Пламя Яхве. Сексуальность в Библии - Ричард Дэвидсон 34 стр.

Утверждение божественного идеала

Небесный замысел об исключительности в браке предполагается как в рассказах Пятикнижия о брачных парах, так и в других текстах ВЗ (см. главы 4 и 6). Пророки часто используют образ брака для описания отношений Бога со своим народом (см. главу 3). Во всех этих метафорических упоминаниях о браке (и о брачной неверности Израиля – см. главу 7) делается решительный акцент на исключительность брачных уз: «Образ Израиля как жены ГОСПОДА вытекает из фундаментальной заповеди о том, что Израиль должен поклоняться одному лишь ГОСПОДУ. К этому требованию абсолютной верности и является параллелью долг жены перед мужем».[1213] Как мы отметили в главах 1 и 4, призыв к абсолютной верности в браке в конечном счете основан на израильском монотеизме. Вера в единого Бога и в верность Бога своему народу формирует понимание брачной верности на человеческом уровне. Израильское учение о сексуальной верности основано на учении о едином истинном Боге и наличии в человеке образа Божьего.

Как мы отметили в главе 3, мотив Божьей ревности (еврейский корень qn) – в плане исключительных отношений Бога с Израилем, Его женой, – содержится в сердцевине Декалога, запрете на идолопоклонство: «…ибо Я ГОСПОДЬ, Бог твой, Бог ревнитель (ēl qannā)» (Исх 20:5; ср. Втор 5:9). Брачная ревность Бога подчеркивается двойным упоминанием этого атрибута в так называемом культовом Декалоге: «Ты не должен поклоняться богу иному, кроме ГОСПОДА, потому что имя Его – ревнитель (qannā); Он Бог ревнитель (ēl qannā)» (Исх 34:14). И еще дважды в своем прощальном обращении к Израилю Моисей называет Бога «Богом ревнителем» (ēl qannā); Втор 4:24; 6:14).

В главе 3 мы также отметили, что «божественная ревность есть главная эмоциональная составляющая в узах этого брака» (т. е. Завета).[1214] Мы увидели, что тема божественной брачной ревности особенно заметна в эпизоде с Баалом Пеорским (Числ 25), где еврейский корень qn используется четырежды, а ревность отражает Пинхас, который сразу дает отпор духовному блуду Израиля.

«Ревнивым возлюбленным» выступает Яхве не только в Пятикнижии, но и у Пророков (например, Нав 24:19; Наум 1:2). Бог ревностно и ревниво навлекает суд на свою жену (Израиля), если она идет за другими любовниками и тем самым нарушает брачные обеты абсолютной верности (например, Иез 16:38, 42; 23:25). Отсюда следует, что и люди в браке должны быть верны друг другу.

Раздел Писаний также подчеркивает исключительность брачных уз. Книга Притчей 1–9 развивает тему измены безнравственной женщины, которая «оставила друга юности своей и забыла завет Бога своего» (Притч 2:17). Мудрец в Притчах делает акцент на верности не только жены, но и мужа: «Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодца… пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою. Источник твой да будет благословен, и утешайся женой юности твоей» (Притч 5:15–18). Тема «исключительности брака» встречается вновь и вновь и относится к двум «главным заботам» данного отрывка.[1215] Показательны такие выражения, как «твой водоем» и «твой колодец» (стих 15); «пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою» (стих 17); «жена юности твоей» (стих 18). Стих 15 говорит о «сексуальном удовлетворении, которое дает жена, символизируемая водоемом/колодцем», а стихи 16–17, в соответствии с этой картиной, показывают, что «жена, как и проститутка или прелюбодейка, способна привлечь и удовлетворить многих мужчин. Но вопреки своим колоссальным возможностям ее потоки сексуального удовлетворения принадлежат лишь одному человеку (стих 17а), а другим недоступны… (стих 17б)». Таким образом, в данном разделе «отец дает противоядие от промискуитета, советуя сыну устремляться лишь к сексуальному удовлетворению, которое возможно в браке».[1216]

