— Товарищ полковник, — обратился он к Давыдову, — прибыл Нефедов, и он вызывает вас.
— Да, сейчас, — кивнул Дмитрий Сергеевич и хотел выйти, но Бугров его остановил.
— Подождите, — сказал он, — пригласите генерала сюда, я покажу ему запись и посмотрю на его реакцию.
Давыдов остановился на полпути, исподлобья взглянул на Толмачева, потом на Бугрова и кивнул:
— Хорошо, позови его.
Алексей ушел, а Давыдов и Бугров остались одни.
— Что думаешь делать? — спросил полковник.
— Покажу генералу диск, выскажу свои претензии, а потом дам пистолет — пусть застрелится, — хихикнул Николай.
— А если это липа, компьютерная графика и твои подозрения беспочвенны? Надо провести технические исследования диска, может, Тарасов сознательно подставляет генерала?
— А как насчет гибели моей жены и родителей, ведь кто-то же меня предал?
— Сейчас выясним, — буркнул полковник.
Входная дверь резко открылась, и на пороге появился крепкий, подтянутый, как всегда одетый с иголочки генерал Нефедов. На нем был светлый костюм, кремовые ботинки, белая рубаха и яркий щегольской галстук. За ним в зал вошли его адъютант Протасов и Алексей Толмачев. Давыдов и Бугров вытянулись по стойке смирно, а потом поздоровались с руководителем за руку.
— Спасибо, Леша, — обратился к Толмачеву Давыдов, — подожди, пожалуйста, на улице.
— Дмитрий Сергеевич, полковник Воробьев просил напомнить, что уже около половины одиннадцатого, а в два часа дня у его группы плановая тренировка на местности.
— Пусть ждет, — сказал как отрезал полковник, а Толмачев отдал честь, вышел и закрыл за собой дверь.
— Ну, что тут у вас? — надменно произнес Нефедов и осмотрел капитана и полковника с ног до головы.
— Вот что, — ответил за шефа Бугров и указал на ноутбук на столе. Он включил его, нашел то место, где Тарасов передает Нефедову деньги, и повернул монитор к генералу. Сам отошел и стал внимательно наблюдать за реакцией начальника.
Тот некоторое время смотрел, а вместе с ним на экран глядел и его адъютант Протасов. Потом Нефедов дрожащей рукой вынул из нагрудного кармана пиджака клетчатый носовой платок и протер им вспотевший лоб.
— Это подстава, — подавленно проговорил он, когда досмотрел запись до конца. — Такого эпизода в моей биографии не было.
— Ах, не было, — взвился Николай, — может, и мою жену не убивали, и мои родители живы? Вон они, в той комнате лежат, — он указал на дверь в помещение, откуда в зал для поминания вывозят гробы с телами, чтобы родственники могли их забирать на кладбище.
— Спокойней, капитан, — грозно произнес Давыдов и взглянул на Бугрова. — Пока не проведена экспертиза диска, пока не доказано, что он подлинный, никаких обвинений в адрес товарища генерала быть не должно.
— Согласен, — кивнул Николай, выключил ноутбук, закрыл крышку, взял его под мышку и двинулся к двери. — Я думаю, Тихомиров заинтересуется этой записью и проведет все необходимые экспертизы.
Не успел капитан пройти и половины пути, как Нефедов кивнул своему адъютанту Протасову. Тот ловким движением выхватил из подмышечной кобуры пистолет, передернул затвор и направил на Николая.
— Стоять! Руки! — рявкнул он, стремительно подошел к замешкавшемуся Бугрову, выдернул у него из кармана «макаров» и забрал компьютер. — К стене! — приказал он и оттолкнул Бугрова от двери.
— Так, значит, то, что записано на диске, правда, — усмехнулся капитан.
Протасов направил пистолет на Давыдова, и тот поднял руки. Вдруг входная дверь за спиной адъютанта отворилась, и в зал быстро вошел генерал Тихомиров собственной персоной. Протасов резко обернулся, направил пистолет на вошедшего, но, увидев перед собой генеральские погоны, перевел вопросительный взгляд на Нефедова. Мол, стрелять или не стрелять?
