Что до Гарри — то у этого достопочтенного джентльмена все было четко спланировано наперед, поэтому и учитывать его отсутствие оказалось несложно.
О тайных желаниях и маленьких слабостях соперников Роберт узнавал от старых приятелей в баре или вездесущих уличных мальчишек, которые за полшиллинга на троих-четверых разведывали о любом человеке и его привычках практически все.
Вуд гордился и восторгался своей находчивостью, лишь немного расстраиваясь от того, что сама Кэрри продолжала оставаться для него загадкой, он так и не научился определять, что ей нравится по-настоящему, а что нет. Легкая полуулыбка могла обозначать что угодно: от одобрения до тайной насмешки, а перепады настроения вызывались как неудачными словами Роберта, так и резкой сменой погоды.
Но оттого особенно увлекательными оказывались поиски отгадок, и чем больше он общался с Кэрри, тем чаще ноги сами несли его в дом Джайлзов.
* * *
— Роберт, тебе почта, — донесся снизу звонкий голосок Агаты, и спустя пару минут сестрица впорхнула в комнату, дразняще помахивая нарой писем. В черных глазах девчонки скакали бесенята. — И на обоих конвертах — женский почерк, — томно протянула она, потом не выдержала и расхохоталась.
Роберт изобразил наиучтивейшую улыбку — и заполучил почту. Отвернувшись от любопытных глаз Агаты, он вскрыл конверт, на котором четким почерком значилось: «От Кэролайн Джайлз». «Ого, вот и приглашение на бал в их доме в пятницу! Странно, что Артур вчера и словом не обмолвился о бальных планах… Ну да мало ли, может, забыл, а может… Впрочем, какая разница, — мысленно махнул Роберт рукой. — Главное, что его сестра желает меня там видеть. До пятницы три дня, надо бы озаботиться презентом хозяйке… и явно чем-то небанальным, ибо пополнить толпу, осаждающую неприступную крепость по имени Кэролайн Джайлз без всякого успеха не первый месяц и далее год, — это совсем не то, что мне нужно». Улыбнувшись своим мыслям, Роберт вспомнил наконец про второе письмо, дожидающееся своей очереди.
«От мисс Патриции Беккет» — значилось на нем.
— О, малышки-дочери полковника объявились!
Роберт внезапно устыдился — едва ступив на британский берег, он благополучно забыл о порученных ему девочках, вновь с головой окунувшись в привычную светскую жизнь Лондона.
— Надеюсь, у них все в полном порядке и мисс Беккет просто отдает дань вежливости, — попытался убедить себя Вуд, медля вскрывать конверт. Он словно чувствовал, что вместе с этим посланием в его жизнь снова войдут заботы о чужих судьбах, и старался хотя бы на пару мгновений оттянуть неизбежное.
«Мистер Вуд, извините за беспокойство, но нам не к кому больше обратиться, — писала Пэт, и понятно было, что она старается изложить как можно суше их отчаянную ситуацию. — Наша нянька Дорис Хэтуал, которая с большой радостью приютила нас и на чью помощь мы рассчитывали во время поиска законных опекунов, слегла с лихорадкой и вот уже вторую неделю не встает с постели. Доктор разводит руками и говорит об изношенности организма, который, скорее всего, не оправится после тяжелой болезни — нянюшка действительно уже стара… Со дня на день она может умереть, а в Лондоне у нас никого больше нет. Опекунство до совершеннолетия Лиззи или замужества кого-либо из нас двоих принадлежит нашим родственницам по материнской линии, мисс Ребекке и мисс Элис Эндрюс, но отец давно потерял с ними связь, и мы даже не знаем, в какой части Англии они живут. А пенсия, назначенная компанией, столь мала, что ее едва хватает на повседневные расходы… Лиззи в отчаянии и постоянно плачет…»
Роберт сложил письмо и мрачно взглянул на свое отражение в зеркале. Похоже, его собственное псевдоопекунство окажется еще более сложным и хлопотным занятием, чем ему представлялось при отплытии из Калькутты. Что ж, первым делом надо навестить девочек, а потом… да, и озадачить поверенного поисками их родственниц. В конце концов, по закону именно им следует присматривать за сестрами Беккет, хотя морального долга с него самого это, конечно, не снимает.
— Агата! — крикнул Роберт, будучи уверен, что та околачивается где-то поблизости. — Не хочешь ли прокатиться со мной в Хемпстед?
Глава 3
Даже снаружи уютный дом Дорис, который запомнился Роберту очень милым, казалось, выглядел теперь иначе. От стен и окон словно веяло бедой.
Лиззи Беккет, аккуратно одетая и причесанная, но со следами слез на лице, сидела у постели старой няньки, держа ту за руку, и что-то ласково и утешающе ей нашептывала. Патриция, открывшая дверь Роберту с Агатой, замерла за их спинами словно тень самой себя. Веснушки девушки поблекли в осеннем лондонском климате, и даже рыжие кудряшки вились не так задорно, как прежде.
