Кстати сказать, как я убедился за долгие годы войны, И.В.Сталин вовсе не был таким человеком, перед которым нельзя было ставить острые вопросы и с которым нельзя было спорить и даже твердо отстаивать свою точку зрения. Если кто-либо утверждает обратное, прямо скажу: их утверждения неправильны.
Рабочим органом Ставки был Генеральный штаб. В начале войны я вместе с его руководящими работниками практически круглосуточно был занят сведением воедино порою противоречивых данных со всех фронтов и выработкой срочных рекомендаций для Ставки Верховного Главнокомандования. Функции Генштаба сразу же усложнились, объем работы резко возрос, много из того, что в организации дела было хорошо в мирное время, уже не годилось сейчас. Перестраивались быстро, однако не все нам удавалось сразу. Трудно было получить точные разведданные и характеристику расположения наших войск и сил противника в различное время суток, быстро внести обоснованные предложения о возможностях обеспечения того или иного фронта вооружением, боеприпасами, составить по поручению Ставки за несколько часов, а иногда и минут, ответственнейшие директивы Верховного Главнокомандования.
Идти же на доклад в Ставку, к И.В.Сталину, скажем, с картами, на которых были хоть какие-то "белые пятна", сообщить ему ориентировочные, а тем более преувеличенные данные было невозможно. И.В.Сталин не терпел ответов наугад, требовал исчерпывающей полноты и ясности.
У И.В.Сталина было какое-то особое чутье на слабые места в докладах или документах, он тут же их обнаруживал и строго взыскивал с виноватых за нечеткую информацию. Обладая цепкой памятью, он хорошо помнил сказанное, не упускал случая довольно резко отчитать за забытое. Поэтому штабные документы мы старались готовить со всей тщательностью, на какую только способны были в те дни.
Однако при всей тяжести положения на фронтах, когда ещё не был окончательно отработан ритм жизни в военных условиях, к чести руководящего состава Генштаба, я должен сказать: в целом в Генштабе сразу же установилась деловая и творческая обстановкам хотя напряженность в работе тогда достигла крайних пределов.
Потом на протяжении всей войны я не терял ни личной. ни служебной связи с Генштабом, который немало помогал мне во фронтовых условиях в подготовке и осуществлении больших операций. Генштаб, как правило, квалифицированно осуществлял подготовку новых вооруженных сил, достаточно умело и оперативно разрабатывал проекты директив и приказов Верховного Главнокомандованиям строго следил за выполнением указаний ГКО, руководил работой главных штабов видов вооруженных сил и родов войск, авторитетно докладывал большие и важные вопросы в Ставке Верховного Главнокомандования.
Свои суждения по важным вопросам И.В.Сталин во многом строил на основе докладов представителей Ставки, посылавшихся им в войска, чтобы на месте раэобраться с обстановкой, посоветоваться с командованием соединений, выводов Генерального штаба, мнений и предложений командования фронтов и спецсообщений.
Близко узнать И.В.Сталина мне пришлось после 1940 года, когда я работал в должности начальника Генштаба, а во время войны - заместителем Верховного Главнокомандующего.
О внешности И.В.Сталина писали уже не раз. Невысокого роста и непримечательный с виду, И.В.Сталин производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память даже очень искушенных и значительных людей заставляли во время беседы с И.В.Сталиным внутренне собраться и быть начеку.
И.В.Сталин не любил сидеть и во время разговора медленно ходил по комнате, время от времени останавливаясь, близко подходя к собеседнику и прямо смотря ему в глаза. Взгляд у него был ясный, пронизывающий.
Он говорил тихо, четко отделяя одну фразу от другой, почти не жестикулируя, в руках чаще всего держал трубку, даже потухшую, концом которой любил разглаживать усы.
Говорил он с заметным грузинским акцентом, но русский язык знал отлично и любил употреблять образные литературные сравнения, примеры, метафоры.
И.В.Сталин смеялся редко, но тихо, как будто про себя. Но юмор принимал и умел ценить остроумие и шутку. Зрение у него было очень острое, и читал он без очков в любое время суток. Писал, как правило, сам, от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях. Его поразительная работоспособность, умение быстро схватывать материал позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного фактологического материала, которое было под силу только незаурядному человеку.
