– Но если волки поймут, насколько мы сами голодны, они постараются убраться от нас подальше.
– Меня ободряет такая возможность.
– Мы разожжем костер, – сказала Элизабет, и губы ее начали подрагивать. – Это заставит их держаться в отдалении.
Люсинда ничего не ответила, занятая собственным" мыслями, и Элизабет в неожиданном приливе счастья вдруг призналась:
– А знаешь, Люсинда? Я не жалею ни о чем случившемся сегодня.
Люсинда сдвинула седые брови и подозрительно покосилась на Элизабет.
– Я понимаю, что это может показаться невероятным, но ты только вообрази себе, как чудесно было держать его под дулом пистолета, пусть даже несколько минут? Ты находишь это… странным? – спросила Элизабет, заметив, что Люсинда смотрит прямо перед собой, застыв в сердитом задумчивом молчании.
– Что я нахожу странным, – ответила Люсинда ледяным тоном, выражающим суровое осуждение и удивление, – так это то, что ты сумела вызвать у этого мужчины такую сильную неприязнь.
– Да он просто ненормальный.
– Мне он показался рассерженным и огорченным.
– Чем?
– Это интересный вопрос.
Элизабет вздохнула. Когда Люсинда бралась разгадать какую-нибудь загадку, она не успокаивалась, пока не добивалась своего. Она не могла относиться с сочувствием к чьим-либо поступкам, если не понимала их. Элизабет решила отвлечься от мыслей о Яне Торнтоне и подумать над тем, что их ждет в ближайшие несколько часов. Ее дядя категорически отказался оплачивать карету и кучера, пока они будут здесь жить. В соответствии с его указаниями они отправили Эрона обратно в Англию, как только достигли шотландской границы и наняли коляску в Уэйкли-Инн. Через две недели Эрой должен был приехать за ними. Конечно, они могут вернуться в Уэйкли-Инн и дожидаться Эрона там, но у Элизабет было слишком мало денег, чтобы заплатить за гостиницу.
Может быть, ей удастся нанять коляску в гостинице, а расплатиться, когда их довезут до Хэвенхёрста, но цена может оказаться такой большой, что у нее и там не наберется достаточно денег, как бы блестяще она ни торговалась.
Но самое худшее, что ждало ее впереди, – это объяснение с дядей Джулиусом. Он будет вне себя, если она вернется на две недели раньше положенного времени, конечно, в том случае, если ей вообще удастся вернуться. И что он ей скажет?
Однако сейчас надо решить, что им делать, двум беззащитным женщинам, оказавшимся в дебрях Шотландии холодной дождливой ночью.
На гравийной дорожке послышались шаркающие шаги, и обе женщины, загнав робкую надежду поглубже, выпрямились и изобразили на лицах полное безразличие.
– Ну, ну, ну, – расцвел при виде их Джейк, – хорошо, что я успел вас перехватить и… – он потерял мысль при виде женщин, гордо восседающих на сундуке под черным зонтом. – А-а… а где ваши лошади?
– У нас нет лошадей, – сообщила ему Люсинда таким тоном, словно эти животные своим присутствием могли нарушить их тет-а-тет.
– Нет? А как же вы добирались сюда?
– Мы приехали в это Богом забытое место в наемном экипаже.
– Понятно. – Джейк погрузился в растерянное молчание, и Элизабет решила сказать ему что-нибудь приятное, чтобы вывести из этого состояния, но Люсинда уже потеряла терпение,
– Вы, по-видимому, пришли, чтобы попросить нас вернуться?
– Ах, да. Да, вы правы.
– Ну так давайте. Мы не собираемся ждать вашего приглашения всю ночь.
Такая откровенная ложь из уст Люсинды потрясла Элизабет. Видя, что Джейк не знает, как приступить к этому деликатному делу, Люсинда встала и помогла ему:
– Полагаю, мистер Торнтон чрезвычайно сожалеет о своем непростительном поведении, которому нет решительно никаких оправданий?
– Ну, да, думаю, что так. В некотором роде.
– И несомненно, собирается сказать нам об этом лично, когда мы вернемся?
Джейк заколебался, взвешивая свою уверенность в том, что Ян не намерен говорить ничего подобного, и несомненность того, что если он не приведет этих женщин обратно, ему придется готовить еду самому и лечь спать с больной совестью.
– Почему бы не предоставить ему возможность принести извинения самому? – уклончиво ответил он.
Люсинда вышла на тропинку, ведущую наверх к дому, и по-хозяйски кивнула Джейку:
– Понесете наши вещи. Идем, Элизабет.
Пока они шли к коттеджу, Элизабет разрывалась между желанием выслушать извинения Яна и желанием убежать. В камине уже горел огонь, и она испытала огромное облегчение, увидев, что негостеприимного хозяина в комнате нет.