— Лиззи, — тихо сказала она, — у нас гости.
Сестра повернулась и ахнула, увидев Роберта в сопровождении смуглой черноглазой девушки, очень похожей на него чертами лица.
— Здравствуйте, мисс Беккет, — неловко поклонился он. — Позвольте, мисс Элизабет и мисс Патриция, представить вам мою сестру Агату Вуд.
Та, потупив глаза, сделала книксен, из-под ресниц оглядывая граничащую с нищетой, но чистенькую и уютную обстановку.
— Как она? — обратился Роберт к Лиззи, кивнув в сторону постели.
— Все хуже и хуже, — не удивилась вопросу старшая мисс Беккет. — Уже неделю не встает, а сегодня, похоже, перестала нас узнавать.
— Мы с Лиззи разболелись по очереди почти сразу по приезде в Лондон, на второй же день попав под проливной дождь, — добавила ее сестра. — Дорис ухаживала за нами, но, едва мы обе выздоровели, слегла сама, и вот… — голос ее прервался, и Пэт, Пэт, с губ которой не сходила улыбка, казалось бы, в самых тяжелых и горьких ситуациях, которая, стиснув зубы, с каменным выражением на лице перенесла гибель отца, разрыдалась как дитя. — Дорис… она была с нами всегда. Даже потеряв в Агре папу, мы знали, что где-то есть она… которая укладывала нас спать, наливала нам теплое молоко на ночь и рассказывала сказки…
— …которая знала все наши детские секреты, — глухим голосом подхватила Лиззи, — которая провожала нас с папой в Индию и встретила тут уже одних… Не верю, никак не могу поверить, что ее больше с нами не будет…
— Лиззи, Пэт… — послышался вдруг слабый, но ясный голос.
Дорис пришла в себя, но вспыхнувшие было надеждой глаза девушек вновь наполнились слезами при ее следующих словах:
— Девочки мои, я ухожу в лучший мир… Я уже вижу, кик приветственно машут мне оттуда ваши матушка и отец, миссис Джейн и мистер Сэмюэль Веккет. Вы выросли хорошими и сильными девочками, вы справитесь, и вам, — голос Дорис внезапно окреп и зазвучал в полную силу, — вам, мистер Вуд, они не причинят слишком много хлопот. Лиззи, если ваши опекунши найдутся и вам будет где жить, денег за этот домик с лихвой хватит на мои похороны… Дом заложен, и много за него не выручить, — продолжала она в ответ на немой вопрос на лицах у всех. — Пэт, дорогая, не плачь… дай мне воды, милая, — снова едва слышно обратилась старушка к младшей воспитаннице, и та протянула ей стакан с давно приготовленным питьем.
Сделав глоток, Дорис отодвинула руку Патриции и без сил откинулась на подушки.
— Простите, девочки… — прошептала она, и глаза няньки закрылись навсегда.
Агата ревела, не пытаясь прятать слезы. Пусть она увидела их всех каких-то несколько минут назад, но ее доброе сердце не могло остаться равнодушным. Роберт проглотил ком в горле и, откашлявшись, начал:
— Мисс Беккет… Я не думаю, что вам следует оставаться здесь. Я пошлю за врачом, чтобы констатировать смерть миссис…
— …Миссис Хэтуал, — подсказала сдавленным от рыданий голосом Лиззи.
— Миссис Хэтуал. С ней сделают все необходимое. Вам же лучше отправиться к нам, Агата примет вас подобающим образом, а, кроме нее, ну и меня, конечно, в нашем лондонском доме сейчас все равно никого нет.
* * *
— Мистер Кастл, вы поверенный семьи Вуд уже более двух десятков лет, я знаю, вы сумеете помочь.
Сухопарый джентльмен лет пятидесяти внимательно смотрел на Роберта Вуда и молча ждал продолжения.
Молодой человек, которому все еще непривычна была его роль опекуна, долго сочинял речь, формулируя просьбу, но под строгим взглядом мистера Кастла подготовленные слова куда-то разбежались. Пришлось положиться на вдохновение.
Нервным движением взлохматив аккуратную прическу, Роберт резко сел на предложенный стул и начал:
— Есть две девушки-сироты, мисс Элизабет и Патриция Беккет. Они прибыли недавно в Англию из колоний, и тут выяснилось, что совершенно неизвестно, где находятся их законные опекунши — мисс Ребекка и Элис Эндрюс. Это дальние родственницы по матери, с которыми семья Беккет не поддерживала связи, но других родных у девушек не осталось. До совершеннолетия обеим далеко, и пенсия, назначенная им после смерти отца, мизерная… В общем, мистер Киста, требуется найти мисс Эндрюс, и как можно скорее.
