– Так вы живете с мужем?
Она бросила на него быстрый взгляд:
– Конечно. Иначе откуда я взяла бы столько денег?
Раздался стук в дверь. Делла Стрит всунула голову в кабинет.
– Письмо готово, господин адвокат, – заявила она. – Вы можете подписать его, когда пожелаете.
Перри Мейсон встал и посмотрел на посетительницу.
– Что ж, миссис Гриффин, – сказал он. – Я сделаю все, что смогу.
Она поднялась с кресла, сделала шаг в сторону двери и остановилась, глядя на деньги, которые оставила на столе.
– Я получу какую-нибудь квитанцию? – спросила она.
– Если вы этого желаете.
– Пожалуй, желаю.
– Я ничего не имею против этого, – подчеркнуто вежливо сказал адвокат. – Если вы хотите иметь в сумочке квитанцию с подписью Перри Мейсона за аванс, внесенный некоей Евой Гриффин, то это ваше дело.
Она нахмурилась, после чего сказала:
– Сформулируйте это иначе. Квитанция на такую-то сумму, внесенную в виде аванса на такой-то счет.
Перри Мейсон подумал, быстрым движением собрал деньги и кивнул Делле Стрит:
– Возьмите это и откройте миссис Гриффин счет в кассовой книге. Вы выдадите квитанцию на сумму, поставленную на такой-то странице книги, и не забудьте отметить, что сумма внесена в качестве аванса.
– Вы можете сказать мне, сколько будет составлять весь гонорар? – спросила женщина.
– Это будет зависеть от того, сколько времени займет дело. Гонорар будет высоким, но заслуженным, смею вас заверить. И будет зависеть от результатов.
Она кивнула, поколебалась минуту и сказала:
– Это, наверное, все.
– Моя секретарша выдаст вам квитанцию.
– До свидания, – на прощание улыбнулась Ева Гриффин.
– До свидания.
Она остановилась в дверях, чтобы еще раз посмотреть на него.
Он стоял, повернувшись спиной, засунув руки в карманы, и смотрел в окно.
– Прошу сюда, миссис Гриффин, – сказала Делла Стрит и закрыла за ней дверь.
Перри Мейсон невозмутимо осматривал улицу еще пять минут.
Наконец дверь открылась, и в кабинет вошла Делла Стрит.
– Она ушла, шеф, – сообщила секретарша.
Мейсон повернулся к ней лицом.
– Что тебе в ней не нравится, Делла? – спросил он.
Делла Стрит смотрела ему прямо в глаза.
– То, что эта женщина устроит тебе веселую жизнь, – вздохнула она.
– Пока она заплатила пятьсот долларов аванса, – пожал он плечами. – И заплатит еще тысячу пятьсот, когда я закончу дело.
– Она лживая и нечестная, шеф, – со страстью сказала Делла. – Она подставит под удар любого, лишь бы спасти свою шкуру.
Перри Мейсон внимательно посмотрел на нее:
– Я не ожидаю лояльности от замужних, которые платят авансы в пятьсот долларов. Она просто клиентка.
Делла Стрит тряхнула головой:
– Я не это имела в виду. Дело в том, что в ней есть что-то коварное. С самого начала она скрывает от тебя информацию, которую, как ее адвокат, ты должен знать. Посылает тебя куда-то вслепую, а ведь могла бы и облегчить тебе задачу, если бы была с тобой откровенна.
Перри Мейсон сделал неопределенное движение плечами.
– Почему нужно, чтобы она облегчала мне задание? Ведь она платит мне за мое время, а время – это все, что я вкладываю.
– Ты уверен в том, что время – это все, что ты вкладываешь? – медленно спросила Делла Стрит.
– А почему я не должен быть в этом уверен?
– Не знаю, – ответила она. – Эта женщина опасна. Это хитрая змея, которая без каких-либо угрызений совести втравит тебя в западню и бросит, чтобы ты сам выпутывался.
