое предположение, Ирина снова вынула металлическую вещицу и тотчас ощутила невыносимую головную боль. Она быстро сунула штуковину под язык и в изнеможении закрыла глаза.
Даже несмотря на наличие железяки под языком, в черепной коробке и в ушах ощущалась боль. Значит, вот чем на нее воздействуют во время процедуры, а она об этом не имеет ни малейшего понятия!
Ирина открыла глаза и увидела мерзкий фильм, все еще мелькавший на экране. В который раз несчастного ребенка по имени Алеша сбивал грузовик. И облаченный в красный плащик мальчик падал и ударялся головой об асфальт.
Женщина попыталась думать логически. Нет, ни на какое лечение, даже при помощи новаторских средств, это не похоже. В «Мнемозине» занимались чем-то не просто противозаконным, а по-настоящему кошмарным. Она как будто попала в фильм ужасов!
Да, попала в фильм… У нее мелькнула странная мысль. Мысль о том, что она вспоминала то, что, видимо, показывали ей в этой трубе, воздействуя при этом каким-то особым аудиофоном. Затем эти эпизоды всплывали у нее в памяти – только она-то была уверена, что это ее собственные воспоминания! И что все это происходило в действительности!
Голова от этого открытия шла кругом. Несмотря на то, что во рту пересохло, Ирина боялась ворочать языком, плотно прижимая им к нижней челюсти металлическую штучку, которая, казалось, не только пульсировала и двигалась, но и нагрелась.
Время шло и шло, но ничего не менялось. Тарабарский шепот лез ей в уши, скрежет все возрастал, а садистский фильмец прокручивался по монитору, наверное, в трехсотый раз. Вдруг все прекратилось, и Ирина едва сдержала вздох облегчения. Процедура мнемотической гимнастики по методу доктора Гладышева завершилась.
Ирина чувствовала, что дрожит. Сколько она подвергалась этой кошмарной процедуре? Ей казалось, что целую вечность, а в действительности это длилось всего лишь два часа.
Она вспомнила, что сказала ей медсестра: ничем нельзя выдавать себя и надо притвориться, что спишь. Но как после такого кошмара держаться абсолютно спокойно и расслабленно?
Усилием воли Ирина уняла дрожь, чувствуя, однако, как напряжено тело. Послышался зуммер, и лежак, на котором она находилась, поехал вперед. Ирина быстро закрыла глаза и попыталась расслабиться. Несмотря на все усилия, это у нее получилось плохо.
Ирине показалось, что прошло несколько минут, пока лежак не оказался в исходном положении. Она скрестила руки на животе, мысленно приказывая себе не дрожать. До нее донесся звук шагов, а потом послышался голос доктора Гладышева:
– Ну что же, сегодняшний сеанс был крайне важным! Потому что ближайшей ночью она должна вспомнить подробности аварии!
А затем раздался другой голос, также ей отлично знакомый, и от этого у Ирины сжалось сердце.
– Но не приведет ли это к эмоциональному сбою? Может, не следовало так спешить? Надо же подумать и о ее здоровье…
Это был голос Вадима – ее мужа!
– Мы и так потеряли кучу времени, – ответил Гладышев. – И не можем так долго ждать. Сами понимаете, что заказчик недоволен развитием событий. Но после того, как она пришла в себя, все налаживается. Да, согласен, за одну процедуру мы впихиваем ей в мозг информацию, рассчитанную обычно на две-три, а то и четыре, но ничего не поделать!
Что он имел в виду? Какой такой заказчик? И что значит «впихиваем ей в мозг информацию»? Ирине так хотелось открыть глаза и взглянуть в лицо этого врача-монстра, однако она этого, конечно, не сделала. Ей было понятно, что произойдет, если Гладышев поймет: она шельмует. Она останется в «Мнемозине», и к ней применят самые жесткие методы. Потому что то, чему ее подвергли, жестким еще не было – Ирина отчего-то в этом не сомневалась.
Но ужаснее всего было осознавать, что Вадим с ними заодно! Ее муж, человек, которому она доверяла, с которым, в конце концов, страстно занималась любовью…
Муж снова подал голос, заметив:
– И все же не надо так налегать на эту технику продуцирования воспоминаний. Потому что Ириша и так себя не очень важно чувствует. Вам же, как и клиенту, она нужна живой и невредимой, а эти ежедневные процедуры ей только вредят. Надо сократить их количество!
Ирина почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее телу, и она еле смогла сдержаться, чтобы не вздрогнуть. Она почувствовала, как ее перекладывают с лежака на каталку. Наверняка так происходило каждый раз, когда ее в бесчувственном виде доставили из этой машины воспоминаний!
Это навело ее на мысль о том, что только что сказал Вадим. Мило, конечно, что он печется о ее здоровье и даже в присутствии этого «доктора Менгеле» именует ее Иришей, однако что именно он имел в виду, говоря о технике продуцирования воспоминаний?
– Не забивайте голову вещами, которые вашему разуму неподвластны! – грубовато ответил доктор Гладышев. – Продолжайте играть свою роль, от вас только это и требуется. В конце концов, сценарий давно разработан и утвержден. Или вы хотите сказать, что вам мало платят? А, понимаю, эта незамысловатая сцена нацелена на то, чтобы увеличить и без того более чем щедрый гонорар!
