– Что? Вы сказали: Будда?
– Да, я сказал: Будда.
(В изумлении Анатхапиндика дважды повторил свой вопрос и дважды получил тот же ответ.)
– Поистине, трудно найти в мире даже звук слова: будда, будда. Можно ли мне, отец семейства, в это самое мгновение пойти и увидеть этого Возвышенного, этого араханта, который полностью просветлен?
– Вот этот момент, о домохозяин, не подходит для того, чтобы увидеть Возвышенного; но завтра, в надлежащее время вы отправитесь, чтобы увидеть его.
Итак, Анатхапиндика, домохозяин, улегся спать вечером, а ум его был сильно занят этими словами: «Так, завтра, в надлежащее время, вы отправитесь, чтобы увидеть его, Возвышенного, араханта, который достиг полного просветления». И он трижды вставал ночью, думая, что уже рассвело. И вот в третий раз домохозяин Анатхапиндика пошел к воротам Прохладной Рощи, где обитал Учитель; и ему открыли ворота сверхчеловеческие существа. Но когда он вышел из города, свет исчез, воцарилась тьма; и его охватил страх и трепет, так что каждый волос на теле встал дыбом, а ему захотелось вернуться. Тогда Якша Сивака, хотя и невидимый, подал голос (сказавший):
Тогда тьма вокруг Анатхапиндики исчезла, воссиял свет, так что рассеялись его страх и трепет, из-за которых каждый волосок на теле встал дыбом (то же самое произошло еще два раза).
Так домохозяин Анатхапиндика пришел к Прохладной Роще; и вот в это время Возвышенный, рано поднявшись с ложа, прохаживался взад и вперед на открытом воздухе. И Возвышенный увидел Анатхапиндику, домохозяина, когда тот еще находился в отдалении. Поэтому Возвышенный оставил свое место для прогулки и сел на приготовленное для него седалище; усевшись, он обратился к домохозяину Анатхапиндике и сказал ему: «Подойди, Судатта!»
Тогда Анатхапиндика сказал себе: «Возвышенный называет меня по имени!» Восхищенный и обрадованный, он приблизился к Возвышенному и припал к его ногам, говоря: «Счастливо ли пребывает мой господин, Возвышенный?» И Учитель ответил ему:
И тогда Возвышенный обратился к Анатхапиндике с речью, которая постепенно шла все дальше – о благотворительности и праведности, о небесном мире; об опасности, бесполезности и низости страстей, о том, какую выгоду приносит оставление мира. И когда Возвышенный увидел, что сердце Анатхапиндики, домохозяина, стало гибким и мягким, освободилось от препятствий, возвысилось и успокоилось, тогда он изложил ему учение закона будд, провозгласил превосходнейшее учение, а именно: о страдании, о возникновении страдания и о пути, ведущем к прекращению страдания.
И тогда так же, как чистая ткань, отмытая от пятен, легко способна впитать краску – точно так же и внутри домохозяина Анатхапиндики, сидевшего там, возникло чистое и незапятнанное зрение, которое видит дхамму; и он узрел тот факт, что все, по природе своей обладающее свойством возникновения, обладает также и свойством исчезновения.
Тогда домохозяин Анатхапиндика узрел дхамму, достиг дхаммы и погрузился в дхамму. Так он вышел за пределы сомнения, оставил все вопросы о том и другом, достиг уверенности, достиг независимости от кого бы то ни было в познании послания Учителя; и он так сказал Возвышенному: «Превосходно, о господин! Превосходно, о господин! Так же, как мы поднимаем то, что опрокинуто, как показываем то, что скрыто; или указываем путь тому, кто заблудился; или держим светильник во тьме, чтобы имеющие глаза могли видеть предметы, – так и закон был различными способами изложен Возвышенным; так что и я, о господин, устремляюсь к убежищу в Возвышенном, в дхамме и в общине бхикку. Да примет меня Возвышенный, как ученика, который нашел в нем убежище, начиная с сегодняшнего дня и до конца жизни. И да примут от меня Возвышенный и община бхикку завтрашнее угощение!»