Выражение лица Мейсона не изменилось, только глаза заблестели.
– Это риск, к которому я должен быть готов, – ответил он. – Я не могу рассчитывать на лояльность клиентов. Они мне платят, этого достаточно.
Она посмотрела на адвоката взглядом, в котором явно читалась нежность.
– Но ты-то, шеф, считаешь, что должен быть по отношению к ним порядочным, несмотря на те свинства, которые они устраивают и тебе и другим.
– Конечно. Это мой долг.
– Профессиональный?
– Нет, – ответил он. – Долг по отношению к самому себе. Я являюсь чем-то вроде платного гладиатора. Я сражаюсь во имя своих клиентов. Большинство из них ведет нечестную игру, и поэтому они приходят ко мне. Они попадают в какие-то неприятности, а мое дело – вытащить их оттуда. Я должен играть с ними честно, хотя не всегда могу рассчитывать на то, что они отплатят мне той же монетой.
– Это несправедливо! – взорвалась она.
– Конечно, – усмехнулся он. – Но это моя работа. Просто работа.
Делла пожала плечами.
– Я сказала Дрейку, что ты приказал следить за этой женщиной, когда она выйдет отсюда, – отрапортовала Делла, вспомнив о своих обязанностях. – Его агенты должны ждать ее у выхода.
– Ты разговаривала с самим Полом?
– Да. Иначе бы я не говорила, что все в порядке.
– Триста долларов из этих денег, Делла, отнеси в банк, – распорядился Мейсон, – а двести дай мне на расходы. Когда мы узнаем, кто эта женщина, в нашем распоряжении будет козырная карта.
Делла Стрит вышла из кабинета и вскоре вернулась с двумя банкнотами по сто долларов. Он поблагодарил ее улыбкой.
– Ты славная девушка, Делла. Хотя и недружелюбна по отношению к нашему новому клиенту.
Она чуть не набросилась на него.
– Я ненавижу ее! – крикнула Делла. – Ненавижу землю, по которой она ходит! Но дело не в этом, шеф, это что-то большее, чем ненависть. У меня нехорошие предчувствия.
Он стоял, широко расставив ноги, сунув руки в карманы, и не сводил с нее глаз.
– А почему ты ее ненавидишь? – весело-снисходительно спросил он.
– Ненавижу ее и таких красивеньких пташек, как она! – возмутилась Делла. – Я должна добывать все собственным трудом. С самого детства у меня не было ничего, что я не заработала бы сама. А эта женщина никогда в жизни не работала и имеет все. Она не платит за то, что получает. Не платит даже собственным телом.
Перри Мейсон задумчиво посмотрел на секретаршу:
– И весь этот взрыв, Делла, вызван только тем, что тебе не нравится, как она одевается?
– Нет, это мне понравилось. Она одета как на фотографиях в дорогом журнале. Все то, что на ней надето, стоит кучу денег, но я могу поспорить, что она за это не платила. Для этого она слишком ухоженна, слишком прилизана, у нее слишком детская мордочка. Ты заметил этот ее трюк, ну, как она делает большие глаза, желая произвести на тебя впечатление? Можешь быть уверен, что она долго тренировалась перед зеркалом.
Мейсон посмотрел на нее, и в его взгляде неожиданно появилось тепло.
– Если бы клиенты были такими честными, как ты, Делла, то профессия адвоката потеряла бы смысл. Не забывай об этом. Клиентов нужно брать такими, какие они есть. Ты – другая. Твоя семья была богатой, потом разорилась. Ты пошла работать. Немногие женщины поступили бы так же.
В ее глазах отразилась грусть воспоминаний.
– А что я должна была сделать? – спросила она. – Как иначе я могла поступить?
– Ты могла бы, – медленно ответил Мейсон, – выйти замуж за одного мужчину, а потом ходить в Бичвунд Инн с другим. Ты могла бы при этом попасться и нанять адвоката, чтобы он тебя вытащил из этих неприятностей.
