– Маргральт, а почему вы не бросите всё и не уедете отсюда? – спросила принцесса, когда мы коротали вечер у камина.
– Вы полагаете, на новом месте будет лучше? – осведомился я, лениво перелистывая страницы толстой книги. – Уверяю вас, Йолин, через пару лет начнется всё то же самое. Да и не хочется бросать обжитое место. Жаль, если библиотеку разграбят, я столько лет её собирал…
– Да, библиотека у вас действительно знатная, – вздохнула Йолин. – Можно мне взять какую-нибудь книгу?
– Конечно, – отозвался я. – Не спрашивайте, берите, что понравится.
– А вдруг я возьму что-нибудь недозволенное? – прищурилась принцесса. – И нечаянно превращусь в лягушку?
– Я вас расколдую, – в тон ей отозвался я. – И потом, те книги, что могут представлять опасность, я в библиотеке не держу, да и в руки кому-то, кроме меня, они не дадутся. Так что ничего не опасайтесь. Да, Йолин, вроде бы на дальнем стеллаже, у окна, завалялось несколько старинных романов. Полюбопытствуйте…
Вскоре Йолин вернулась с пухлым томом, на обложке которого я прочел полустершуюся надпись «История о презанимательнейших похождениях достославного и прехраброго рыцаря Алой Птицы, прославившего своё имя…» Словом, название занимало чуть ли не всю обложку. Любили в старину замысловато выражаться, что поделать… Вообще-то, я бы не стал рекомендовать сей роман в качестве развлечения юным девушкам, поскольку описывала эта книжища похождения славного рыцаря не столько на поле боя, сколько на амурном фронте, причем в весьма фривольном тоне. Впрочем, успокоил я себя, принцесса вряд ли доберется до этих пассажей – уж больно нудное у книги вступление.
Мой прогноз оправдался: около часа Йолин, с ногами забравшись в кресло, мужественно шелестела страницами, продираясь сквозь хитросплетения витиеватых фраз, а потом, по-моему, задремала над книгой. Я же увлекся собственным чтивом.
– Как у вас тихо, Маргральт, – произнесла вдруг Йолин. Я вздрогнул от неожиданности – она, оказывается, не спала.
– Тихо? – удивился я. – Разве?
– Ну да. – Йолин подперла щеку рукой и прикрыла глаза. – Нет, не как в склепе, звуки-то есть: дрова в камине потрескивают, дождь за окном шелестит, вы страницами шуршите… Дракон ваш во дворе возится… Но всё равно – тихо.
– К чему вы это говорите? – поинтересовался я.
– Ваш замок совсем не похож на наш, – задумчиво сказала Йолин. – Вы знаете, в королевском замке совершенно невозможно остаться наедине с собой, разве что ночью. И тишины там тоже никогда не бывает: то стражники перекликаются, то слуги ссорятся, то ещё что-нибудь… Конечно, когда с детства так живешь, привыкаешь, но всё же… Знаете, каково с утра до вечера быть у всех на глазах? Постоянно, каждую минуту… И надо всё время следить за своими словами, за выражением лица, за манерами, быть вежливой, держаться с достоинством, не шалить, не болтать, не шуметь…
– Я бы рехнулся, – честно признался я.
– У многих от этого портится характер, – сообщила Йолин. – Я знала одну девушку из очень знатного рода… Так она специально закатывала истерики и изображала припадки, чтобы врач прописал ей пару дней полного покоя. Я однажды тоже так попробовала, но получилось неубедительно – меня за это ещё и наказали!
Я только фыркнул.
– А бывает ещё хуже, – продолжала Йолин. – Когда приходится постоянно притворяться, то маска, которую ты носишь постоянно, словно прирастает к твоему лицу, становится тобой – и её уже не содрать никакими силами. Я и таких знавала…
Я промолчал.
– Знаете, что ещё мне в вас нравится, Маргральт? – осведомилась Йолин, устраиваясь поудобнее.