— Стреляй! — выкрикнул Нефедов. Протасов прицелился в генерала и хотел нажать на курок, но не успел. Послышался выстрел, адъютант обмяк и начал медленно заваливаться на пол. Он выронил ноутбук и распластался у ног Тихомирова, а тот направил дымящийся ствол на Нефедова и приказал:
— Руки вверх и без глупостей!
Тихомиров сделал несколько шагов в центр зала, а за ним в помещение вошел адъютант Карцев. Он вынул из кобуры пистолет, передернул затвор, присел над Протасовым и пощупал пульс на сонной артерии.
— Мертв, — констатировал он. Взял ноутбук, встал и хотел пройти к столу, но вдруг в гулком, обложенном кафелем поминальном зале прогремели еще два выстрела. Карцев вместе с Тихомировым согнулись в три погибели и стали падать, а полковник Давыдов отошел от стены, направил ствол на корчащегося Тихомирова и выстрелил в третий раз. Генерал рухнул на пол и умер.
Николай от удивления открыл рот, но увидел направленный себе в грудь ствол пистолета и стремительно отпрыгнул в сторону. А в зале прогремел еще один выстрел. Пуля просвистела возле плеча Бугрова, угодила в стену и выбила из нее кафельные брызги. Николай бросился к Нефедову, схватил его за шею, повернул к себе спиной и спрятался за ним, как за щитом. Давыдов направил пистолет на Бугрова, прицелился, но выстрелить не посмел — боялся угодить в босса.
— Значит, Тарасов перед смертью мне не соврал! — выкрикнул Бугров. — Он заложил вас, полковник, но про генерала умолчал. А вы, оказывается, оба предатели, а преданный вам, как пес, Протасов этого не знал. Он думал, что один Нефедов.
— Я не предатель, я только выполняю приказы руководства, — начал оправдываться Давыдов. — А ты, Коля, устроил бойню на Рублевке, убил Тарасова, пристрелил Тихомирова и его адъютанта и сейчас угрожаешь Нефедову.
— Ах так, — выкрикнул Николай, — продолжаете меня подставлять, хотите списать жизни убитых на меня? Не выйдет! — Бугров поволок Нефедова к выходу, а Давыдов двинулся за ним, целился ему в голову, не давая высунуться. Николай полез Нефедову за пазуху и хотел вынуть из его подмышечной кобуры пистолет, но тот стал ожесточенно сопротивляться. Тогда Бугров отпустил его и изо всех сил толкнул прямо на Давыдова. Небольшой крепенький Нефедов пронесся по залу и врезался в полковника, сшиб его с ног, и они вместе отлетели к стене, а потом рухнули на пол.
Бугров прыгнул рыбкой, пролетел два метра, упал на живот возле трупа Карцева, схватил его пистолет, перевернулся на бок и прицелился в поднимающегося Давыдова. Тот оттолкнул от себя генерала и незамедлительно пальнул в Николая. Но одновременно с полковником выстрелил и капитан. Бугров лежал на боку, а Давыдов стоял и был лучшей мишенью, чем он. Поэтому первая же пуля Бугрова угодила Дмитрию Сергеевичу в грудь, вторая — в горло, а третья — в лоб.
Давыдов вздрогнул, выронил оружие, завалился на стену, по ней сполз на пол и умер. Бугров перевел пистолет на Нефедова и хотел выстрелить, но входная дверь стремительно отворилась, и на пороге появились Толмачев и полковник Воробьев.
Они ближе всех находились к поминальному залу морга, первыми услышали выстрелы, достали пистолеты и кинулись в помещение. Пока добежали по длинному коридору, перестрелка уже закончилась.
Они осмотрелись, направили оружие на Бугрова и Нефедова и, не понимая, в чем дело, замерли в нелепых позах. Николай целился в вошедших, а те в него.
