– Жив, – чуть помедлив, взвесив «за» и «против», Энди Хортон решил не скрывать правду от собеседника. – Жив. Наши врачи оказали ему необходимую помощь.
– Мистер Хортон!!! К черту репортаж! К черту скелеты в шкафу! Давайте забудем обо всем! Не было ничего! Я смогу увидеть Дарюса? Забрать его…
– Да, конечно. Прилетайте, – черная трубка легла на панель коммуникатора.
Помедлив немного, Энди Хортон поднял ее снова. На этот раз активируя фон, он набрал внутренний номер.
– Моррис! – коротко бросил он в трубку. – Как новый пациент? Все обойдется? Хорошо! Поаккуратнее с ним. Только журналистской вони нам сейчас не хватало.
Хеллард прошелся по комнате, разминая суставы. Долгое сидение в одной позе привело к тому, что затекшие спина и ноги сильно болели. Черт, а ведь дело движется к вечеру… Как быстро пролетели часы за чтением файлов и документов! Вот и подходит к концу первый день в этой неприятной роли – детектива, отыскивающего причины трагедии, разыгравшейся на корабле.
Джонни щелчком выбил из пачки сигарету. Толкнул оконную створку, облокотился на белый пластик, прикуривая. Собиралась гроза. Это чувствовалось по сгустившейся духоте, которая окутала тело, едва только Хеллард приоткрыл створку и поток воздуха хлынул в комнату с улицы. Где-то вдалеке, чуть ли не над конусом корабля, замелькали первые вспышки молний. Вот одна из них, повторяясь, несколько раз ударила вниз по проторенному руслу. Оставила изломанную угасающую линию на сетчатке глаз. Донесся глухой раскат грома.
И тогда, следом за рокотом, в голове эксперта-аналитика шевельнулись слова. Хеллард вспомнил голос.
«Он был первым… Так нужно. Так было нужно, потому что по-другому нельзя. Поначалу мне не хватало решимости сделать шаг. Он умер первым, его было так легко убить. Я не испытывал к нему привязанности…»
В горле пересохло. Хеллард почувствовал, как по спине побежали мурашки. Голос! Джонни точно где-то слышал его, совсем недавно! Где? Дважды… Ну да! Ночью… Во сне! Сегодня ночью, во сне, голос дважды повторил эту фразу.
Джон отшатнулся от окна. Ему вдруг почудилось: из надвигавшейся темноты кто-то внимательно наблюдает за ним. Грозовые тучи стремительно приближались, небо быстро чернело.
«Дурацкие нервы! Ни к черту! Совершенно разболтались за год. Еще немного таких „безупречных“ кораблей – и придется искать другую работу, более спокойную». Хеллард залпом осушил бокал. Стало легче. Он вернулся в кресло, положил себе на колени папку с документами. Медленно поднес поближе к глазам первый из листов, всматриваясь…
Фотография. Ринато Гаудино. Инженер электромеханической части и бортовых систем. Совсем молодой парень, ему было чуть больше двадцати шести лет. Еще не имел детей, не женат, в отличие от Мела Симпсона. Может, это хорошо, что не женат? Не осталось безутешной вдовы… Джон долго и пристально смотрел в глаза Гаудино. Инженер электромеханической части улыбался.
«Какого черта тебя понесло в шлюзовой отсек, Ринато? Что ты в нем забыл? Корабль шел на околосветовой скорости, даже радиоволны не проходили к Земле. Никаких вылазок за борт не планировалось, за исключением ремонтных, экстренных. Что тебе понадобилось в шлюзовом отсеке, Ринато?»
Из бортжурнала экспедиции «Звезда на ладони»,
крейсер «Безупречный».
Запись сделана командиром корабля Джеем Роником 07 февраля 2038 года.
«Дурацкое наваждение! В моей жизни еще не было полета, в котором мы так быстро теряли чуть ли не половину экипажа. Сегодня, 7 февраля, трагически погиб Ринато Гаудино. Смерть его выглядит еще более нелепой и неожиданной, чем случай с Мелом Симпсоном. Зачем Ринато полез в отсек шлюзования?
Я не могу ответить на вопрос. Не смогу найти причину и потом, на Земле, когда придется отвечать за все это дерьмо перед корпорацией. Вероятно, пора срывать шевроны. Отправляться работать дворником на космодроме… Но, разорви меня комета, не понимаю, зачем Ринато Гаудино, в свободное от вахты время, направился в шлюзовой отсек и попытался произвести декомпрессию…
Мы отскребли от стен и пола все, что от него осталось. Положили в «холодильник», рядом с Мелом. Прощай, Ринато! Спокойных звезд!
Техническая информация,
скачанная из памяти корабельного мозга.
Данные верифицированы и обработаны
экспертно-криминалистической группой
под руководством Даниэля Викорски.