Трудно сказать, какая черта характера преобладала в нем. Человек разносторонний и талантливый, он не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым.
Обычно спокойный и рассудительный, он иногда впадал в раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он буквально менялся на глазах, ещё больше бледнел, взгляд становился тяжелым и жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар.
У И.В.Сталина был несколько необычный порядок дня: работал он главным образом в вечернее и ночное время. Вставал не раньше 12 часов дня. Работал много, по 12-15 часов в сутки. Приспосабливаясь к распорядку дня И.В.Сталина, до поздней ночи работали ЦК партии, Совет Народных Комиссаров, наркоматы и основные государственные и планирующие органы. Это сильно изматывало людей.
Многие политические, военные и общегосударственные вопросы обсуждались и решались не только на официальных заседаниях Политбюро ЦК и в Секретариате ЦК, но и вечером за обедом на квартире или даче И.В.Сталина, где обычно присутствовали наиболее близкие ему члены Политбюро. Тут же за этим весьма скромным обедом
И.В.Сталиным давались поручения членам Политбюро или наркомам, которые приглашались по вопросам, находившимся в их ведении. Вместе с наркомом обороны иногда приглашался начальник Генерального штаба.
В довоенный период мне было трудно оценить глубину знаний и способностей И.В.Сталина в области военной науки, в вопросах оперативного и стратегического искусства, так как в Политбюро и лично у И.В.Сталина (во всяком случае, тогда, когда мне доводилось там бывать) рассматривались главным образом организационные, мобилизационные и материально-технические вопросы.
Могу только повторить, что И.В.Сталин всегда много занимался вопросами вооружения и боевой техники. Он часто вызывал к себе главных авиационных, артиллерийских и танковых конструкторов и подробно расспрашивал их о деталях конструирования этих видов боевой техники у нас и за рубежом. Надо отдать ему должное, он неплохо разбирался в качествах основных видов вооружения.
От главных конструкторов, директоров военных заводов, многих из которых он знал лично, И.В.Сталин требовал производства образцов самолетов, танков, артиллерии и другой важнейшей техники в установленные сроки и таким образом, чтобы они по качеству были не только на уровне зарубежных, но и превосходили их.
Без одобрения И.В.Сталина, как я уже говорил, ни один образец вооружения или боевой техники не принимался на вооружение и не снимался с вооружения. Разумеется, это ущемляло инициативу наркома обороны и его заместителей, ведавших вопросами вооружения Красной Армии.
Перед Отечественной войной и особенно после неё И.В.Сталину отводилась выдающаяся роль в создании Вооруженных Сил, в разработке основ советской военной науки, основных положений в области стратегии и даже оперативного искусства.
Действительно ли И.В.Сталин являлся выдающимся военным мыслителем в области строительства вооруженных сил и знатоком оперативно-стратегических вопросов?
Как военного деятеля И.В.Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну.
И.В.Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и в больших стратегических вопросах. Эти способности И.В.Сталина как Главнокомандующего особенно проявились начиная со Сталинграда.
В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В.Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненное он был достойным Верховным Главнокомандующим.
Конечно, И.В.Сталин не вникал во всю ту сумму вопросов, над которой приходилось кропотливо работать войскам и командованию всех степеней, чтобы хорошо подготовить операцию фронта или группы фронтов. Да ему это было не обязательно знать.
В таких случаях он, естественно, советовался с членами Ставки, Генштабом и специалистами по вопросам артиллерии, бронетанковым, военно-воздушным и военно-морским силам, по вопросам обеспечения тыла и снабжения.
В таких случаях он, естественно, советовался с членами Ставки, Генштабом и специалистами по вопросам артиллерии, бронетанковым, военно-воздушным и военно-морским силам, по вопросам обеспечения тыла и снабжения.
Лично И.В.Сталину приписывали ряд принципиальных разработок, в том числе о методах артиллерийского наступления, о завоевании господства в воздухе, о методах окружения противника, о рассечении окруженных группировок врага и уничтожении их по частям и т. д.