Укрепляя сексуальную верность в браке, заповеди Пятикнижия и комментарии Пророков/Писаний подчеркивают ценность девства. Существительное женского рода bĕtûlâ («девственница») используется 51 раз в ВЗ (в единственном и множественном числе), а абстрактное существительное женского рода bĕtûlîm («девичество/девство») – 9 раз. Правда, Гордон Уэнем и некоторые другие ученые оспаривают этот обычный перевод: с их точки зрения, данные понятия означают не «девственница/девичество», а «девушка брачного возраста/тинейджер»[1217] или «девушка под охраной своего отца/юность».[1218] Однако, как показали Том Уодсуэрт и другие ученые, смысл «девственница/девичество» все-таки предпочтителен.[1219]

Уодсуэрт демонстрирует ошибочность толкований и доводов Уэнема и его сторонников: всюду в Библии словом bĕtûlâ именуется незамужняя женщина честного поведения, то есть девственница. Его основные аргументы таковы. (1) Использование данного понятия в юридических отрывках [например, Исх 22:15–16 (СП 22:16–17)] явно предполагает смысл «девственница/девичество».[1220] (2) Уэнем понимает слово bĕtûlîm во Втор 22:13–21 как «признаки менструации», а не «признаки девства». Однако это противоречит контексту: оспаривается девство девушки, а не ее беременность (подробнее см. ниже)! (3) Фразы вроде «которой не познал мужчина», добавленные к bĕtûlâ (Быт 24:16; Лев 21:3; Суд 11:39; 21:12), не отменяют базовый смысл понятия, а представляют собой типичный для ВЗ литературный прием: так подчеркнута важная мысль.[1221] (4) Параллелизм между bĕtûlâ и bāḥûr («молодой человек») не означает, что первое из этих слов не может указывать на «девственницу». (5) Слово bāḥûr происходит от корня bāḥar («выбирать») и обозначает «избранного» молодого человека, «во цвете сил». Имеется в виду параллель между идеальными партнерами по браку: она – девственница, он – во цвете сил. (6) Рассказ о Фамари в 2 Цар 13 явно указывает на использование слова bĕtûlâ в значении «девственница», как и вторая глава Книги Есфирь. (7) Аналогичным образом, Иов 31:1 имеет в виду «девственницу» (см. ниже), а Иоиль 1:8, скорее всего, говорит о юной девственнице, которая обручена с мужчиной, но еще не замужем (как в случае с Иосифом и Марией: Мф 1:18, 20, 24).

Важность девственности заметна в рассказе об изнасиловании Дины (Быт 34; см. анализ в главе 12). Сихем повел себя с Диной позорно: изнасиловал ее. Девственность незамужней Дины строго охранялась ее отцом и братьями; поступок Сихема не только осквернил Дину, но и обесчестил семью, которая не смогла ее защитить. Незамужняя девушка не обладала правом на согласие. И вопреки утверждению многих толкователей это было обусловлено не низким статусом женщин и господством мужчин, а стремлением защитить женское целомудрие и достоинство. (Так мы заботимся о подростках.) Если мужчина лишил женщину девственности, это означало, что он поступил с ней как с блудницей (Быт 34:31), которая отказывается от семейной опеки и сама распоряжается своей сексуальностью. «Лишь проститутка – хозяйка своей сексуальности. Переспав с ней, Сихем повел себя так, словно у нее нет семьи, которая ее защищает, оберегает и выдаст замуж. Как говорят братья: «Разве можно поступать с нашей сестрой, как с блудницей?» Он обесчестил ее, а через нее – всю ее семью».[1222]

Высокую ценность девственности подчеркивает Лев 21:13–14: первосвященник должен жениться лишь на девственнице. Лев 21: 10–12 объясняет, почему: первосвященник облачается в священные одежды, и святость должна пронизывать его брак через выбор жены абсолютно «целостной» (то есть девственной). Важность добрачного целомудрия заметна и в некоторых заповедях, касающихся прелюбодеяния/добрачного секса (см. ниже).[1223]