Короткая пауза, тихий голос Вадима:
– Нет, речь не о деньгах, а об Ирише. Она же человек! И ежедневные процедуры ей вредят. Я живу вместе с ней и замечаю, как она сдает.
Ирина ощутила, как каталка, на которой она теперь находилась, двинулась куда-то вперед.
– Еще раз повторяю: за процедуры ответственный здесь я, в ваши же функции входит играть роль в этом спектакле. Не меньше, но и не больше. Ну ладно, она мне сегодня тоже не очень понравилась, поэтому сделаем перерыв на два дня. А потом снова в «Мнемозину». Тем более что после сегодняшнего сеанса она вспомнит кое-что очень и очень важное! Главное, правильно на это отреагировать! Это вам понятно?
Снова короткая пауза, и потом ответ Вадима:
– Это мне понятно. Только не думайте, что я набиваю себе цену. Я знаю, что мне надо делать, но все же я беспокоюсь об Ирише. Ведь может статься…
Властный голос доктора Гладышева прервал его:
– А вы не беспокойтесь, а играйте свою роль! Вот и все! Потому что вздумаете брыкаться, мы живо найдем вам замену. Думаете, это так сложно? Ну, все ясно?
– Да, мне все ясно! – произнес Вадим каким-то странным, обреченным голосом, и каталка, на которой лежала Ирина, покинула процедурную.
Ее недолго везли, потом раздался скрип, и каталку поставили, после чего послышались удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери.
Ирина осторожно приоткрыла глаза и убедилась, что находится в уже знакомой ей комнате без окон – именно там она каждый раз приходила в себя после процедур мнемотической гимнастики. Она чуть приподняла голову и осмотрелась – ничего особенного, помещение как помещение, в котором, кроме ее каталки, ничего не было. Наверняка оно располагалось в непосредственной близости от процедурной.
Ирина быстрым движением вынула изо рта металлическую штучку, полученную от медсестры, и взглянула на нее. Занятно, что она изменила цвет и сделалась совершенно черной. Как будто…
Как будто она впитала в себя энергию или волны, воздействию которых ее подвергали в этой страшной трубе. После прекращения процедуры металлическая штучка не вибрировала и не нагревалась.
Дверь вздрогнула, Ирина быстро засунула вещицу под язык, а затем растянулась на лежаке, закрыв глаза и притворяясь спящей. Послышались тихие шаги, и она услышала тихий женский голос. Это была медсестра.
– Прошу вас не двигаться, потому что за этим помещением ведется видеонаблюдение! Вам повезло – в аппаратной была только я, и никто не видел, что вы шевелились. Однако не стоит больше рисковать.
Ирина лежала, чувствуя, что ее руки и ноги наливаются свинцом. За ней следят? Впрочем, чему удивляться – ведь в палате клиники тоже стояла камера. Тут у нее мелькнула какая-то мысль, которую, однако, спугнул голос медсестры:
– Но звук записывать они еще не додумались. Поэтому я сейчас буду делать вид, что измеряю кое-какие показатели вашего организма и при этом говорить, а вы меня слушайте. К камере я нахожусь спиной, поэтому она не увидят, что у меня шевелятся губы. Только прошу вас: что бы я ни сказала, оставайтесь спокойной и никак не реагируйте на новую информацию! Какой бы сногсшибательной или ужасной она ни была! И прошу вас: не задавайте мне вопросов! Говорить могу только я сама!
Ирина почувствовала, как к ее груди прикоснулось что-то металлическое и холодное, однако, помня о том, что только что сказала медсестра, никак не отреагировала на это.
– У нас, увы, немного времени. Сначала касательно того, как долго вам придется притворяться спящей. Около часа или полутора. Лучше даже больше, потому что сегодняшняя процедура была особенно интенсивной. Конечно, они решили играть ва-банк!
Ирине ужасно хотелось спросить, что все это значит, кого она подразумевает, говоря о «них». И что за «игру ва-банк» эти «они» вдруг затеяли? Памятуя о предупреждении, она, однако, не размыкала губ и ничего не спрашивала.
– Значит, лучше полтора или даже около двух часов делать вид, что вы спите. Постараюсь дать вам сигнал, когда можно будет прийти в себя. В таком случае важнее всего естественность. Потому что Гладышев – отличный психолог. Если будете вести себя странно, то он может что-то заподозрить…
Доктор Гладышев! Ирина едва сдержалась оттого, чтобы не сжать кулаки. Но если бы только он! Заодно с ним был и Вадим! А ведь она доверяла ему! Более того – тут ей стало стыдно и тошно, – кажется, даже любила. Или она только вообразила себе это?
– Понимаю, у вас тысячи вопросов, однако в данный момент у нас нет возможности, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Вам надо только знать, что мы на вашей стороне.
И снова очередная загадка! Значит, имелись «мы», которые противостояли козням, исходившим от «них»? Хорошо бы все же знать, кто есть кто в этой истории! И важнее всего, отчего она оказалась в эпицентре событий?
– Однако надеяться в первую очередь вам надо на саму себя. Мы постараемся вас вызволить, однако это не так-то просто, потому что вас отлично охраняют. Если вы это еще не успели понять…