И Возвышенный принял его своим молчанием.
Тогда домохозяин Анатхапиндика, увидев, что он принят Возвышенным, поднялся со своего места, склонился перед ним, приветствовал его согласно правилам и ушел.
И вот богач Раджагахи услышал, что община бхикку, предводительствуемая Буддой, приглашена на завтрашнее угощение домохозяином Анатхапиндикой. Богач сказал последнему: «Слышал я, о домохозяин, что община бхикку под водительством Будды приглашена тобой для завтрашнего угощения. А сейчас ты – гость здесь, в Раджагахе, так что я предлагаю тебе, домохозяин, средства, чтобы приготовить пищу для общины, предводительствуемой Буддой!»
«Ни слова об этом, отец семейства! Я сам располагаю средствами, чтобы приготовить для них пищу!»
Затем услышал эту новость также и старший горожанин Раджагахи; и он пришел к Анатхапиндике с таким же предложением; точно так же пришел к нему и раджа Магадхи Сения Бимбисара, предложивший свою помощь; но Анатхапиндика отверг оба предложения.
Тогда Анатхапиндика, домохозяин, по прошествии ночи, приготовил в доме богача Раджагахи изысканную пищу, твердую и мягкую, и отправил посланцев к Возвышенному: «Господин, пришло время! Готово угощение!»
В ответ на это Возвышенный, облачившись в одеяние на рассвете, взял чашу и верхнюю одежду и направился к дому богача Раджагахи; придя туда, он сел на приготовленное для него место вместе с общиной бхикку.
Тогда домохозяин Анатхапиндика собственными руками стал подносить пищу общине, предводительствуемой Буддой; и он напитал их всех изысканной пищей, твердой и мягкой; когда же все они окончили еду и убрали руки от чаш, он сел на правой стороне и сказал Возвышенному: «Я прошу Возвышенного, да соблаговолит он провести время дождей в Саватхи вместе с общиной бхикку!»
И Возвышенный ответил: «О домохозяин, татхагаты очень любят уединение».
«Понимаю, Возвышенный! Понимаю, Счастливый!»
Тогда Возвышенный, научивший, тронувший, пробудивший домохозяина Анатхапиндику и доставивший ему наслаждение благочестивой беседой, поднялся с места и ушел.
И вот в это время у Анатхапиндики, домохозяина, было много друзей и знакомых, для каждого из которых он всегда имел слово привета. Так что, окончив свое дело в Раджагахе, он ушел из Саватхи. По пути он отдал распоряжения слугам, говоря: «Добрые люди, пожалуйста, приготовьте как следует дома для отдыха, приготовьте жилища, приготовьте приношения (пищи), ибо в этот мире появился Будда; и этот Возвышенный был приглашен мною и пройдет по этой дороге».
Тогда эти слуги по повелению Анатхапиндики, домохозяина, сделали все, что было сказано.
А когда Анатхапиндика оказался в Саватхи, он обозрел все селения и подумал: «Где же можно пребывать Возвышенному, чтобы он находился не слишком близко от селения и не слишком далеко от него; в таком месте, которое удобно для прихода и ухода, куда легко приблизиться людям, желающим его увидеть; которое не слишком многолюдно днем, а ночью свободно от шума и гама; в таком месте, которое укрыто от ветра, удалено от людской суеты и удобно для уединения?»
Тогда домохозяин Анатхапиндика заметил, что роща принца Джеты обладает всеми этими качествами... что она расположена не слишком близко от селения и не слишком далеко он него и т. д. Поэтому он обратился к принцу Джеты и сказал ему: «Молодой господин, прошу вас, отдайте мне вашу рощу, чтобы я сделал в ней место для жилья».
«Нет, домохозяин, она не продается, – ответил принц, – разве если вы разбросаете деньги по всей этой роще».
«Сделка заключена, молодой господин», – сказал домохозяин.
«Нет, нет, не соглашаюсь», – ответил принц.
И вот они спросили у знающих людей, считать ли этот разговор сделкой. Знающие люди решили так: «Поскольку, молодой господин, вами была названа цена, вопрос о роще является сделкой».