Хотя девственность ценится как знак свежести, чистоты и красоты и хотя тексты всячески превозносят девственность до брака, каноническое Писание не делает из девственности постоянную добродетель (в русле древнегреческого платонизма). Есть чувство, что за девством последует нечто более значимое: кульминация сексуальности в браке. И если какие-то трагические события не позволяют деве переступить этот порог, это воспринимается как утрата и факт печальный. Показательна история с дочерью Иеффая: перед лицом близкой смерти она просит дать ей два месяца, чтобы «оплакать» свое девство (Суд 11:37).

Судя по всему, чувство утраты, трагедии и нереализованности стоит и за образным использованием слова bĕtûlâ («дева») у Пророков. Выражение bĕtûlat yiśrāēl («дева Израилева») образно обозначает (Ам 5:2; Иер 18:13; 31:4, 21) народ Яхве, представляемый своими столицами Самарией и Иерусалимом,[1224] и персонифицирует «нацию в виде девицы, в юности растерзанной, погубленной нападением военного врага».[1225] У Пророков сходное понятие bĕtûlat bat («девствующая дочь») часто применяется к народу Божьему (олицетворяемому Иерусалимом) с названиями Сион (Ис 37:22; Плач 2:13; 4 Цар 10:21 [= Ис 37:22]), Иуда (Плач 1:15) и «мой народ» (Иер 14:17); данная фраза применяется также к Сидону (Ис 23:12), Вавилону (Ис 47:1) и Египту (Иер 46:11). Откуда такая метафора? По-видимому, перед нами отсылка к «древнему обычаю, когда незамужняя женщина продолжала жить под защитой отца».[1226] В негативном смысле так передается «чувство беззащитности и бессилия, а иногда страдание от плохого обращения или падшесть», а в позитивном – «забота Божья и ожидание будущих даров».[1227]

Судя по всему, чувство утраты, трагедии и нереализованности стоит и за образным использованием слова bĕtûlâ («дева») у Пророков. Выражение bĕtûlat yiśrāēl («дева Израилева») образно обозначает (Ам 5:2; Иер 18:13; 31:4, 21) народ Яхве, представляемый своими столицами Самарией и Иерусалимом,[1224] и персонифицирует «нацию в виде девицы, в юности растерзанной, погубленной нападением военного врага».[1225] У Пророков сходное понятие bĕtûlat bat («девствующая дочь») часто применяется к народу Божьему (олицетворяемому Иерусалимом) с названиями Сион (Ис 37:22; Плач 2:13; 4 Цар 10:21 [= Ис 37:22]), Иуда (Плач 1:15) и «мой народ» (Иер 14:17); данная фраза применяется также к Сидону (Ис 23:12), Вавилону (Ис 47:1) и Египту (Иер 46:11). Откуда такая метафора? По-видимому, перед нами отсылка к «древнему обычаю, когда незамужняя женщина продолжала жить под защитой отца».[1226] В негативном смысле так передается «чувство беззащитности и бессилия, а иногда страдание от плохого обращения или падшесть», а в позитивном – «забота Божья и ожидание будущих даров».[1227]

Переходим к разделу Писаний. «Девы» в Песни любви [Пс 45 (СП 44)] примерно равнозначны «подругам невесты» на современных свадьбах. Это спутницы невесты, и за невесту они радуются (45:15–16). В Пс 78:63 (СП 77:63) суд Божий на Израиль состоит, в частности, в следующем: «Девам его не пели брачных песен». В Пс 148:12 мы наблюдаем поэтический параллелизм между «юношами» («избранными» – baḥûrîm) и «девами» (bĕtûlôt). Как мы уже сказали, этот параллелизм как бы знаменует идеальных брачных партнеров: дев и юношей во цвете сил. Любопытно, что слово «дева» отсутствует в Книги Притчей; когда идет противопоставление двух нравственных путей, эти пути олицетворяются не развратницей и девственницей, а развратницей и верной женой, у которой есть дети и любящий муж (например, Притч 5:15–20; 31:10–31).