Она повернулась к нему спиной. Она не смотрела на него, но в ее глазах был гнев.
– Я говорила о клиентах, а ты прицепился ко мне, – сердито бросила она и вышла из кабинета.
Перри Мейсон стоял в дверях и смотрел, как она подходит к письменному столу, садится и вставляет бумагу в машинку. Он еще стоял так, когда входная дверь открылась и вошел высокий мужчина с покатыми плечами и длинной птичьей шеей. Он посмотрел на Деллу Стрит выпуклыми глазами, искрящимися юмором, и послал ей чарующую улыбку:
– Привет, красотка!
Она не соизволила ответить. Гость повернулся к Мейсону:
– Добрый день, Перри.
– Входи, Пол, – ответил Мейсон. – Есть что-нибудь?
– Я вернулся, – сказал Дрейк.
Мейсон придержал дверь и закрыл ее только тогда, когда детектив вошел в кабинет.
– Что случилось? – спросил он.
Пол Дрейк сел в кресло, на котором пару минут назад сидела Ева Гриффин, задрал ногу на другое кресло и закурил сигарету.
– Хитрая бестия, – поделился он своими соображениями.
– Почему? – спросил Перри Мейсон. – Она заметила, что ты за ней следишь?
– Не думаю. Я ждал, пока она выйдет отсюда, и первый пошел к лифту. Она все время оглядывалась на ваши двери, не идет ли за ней кто-нибудь. Наверное, думала, что ты пошлешь ей вслед свою секретаршу. Ей явно стало легче, когда мы спустились вниз. Она дошла до угла, а я шел за ней, стараясь, чтобы между нами была пара человек. Она вошла в универмаг на другой стороне улицы и пошла прямо в туалет. У нее было странное выражение на лице, и я сразу подумал, что это, должно быть, какой-нибудь фокус. Я поймал кого-то из персонала, чтобы узнать, нет ли из туалета другого выхода. Оказалось, что есть три: один в косметический кабинет, другой к парикмахеру, третий в ресторан.
– Которым она вышла? – спросил Мейсон.
– Через косметический кабинет. Может, на пятнадцать секунд раньше, чем я туда добрался. Ясно было, что с туалетом – это липа. Она знала, что мужчина не сможет войти за ней следом. Она, очевидно, заранее все просчитала. На улице перед косметическим салоном ее ждала машина с водителем. Большой «Линкольн», если тебе это поможет.
– Очень мало, – ответил Мейсон.
– Я тоже так подумал, – невесело усмехнулся Пол Дрейк.
Глава 2
Кожа лица Фрэнка Локка была шершавой, цвета красного дерева, но не производила впечатления загоревшей от занятий спортом на свежем воздухе, а была коричневатой от большого количества впитавшегося в нее никотина. Карие, с оттенком какао, совершенно лишенные блеска глаза казались потухшими и мертвыми. Нос у него был большой, губы мягкими. Поверхностный наблюдатель мог бы принять его за человека мягкого и безвредного.
– Итак? – спросил он. – Здесь вы можете говорить.
– Благодарю, – покачал головой Перри Мейсон. – Ваш кабинет наверняка напичкан микрофонами. Я должен быть уверен в том, что, кроме вас, меня никто не слышит.
– Тогда где? – спросил Фрэнк Локк.
– Мы можем пойти в мой офис, – предложил Мейсон без особой надежды.
Фрэнк Локк рассмеялся. Смех его был на редкость неприятен.
– Теперь моя очередь повторить вашу шутку про микрофоны, – ответил он.
– Что ж, – сказал Мейсон. – Возьмите шляпу, и пойдем. Мы выберем какое-нибудь нейтральное место.
– Что вы имеете в виду? – недоверчиво спросил Локк.
– Мы выберем какой-нибудь отель, – сказал Мейсон.
– Который вы перед этим уже присмотрели?
– Нет. Мы вызовем такси и будем ездить по улицам. Вы сами выберете отель, если вы такой подозрительный.