Я вопросительно приподнял брови.
– Вы умеете слушать, – серьёзно произнесла Йолин. – Не перебиваете, как многие – «а вот у меня… а вот послушайте, что было со мной…» или как-нибудь в этом роде… Вы сами, как ваш замок, – молчаливый, но с характером. Мне нравится у вас. Тишина…
– Эта тишина вам надоест недельки через две, – пообещал я.
– Но вам же не надоела? – возразила Йолин. – Даже и за более длительный срок!
– Но я же не юная девушка, – парировал я.
– Вы невыносимы, Маргральт! – Йолин поискала взглядом, чем бы таким в меня кинуть, не нашла и явно огорчилась. – М-м-м… Я поброжу по замку?
– Конечно.
– Никаких потайных комнат или коридоров, куда мне нельзя совать свой любопытный нос? – поинтересовалась Йолин.
– К дракону не суйтесь, – посоветовал я, закидывая ноги на стол. – У него отменный аппетит…
…Лежа в темноте, я задумчиво смотрел в потолок. Сна не было ни в одном глазу, да и немудрено…
Рядом тихо посапывала принцесса, тесно прижавшись к моему плечу. Сегодня она так долго бродила по замку, что я уж собрался идти её разыскивать. Однако тут она появилась сама – и я снова лишился дара речи. Неугомонная Йолин, похоже, отыскала где-то в подвалах или, наоборот, на чердаках сундуки с вещами, принадлежавшими прежним владельцам замка, и теперь красовалась передо мной в старинном костюме, удивительно хорошо сохранившемся для своего возраста… Надо сказать, тяжелый шелк с бронзовым отливом шел Йолин необыкновенно, как и само платье, скроенное по моде полуторавековой давности: с завышенной талией, свободными рукавами и низким вырезом на груди… Никаких этих новомодных корсетов и пышных юбок, рюшей и оборок – простые четкие линии, свободно ниспадающие складки тяжелой материи, распущенные по плечам золотые локоны… Йолин была чудо как хороша! Не хватало разве что драгоценностей, да они и не были ей нужны. И, пожалуй, немного портили ансамбль сапоги для верховой езды – подходящей обуви принцесса отыскать не смогла. Впрочем, я был рад исправить это маленькое недоразумение…
И вот теперь, лежа без сна глубоко заполночь, я размышлял о странных штуках, которые иногда выкидывает судьба. Не иначе как провидение изрядно набралось перед тем, как выбросить нам жребий! Иначе как объяснить тот факт, что дитя любви и света, призванное пророчеством сокрушить проклятие рода человеческого, преспокойно дрыхнет в обнимку с этим самым проклятием и, похоже, не испытывает ни малейших угрызений совести?
Король Йонас продолжал бесноваться под моими стенами, но поделать ничего не мог: защита держалась, на крайний случай у меня был сторожевой дракон, а рыцари, посовещавшись, начали потихоньку разбегаться по своим замкам. Им вовсе не улыбалось длительное сидение средь чиста поля, а большинство из них, опытные вояки, прямо заявляли, что осада моего замка – пустая трата времени. Откуда я это знаю? Ну я же говорил, что вороны и волки – отличные разведчики и шпионы.
А ещё сегодня ближе в вечеру маги предприняли попытку объединить силы и попробовали устроить совместную атаку. Ничего путного из этого не вышло: достопочтенные магистры благополучно перессорились, выясняя, кому где стоять и какими молниями швыряться. Король Йонас на них наорал, но добился только одного – маги дружно на него обиделись. Правда, принц Кассинг, обладавший, как выяснилось, задатками дипломата, их помирил, но отношения короля с магами оставались крайне натянутыми.