Выпалив это на одном дыхании, Роберт умолк и в свою очередь выжидательно посмотрел на поверенного. Тот переложил пару бумажек на столе, после чего поднял на юношу глаза.
— Скажите, мистер Вуд, а какова ваша роль во всем этом деле?
Роберт вспыхнул. Похоже, та история, из-за которой его некогда упекли в колониальную армию любящие родственники, все-таки просочилась за рамки узкого семейного круга. Интересно, кто еще, кроме мистера Кастла, в курсе? Впрочем, в данный момент не это главное.
— Полковник Беккет, погибший отец юных леди, был старшим офицером нашего полка в Агре. Он попросил меня позаботиться о его дочерях, — как можно суше объяснил он.
Мистер Каста удивленно воззрился на молодого Вуда. «Похоже, юноша сильно изменился за время своего отсутствия», — явственно читалось в эту минуту на обычно замкнутой физиономии юриста.
— Конечно, мистер Вуд, мы примем все необходимые меры. Скажите, кроме имен опекунш, о них вообще ничего больше не известно? — уточнил он, занося карандаш над блокнотом.
— Только то, что лет пятнадцать назад они владели домиком в Йоркшире, но давно оттуда уехали. Девушки написали по тому адресу сразу по прибытии в Британию, но получили ответ, что адресат выбыл в неизвестном направлении.
— Хорошо, — нахмурился мистер Кастл, — не переживайте, в королевстве люди не теряются. Думаю, через пару-тройку дней я смогу вам что-нибудь сообщить.
* * *
Агата в растерянности бродила по дому. Она так надеялась, что если уж упрямый братец отлынивал изо всех сил от того, чтобы развлекать сестру и выводить ее в свет, то хотя бы волею случая занесенные в их дом ее ровесницы мисс Ипосет не откажутся против утренних прогулок но парку и дневных по магазинам Риджент-стрит. Однако Агата, которой по милости божьей еще не доводилось сталкиваться с серьезными утратами и для которой самым большим горем в жизни был неудачный цвет купленного платья или отмененная поездка на бал, не учла, что и Элизабет, и Патриция после смерти няньки будут вовсе не расположены к веселому времяпрепровождению. К тому же девушки тревожились о своей дальнейшей судьбе. В общем, к разочарованию мисс Вуд, они наотрез отказались от всех предлагаемых ею развлечений.
Лиззи сидела, запершись в отведенной им Комнате, и, видимо, почти постоянно плакала, им ходя к обеду и ужину с бледным лицом и кругами под покрасневшими глазами. Патриция не пряталась — она большую часть времени проводила в гостиной, то просто глядя в окно на поливающий мостовую Риджент-стрит дождь, то усаживалась за рояль и меланхолично перебирала клавиши, но Агата, как ни старалась, так и не сумела уловить ни одной знакомой мелодии.
Через два дня ситуация наконец-то прояснилась. Роберт, явившийся домой ближе к вечеру, позвал всех в гостиную, где сообщил:
— Дорогие мисс Беккет, мы счастливы были бы и далее оказывать вам гостеприимство, но наш поверенный известил меня о том, что ваши опекунши найдены и ждут вас! Так что, если у вас нет каких-либо возражений, завтра, после похорон миссис Хэтуал, я буду иметь честь сопровождать вас к ним.
«И избавиться наконец от неудобных постоялиц», — закончила про себя Агата, исподлобья разглядывая всех присутствующих.
Первой опомнилась Пэт.
— О, мистер Вуд, какие могут быть возражения, вы и так безмерно много сделали для нас! — Она тряхнула рыжими кудрями и нервно рас правила складки черного платья. — Мы вам чрезвычайно обязаны.
— И если только смогли бы хоть чем-то отблагодарить… — тихо добавила Лиззи.
«А ей траур идет куда больше, чем сестре», — машинально отметил Роберт и отрицательно замотал головой.
— Что вы, мисс Беккет. Я не совершил ничеготакого, что не сделал бы любой джентльмен по отношению к леди, попавшим в трудное положение.
— И все же спасибо вам, мистер Вуд, от всего сердца.
Глаза старшей мисс Беккет выражали ее чувства сильнее, чем она способна была высказать их словами.
— Да, а куда мы отправляемся? — спохватилась Пэт.
— В Брайтон, — отозвался Роберт, уже терзаемый мыслями о бале у Кэролайн Джайлз: он мог бы еще успеть на него, если бы взял почтовую лошадь, но веселиться накануне похорон катилось ему кощунством. Или… — Пожалуй, вам обеим стоит отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днем. А у меня еще есть кое-какие дела, — пробормотал он и поспешно покинул дом.
