Эспли кашлянул.
– Конечно, это хорошо.
Или не удалось?
Она отправила оставшиеся кусочки печенья в рот, улыбнулась и начала медленно жевать. Если уж в голову не приходит ничего умного, будет хоть какое-то оправдание ее молчанию.
Эспли протянул руку, чтобы взять еще одно печенье, но замер, так и не дотянувшись до тарелки. Неожиданно он чертыхнулся себе под нос, потом порывисто встал и начал нервно прохаживаться по комнате, яростно потирая рукой голову. Этот жест объяснял состояние его прически, а вот его странное поведение заставило Анну изрядно понервничать. Теперь он уже не казался ей дружелюбным и радушным. Он казался ей чрезвычайно взволнованным.
– Позвольте мне быть откровенным, мисс Райз. – Он остановился перед ней, коротко выдохнул, и желудок Анны тут же скрутило в жесткий тугой узел. – У меня нет ни малейшего представления, как подойти к этому… этому… – Он взмахнул рукой, непонятно что обозначающим жестом. – Этому вопросу. Я не знаю, как вести себя с сестрами. Меня переполняют чувства. И я чувствую себя немного дураком. Я вообще не очень хорошо умею поддерживать беседу.
К своему удивлению, Анна почувствовала, что ее губы растягиваются в улыбке. Как легко, оказывается, можно признаться в неловкости данной ситуации, оказывается, гораздо легче, чем ходить вокруг да около, и какое облегчение было узнать, что он не собирается отправить ее в Америку, пусть даже в каюте первого класса.
– А у меня нет опыта общения с братьями, – ответила Анна. – У меня вообще нет ни братьев, ни сестер.
Она тоже чувствовала себя достаточно глупо, но пока была готова проявить лишь некоторое сочувствие.
Как оказалось, для Эспли и этого было достаточно. Он расправил плечи, а на его губах затеплилась слабая улыбка.
– Моя невестка мне очень нравится.
– Но сестра и невестка – это не совсем одно и то же, – произнесла Анна и потянулась за печеньем. Возможно, теперь она сможет почувствовать вкус апельсина и пряностей.
– Вы правы. – Он снова сел и тоже взял печенье. – Однако мне хотелось бы надеяться, что со временем мы с вами сможем подружиться. Вы проведете здесь несколько недель и…
– Несколько недель? – Анна едва не подавилась. – Вы хотите, чтобы я осталась здесь на несколько недель?
Не может быть, чтобы он говорил об этом серьезно.
– Или сколько угодно, если вас это устроит. – Он внимательно посмотрел на нее. – А как еще мы можем узнать друг друга?
«Чего ради тебе хочется узнать меня?»
– Я… я не планировала такого продолжительного визита. Я думала задержаться у вас на… пару часов, в крайнем случае на день или два, и вместе с миссис Кулпеппер отправиться дальше. У нее сестра живет на севере. – Она неловко замолчала, осознав, что не ответила на его вопрос. – Впрочем, я, конечно, надеялась, что мы будем переписываться.
На самом деле она и не думала на это не надеяться. Анна не позволяла своим мечтам распространяться дальше чем на пару часов времени лорда Эспли и на тысячу фунтов его состояния.
Он молча обдумал ее слова, затем ответил:
– Мисс Райз, Гидеон приедет только через несколько дней. Вы должны остаться по крайней мере до его приезда. Он очень хочет познакомиться с вами.
– Несколько дней? – Анна судорожно сглотнула. Она и не предполагала, что «скоро» может означать «несколько дней».
– Вам будет здесь вполне комфортно, уверяю вас.
Боже, он говорит о комфорте! Слишком многое не позволяет ее пребыванию здесь быть хотя бы достаточно комфортным. И самая главная причина крылась в присутствии лорда Максимилиана Дейна. Святые угодники, она должна найти какой-то выход.
– Я польщена вашим приглашением, милорд, но Колриджтон прелестная деревушка, и я уверена, что…
– Колриджтон? Нет, вы останетесь здесь.
– Здесь? В Колдуэлл-Мэноре? – Анна осознала, что повторяет за ним почти каждое слово, но ничего не могла с собой поделать. Остаться на несколько недель? В Колдуэлл-Мэноре? Он что, ненормальный? – В деревне есть весьма приличная гостиница. «Медвежья берлога», кажется? Я видела…
Анна внезапно замолчала, осознав, что их разговор с вопроса о том, останется ли она в Колдуэлл-Мэноре, вдруг перешел к вопросу о том, где именно она остановится. Как это произошло?
– Прекрасное заведение, – согласился Эспли, – но мне бы не хотелось седлать лошадь каждый раз, когда я захочу переброситься с вами словечком. Я бы предпочел, чтобы вы остановились в Колдуэлле.