Все эти важные вопросы военного искусства являются плодами, добытыми на практике, в боях и сражениях с врагом, плодами глубоких размышлений и обобщения опыта большого коллектива руководящих военачальников и самих войск.
Заслуга И.В.Сталина здесь состоит в том, что он правильно воспринимал советы наших видных военных специалистов, дополнял и развивал их и в обобщенном виде - в инструкциях, директивах и наставлениях незамедлительно давал их войскам для практического руководства.
Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой техники и вообще в создании всего необходимого для фронта И.В.Сталина, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором, и будет несправедливо, если мы не отдадим ему за это должное.
...После смерти И.В.Сталина появилась версия о том, что он единолично принимал военно-политические решения. С этим согласиться нельзя... если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений. Так дело, в частности. обстояло с началом сроков многих операций.
...В ходе сражений Верховный иногда разговаривал по телефону с командующими армиями, а в особо экстренных случаях - с командующими дивизий. Командирам соединений приходилось вести такие переговоры по полевым телефонам.
...Система управления крупными боевыми действиями непосредственно на фронте через представителей Ставки наряду с положительными имела и некоторые отрицательные стороны. В Ставке нередко оставался один Верховный Главнокомандующий, а Генеральный штаб был без своего начальника".
Г.К.Жуков о разгроме немцев под Москвой:
"И.В.Сталин был все это время в Москве, организуя силы и средства для разгрома врага. Надо отдать ему должное. Возглавляя Государственный Комитет Обороны и опираясь на руководящий состав наркоматов, он проделал колоссальную работу по организации необходимых стратегических резервов и материально-технических средств. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного...
Битва за Москву, одинаково была тяжела как для солдата. так и для командующего. За период особо ожесточенных сражений с 16 ноября по 8 декабря мне приходилось спать не больше 3 часов в сутки, да и то урывками... Когда же кризис сражения за Москву миновал, я так крепко заснул, что меня даже не могли разбудить. Мне тогда два раза звонил И.В.Сталин. Ему отвечали: "Жуков спит, и мы не можем его добудиться". Верховный сказал: "Не будите, пока сам не проснется".
За время этого крепкого сна Западный фронт наших войск переместился не меньше, как на 10-15 километров. Пробуждение было приятным...".
Через 8 месяцев после начала войны в приказе № 55 от 23 февраля 1941 г. И.В.Сталин отметил потерю немцами военного преимущества, которое они получили в результате внезапного нападения на СССР.
"Момент внезапности и неожиданности, как резерв немецко-фашистскими войск израсходован полностью. Тем самым ликвидировано то неравенство в условиях войны, которое было создано внезапностью немецко-фашистского нападения. Теперь судьба войны будет решаться не таким привходящим моментом, как момент внезапности, а постоянно действующими факторами: прочность тыла, моральный дух армии, количество дивизий, вооруженные армии, организаторские способности начальствующего состава армии".
И все-таки отступление и поражения продолжались.
Летом 1942 года немцы перебросили свои резервы, а также войска своих союзников на советско-германский фронт и сосредоточили на юго-западном направлении большое количество войск.
Летнее наступление немецких войск - это не только занятие нефтяных районов Грозного и Баку. Главная цель - обойти Москву с востока, отрезать её от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву и тем самым кончить войну в 1942 году. В тыл Москве немецкие войска не прошли. В середине июля 1942 года немцы начали наступление на Сталинград, рассчитывая овладеть городом с ходу, разорвать советский фронт и продолжать продвижение вдоль Волги на север, в обход Москвы.
5 октября 1942 г. Сталин отдал приказ командующему Сталинградским фронтом: "Требую, чтобы вы приняли все меры для защиты Сталинграда. Сталинград не должен быть сдан противнику".
И все же враг прорвался к Сталинграду и в предгорья Кавказа. Выступая на заседании по случаю 25-й годовщины Октябрьской революции, Сталин, объясняя тот факт, что летом 1942 года немцы одержали серьезные тактические успехи, сослался на отсутствие второго фронта в Европе. Против Советской Армии сражались 240 дивизий.