Искажение божественного идеала: прелюбодеяние и добрачный секс

Запрет на прелюбодеяние и чувство, что оно есть «великий грех» и «великое преступление»[1228] против богов,[1229] мы находим почти всюду на древнем Ближнем Востоке. И почти всюду оно каралось смертью. Законы, связанные с прелюбодеянием и добрачным сексом, содержатся в большинстве древних ближневосточных юридических кодексов.

Законы Ур-Намму (§§ 6–8)[1230]

§ 6: «Если мужчина нарушит права другого и лишит девственности жену юноши, пусть убьют этого человека».

§ 7: «Если жена юноши завлечет другого и он будет спать с ней, пусть убьют эту женщину. Мужчину же следует отпустить».

§ 8: «Если мужчина нарушит права другого и лишит девственности его рабыню, пусть уплатит пять сиклей серебра».

Законы Эшнунны (§§ 28, 31)[1231]

§ 28: «Если (мужчина) заключит договор и устроит брачный пир для (?) ее отца и матери, и женится на ней, и она станет его женой, – в тот день, когда ее застанут в объятиях другого, она умрет и не будет жить!»

§ 31: «Если мужчина лишит девственности рабыню другого мужчины, пусть уплатит двадцать сиклей серебра, но рабыня останется собственностью своего хозяина».

Законы Хаммурапи (§§ 129, 133б)[1232]

§ 129: «Если жена человека была схвачена лежащей с другим мужчиной, то их должно связать и бросить в воду. Если хозяин жены пощадит свою жену, то и царь пощадит своего раба».

§ 133б: «Если эта женщина (жена человека, взятого в плен. – Р. Д.) не берегла свое тело и вошла в дом другого, то эту женщину должны уличить и бросить в воду».

Среднеассирийские законы (А §§ 13–16, 23, 56)[1233]

А § 13: «Если замужняя женщина вышла из своего дома и пошла к мужчине туда, где он живет, то, если он познал ее, ведая о том, что она замужем, и мужчину, и женщину должно убить».

А § 14: «Если человек познал замужнюю женщину будь то в корчме, будь то на улице, ведая, что она замужняя женщина, то с познавшим ее должно поступить так же, как муж пожелает поступить со своей женой. Если же он познал ее, не ведая, что она замужем, то познавший ее – свободен, а муж может клятвенно обвинить свою жену и поступить с ней как ему угодно».

А § 15: «Если человек застал мужчину со своей женой, клятвенно обвинил его, уличил его и убил их обоих, вины его тут нет. Если же он схватил его и привел либо к царю, либо к судьям, клятвенно обвинил его и уличил, то, если муж убивает свою жену, он должен убить также и мужчину. Но если он отрезает своей жене нос, он должен кастрировать мужчину и изуродовать все его лицо. А если он отпустил свою жену, он должен отпустить и мужчину».

А § 16: «Если мужчина познал замужнюю женщину вследствие обмана с ее стороны, то для мужчины наказания нет. Муж может покарать свою жену, как ему угодно. Но если он овладел ею силой, и его клятвенно обвинили и уличили, то его наказание должно быть таким же, как и замужней женщины».

А § 23: «Если замужняя женщина взяла к себе в дом другую замужнюю женщину и отдала ее мужчине, чтобы он познал ее, и мужчина ведал, что она – замужняя женщина, то с ним должно поступить как с познавшим замужнюю женщину, а со сводней должно поступить так же, как муж поступил со своей неверной женой. Но если муж женщины ничего не сделает со своей неверной женой, то не должно ничего делать с познавшим ее и со сводней, их должно отпустить. Но если замужняя женщина не ведала ничего, а женщина, взявшая ее в свой дом, обманом (?) ввела к ней мужчину, который познал ее, и если, покинув дом, она заявила, что ее познали, женщину должно отпустить, а познавшего ее и сводню должно убить. Если же она ничего не сказала, муж может покарать ее, как ему угодно, а познавшего ее и сводню должно убить».