У Анны промелькнула мысль, что путешествие в Америку было бы предпочтительнее.
– Вы считаете это благоразумным, милорд?
Его губы изогнулись в улыбке, которую она могла бы классифицировать как самодовольную.
– Я не привык делать предложения, которые считаю неблагоразумными.
Анна усомнилась в его обыкновении делать какие-либо предложения. Он ведь маркиз. Он может просто приказывать, и в данный момент ей больше всего хотелось, чтобы он сам себе приказал хоть на минутку обратиться к здравому смыслу. Возможно, ему неловко признать очевидное, но сделать это было необходимо.
– Мне вообще не следует находиться в вашем доме. Вы ведь знаете, кто я, – тихо произнесла Анна. – Знаете, кто моя мать.
Было непостижимо, что он мог желать, чтобы она провела в его доме хоть одну ночь, не говоря уже о неделях.
– Да, – спокойно ответил он. – Вы моя сестра. Ваша мать – мать моей сестры.
– Пойдут разговоры. – Пойдут нескончаемые разговоры даже в такой далеко расположенной деревне, как Колриджтон. От одной мысли об этом у нее по коже поползли мурашки.
Но маркиза, казалось, это нисколько не беспокоило. Он вопросительно и надменно заломил бровь.
– Вам известно, кто я, мисс Райз?
Она озадаченно взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– Мой сводный брат?
– Я шестой маркиз Эспли. Наш отец был пятым маркизом Эспли. – Люсьен подался вперед и ободряюще улыбнулся. – Пусть говорят что угодно
Анна хотела улыбнуться в ответ, но губы словно свело судорогой, хотя она оценила его благородство. Он собирался признать ее так, как не признал даже отец, а шестой маркиз Эспли вполне мог позволить себе не принимать досужие разговоры и возможные последствия. Никакие пересуды соседей не скажутся на репутации имени Эспли.
Но одного Люсьен, казалось, не понимал: Анна не обладает титулом. Она даже не Хаверстон. В отличие от законных членов семьи она, к несчастью, весьма уязвима не только для осуждения, но и для презрения.
Его же в худшем случае нарекут наивным глупцом.
А вот Анну даже в лучшем случае сочтут алчной нахалкой.
К сожалению, иных вариантов не было. О возвращении в Андовер-Хаус не могло быть и речи, а для любого другого путешествия требовалось несколько больше тех шести шиллингов, которые оставались в ее ридикюле. Сестра миссис Кулпеппер не соглашалась принимать у себя бедную родственницу, к тому же Анна не могла себе позволить обременять миссис Кулпеппер.
Ей нужна эта тысяча фунтов.
И если прямо сейчас она не наберется смелости потребовать, чтобы он безотлагательно выдал ей эти деньги, то личину алчной нахалки ей все-таки придется надеть.
Анна постаралась улыбнуться как можно обаятельнее:
– Я велю кучеру выгрузить наши сундуки.
Он ответил ей такой же приятной улыбкой, но, как она надеялась, гораздо более искренней.
– Об этом уже позаботились.
Конечно, позаботились. Он ведь все-таки шестой маркиз Эспли. Но, кстати, по вопросу о продолжительности ее пребывания в Колдуэлл-Мэнор они так и не пришли к единому мнению.
К счастью, разговор Анны с маркизом был недолгим, после чего Люсьен провел небольшую экскурсию по дому, мельком показав столовую, гостиную и кабинет. Библиотека, бильярдная и оранжерея находились в другом крыле здания, а посему Анне было предложено осмотреть дом и прилегающий парк в любое удобное для нее время.
– Я рассчитывал, что мы пообедаем внизу, – сказал Люсьен, когда они в сопровождении двух горничных шли к комнатам гостьи, – но поскольку ваша компаньонка нездорова, возможно, вы предпочтете, чтобы вам принесли обед наверх?
«Он действительно очень внимательный, – подумала Анна. – Жаль, что ему не пришло в голову позволить мне уехать, или разрешить остановиться в гостинице, или по крайней мере перед моим приездом отослать всех гостей».
– Я буду вам очень признательна.
– Вот мы и пришли, – объявил Эспли, когда они остановились у двери, ведущей в ее комнаты. – Миссис Кулпеппер расположилась напротив. – Люсьен указал на дверь, из-за которой доносились знакомые рулады сочного храпа.
Она заглянула в свою комнату. Это была прекрасная комната с маленьким балкончиком. Не такая большая или богатая, как некоторые гостевые спальни в Андовер-Хаусе, но комната лишь выигрывала в этом сравнении, поскольку предпочтения ее матери больше тяготели к моде, нежели к уюту. Богато украшенное ложе полностью соответствовало вкусам знати полувековой давности. Шкаф орехового дерева и комод с изысканной резьбой были старше кровати лет на двадцать. Отполированная десятилетиями древесина блестела, словно вчера покрытая лаком. В общем, это была качественная мебель, созданная для удобства, а не для того, чтобы производить впечатление.