Сам же принц Кассинг продолжал слоняться вокруг моего замка, то и дело заунывно призывая меня высунуть нос из своей норы и сразиться с ним в честном поединке. Подозреваю, бедняге и в голову не приходило, что я и в честном поединке вполне способен сделать из него рагу: мой возраст никак не сказывается на моем умении владеть оружием, а уж боевого опыта у меня – Кассингу и не снилось! Правда, я уже давно не брал в руки меча, но, тем не менее, подозревал, что Кассингу в любом случае со мной не тягаться.
Однако в целом ситуация по-прежнему выглядела до жути запутанной. Мне было совершенно неясно, что делать с этой армией под моими стенами, с треклятым пророчеством, со строптивой принцессой Йолин, явно решившей обосноваться в моем замке надолго, а главное – с моими чувствами к этой самой строптивой принцессе. Одна часть моего разума, ещё сохранившая способность к здравым рассуждениям, полагала, что с Йолин мне надо расстаться, и чем скорее, тем лучше. Другая же часть (значительно большая) расставаться с принцессой отказывалась наотрез, и, надо сказать, эта позиция импонировала мне куда больше.
В конце концов, мне надоело терзаться раздумьями, я решил пустить дело на самотек и, покрепче обняв свободной рукой Йолин, всё-таки уснул…
Ещё несколько дней прошли, как обычно: король Йонас с изрядно поредевшим войском шумел под стенами, поливал дождь, временами переходящий в мокрый снег, злорадно подвывали в ближайшем лесу волки… У меня занятий хватало: надо было и опыты проводить, и много чего ещё делать… Я всё ждал, когда же принцессе надоест моё сомнительной приятности общество, пресловутая тишина и безделье, но, похоже, мог не дождаться этого в ближайшие года два. Йолин одолела-таки вступление и не на шутку увлеклась «Похождениями достославного рыцаря Алой Птицы…». Читала она быстро, хмыкая и фыркая в определенных местах, а временами заливаясь звонким смехом. (Полагаю, на самых непристойных эпизодах.) А поскольку «Похождения…» насчитывали несколько томов всё возрастающей толщины, то интересным занятием Йолин была обеспечена надолго…
Одним словом, можно сказать, что в жизни моей мало что изменилось. Я занимался тем же, чем и всегда. Моя защита не мешала мне общаться с некоторыми коллегами (большинство из которых я никогда не видел и, честно говоря, и не хотел видеть) и обмениваться информацией. Правда, пару раз королевские маги пытались перехватить мою корреспонденцию, но у них ничего не вышло: адресат прикрывал наш канал связи со своей стороны, а с ним королевским магам не тягаться. Этот мой знакомый – самый настоящий черный маг, какими их обычно представляют, не самоучка вроде меня. Мало того, что он вроде бы и не человек вовсе, он к тому же обладает такими силами, что мне, признаться, даже немного завидно. Впрочем, на мировое господство ему, как и мне, плевать, слишком уж муторное и хлопотное это дело. Неплохо было бы заручиться его помощью на всякий случай, но я не люблю никого ни о чем просить. Ашер, правда, намекал, что не прочь поразвлечься, но я сообщил, что постараюсь справиться своими силами.
Тем временем наступила зима, и весьма суровая. Король Йонас мерз под моими стенами, и войско его всё редело… Провизию и фураж приходилось возить черт-те откуда (я, понятное дело, не собирался снабжать королевских рыцарей из своих запасов), развлечений, само собой, никаких не было, и я чувствовал, что вскоре король останется с гордом одиночестве. Ну разве что принц Кассинг ему компанию составит… Маги тоже извелись: большинство из них определенно жаждало как можно скорее вернуться домой и заняться своими делами. Те же, кто всё ещё не оставил надежды покончить со мной, тоже не могли похвастаться хорошим настроением. Как ни крути, белые маги – народ довольно-таки избалованный и жить в чистом поле под открытым небом не приученный…
Но если мне и было кого-то жаль в сложившейся ситуации, то разве что рыцарских лошадей – бедняжки не привыкли к таким варварским условиям содержания и с каждым днем выглядели всё хуже и хуже. К тому же их очень нервировали волки. Я, правда, запрещал им нападать на королевский лагерь, но голод не тетка – нескольких обозных коняг серые разбойники всё же зарезали…
В одно прекрасное утро в лагере под моими стенами наметилось некое оживление. Оказывается, прибыла королева Амориэлла. Представляю, каких усилий стоило королю Йонасу удерживать супругу дома, когда их единственная дочь «томилась в плену у мерзкого чернокнижника». Вероятно, Йонас просто боялся, что жена узурпирует у него победу надо мной! Впрочем, до победы в любом случае ещё было далеко… Нет, я не забывал о нелепых случайностях, но мог уверенно сказать, что от уж королевской осады мой замок точно не падет!