И Сталин был прав, когда заявил: "Я думаю, что никакая другая страна и никакая другая армия не могли бы выдержать подобный натиск озверелых банд немецко-фашистских разбойников и их союзников. Только наша Советская страна и только наша Красная Армия способны выдержать такой натиск. И не только выдержать, но и преодолеть его".
К тому времени враг уже испытал силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином.
19 ноября 1942 года советские войска в районе подступов к Сталинграду перешли в наступление. Улар был произведен по флангами, а потом по тылу немецких войск. В короткий срок советские войска окружили в районе Сталинграда 300-тысячную армию немцев, частью уничтожили, а частью пленили её.
Это была выдающаяся победа Советской Армии.
ПРОДУКТЫ ОТ СТАЛИНА
В ходе разгрома немцев под Сталинградом был захвачен командующий окруженной немецкой группировки фельдмаршал А.Н.Паулюс.
Рассказывает переводчик А.Н.Глейбман, присутствовавший при допросе плененного немецкого фельдмаршала в штабе командующего 64-й армии генерала Шумилова:
"Когда Паулюса пленили, его привезли на машине со всеми его помощниками. С ним были начальник штаба Шмидт, помощник Паулюса Адамс, врач, его денщик... Я забрал его, Шмидта и Адамса и отвел туда, где его ждали командующий армией Шумилов и больше двадцати генералов. На допрос взяли только его и начальника штаба. Это происходило в старом Сталинграде. Все это было заснято, есть фильм, документальные кадры, как он подъезжает, как я его встречаю и вместе с ним иду в хату, где допрашивали. Оператор снял и как входили, как раздевались.
С нашей стороны были все командиры дивизий. Сели за стол, и Шумилов задает первый вопрос: "Кто вы такой?". Тот говорит: "Я фельдмаршал фон Паулюс, командующий 6-й армией". Шумилов: "Чем можете это доказать?" Тот вынимает свое удостоверение личности, а Шумилов протягивает его мне. Я читаю и говорю: "По документам он генерал-полковник, а не фельдмаршал". Тут вскакивает Шмидт и говорит: "Я подтверждаю, что только вчера Гитлер присвоил ему звание фельдмаршала!" Ну и все, а потом... Между прочим, Сталин прислал специально самолетом продукты для встречи. Я много чего видел в жизни, но такого стола я не видал! Чего только там не было: и водка, и коньяк, и вина разные, ну все! И Шумилов залает вопрос ему: "Скажите, пожалуйста, что вы любите пить? Выбирайте". Паулюс говорит: "Я люблю русскую водку". Ну, налили ему бокал водки, все нормально. Потом встает Шумилов и говорит: "За нашу победу выпьем!" Паулюс не сориентировался, поднял бокал, а его начштаба сразу ему что-то сказал и рюмку на стол.
Паулюс смешался. Тут вступает начальник тыла нашего, кажется, генерал-лейтенант Александров, и говорит: "Вы, господин фельдмаршал, помните, как вы праздновали свою победу? Когда вы разбили нас и мы отступали от Дона, какой тост вы подняли? За вашу победу! А теперь, когда мы вас разбили, это наша победа. Мы же солдаты все, раз один победил, другой - побежденный". И когда я все это перевел, Паулюс и Шмидт взяли бокалы и выпили. Ну, такой стол! И они ели, ели, потому что от голода в Сталинграде всех кошек съели. Немцы им шоколад сбрасывали с самолетов, а он к нам попадал. Там и тушенка была, но в основном ящики с шоколадом...
Беседовали на темы, не связанные с войной. Шумилов был простой мужик и не хотел влезать в суть всего этого. Ему нужно было зафиксировать, что он допросил Паулюса самый первый.
Шумилов знал, что Паулюса ждут в штабе фронта, а потом его повезут в Москву. Как только пообедали, его под сильной охраной, с танками, увезли в штаб. Там его допрашивал командующий фронтом".
После всех допросов Сталин поместил Паулюса под Москву, в место, которое называется Озеры, дом отдыха ЦК партии, близ подмосковного г. Одинцово. Там большое озеро, где много рыбы, ухоженная дорожка вокруг озера, хороший смешанный лес.