Дата: 07 февраля 2038 года.
Тема: инженер электромеханической части Ринато Гаудино, смерть.
Содержание: смерть наступила в 23 часа 07 минут по среднеземному времени. Предпосылки: разгерметизация камеры декомпрессии. Ринато Гаудино, по непонятным причинам, вручную разблокировал механизм шлюзования (примечание: в его каюте не обнаружено никаких предсмертных записок, объясняющих суть поступка).
Предварительно Гаудино вывел из строя контроль-датчик маховика ручной декомпрессии, с тем, чтобы автоматическая система корабля не могла заблокировать попытку человека умышленно причинить себе вред.
Вывод: кратковременное помешательство, причины непонятны.
Мнение группы визуального контроля: результаты обследования шлюзового отсека показывают – на рукоятках маховика присутствуют отпечатки пальцев лишь Ринато Гаудино. Характер отпечатков говорит о том, что в последние секунды жизни разум вернулся к Ринато. Он изо всех сил налегал на маховик, стремясь закрыть шлюз. Вероятно, инженеру не хватило времени – декомпрессия проходила слишком быстро. Гаудино не смог привести штурвал в исходное состояние, так как слабел с каждой секундой. Предполагается, что он потерял сознание, не сумев восстановить герметичность камеры перехода. Давление в отсеке стремительно уменьшалось, в результате внутренние органы инженера-электромеханика были разорваны на части.
Из служебной записки Джона Хелларда к Дэну Викорски,
электронная почта, шифрование.
15 июля 2039 года, 18 часов 52 минуты.
Господин Викорски! (Дэн, старая ты обезьяна!)
Мне нужна полная – более общая – информация о том, что происходило на борту. Выводы буду делать сам. Ты предоставил не то, что требовалось. В настоящее время необходимо уточнить следующие моменты.
Первое. Правильно ли я понял, что Ринато Гаудино, прежде чем начинать ручную декомпрессию шлюза, вывел из строя предохранительный автомат (хм… и не следует ли из этого, что у него не было никакого помутнения рассудка – он четко понимал, что делает)?
Второе. По каким причинам автоматическая система слежения не сообщила на главный пульт о том, что Ринато повредил датчик контроля ручного маховика?
Третье. Почему сделан вывод, что в последние мгновения жизни Ринато Гаудино пытался закрыть шлюз?
Ответ Даниэля Викорски на вопросы Джона Хелларда,
служебная переписка, электронная почта,
шифрование, 19 часов 35 минут.
Дражайший мисс Марпл! (Он же господин Хеллард!)
Приношу извинения за наличие в отчетах экспертной группы вторичной, аналитической информации. Постараемся в дальнейшем представлять материал более низкого уровня обработки (Джонни, пойми, вся информация идет «с колес», прямо с места событий – люди работают на корабле).
Твои вопросы.
Первое. Да, все правильно. Информация о состоянии выходных шлюзов постоянно мониторится и передается электронному мозгу. В том числе в канал сбрасываются показания контроль-датчиков систем ручного шлюзования. На Гаудино не было скафандра, поэтому, система охраны несомненно сработала бы, если б она функционировала исправно.
Второе. Автоматический анализатор не усмотрел нарушений, так как за пять минут до рассматриваемых событий Ринато Гаудино должным образом зарегистрировался в контрольной системе (ввел логин-пароль) и подал заявку на устранение мелких технических погрешностей в интерфейсе датчика. Его поведение полностью соответствовало штатным должностным инструкциям, которые заложены в электронном мозгу – контроль состояния датчиков является одной из функций инженера электромеханической части. Именно потому искусственный интеллект не увидел никакой угрозы в действиях человека, на время отключил канал наблюдения за этой цепью.
Однако, умышленно приведя датчик в состояние неисправности, Ринато Гаудино приступил к исполнению своего плана: принялся бесконтрольно вращать маховик шлюза, разблокируя выходную камеру звездолета.
Третье. Почему мы решили, что Ринато хотел закрыть шлюз? Нет, он очень хотел закрыть шлюз! Как ты понимаешь, Джон, если стремиться разблокировать створки – надо вращать барабан в одну сторону, а если пытаться заблокировать – то в другую. В зависимости от направления поворота, «пальчики» остались бы либо на одной стороне рукояток маховика, либо на другой. Так вот, из расположения отпечатков можно сделать железобетонный вывод: в последние мгновения жизни Ринато Гаудино пытался закрыть створку! Более того, произведенный анализ (длинные полосы на полу шлюза – следы ботинок; содранные ногти на пальцах рук – фото в приложении к письму; разрыв связок – заключение патологоанатомов выслано) показал, что Ринато Гаудино прилагал нечеловеческие усилия к тому, чтобы привести маховик в исходное состояние. Затем произошла потеря сознания от недостатка кислорода. Смерть.