Миссис Кулпеппер, без сомнения, назвала бы эту комнату «хорошо оснащенной». Но Анна решила, что больше подойдет слово «уютная».
– Чудесная комната, – пробормотала она. – Благодарю вас.
– Поверьте, я очень рад принимать вас в своем доме, – негромко произнес Люсьен. – Если вам что-либо понадобиться, кликните прислугу или скажите мне.
Она хотела попросить свою треклятую тысячу фунтов – если это не доставит особых хлопот, – но смогла лишь любезно улыбнуться, поблагодарить брата за гостеприимство и пожелать ему хорошего вечера.
Затем она вошла в комнату и закрыла дверь.
С минуту, окунувшись словно в какой-то туман, Анна стояла неподвижно, потом, переборов слабость, подошла к кровати и, утонув в мягчайшей перине, попыталась разобраться в сложнейшем переплетении собственных мыслей.
Проблемы гораздо проще решать, если подходить к ним методично. С чувствами проще разбираться, если не пытаться разобраться со всеми сразу. Особенно в такой день, как сегодня.
Менее одиннадцати часов назад она, возможно, раз и навсегда покинула Лондон и матушку. Она познакомилась с братом, о существовании которого не знала еще месяц назад. Каким-то образом ее вынудили остаться в Колдуэлл-Мэноре по крайней мере на несколько дней (интересно будет объяснить этот факт миссис Кулпеппер, которая, без сомнения, удивится, увидев принесенный в ее комнату собственный дорожный сундук)… И помимо всего, впервые за четыре года она оказалась под одной крышей с Максом Дейном.
Каждое из этих событий было очень важным, любое из них сделает этот день незабываемым, но именно мысль о последнем заставляла сердце Анны биться сильнее.
Будь он проклят! Ну почему он не растолстел или не обзавелся лысиной? Почему он по-прежнему так красив и притягателен? Она не сможет смотреть на него и не вспоминать во всех подробностях их встречу четыре года назад. Она не сможет забыть их поцелуй. Да и как это возможно, если она постаралась запомнить мельчайшие подробности того удивительного происшествия? Каждое движение, каждый звук и поистине головокружительное ощущение навсегда запечатлелись в ее сознании.
Как и тысячи других деталей той ночи – как он смешил ее, заставлял чувствовать себя умной и интересной, прелестной и желанной. Как вселил в нее надежду. Она никогда не была так полна надежды, как в те четыре недели после их встречи.
Хотя даже самой себе Анна не хотела признаваться, что в тот день, когда она поняла, что Макс Дейн не вернется, ее сердце оказалось разбито.
Отвратительный человек.
Он просто обязан был хотя бы написать и объясниться, а не оставлять ее в расстроенных чувствах и размышлениях, что же она сделала не так.
– Я не сделала ничего плохого, – пробормотала Анна себе под нос, но не потому, что верила в это, а потому что ей становилось легче, когда она произносила эти слова вслух. – Я и сейчас не делаю ничего плохого, – добавила она, потому что и это было приятно слышать. – Я ничего плохого не сделаю, когда возьму эту тысячу фунтов и уеду вместе с миссис Кулпеппер. Нет ничего неподобающего в… – Она умолкла и сморщила носик. Теперь она чувствовала себя глупой.
Но разговор с собой помог успокоиться. Еще лучше будет поговорить с миссис Кулпеппер, но до обеда еще несколько часов, а она может проспать до утра, тогда не с кем будет провести оставшуюся часть вечера.
Она нахмурилась, глядя на дверь. Воспользовавшись приглашением осмотреть дом, Анна будет чувствовать себя не слишком удобно, но ведь не может она провести весь вечер, раздумывая над переменами, произошедшими в ее жизни.
Ей необходимо отвлечься. Ее вышивальные принадлежности и несколько книг, которые она взяла из Андовер-Хауса, были уложены в сундук миссис Кулпеппер, но Анна не хотела будить измученную дорогой компаньонку. Ничего не поделаешь, придется отвлечься чем-нибудь другим.
«Библиотека», – решила она.
Конечно, она наверняка без особого труда найдет эту комнату, и самое главное, там она не наткнется на Макса Дейна. Мэнор – огромное здание, а библиотека расположена в том же крыле, что и ее комната. Пожалуй, стоит рискнуть.