Таким образом, домохозяин Анатхапиндика приказал привезти золото в повозках и велел рассыпать его по всей роще Джета. Но привезенного за один раз золота оказалось недостаточно, чтобы покрыть небольшое место около входа. Поэтому Анатхапиндика разослал своих людей, сказав: «Идите, любезные, принесите еще золота и покройте это место!»
Тогда принц Джеты подумал: «Это не может быть обычным делом – иначе этот домохозяин не стал бы расходовать так много золота!» И он сказал ему: «Остановись, домохозяин! Не покрывай золотом это пространство, оставь его мне, и пусть оно будет моим даром!»
Тогда принц Джеты подумал: «Это не может быть обычным делом – иначе этот домохозяин не стал бы расходовать так много золота!» И он сказал ему: «Остановись, домохозяин! Не покрывай золотом это пространство, оставь его мне, и пусть оно будет моим даром!»
Тогда домохозяин подумал: «Этот принц Джеты – человек выдающийся, широко известный; если такой выдающийся человек будет верить в дисциплину закона, это окажет большое влияние». Поэтому он отдал принцу Джеты это пространство, а принц построил там дом с воротами.
Затем домохозяин Анатхапиндика построил обители, кельи, кладовые, залы для служения, места для костров, водоемы для омовений, отхожие места, площадки для прогулок, колодцы и покрытия для колодцев, купальни и комнаты для хранения одеяний, а также водоемы и крытые беседки.
(«Виная» II, 6, 4; первая часть повторяется в «Сутта-нипатта» I, 211)
Глава 9 СЧАСТЬЕ В ЭТОМ МИРЕ
Заповедь
Тогда Випасси, Возвышенный, арахант, так прочел обет:
(«Дигха-никая» II, 49
«Дхаммапада» 183–185)
Путь на небеса
Честность, скромность, справедливость, щедрость – такие качества имеют благородные.
Таков путь к воплощению небожителем.
Следуя этому пути, можно родиться в небесном мире.
(«Ангуттара-никая» IV, 236)
Совет мирянину
(Молодой домохозяин Сигала после поклонения шести сторонам пространства просит открыть ему благородное учение.)
Возвышенный сказал:
«Теперь, молодой господин, поскольку четыре порочных действия были устранены благородным учеником, поскольку он не совершает дурных действий в силу четырех побуждений к дурным действиям и поскольку он не следует шести отверстиям, поглощающим богатство, – он таким образом становится человеком, отвергнувшим четырнадцать путей зла; это тот, кто охватывает шесть сфер пространства; тот, кто вооружен для завоевания двух миров; тот, кому обеспечены и этот мир, и мир потусторонний. Когда тело будет разрушено, после смерти он возродится в мире счастья после блаженного возвращения».
– И каковы же эти четыре дурных действия, которые он отбросил?
– Вот они, молодой господин:
Дурные действия: отнятие жизни у живых существ; присвоение того, что не дано; дурные поступки в (сексуальных) страстных действиях; лживость. Таковы эти четыре.
Так говорил Возвышенный. Когда Счастливый сказал это, Учитель прибавил следующее:
– И каковы же четыре мотива дурного действия, освободившись от которого, он не совершает никакого дурного действия?
– Человек совершает дурные действия, следуя по ложному пути в силу желания, ненависти, заблуждения и страха. Но, поскольку благородный ученик не следует по этим четырем ложным путям, он не совершает никакого дурного поступка в силу этих четырех мотивов дурного поведения.
Так говорил Возвышенный. Когда Счастливый сказал это, Учитель прибавил следующее:
– И каковы же шесть отверстий, поглощающих благосостояние, которым ему не надо следовать?
– Молодой человек, вот они: предаваться питью перебродивших и опьяняющих напитков, которые дают начало лености; предаваться хождению по улицам во внеурочное время; частым празднованиям, азартным играм – это дает начало лености; иметь дурных товарищей, предаваться праздности; таковы шесть отверстий, которые поглощают благосостояние.