Тело Дарюса Мажейки было прикрыто белой простыней. Безукоризненно-чистой, без единого пятнышка.
Винцент знаком остановил санитаров, которые тащили носилки. Чуть наклонился вперед, вглядываясь в лицо племянника, частично скрытое под кислородной маской. Глаза пострадавшего были закрыты, он не видел родственника.
– Дарюс! – тихо позвал президент «Скай-Фи Пресс».
– Надо торопиться, – нетерпеливо произнес врач. Мягко, но настойчиво отодвинул Винцента Мажейку от санитарной машины. – Не время для глупостей.
Президент издательского дома молча кивнул, сделал шаг назад. Носилки тут же исчезли в брюхе «жука». Туда же прыгнули санитары и врач. Боковая створка захлопнулась.
Пришли в движение синие мигалки, санитарная машина с красными крестами на бортах аккуратно приподнялась над площадкой, медленно развернулась, обогнула главное административное здание корпорации «Измерение „Сигма“. Было видно, что пилот разговаривает по коммуникатору: диспетчер подсказывал ему координаты нужного полетного коридора. Машина поднялась чуть выше, резко набрала ход.
Винцент Мажейка и Энди Хортон провожали ее глазами.
– Мистер Хортон, – вдруг произнес глава «Скай-Фи Пресс». – Думаю, вы хорошо знаете, что пытки запрещены законами, международными и всепланетными конвенциями.
Энди помолчал, наблюдая, как санитарная машина, с большой скоростью удалявшаяся в сторону города, превратилась в точку.
– Точно так же, как и нарушение границ частной собственности, – парировал он, едва только флайер исчез вдали. – Тем более частной собственности, имеющей литеру «А» – зону особых интересов Объединенной Европы.
Они повернулись друг к другу. Седой, полный Энди Хортон стоял, заложив руки за спину, смотрел на оппонента с показным холодным равнодушием. А высокий худой Винцент Мажейка – прищурив глаза. Пока еще скрывая ненависть.
– Иными словами, – произнес он, – если издательский дом «Скай-Фи Пресс» захочет инициализировать против корпорации «Измерение „Сигма“ процесс, по факту причинения ущерба здоровью сотрудника нашего журнала…
– То ваш сотрудник прямо с больничной койки отправится за решетку, – закончил мысль Энди Хортон. – Мне вызвать сюда юриста, чтобы объяснил детали? Не надо? Думаю, ваш племянник проведет в заключении лет пять-десять. Видеокамеры зафиксировали, как Дарюс Мажейка нарушил границы частной собственности. Да еще проник на секретный космодром, к объекту, имеющему государственное значение.
Президент «Сигмы» вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую пластиковую коробку.
– Вот диск, в подарок. Тут все записано. Так что, дорогой друг, лучше нам решить вопрос по Дарюсу Мажейке тихо. По-семейному. Без полиции и широкой огласки.
Винцент Мажейка протянул руку, схватил коробочку. Она тут же исчезла в кармане плаща… Энди холодно улыбнулся гостю.
– У вас стало на одного врага больше, мистер Хортон! – Едва заметно поклонившись, Винцент Мажейка быстро пошел в сторону поджидавшего его флайера.
Машина сорвалась с места сразу же после того, как президент «Скай-Фи Пресс» уселся в салон и захлопнул дверцу.
Энди Хортон проводил взглядом и этот флайер. Заложив руки за спину, побрел в сторону административного корпуса. Казалось, за одну минуту он постарел лет на двадцать. Но совсем не из-за слов Мажейки. Нет. Энди тут же забыл о неприятном разговоре.
«Безупречный». Вот что действительно не давало покоя главе «Сигмы».
– Пытался закрыть шлюз… – задумчиво повторил Хеллард, сворачивая сообщение на экране компьютера. – Пытался закрыть…
Неожиданно ему в голову пришла интересная мысль. Джон резко повернулся обратно к монитору. Склонился над клавиатурой, лихорадочно отбивая новый вопрос. «Впрочем, – аналитик бросил короткий взгляд на часы. – Девятнадцать-пятьдесят. В такое время Викорски проще найти в баре, чем на рабочем месте…»
Удивительно, что начальник экспертно-криминалистической группы успел ответить на предыдущее письмо. Хеллард быстро нашел в списке фамилию «Викорски» и активировал вызов.
– Н-да? – раздался знакомый голос всего через несколько секунд.
Следом на маленьком экране появились красные, воспаленные глаза Дэна – собеседник поставил аппарат на стол, перед собой.
«Тоже не спал ночь», – подумал Джон.
– Викорски? – зачем-то уточнил Хеллард.
– Он самый, мистер гвоздь в одном месте, – мрачно ответил Даниэль.