Однако он появился буквально через несколько секунд, на этот раз уже без куртки, с охапкой дров, которую бросил у камина.
Выпрямившись, он повернулся к Элизабет, которая наблюдала за ним с деланно безразличным выражением лица.
– Кажется, вышла ошибка, – коротко сказал он.
– Значит ли это, что вы вспомнили о своем приглашении?
– Оно было отправлено вам по ошибке. Я приглашал сюда совсем другого человека. Но к несчастью, письмо попало к вашему дяде.
До этого момента Элизабет казалось, что в большей степени унизить ее уже невозможно. Лишенная даже слабой защиты праведного негодования, она оказалась перед фактом, что явилась сюда непрошеной гостьей и в результате оказалась в дураках не один раз, а дважды.
– Как вы сюда добрались? Я что-то не слышал топота лошадиных копыт.
– Большую часть пути мы проехали в наемном экипаже, – уклончиво ответила Элизабет, ухватившись за ранее высказанную версию Люсинды, – но он сразу уехал, как только доставил нас сюда. – Она увидела, как недовольно сузились глаза Торнтона, когда он понял, что теперь от них не отвязаться, если только он не решится потратить несколько дней на то, чтобы отвезти их обратно в гостиницу.
Испугавшись, что слезы, подступившие к глазам, вот-вот прольются, Элизабет запрокинула голову и отвернулась, притворяясь, что разглядывает потолок, лестницу, стены, что угодно, лишь бы не смотреть на него. Сквозь пелену слез она вдруг впервые заметила, что в этом месте, похоже, не убирались, как минимум, год.
Люсинда, тоже осмотревшая помещение, пришла к такому же выводу.
Джейк, предчувствуя, что старая леди сейчас выскажет что-нибудь оскорбительное в адрес жилища Яна, нарушил паузу, демонстрируя преувеличенную радость.
– Так-так-так, – весело заговорил он, потирая руки и подходя к огню. – Ну, теперь, когда все утряслось, может быть, представимся, как полагается? А потом займемся ужином. – Он вопросительно посмотрел на Торнтона, ожидая, что тот возьмет представление на себя, но Ян, вместо того чтобы сделать это, как полагается, просто кивнул головой в сторону красивой блондинки и сказал:
– Элизабет Кэмерон – Джейк Уайли.
– Как поживаете, мистер Уайли? – спросила Элизабет.
– Зовите меня Джейком, – бодрым голосом сказал он, потом выжидательно повернулся к страшной дуэнье: – А вы?
Испугавшись, что Люсинда сейчас набросится на Яна за его галантное обращение, Элизабет поспешно сказала:
– Это моя компаньонка, мисс Люсинда Трокмортон-Джонс.
– Боже милостивый! Целых два имени. Ну, я думаю, можно не соблюдать формальности, раз уж нам придется провести тут вместе несколько дней! Зовите меня просто Джейком. А как мне вас называть?
– Вы можете называть меня мисс Трокмортон-Джонс, – сообщила ему Люсинда, глядя на кончик своего птичьего носа.
– Э-э… очень хорошо, – ответил Джейк, бросив тревожный взгляд на Яна, который, казалось, с удовольствием наблюдал за его тщетными попытками создать атмосферу непринужденности. Расстроенный Джейк запустил пальцы в свою густую шевелюру и попытался изобразить на лице улыбку. Неуверенным жестом он обвел неприбранную комнату. – Ну, а теперь, когда мы познакомились, надо бы сделать уб… а-а… уб… да, раз уж у нас тут такая замечательная компания, нужно…
– Снять со стола стулья? – помогла ему Люсинда. – И подмести пол?
– Люсинда! – в отчаянии прошептала Элизабет. – Они же не знали, что мы приедем.
– Ни один уважающий себя человек не останется в таком месте даже на одну ночь, – отрезала Люсинда, и Элизабет со смешанным чувством тревоги и восхищения увидела, как эта доблестная женщина развернулась и атаковала их негостеприимного хозяина. – Ошибка это была или нет, но ответственность за наше пребывание здесь лежит на вас! И я жду, что вы вызовете своих слуг, которых вы куда-то попрятали, и велите им немедленно постелить нам чистое белье. Я также вправе надеяться, что к утру здесь будет чистота и порядок! Из вашего поведения явствует, что вы не джентльмен, но мы – леди и ждем, чтобы с нами обращались соответственно.
Краем глаза Элизабет наблюдала за Яном Торнтоном, который совершенно равнодушно выслушал эту отповедь, однако она заметила, как у него на шее нервно запульсировала жилка.