Честное слово, не знаю, о чем беседовала королевская чета в своем шатре. Мог бы послушать, но было лень возиться. В общих чертах и так ясно: Амориэлла крыла муженька последними словами за то, что тот до сих пор не вызволил дочурку и не разобрался со мной по-мужски. Подозреваю, досталось на орехи и принцу Кассингу – физиономия у него была, словно он жабу живьем сжевал.
В полдень королева с супругом и всей свитой пожаловала к моим воротам. Я заинтересовался – намечалось нечто интересное.
– Маргральт! – заорал принц Кассинг. – Немедленно выходи! С тобой желает говорить королева!!
Я не собирался реагировать на столь хамские выкрики, поэтому мой замок продолжал хранить мирную тишину. Даже дракон не стал рычать – ему это надоело. Он давно обижался на меня за то, что я не даю ему показать всей этой толпе, где раки зимуют.
Кассинг собрался прокричать ещё что-то, однако королева остановила его властным жестом и выехала вперед.
– Маргральт, – произнесла она негромко, глядя вверх, на неприступные стены. – Я знаю, вы меня слышите. Мне нужно поговорить с вами, Маргральт!
– Слово дамы – закон, – усмехнулся я, выходя на стену. Моё появление было отмечено несколькими возгласами – я не показывался уже давно, и, по-моему, храбрые вояки попросту забыли, как я выгляжу. – Что вам угодно?
– Позвольте мне увидеться с дочерью, – сказала королева, глядя на меня снизу вверх. Она всё ещё была ослепительно красива, несмотря на возраст. Выглядела Амориэлла абсолютно спокойной, однако её выдавали руки – пальцы нервно теребили изукрашенный повод. – Я знаю, что не смогу убедить вас отпустить её, но… дайте мне хотя бы повидаться с ней!
– Помилуйте, королева! – произнес я со смешком. – Кто сказал вам подобную чушь? Поверьте, я вовсе не удерживаю вашу дочь силой, она вольна уйти, когда пожелает… И разумеется, вы можете увидеть её…
Я прикинул, где сейчас может быть принцесса, и рявкнул на весь замок:
– Йолин!!
Люди под стенами невольно вздрогнули от моего рыка. Нет, я вовсе не играл на публику, просто Йолин иначе не дозваться. Когда эта, с позволения сказать, исследовательница забирается в какой-нибудь закоулок, коих в замке превеликое множество, выудить её оттуда можно только за уши. Я чувствую, что состарюсь прежде, чем Йолин начнет скучать!
Ждать пришлось довольно долго. На всякий случай я послал ещё и мысленный вызов, чтобы быть уверенным – Йолин меня услышала.
В конце концов, Йолин появилась на стене.
– Боже, принцесса, в каком вы виде! – с неудовольствием произнес я. Йолин и впрямь выглядела так, словно полгода провела в застенках: одежда в пыли и паутине, золотые волосы сколоты в небрежный узел, по щекам размазана грязь, а глаза горят энтузиазмом. Но энтузиазма в глазах снизу не видно, а вот грязь отлично различима… Представляю, что обо мне подумали!