– Ты в баре?
– Был в баре. Чувствую, ты меня отсюда вытащишь. Прямо сейчас.
– Нет, сиди там. Я к тебе спущусь, через пять минут, – Джон быстро дал отбой.
Спрятал аппарат в карман, накинул пиджак и выскочил в коридор, к лифтам. Выбрал кабину, которая шла вниз.
Уже через несколько минут Хеллард входил в бар. Полутемный зал был на три четверти пуст – руководство компании прохладно относилось к «посиделкам» за спиртным, закрывало глаза лишь на поведение неисправимых, но ценных «кадров». Джону не составило труда найти располневшего в последние месяцы Викорски – тот обосновался за столиком, в углу. Начальнику экспертно-криминалистической группы оставалось совсем немного до пенсии. Поесть и выпить он любил. Дэн сидел, подперев голову ладонями. Временами подносил к губам стакан – тянул водку. Початая бутылка стояла тут же, рядом.
– Присоединяйся, – махнул рукой Викорски. – Я уже взял для тебя посуду.
– Что-то ты сегодня больно мрачен, парень, – невесело усмехнулся Джон, принимая приглашение и придвигая к себе стакан.
– Давай за ребят, не чокаясь, – вместо ответа произнес Викорски и разом опрокинул в себя жидкость. Зажмурившись, помолчал немного и лишь после добавил: – Ты бы посмотрел на их тела, приятель. Да на то пятно в рубке… Еще б не так пил…
Хеллард быстрым движением отправил содержимое стакана в глотку. Обжигающее тепло ударило по внутренностям, резвым огнем добежало до мозга.
Викорски горестно махнул рукой прямо над столом, едва не зацепив бутылку. Он хотел что-то сказать, но губы не слушались. Хеллард понял: еще немного – и Дэн наберется до такого состояния, когда задавать вопросы станет бессмысленно.
– Дэн, – пробормотал аналитик, косея от неожиданного удара спиртного. Водка всегда плохо действовала на его мозг, особенно на голодный желудок. Только сейчас Хеллард вспомнил, что за целый день так и не нашел времени, чтобы сбегать поесть по-настоящему. Не считать же едой кофе, пачку печенья и вчерашний бутерброд из холодильника. – Скажи, Дэн, а на другой стороне рукояток маховика были отпечатки Ринато Гаудино?
– А-а-а, – глупо ухмыляясь, пробормотал Викорски. Он с трудом поднял мутные глаза на собеседника. – Ты вот о чем… Знаешь, мне тоже поначалу было странно: какого черта столько случайностей? Мел наступил на провод с током. Ринато зачем-то оказался в камере шлюзования, да еще маховик начал крутить. Лео, как пацан, вколол себе в вену не тот препарат… В общем, все попахивает тем, что ребят кто-то подставил. Кто-то из своих, да?
Дэн Викорски на миг протрезвел, его тяжелый взгляд уперся в переносицу Хелларда.
– Ты ведь об этом подумал, мальчик? Да?! Скажи! Брехня все это! – он ударил кулаком по столу. – Если б кто-то хотел убить всех других, то этот… гад… последний. Он должен был остаться последним, вот! В живых!
«Сердце, у него сдало сердце. Кто же мог знать, что у Мажейки слабое сердце?!» – в который раз повторил Хортон, массируя левую сторону груди. Кисть отнималась.
«У кого в наше время нет проблем со здоровьем? Только у членов экипажа „Безупречного“. Дурацкая шутка…»
Стук в дверь отвлек от неприятных мыслей.
– Входите! – коротко бросил Хортон, незаметно растирая левую руку, которую изнутри кололи сотни горячих игл. «Надо принять лекарство…»
Дверь распахнулась, в кабинете появился Лайонс Торелли, руководитель службы внутренней безопасности. Лайонс был одним из немногих, кто имел право входить в кабинет президента «Сигмы» без предварительного согласования времени аудиенции.
Он молча положил на стол тонкую коричневую папку. «Гриф Ноль» – надпись на обложке гласила о том, что разговор не будет простым и приятным.
Энди глазами указал на кресло, открыл первую страницу. Читая, почти сразу бросил удивленный взгляд на Торелли. Начальник службы безопасности энергично кивнул. Так, чтобы у главы корпорации не было никаких сомнений… Попытка взлома защищенной сети. Предположительно: злоумышленник намеревался скачать базы данных корпорации. Утром. Точка входа – специальный конференц-зал. Как раз возле кабинета президента.
Хортон продолжил чтение. Злоумышленник проник через служебный вход, не сломав дверь, а открыв ее картой Лукаша Майера. Преступник открыл и другую дверь – в конференц-зал. Тихо, без шума. Значит, имел ключи. И пароль для входа в святая святых. Но что-то его остановило… Что?