Но Люсинде не было никакого дела до его реакции и, подхватив свои юбки, она повернулась к лестнице, а потом к Джейку:
Но Люсинде не было никакого дела до его реакции и, подхватив свои юбки, она повернулась к лестнице, а потом к Джейку:
– Вы можете показать нам наши спальни. Мы хотим отдохнуть.
– Отдохнуть! – закричал Джейк как громом пораженный. – Но… но как быть с ужином?
– Вы можете подать его нам наверх.
Видя, что Джейк пребывает в полном недоумении, Элизабет решила простым и вежливым языком изложить смысл сказанного ее компаньонкой.
– Мисс Трокмортон-Джонс хочет сказать, что мы слишком устали, чтобы составить вам приятную компанию за столом, и поэтому предпочли бы поужинать у себя в комнатах.
– Вы поужинаете, – ужасным голосом, от которого у Элизабет кровь застыла в жилах, сказал Ян Торнтон, – вы поужинаете тем, что приготовите себе сами, мадам. И если вам нужно чистое белье, вам придется сходить за ним в кабинет. А если вам нужны чистые комнаты, приберитесь в них. Я ясно выразился?
– Предельно! – возмущенно начала Элизабет, но Люсинда перебила ее голосом, дрожащим от гнева:
– Вы что, сэ-э-эр, предлагаете нам выполнять работу прислуги? Опыт общения со светским обществом, и особенно с Элизабет, породил у Яна сильнейшее презрение ко всем амбициозным, мелочным, во всем потакающим себе молодым женщинам, весь смысл жизни которых составляли наряды и драгоценности, которые они стремились приобрести с минимальными затратами усилий и денег.
– Я предлагаю вам в первый раз в вашей глупой, бессмысленной жизни позаботиться о себе самостоятельно. За это я, в свою очередь, дам вам пищу и крышу над головой до тех пор, пока не смогу доставить вас в деревню. Если же эта задача кажется вам Невыполнимой, мое первое предложение остается в силе: вот дверь, воспользуйтесь ею.
Элизабет уже знала, что этого человека бессмысленно призывать к благоразумию, и потому решила не вдаваться в дальнейшие объяснения.
– Люсинда, – сказала она с усталой покорностью в голосе, – не растравляй себя попытками втолковать мистеру Торнтону, что это по его ошибке мы сейчас терпим неудобства. Ты только впустую потратишь время. Будь на его месте настоящий прирожденный джентльмен, он бы сразу извинился вместо того, чтобы произносить пламенные обвинительные речи. Но мистер Торнтон не джентльмен, как я уже тебе говорила, и ему доставляет удовольствие унижать людей. Поэтому нужно просто смириться с тем фактом, что он будет унижать нас все время, пока мы будем здесь находиться.
Элизабет окинула Яна пренебрежительным взглядом и холодно бросила:
– Спокойной ночи, мистер Торнтон. – Затем повернулась к Джейку, и голос ее немного потеплел, – Спокойной ночи, мистер Уайли.
Когда обе женщины удалились в свои спальни, Джейк уныло подошел к столу и порылся в мешке с провизией. Достав оттуда хлеб и сыр, он прислушался к шагам наверху, которые переместились из кабинета в спальню. Было слышно, как они ходят по комнатам, готовясь ко сну. Покончив с едой и выпив два стакана мадеры, Джейк посмотрел на Яна.
– Тебе нужно что-нибудь съесть, – сказал он.
– Я не голоден, – коротко ответил Ян, отрешенно глядя в темноту за окном. Джейк только пожал плечами.
Наверху уже с полчаса не было слышно никакого движения, и Джейк чувствовал себя виноватым, что женщины легли спать голодными. Поколебавшись, он сказал:
– Может, отнести им чего-нибудь наверх?
– Нет, – сказал Ян. – Если они хотят есть, то прекрасно могут спуститься сюда и накормить себя сами.
– Мы не очень-то гостеприимны, Ян.
– Негостеприимны? – повторил Торнтон, бросив саркастический взгляд через плечо. – Может быть, ты не понял, что они заняли наши спальни? А это означает, что нам с тобой придется спать на диване.
– Диван слишком короткий. Я лучше пойду спать в сарай. Меня это нисколько не смущает. Я люблю запах сена. Твой сторож привел туда корову и принес несколько кур, как ты просил в письме, так что у нас будут молоко и свежие яйца. По-моему, единственное, о чем он не позаботился, так это чтобы кто-нибудь здесь убрался.
Видя, что Ян не отвечает и продолжает хмуро смотреть в окно, Джейк неуверенно сказал:
– Может быть, ты расскажешь мне, как здесь оказались эти женщины? И объяснишь, кто они такие?
Ян издал долгий сердитый вздох, откинул назад голову и помассировал себе шею.