Глава 6
Как оказалось, рисковать не стоило. Анна нервно сглотнула. Она почти добралась до библиотеки. Чуть дальше по коридору Анна уже видела высокую двустворчатую дверь библиотеки Колдуэлл-Мэнора. Но путь к заветной цели ей преграждал Макс Дейн, стоявший посреди коридора всего в пятнадцати футах от нее. Он возник словно из-под земли. Только что его не было, всего на секунду она повернула голову, чтобы заглянуть в открытую дверь гостиной, а когда вновь посмотрела перед собой, то он уже стоял рядом, возникший из ниоткуда.
Он поприветствовал ее поклоном и произнес: «Мисс Райз» – голосом, от которого у нее по спине побежали приятные мурашки.
«Он действительно красив», – подумала Анна, сдержав вздох. А она, перед тем как выйти из своей комнаты, даже не потрудилась взглянуть в зеркало, стоявшее на туалетном столике. Наверное, после долгой тряски в экипаже она выглядит до безобразия неопрятно. Замечательно.
К счастью, какой бы неожиданной и нежеланной ни была эта встреча, она не стала для нее таким же потрясением, как первая. Что ж, может, и она окажется не такой уж страшной.
Выше голову, спина прямая, не отводить глаз.
Анна присела в вежливом реверансе, а когда заговорила, голос звучал спокойно и ровно:
– Лорд Дейн, я рада видеть вас снова. Я…
– Рады? В самом деле?
Этот вопрос, заданный таким же ровным тоном, тем не менее оставлял ощущение первого залпа в большом сражении.
Боже, он действительно рассержен.
Озадаченная и немного раздраженная тем, что он считает себя вправе сердиться, Анна сказала первое, что пришло в голову:
– Вообще-то нет. Не совсем.
Он улыбнулся, но его губы изогнулись презрительно:
– Вы по-прежнему честны, как я вижу.
Именно поэтому нужно подумать, прежде чем говорить. А иногда вообще лучше промолчать. Особенно если у человека недостаточно опыта общения.
– Я имела в виду, что иногда сами обстоятельства приводят к некоторой неловкости, – попыталась оправдаться она.
– Неловкость, – медленно повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Вот как можно это выразить.
Разговор не шел. С его холодностью и ее ошибками этот опыт становился довольно болезненным. Лучше закончить этот разговор прямо сейчас, пока не стало хуже. Завтра, если возникнет нужда, они могут попытаться снова. Или никогда, если любезный брат сжалится над ней и предложит Максу сегодня же вечером уехать обратно в Лондон или в свое поместье.
Анна в нерешительности стояла, не зная, стоит ли теперь идти в библиотеку или лучше вернуться в свою комнату.
«Вперед», – решила она и шагнула в сторону библиотеки.
Он может заставить ее испытать неловкость, но не смутит до такой степени, чтобы заставить отступить.
«Я не сделала ничего плохого».
– Прошу меня извинить, лорд Дейн, я собиралась…
Он преградил ей путь и жестом указал на открытую дверь ближайшей комнаты.
– Мне бы хотелось сказать вам несколько слов, мисс Райз.
Она бросила взгляд в комнату.
– В бильярдной?
– А вы предпочитаете, чтобы слуги нас застали за этим разговором?
Она хотела бы, чтобы этого разговора вообще не было, если только он не собирается извиниться перед ней за то, что столь непозволительно обошелся с ней четыре года назад. Но, с другой стороны, Макс прав, есть вещи, о которых лучше говорить за закрытыми дверьми.
– Хорошо, – согласилась она и прошла в комнату.
Макс не предложил ей сесть, впрочем, она и не собиралась этого делать, поэтому, остановившись подле одного из столов, молча смотрела, как Макс Дейн, скрестив руки на груди, оперся бедром о второй стол.
– Не ожидал встретить вас за пределами Лондона, – произнес он после продолжительного молчания.
«Вы вообще не ожидали меня встретить».
– Для меня это действительно необычный опыт, – ответила Анна, стараясь, чтобы ее голос звучал с небрежной легкостью. Чтобы этот разговор состоялся, одному из них придется приложить усилия.
– Вы приехали без вашей матушки.
– Она не смогла сопровождать меня в этой поездке. – В первую очередь потому, что матушка не знала про это путешествие, но сейчас было не самое подходящее время упоминать об этом факте.
– Я слышал о ее травме. Разумно ли было оставлять ее в такой момент?
– Повреждение было не таким серьезным, – заверила его Анна и мысленно поздравила себя с тем, что произнесла это без намека на раздражение или оправдание. – Кроме того, она быстро идет на поправку.
– Тем не менее оставить ее в такой момент… не будет ли это выглядеть проявлением некоторой холодности?
Она обдумывала его реплику и тон, которым были произнесены слова «некоторой холодности», и он продолжил, прежде чем она успела ответить:
– Странное дело, это ваше неожиданное родство с Хаверстонами.