* * *
Сияющий огнями парадный зал смотрелся еще более торжественно. И если бы белоснежные занавески, собранные воздушными складками, а также стулья с широкими бархатными сидениями и фарфоровые статуэтки не придавали помещению особенный уют, гости могли бы чувствовать себя неловко или стесненно. По рассказам Артура, Кэрри знала, как много сил у их матери отнимали хлопоты по организации бала, бессонные ночи, оформление приглашений, музыканты, повара, выбор платья, размещение гостей…
Но у нее самой это получалось легко. Порядок действий и необходимые знания были у нее и крови. Тетушка Жанет давно уже отдала подобные мероприятия в красивые ручки Кэрри — девушка не испытывала ни малейших затруднений при составлении развлекательной программы или принятии быстрых решений.
И кроме всего прочего, мисс Джайлз и в самом деле любила гостей, музыку и танцы. Врожденный такт позволял ей улаживать любые недоразумения с первыми, ну а что до остального — это был чудесный способ отвлечься от неприятных мыслей.
Танцуя, Кэрри забывала обо всем и часто во время исполнения сложного пируэта могла бы сказать, что ощущает себя счастливой.
— Какие унылые лица, — услышала она голос Тома Эткинса. — Не зря я всегда говорил вам, мисс Джайлз, что бестолковая трата времени не приносит счастья.
Кэрри кивнула, глядя на группу гостей, собравшихся вокруг блистательной пары — Арнольда и Бланш Берне. Занимательная беседа то и дело прерывалась звонким смехом какой-либо из дам.
Том недовольно поморщился:
— Пустопорожняя болтовня и бессмысленный гогот.
Кэрри кивнула еще раз. Если не обращать внимания на занудство Тома, можно счесть его довольно милым. Что до ошибочных суждений — Кэрри продолжала искренне надеяться, что с годами этот наивный юноша научится понимать истинный смысл происходящего. Прав да, сама она в его возрасте разбиралась в людях и их поступках гораздо лучше, но для симпатичного ей человека оправдания находились сами: молод, азартен, прямодушен, увлечен узкими вопросами науки и так далее.
Внезапно лицо Тома приобрело еще более холодный вид, нижняя губа чуть оттопырилась, а зрачки сузились, как будто ему положили на лабораторный стол новую лягушку, и Кэрри обернулась, приподнимая бокал, чтобы поприветствовать толстячка сэра Фленегана.
— Ох, не советую увлекаться этим напитком, милочка, — буркнул тот, пытаясь растянуть узел шелкового платка на шее. Пальцы скользили по нежно-кремовой ткани, коварно впивающейся поперек горла. Ричард еще не хрипел, но уже покашливал. — Я и то весь опух от него, а для дамы подавно вредны подобные вещи. Завтра у тебя непременно будут мешки под глазами.
Кэрри, которая тянула свой первый бокал «торой час, кивнула снова. За потешной внешностью и неуклюжим поведением скрывался острый ум делового человека. Джайлзам было известно, из какой ямы сэр Фленеган поднял свое состояние, еще несколько лет назад подкрепленное одним лишь голым титулом. Унаследовав от родителей и старшего брата неподъемные долги и заложенное поместье, просидев зиму на сушеных бобах и подвергшись ограблению, и результате которого потерял остатки и без того скудной наличности, он ухитрился в одночасье перевернуть ситуацию в свою пользу. Кредиторы прониклись к нему жалостью и предоставили отсрочки, недоброжелатели расслабились, убаюканные безобидным видом, а друзья и знакомые охотно протянули руку помощи, лишь бы не прослыть черствыми негодяями.
И надо отдать должное Ричарду — он никого не обманул. Рисковые, но оказавшиеся удачны ми вложения, немного беготни и уверток — и вот, пожалуйста, Фленеган твердо стоит на ногах.
Кэрри, поначалу относившаяся к толстяку с некоторой брезгливостью, после всего этого не могла не проникнуться к нему невольным уважением. И даже не в приличном доходе, получаемом сэром Ричардом нынче, было дело, не во влиянии, которое он оказывал на подхалимов и прилипал, а в той надежности, которой теперь веяло от кругленькой неловкой фигурки.
— Ох, спасибо, что сказали, сэр Ричард, я, пожалуй, больше не буду, — согласилась Кэрри и отправилась к миниатюрному столику в углу, чтобы поставить полупустой бокал.
Ей нестерпимо хотелось хоть на минутку от дохнуть от этих обычно приятных и в целом хороших людей, сегодня казавшихся совершение непереносимыми.
Роберт так и не появился, и Кэрри никак не могла убедить себя, что ей все равно. Именно дразнящего юмора Вуда так не хватало ей сего дня. А еще — откровенно восхищенных взглядов. И Том, и Ричард редко осмеливались смотреть ей прямо в глаза, да и от остальных гостей можно было ожидать разве что дежурного комплимента.