– Я встретил Элизабет полтора года назад на одном из светских приемов. Она только-только появилась в обществе, но уже успела обручиться с каким-то несчастным дворянином. Но, видимо, этого ей показалось мало, и она решила испытать свои чары на мне.
– Испытать на тебе свои чары? Ты же говоришь, она была обручена.
Нетерпеливо вздохнув, Ян объяснил:
– Дебютантки – женщины особой породы, ты с такими не сталкивался. Два раза в год мамаши привозят их в Лондон и выставляют в течение сезона на балах, как лошадей на аукционе. В конце концов их продают в жены тому, кто предложит большую цену. Почти так же высоко, как и деньги, ценится титул.
– Какое варварство! – возмущенно воскликнул Джейк. Ян иронично посмотрел на него.
– Не стоит их жалеть. Их это вполне устраивает. В браке их привлекают платья, драгоценности и возможность иметь тайные связи с теми, кто им нравится, после того, как они произведут ни свет законного наследника. Им чужды понятия верности, честности и вообще все человеческое.
Джейк удивленно поднял брови.
– Что-то я раньше не замечал, чтобы ты так плохо относился к женскому полу, – сказал он, вспомнив о женщинах, с которыми Ян был близок за последние два года, среди них были и титулованные особы. Кстати, о дебютантках, – осторожно продолжил Джейк, видя, что Ян не отвечает, – как насчет той, что наверху? Это из принципа ты так зол на нее или у тебя к ней какие-то особенные чувства?
Ян подошел к столу и налил себе виски. Залпом проглотив его, он пожал плечами и сказал:
– Мисс Кэмерон более изобретательна и смела, чем ее пресные подружки. Кстати, она первая познакомилась со мной.
– Могу себе представить, как ты расстроился, – пошутил Джейк, – когда девушка с лицом, как мечта, попыталась соблазнить тебя и испытать на тебе свои женские чары. Кстати, они сработали?
Стукнув по столу стаканом, Ян коротко ответил:
– Сработали.
Выбросив Элизабет из головы, он открыл шкатулку из оленьей кожи, достал оттуда кое-какие бумаги, которые собирался просмотреть, и сел у огня.
Джейк попытался сдержать свое любопытство, но через несколько минут не выдержал:
– А что было потом?
Углубившийся в чтение документов Ян, не поднимая головы, рассеянно ответил:
– Я просил ее выйти за меня замуж, она прислала мне записку с приглашением встретиться в оранжерее, я пошел туда, там на нас набросился ее брат и сообщил мне, что она графиня и уже помолвлена.
Ян потянулся за пером, лежавшим на маленьком столике рядом с его стулом, и стал делать пометки на полях контракта.
– И? – снова спросил Джейк.
– Что и?
– Что было потом, после того, как на тебя набросился ее брат?
– Его взбесило, что человек, не принадлежащий к высшему обществу, собрался жениться на его сестре, и за это он вызвал меня на дуэль, – ответил Ян и сделал еще одну пометку в контракте.
– А зачем она приехала сюда? – спросил Джейк, подивившись про себя неисповедимости путей Господних.
– Да Бог ее знает, – недовольно пробормотал Ян. – Судя по ее поведению, я могу только предположить, что она ввязалась в какую-то очень нехорошую историю, и теперь ее репутация не подлежит восстановлению.
– А какое это имеет отношение к тебе?
Ян испустил глубокий вздох и так взглянул на Джейка, что тому стало ясно, что терпение его на исходе.
– Я предполагаю, что ее родственники вспомнили, как я был увлечен ею два года назад, и предложили ей снова меня окрутить.
– А как ты думаешь, это как-нибудь связано с желанием старого герцога сделать тебя, родного внука, своим наследником? – Джейк ждал ответа, но Ян углубился в чтение документов и не ответил. Сделав вывод, что рассчитывать на дальнейшие признания бесполезно, Джейк взял свечу, подхватил одеяла и отправился ночевать в сарай. В дверях он задержался, вдруг осененный новой мыслью.
– А ведь она сказала, что не посылала тебе никакой записки о встрече в оранжерее.
– Она лгунья и к тому же великолепная актриса, – ледяным тоном ответил Ян, не отрывая взгляда от бумаг. – Завтра я подумаю, как поскорее избавиться от нее.
Что-то в лице Яна заставило Джейка спросить:
– К чему такая спешка? Ты боишься снова поддаться ее чарам?
– Едва ли.
– Тогда ты, должно быть, сделан из камня, – поддразнил Джейк. – Эта девушка так красива, что соблазнит любого мужчину, который пробудет с ней хотя бы час, не исключая и меня, а ты знаешь, что я не очень-то бегаю за юбками. – о таком случае остерегайся оставаться с ней наедине, – мягко ответил Ян.
– Да я, честно говоря, не имел бы ничего против, – засмеялся Джейк, покидая комнату.