— Вот и хорошо, что не понимаешь.
— Белоногов говорил, что решать окончательно вопрос по ним — тебе.
— Решим. Если вернемся, то решим. И жестко, чтобы другим неповадно было.
— Вернетесь, куда ж вы денетесь… Я слыхал, у тебя дама сердца появилась?
Седов укоризненно покачал головой:
— Не пойму, как Крылова до сих пор из Конторы не выгнали. Но дождется, отправят особистом на Кавказ…
— Ты на него зла не держи, он же радуется за тебя.
— И всем спешит сообщить о моих личных делах.
— Не всем, а только своим. Так, значит, это правда?
— Да какая разница, Гена?
— Э-э, не говори, разница большая. Если человека дома ждут с войны, то у него больше шансов вернуться. Потому как смысл в жизни есть.
— Ладно, заканчиваем разговор, философ, пора и мне на борт.
— Давай, Валера. Удачи вам в Таджикистане и Афгане.
— Спасибо! Увидимся.
Майор пожал руку капитану и поднялся на борт «Ил-76».
В 23.00, взревев двигателями, десантный самолет покатился по бетонке, плавно оторвался от земли и, убрав шасси, начал резкий подъем с набором скорости, выходя на курс. Седов, занявший место у левой двери борта, подозвал к себе капитана Леруа. Тот присел рядом с майором:
— Слушаю вас, командир!
Валерий указал на кейс:
— Аппаратура твоя в порядке, Филипп?
— Так точно. Иначе и быть не может. Без нее мы останемся слепыми.
— Ну уж и слепыми… Работали раньше без этих иностранных штучек, даже без элементарной связи работали — и ничего, решали задачи.
— Я наслышан о боевых качествах русских спецназовцев.
Седов достал флешку:
— Ты мне вот что скажи: можем мы посмотреть информацию с данного носителя?
— Без проблем, и не только посмотреть, но и скопировать, чтобы в дальнейшем использовать в прямой привязке к реальной местности района применения отряда.
— Давай для начала посмотрим.
Леруа открыл кейс. Нижняя часть представляла собой сложную, насыщенную схему клавиш, кнопок, регуляторов, сигнализаторов, переключателей, верхняя — монитор с двумя цифровыми табло по краям.
— Ни хрена себе аппаратура!.. И что мы можем иметь от ее применения?
— Всё, — кратко и категорично ответил француз.
— Да? Ну, посмотрим. Вещь, конечно, интересная…
— Давайте флешку, командир.
Леруа принял носитель и вставил в свою хитроумную аппаратуру. На мониторе тут же высветилась карта Таджикистана.
— Вот, командир, это Хурбад, ниже Гермабад. Так, — француз нажал клавишу, — рекомендованные маршруты, место перехода Большого перевала… Красными квадратами обозначены потенциально опасные места, где могут находиться отряды боевиков.
Седов посмотрел на дисплей:
— Карта будет светиться, пока вставлена флешка?
— Нет. Я сохраню изображение, перекопирую информацию, и съемный носитель можно будет уничтожить.
— Что мы и должны сделать… Так, что еще скинула нам разведка?
Картинка на мониторе изменилась.
— Так, это, похоже, схема складов… На следующей странице — усадьба, дом Бурхона, его подробная схема, караульное помещение, места несения службы охранниками…
— Вернись к складам, — приказал Седов. — Так… что мы имеем? Что-то типа бывшей МТС, два ангара, здание конторы, парк машин. Вот только территория огорожена двумя рядами колючей проволоки, между которыми наверняка минное поле, вышки по углам… А вот и въезд со стороны Гермабада, до которого километр триста метров извилистой, грунтовой дороги в восточном направлении. Местность холмистая, заросшая кустами. Машины стоят под навесом. Где-то три-четыре грузовика, караулка… А это что у дальней правой вышки? БТР-60 ПБ, пулеметы смотрят на северные холмы… Ладно, с этим подробно поработаем непосредственно у складов. Давай усадьбу.
Леруа переключил картинку.
— Так, усадьба находится на юго-востоке селения, состоящего из… посчитаем… тридцати шести дворов, мечети посредине… на востоке — магазина, чайханы, медпункта, школы… Интересно, учатся ли в этой школе дети?
— Почему нет?