— Что у вас тут произошло? — рявкнул Воробьев.
— Он убил всех, — выпалил Нефедов и указал на Бугрова.
Толмачев и Воробьев прицелились в Николая и приказали ему опустить оружие, но тот отказался это сделать.
— Нефедов — предатель! — выкрикнул Николай, а тот выхватил из подмышечной кобуры пистолет, передернул затвор и выстрелил в него.
Пуля пробила Николаю трапециевидную мышцу плеча, прошла навылет и угодила в кафель стены. Бугров прицелился в генерала, незамедлительно выстрелил в ответ, но не попал. Нефедов пальнул второй раз, а потом и третий, но эти пули ушли в молоко.
Генерал надеялся, что Воробьев и Толмачев откроют огонь по Бугрову, но те медлили и в перестрелку не вступали. Тогда Нефедов бросился к двери, на бегу стрельнул в живот Толмачеву, а потом в грудь полковнику Воробьеву. Николай прицелился в бегущего генерала, но опасался попасть в находящихся рядом сослуживцев, поэтому огонь не открывал и дал предателю выбежать в коридор.
— Далеко не уйдешь, — процедил сквозь зубы капитан и встал с пола.
Предатель добежал до двери, открыл ее, вылетел на улицу и стремглав понесся к своей машине. А Бугров снял с плеча лежащего на полу Воробьева укороченный автомат Калашникова, ударом ноги распахнул дверь, пробежал темным коридором, выскочил во двор, остановился, прицелился в спину улепетывающего руководителя и дал очередь. Пули пробили затылок контрразведчика, шею, позвоночник, легкие и сердце. Нефедов упал на асфальт, кувыркнулся через голову и распластался мертвым.
— Готов! — Николай опустил автомат, поморщился от боли в плече и посмотрел на подбегающих со всех сторон спецназовцев. Они окружили тело убитого генерала, подошли к Николаю, забрали у него оружие, прошли в зал для поминаний и обнаружили там убитых и раненых.
— Готов! — Николай опустил автомат, поморщился от боли в плече и посмотрел на подбегающих со всех сторон спецназовцев. Они окружили тело убитого генерала, подошли к Николаю, забрали у него оружие, прошли в зал для поминаний и обнаружили там убитых и раненых.
Через пару минут все успокоились, и пришедший в себя полковник Воробьев объяснил бойцам, что произошло. Его самого от нефедовской пули спас бронежилет, а вот Алексею Толмачеву не повезло — пуля пробила ему желудок. Алексея уложили на каталку, отправили в операционную, извлекли пулю, наложили швы, и он остался жив. А генерал Тихомиров, его адъютант Карцев, адъютант Протасов, полковник Давыдов и сам генерал Нефедов были убиты.
Прибывший на место неожиданной разборки руководитель департамента контрразведки генерал армии Колтнев собственноручно допросил Бугрова, Воробьева и остальных свидетелей трагедии и назначил внутреннее расследование. Он просмотрел переданные ему Николаем диски с компроматом на Нефедова и Тарасова и пообещал приобщить их к делу. Похороны Людмилы Бугровой на сегодня отменили, и Николай похоронил ее двумя днями позже вместе с матерью и отцом. Гроб жены и родителей несли спецназовцы полковника Воробьева. На похоронах присутствовала и Марина Тарасова, и она рассказала Николаю очень интересную историю.
Несколько лет назад ей, молодой, красивой, перспективной сотруднице контрразведки, ее руководитель генерал Тихомиров поручил очень важное задание. Она должна была познакомиться с банкиром Тарасовым и завязать с ним любовные отношения.
Прекрасная Марина отлично выполнила поручение и через полгода стала женой предпринимателя, что неудивительно с ее красотой, умом и разведподготовкой. Тихомиров хотел с ее помощью разоблачить предателя и казнокрада, но не рассчитал свои силы. Он не учел влияние Тарасова на политиков и завербованных им нескольких предателей из контрразведки и МВД России.