(1) И вот, молодой человек, существуют также шесть дурных последствий приверженности к опьяняющим напиткам: утрата благосостояния, возрастающие ссоры, подверженность болезням, утрата доброго имени, нескромные поступки, ослабление силы ума. Таковы эти шесть.
(2) И вот, молодой господин, существуют также шесть дурных последствий приверженности гулянью по улице в неурочное время: человек лишен охраны и беззащитен; остается без защиты его жена и дети; остаются без защиты также и его имущество; самого этого человека подозревают в дурных поступках: приобретают вес все дурные слухи об этом человеке; также он подвергается многочисленным дурным влияниям. Таковы эти шесть.
(3) И вот, молодой господин, существуют также шесть дурных последствий частого посещения празднеств. (Такой человек все время думает:) «Где же пляски? Где музыка? Где бьют в барабан? Где читают стихи? Где бьют в барабан? Где бьют в мриданги?» Таковы эти шесть.
(4) И вот, молодой господин, существуют шесть дурных последствий приверженности азартным играм: если человек выигрывает, он наживает себе врага; если он проигрывает, ему приходится оплакивать потерю; ибо ушло от него видимое средство существования. Он идет к месту собрания, но там его слова не имеют веса. Друзья и правители относятся к нему с презрением. Те, у кого есть дочери на выданье, не стремятся выдать их за него, полагая: «Игрок не сумеет содержать жену». Таковы шесть дурных последствий приверженности азартным играм.
(5) И вот, молодой господин, существуют шесть дурных последствий плохих друзей: его приятелями и дармоедами оказываются бесчестные люди, пьяницы, пропойцы, обманщики, лжецы. Таковы эти шесть.
(6) И вот, молодой господин, существуют шесть дурных последствий праздности. (Праздный человек говорит:) «Слишком холодно», – и не работает; или: «Слишком жарко», – и не работает; или: «Слишком рано», – и не работает; или: «Уже поздно», – и не работает; или: «Я слишком голоден», – и не работает; или: «Я съел слишком много», – и не работает. И вот, когда он живет со всеми этими оправданиями относительно труда, к нему не приходит богатство, у него не возникает богатство, а то, что имелось, оказывается разрушенным.
Так говорил Возвышенный.
(«Дигха-никая» III, 181)
Не внешнее омовение
Однажды Возвышенный пребывал в Весали, в большой роще, в доме с остроконечной кровлей.
Тогда Нандака, знатный человек из Ликчави, пришел к Возвышенному, приветствовал его и сел подле него. Когда он сидел таким образом, Возвышенный сказал этому Нандаке, знатному человеку из Ликчави:
«Благородный ученик, о Нандака, обладающий четырьмя качествами, вступил в поток, спасен от падения, утвердился, непременно достигнет просветления. Каковы же эти четыре?
Среди них, Нандака, благородный ученик обладает твердой верой: "Таков он, Возвышенный, арахант, высочайший Будда (и так далее)... обладает устойчивой верой в дхамму и в общину бхикку; он обладает добродетелями, любимыми благородными людьми, и сохраняет их нерушимыми... так чтобы они вели к равновесию ума". Таковы эти четыре, Нандака.
Далее, одаренный этими четырьмя качествами благородный ученик благословен долгой жизнью, как небесной, так и человеческой; благословен красотой, благословен добрым именем, благословен высшей властью, человеческой и божественной.
Это, о Нандака, я знаю – не потому, что слышал слова какого-нибудь отшельника или брахмана; но я удостоверился в этом сам, увидел это сам, понял сам; и потому я говорю это тебе».
Как раз в это время некто подошел к Нандаке, знатному человеку, и сказал ему: «Господин, подошло время вашего омовения».
«Не надо об этом, добрый человек! – сказал Нандака. – Нет надобности более говорить об этом внешнем омовении! Мне следует довольствоваться этим внутренним омовением – надо уяснить себе, надо постичь эту веру в Возвышенного».
(«Сутта-нипатта» V, 389)
Путь к небесному миру
(«Ангуттара-никая» IV, 236)