А § 56: «Если девушка по своей воле отдалась человеку, человек должен в том поклясться и не должно трогать его жену. Обесчестивший девушку должен уплатить втройне серебро – цену девушки, а ее отец может поступить со своей дочерью как ему угодно».

Хеттские законы (§§ 197–198)[1234]

§ 197: «Если мужчина схватит женщину в горах, то это – его преступление и он должен быть убит. Если же в доме ее он схватит, то это – ее преступление, и она должна быть убита. Если муж их найдет, то он может их убить. Наказания для него не будет».

§ 198: «Если он их приведет к воротам дворца и скажет: «Моя жена не должна быть убита» – и тем самым дарует жизнь своей жене, то он дарует жизнь и соблазнителю, но ставит знак на его голове. Если он скажет: «Пусть оба они умрут», тогда они станут на колени перед колесом. Царь может приказать их убить, может даровать им жизнь».

О конкретике этих внебиблейских законов мы поговорим далее, после анализа заповедей Пятикнижия, чтобы выявить как сходства, так и разительные отличия между библейским пониманием прелюбодеяния и прочим ближневосточным пониманием.

Темы прелюбодеяния касаются несколько повествований Пятикнижия. В Быт 12:10–20 Авраам пытается обмануть фараона, выдав Сарру за сестру (в чем есть доля правды, поскольку она – его единокровная сестра; 20:12); согласно Быт 20, ту же тактику патриарх опробовал на герарском царе Авимелехе. Через несколько глав (Быт 26:1–11) Исаак, сын Авраама, совершил аналогичный обман с другим герарским царем, носившим то же имя (или тот же титул). В каждом из этих случаев ясно, что чужеземный царь и его народ считали прелюбодеяние «великим грехом» (ḥăṭāâ gĕdōlâ – см. слова Авимелеха в 20:9); они скорее бы убили мужа Сарры/Ревекки, чем совершили прелюбодеяние (12:12; 20:3–5; 26:6). Повествования также показывают, что прелюбодеяние противоречит воле Божьей. Бог навлекает удары (в случае с фараоном) и грозит смертью (в случае с Авимелехом) тем, кто случайно может совершить этот грех (12:17; 20:3; ср. 26:10). Из текста ясно, что небесное наказание может коснуться не только самого прелюбодея, но и его семьи и царства (12:17; 20:7, 17; 26:10). И наконец, сам Всевышний подчеркивает, что грех прелюбодеяния – это грех против Него самого. Особенно отметим слова, сказанные Богом во сне Авимелеху: «Да, я знаю, что ты сделал это в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо Мной. Потому и не допустил тебе прикоснуться к ней (т. е. к Сарре. – Р. Д.)» (20:6).[1235]

Быт 35:22 описывает случай прелюбодеяния: Рувим переспал с Валлой, наложницей своего отца. Поскольку попутно он совершил инцест, мы поговорим об этой ситуации в главе 10. А пока отметим, что нечестие дорого обошлось Рувиму и его потомству: он утратил права, которые обычно полагались первенцу (Быт 49:4; ср. 1 Пар 5:1). В Быт 39 описано ложное обвинение в прелюбодеянии (в адрес Иосифа со стороны жены Потифара). Опять-таки видно, что прелюбодеяние есть не только преступление против человека, но и грех против Бога. Иосиф противится искушению словами: «Как же я сделаю это великое зло и согрешу пред Богом?» (Быт 39:9). Рональд Уоллис делает справедливый вывод из решительного отказа Иосифа поддаться соблазну: потворство сексуальной похоти противоречит морали Писания.[1236]