Многие годы генерал не мог уличить банкира в предательстве, и дело затянулось. Марина следила за мужем, записывала на видеопленку его деловые встречи и передавала добытые материалы шефу. У них с Виктором родился ребенок, и молодая мать на время отошла от дел и ее взаимодействие с Тихомировым ослабло. Марина понемногу стала забывать, что она разведчица и находится в тылу врага, но лишь до того момента, пока обстоятельства не сложились таким образом, что Гурвич решил предать своего друга Тарасова.
Он связался с Бугровым и предложил ему сотрудничество. Тихомирову стало известно об их контакте, и он решил использовать предоставившийся ему шанс и посадить банкира на скамью подсудимых. Андрей Павлович вышел на контакт с Мариной и попросил ее возобновить разработку Тарасова. Та согласилась и записала на видеокамеру тот самый компромат на генерала Нефедова, который впоследствии показала Бугрову. Тихомиров установил слежку за Бугровым, и его люди топтали его день и ночь. Но вот Тарасов вычислил Ральфа, и в кафе «Хмель» на него и Бугрова было совершено нападение. В перестрелке, кроме Гурвича, погиб и единственный сын Тихомирова, Владислав — сотрудник службы собственной безопасности ФСБ, следивший в тот день за Николаем.
О том, что генерал Нефедов сотрудничает с Тарасовым, Тихомиров узнал слишком поздно и не сумел предотвратить расстрела в кафе «Хмель». Но он решил продолжить дело и любой ценой отомстить за смерть Владика. Отчаявшийся, удрученный убийством сына, Тихомиров не видел законного способа разоблачения бандитов Кеши и решил их подставить под удар разозленного, жаждущего мести капитана Бугрова. Он попросил Марину передать Николаю подслушанный ею разговор Тарасова с Виноплясовым о готовящемся нападении на Николая у госпиталя имени Бурденко. Марина встретилась с Бугровым и рассказала о стрелке на Рублевке.
И капитан оправдал надежды генерала, мастерски разделавшись с оголтелыми отморозками Кеши. Но оставались еще и их покровители в ФСБ.
Поэтому Тихомиров попросил Марину передать Николаю компрометирующий предателя Нефедова диск. Эту видеозапись тоже сделала Марина. Это она позвонила Тихомирову и сообщила, что Бугров разобрался с бандитами на Рублевском шоссе, а потом поехал в морг хоронить жену. Марина вызвала Тихомирова в госпиталь и сама, не желая того, подставила его под пули Давыдова.
Все это Марина Тарасова рассказала Николаю во время похорон на Николо-Архангельском кладбище…
Капитана Бугрова посадили под домашний арест и целый месяц вызывали на допросы. Проводили следственные действия, но прямых улик против него так и не нашли. Хотя не очень-то и искали. О перестрелке в морге госпиталя имени Бурденко и трагической смерти генералов, полковника и двух адъютантов в средствах массовой информации так и не узнали. Руководители ФСБ и страны решили как всегда сор из избы не выносить, и все закончилось лишь внутренним расследованием. Бугров из органов уволился по состоянию здоровья, и этому никто не препятствовал.
Бойню на Рублевке списали на разборки между бандитскими группировками, и через неделю шум в прессе по этому поводу утих. Гибель кандидата в депутаты предпринимателя Виктора Тарасова преподнесли как несчастный случай, и вскоре все забыли об ужасных московских событиях той осени.
Николай продал свою квартиру, квартиру матери и отца, перевел деньги за границу и вместе с детьми уехал из страны. Про секретное послание Ральфа, присланное ему на злополучном диске, про подарок в сто тысяч долларов, про «Хаммер», про особняк и про хранящееся в нем оружие и иномарки он так никому и не рассказал. Триста тысяч долларов с подаренного ему Ральфом счета он перевел в несколько российских детских домов и проверил, чтобы они нашли тех, кому больше всего были нужны. С Мариной Тарасовой он больше никогда не встречался.