Локк подумал немного, затем ответил:
– Извините, я оставлю вас на минуточку. Я должен посмотреть, могу ли я покинуть редакцию. Сами понимаете, дела, требующие моего вмешательства…
– Конечно, – согласился Мейсон.
Локк порывисто вскочил со своего места за письменным столом и вышел. Дверь кабинета он оставил открытой. Из других помещений доносился стук пишущих машинок и приглушенные голоса. Перри Мейсон сидел, продолжая спокойно курить. На его лице было характерное выражение сосредоточенной задумчивости.
Мейсон ждал почти десять минут, прежде чем Фрэнк Локк вернулся.
– О’кей, – объявил Локк, нахлобучивая на голову шляпу. – Я могу идти.
Мужчины вместе вышли на улицу и остановили проезжающее такси.
– Поезжайте через торговый район, – бросил Мейсон водителю.
Локк наблюдал за адвокатом своими карими, лишенными выражения глазами.
– Мы могли бы поговорить здесь, – предложил он.
– Я хочу разговаривать, а не кричать, – покачал головой Мейсон.
– Я привык, что люди мне кричат, – ухмыльнулся Локк, обнажая зубы.
– Если я вынужден повышать голос, то отнюдь не для развлечения, – сухо сказал Мейсон.
Локк со скучающим видом закурил сигарету.
– Да ну? – небрежно спросил он.
Такси повернуло налево.
– Здесь есть какой-то отель, – сказал Мейсон.
– Вижу, но он мне не нравится, – снова ухмыльнулся Локк. – Наверное, из-за того, что слишком быстро вы его заметили. Я сам выберу.
– Что ж, – согласился Мейсон, – выбирайте вы. Только не говорите водителю, куда он должен ехать. Пусть он сам выбирает маршрут. Вы можете показать на любой отель, мимо которого мы будем проезжать.
– Становимся осторожными, да? – засмеялся Локк.
Мейсон кивнул. Локк постучал в стекло, отделяющее от таксиста.
– Мы выйдем здесь, – сказал он. – У этого отеля.
Таксист посмотрел на него с легким удивлением, но остановил машину. Мейсон бросил таксисту монету в пятьдесят центов, и оба мужчины прошли в холл дешевого отеля.
– Что вы скажете об антресолях? – спросил Локк.
– Можно и антресоли, – ответил Мейсон.
Они прошли через холл, поднялись на лифте на антресоль, миновали маникюрный зал и сели в креслах напротив друг друга. Между ними стояла пепельница на высокой ножке.
– Хорошо, – сказал Локк. – Следовательно, вы Перри Мейсон, адвокат. Вы выступаете от чьего то имени и чего-то хотите. Говорите!
– Я не хочу, чтобы определенные сведения появились в вашей газете, – сказал Мейсон.
– Много людей этого не хотят. Что это за сведения?
– Поговорим вначале о формальной стороне. Вы примете оплату наличными?
Локк энергично покачал головой.
– Мы не шантажисты, у нас серьезное издание, – заявил он. – Впрочем, иногда мы идем навстречу пожеланиям людей, которые заказывают рекламу в нашей газете.
– Вот как! – воскликнул Мейсон.
– Вот так! – ответил Локк.
– А что я могу у вас рекламировать?
– Безразлично, – пожал плечами Локк. – Вы можете ничего не рекламировать, если не хотите. Мы только продаем место в газете.
– Понимаю, – сказал Мейсон.
– Это хорошо. И что вы еще хотите?
– Вчера вечером в Бичвунд Инн было совершено убийство. Точнее говоря, была стрельба, при которой убили человека. Я точно не знаю, было это умышленное или случайное убийство. Насколько мне известно, человек, которого убили, хотел ограбить посетителей.
Фрэнк Локк обратил свои бесстрастные глаза на адвоката.
– И что? – спросил он.
– Как я слышал, – продолжал Мейсон, – есть что-то неясное во всем этом деле. Поэтому прокурор потребовал тщательного расследования.