– Что случилось, Маргральт? – весело поинтересовалась Йолин, поправляя упавшую на лоб прядь и забывая при этом, что руки у неё – грязнее некуда. – Что за крик? Слушай, я там такую штуку нашла, ты не знаешь…
– Про штуку – потом, – сказал я. Мы давно называли друг друга на «ты», если я не начинал в шутку именовать Йолин «принцессой». – Здесь королева Амориэлла.
– Мама? – Йолин опасно перевесилась наружу, я на всякий случай придержал её за пояс. – Мамочка!!
– Йолин! – Королева окончательно утратила присутствие духа, и на глазах её показались слезы. – Девочка моя…
На пару секунд она замолчала, борясь со слезами, а потом задала вопрос, которого я никак не ожидал:
– Йолин, скажи, этот человек говорит правду?
– Ты о чем, мама? – не поняла Йолин.
– Он действительно не удерживает тебя силой? – произнесла королева.
– Да кому вы верите!! – Это встрял принц Кассинг. Король Йонас хранил гробовое молчание, определенно пребывая в самом скверном расположении духа. – Этому… этому мерзкому колдунишке! Этому…
– Да сам ты!.. – Принц Кассинг едва не полетел с коня – пущенный сильной рукой Йолин снежок залепил ему физиономию.
– Принцесса, ведите себя пристойно, – напомнил я, пряча улыбку. Мне самому давно хотелось сделать что-нибудь в этом роде, но это было как-то несолидно.
– Мама! – Йолин легко перекричала изрыгающего невнятные угрозы принца. Ругался он так грязно и неизобретательно, что мне стало противно. – Мама, не слушай их! Маргральт действительно не держит меня силой!..
– Я просто не знаю, как от неё избавиться, – вставил я.
Йолин говорила что-то ещё, но королева Амориэлла, по-моему, её уже не слушала. Она просто неотрывно смотрела на дочь. Или на нас обоих?..
– Ты так похожа на своего отца, Йолин, – сказала она наконец, скупо улыбнувшись, а потом перевела взгляд на меня. Помолчала немного и негромко произнесла, зная, что я услышу: – Берегите её, Маргральт…
Рывком развернув коня, королева Амориэлла галопом понеслась прочь от моего замка, только снежная пыль взвихрилась. Король Йонас и свита смотрели ей вслед с явным замешательством.
– Чем же это я, интересно, похожа на отца? – недоуменно спросила Йолин.
– Она имела в виду не Йонаса, – рассеянно ответил я, и только потом спохватился, что проговорился. Пришлось закончить: – Она говорила о твоем настоящем отце.
Я кратко изложил Йолин свои измышления по поводу её родословной.
– Вот оно как… – несколько растерянно протянула она, когда я закончил. Я, признаться, ожидал более бурной реакции. – Маргральт…
– Да? – откликнулся я, предвидя самые неприятные вопросы.
– Ты уже дракона кормил? – поинтересовалась Йолин как ни в чем не бывало.
– Нет, – выдавил я.
– Тогда я сама, ладно? – Йолин легко сбежала вниз по ступеням. Внизу остановилась и крикнула мне: – Маргральт, я даже рада, что Йонас – не мой отец!
Я до того опешил, что ещё несколько минут приходил в себя… В конце концов, Йолин имела право знать правду… Или нет?..
Во дворе раздалось довольное ворчание дракона, голос Йолин – ставшие уже привычными звуки… Ну да, мой дракон теперь признает Йолин за свою и не норовит её сожрать. Слушается он, правда, по-прежнему только меня – таковы условия контракта, – но кормить себя позволяет и Йолин…
…А время шло, шло… Неделя за неделей сплетались в месяцы. Скоро и весна наступила. Я так понял, что король Йонас намерен обосноваться под моими стенами навсегда. При нем осталось не так уж много рыцарей, большинство разбежалось ещё осенью, даже не дождавшись настоящих морозов.