– Вы до сих пор не сказали ничего конкретного, – заметил Локк.
– Я ведь говорю, – ответил Мейсон.
– Тогда говорите.
– Ходят слухи, что список свидетелей, который передан прокурору, неполон.
Теперь Локк посмотрел на адвоката более внимательно.
– От чьего имени вы выступаете? – спросил он.
– От имени потенциального рекламодателя вашей газеты, – ответил Мейсон.
– Хорошо, говорите. Я жду продолжения…
– Остальное вы знаете.
– Даже если бы я знал, то все равно никогда не признался бы в своей осведомленности, – сказал Локк. – Мое дело – это прием рекламы. Вы должны идти мне навстречу, сам я не сделаю ни шага. Я жду продолжения…
– Хм, – ответил Мейсон. – Как потенциальный клиент, я хотел бы, чтобы ваша газета не вникала в обстоятельства этого убийства. Это значит, что мне крайне нежелательно, чтобы какие-то особы, которые там якобы присутствовали, были упомянуты в вашей газете. Особенно я заинтересован в том, чтобы не упоминали широкоизвестное лицо, имя которого не фигурирует в списке, и чтобы не требовали от полиции его допросов. И, продолжая говорить как ваш потенциальный клиент, я не хотел бы никаких упоминаний о том, что этот свидетель был не один, и уж тем более каких бы то ни было предположений о том, что за лицо его сопровождало. А теперь – сколько я должен буду дать за рекламу?
– Если вы хотите диктовать нам редакционную политику, – ответил Локк, – то вам придется вложить много средств. Необходим будет долговременный контракт, в котором вы обяжетесь определенное время помещать в нашей газете рекламные объявления. В контракте будет статья, касающаяся возможного штрафа в том случае, если вы нарушите условия. То есть если вы не захотите поместить предусмотренного количества реклам, то вынуждены будете вместо этого заплатить возмещение.
– Я вынужден буду заплатить возмещение, как только нарушу условия контракта? – спросил Перри Мейсон.
– Конечно.
– А контракт смогу нарушить, как только его подпишу?
– Нет. Это нам не подходит. Вам придется подождать день или два.
– Вы, конечно, не предпримете никаких шагов за то время, пока я буду ждать? – уточнил Мейсон.
– Безусловно, – заверил Локк.
Мейсон достал портсигар, вытащил длинными пальцами сигарету, прикурил ее, после чего смерил Локка холодным взглядом.
– Что ж, – заметил он, – я уже сказал то, что должен был сказать. Теперь я слушаю вас.
Локк поднялся с кресла, сделал несколько шагов вперед и обратно. Голову он наклонил вперед и часто моргал глазами цвета какао.
– Я должен обдумать это дело, – заявил он.
Мейсон достал часы:
– Что ж, даю вам десять минут на размышления.
– Нет-нет, – возразил Локк. – Это займет гораздо больше времени.
– Не должно, – отрезал Мейсон.
– Это вы пришли ко мне, – заявил Локк, – а не я к вам.
– Будьте разумны, – убеждал Мейсон. – Не забывайте, что я выступаю от имени клиента. Вы должны что-нибудь предложить мне, а мое дело – передать это предложение дальше. Вовсе не так просто будет связаться с моим клиентом.
Локк поднял брови.
– Вот как? – спросил он.
– Вот так, – ответил Мейсон.
– Ну, может быть, я мог бы решить наш вопрос в течение десяти минут, – сказал Локк. – Но я должен позвонить в редакцию.
– Я побуду здесь.
Локк быстро прошел к лифту и спустился вниз. Мейсон пододвинулся к барьеру антресоли и смотрел на то, как Локк идет через холл. Он не исчез ни в одной из телефонных будок, а вышел на улицу. Мейсон подошел к лифту, нажал кнопку, спустился вниз, направился прямо к выходу и перешел на другую сторону улицы. Он остановился в подворотне, наблюдая за зданиями напротив.