— Верно, Леруа, почему нет… А вот южнее мечети очень интересное здание, практически примыкающее через небольшой сквер к усадьбе Бурхона. Что это?.. Клуб. А как узнать, действует ли этот клуб?
— К изображениям есть пояснительные записки; наверняка там означено все, касающееся объектов, — ответил француз.
— Скорее всего… Так, усадьба. Одноэтажный, но большой дом. Каменный, с трех сторон окруженный летней террасой. Два входа: один — в мужскую, другой — в женскую половину здания. Женская состоит из четырех комнат, по одной на каждую из жен главаря бандформирования, кухни зимняя и детская. Видно, хозяева из-за рубежа хорошо платят господину Бурхону, что он может позволить содержать четырех жен…
— Просто он получает доход от продажи наркотиков, — вставил француз.
— Да, и от наркоты Турсун Бурхон имеет приличный доход… Так! Что у нас в мужской половине? Большая комната — это для приема гостей и отдыха главы семьи. Кабинет… это что-то новое; обычно местные бандиты решают свои дела за пловом, чаем или кальяном. Стало быть, Бурхон более современен… что, впрочем, не делает его человеком. Тварь он, Леруа, тварь, губящая ни в чем не повинных людей… Значит, кабинет и комната рядом. Спальня… Ну, конечно, каждый день спать с женами здоровья не хватит, а Бурхону пятьдесят четыре года… Терраса окружает дом с запада, севера и востока. Перед домом главный двор, топчан под чинарой… ну, это у них обязательно… Слева, в северо-западном углу здания, наверняка охрана и летняя кухня. В углу напротив — гараж на три машины. Южнее — колодец. Фруктовые деревья и кустарники в южной части, усадьба отделена от остального мира двухметровым каменным забором. Тыловой калитки нет, только центральные ворота, одна вышка в юго-западном углу. Любит Бурхон расставлять часовых на вышках!.. Так, за южной стороной забора обрыв в овраг, далее покрытые кустарником холмы. Все ясно. Теперь давай пояснения!
Француз открыл папку с информацией:
— Сами посмотрите? Здесь немного.
— Читай.
— Слушаюсь. Итак, селение Гермабад состоит из тридцати шести дворов и отдельно усадьбы господина Турсуна Бурхонова. Через село проходит одна дорога, по краям которой и стоят дома жителей. Население Гермабада составляет около четырехсот человек.
— Много! — проговорил Седов. — Для таджикского селения, я имею в виду. Но это за счет детей: в каждой семье их от пяти и больше, редко если меньше… Что там дальше?
— Посреди селения — мечеть, вокруг нее площадь. Далее по улице — магазин, чайхана, действующие медпункт и школа. Так что, видите, таджики обучают своих детей.
— Вопрос, чему… Что по клубу?
— А вот клуб практически разрушен. По данным разведки, он и прилегающая к нему парковая зона выкуплена Бурхоном.
— Местный халиф решил увеличить свои владения? Что ж, мечтать не вредно… Значит, клуб у нас разрушен. Жаль, там могла бы быть неплохая позиция. Что по охране?
— Охрана дома Бурхона состоят из десяти человек, днем только часовой на вышке и человек у ворот. Ночью службу несут три боевика: один на вышке, оборудованной прожектором, два других в террасе дома. Они же смотрят за воротами. В караулке, которая, как вы верно определили, находится слева в углу, — резервная и отдыхающая смены. Караулы меняются, так как состоят из местных мужчин. Кроме караула в спальне мужской половины дома — а вот тут вы не угадали, — место нахождения личной охраны Бурхона из трех человек. Эти люди — телохранители одного из лидеров экстремистского движения, они сопровождают его везде. Кстати, по национальности пуштуны.
— Значит, из Афганистана?
— Так точно.
— Погоди, дай сориентироваться. Стало быть, днем на территории, у ворот и на вышке два «духа»…
— Два кого? — переспросил француз.
— «Духа». Так с войны восьмидесятых годов мы называем всех моджахедов, террористов и бандитов. От слова «душман».
— А, понял! «Душман» я знаю.
— Ну, а короче — «дух».
— Несколько мистически…
— Нормально. Значит, днем в усадьбе из внешней охраны два «духа». Значит, восемь в караулке. Так, по двое, они несут службу примерно до 8 часов вечера. Затем схема меняется, и на посты выходят по три «духа». И эти тащат службу уже в штатном для караула режиме — смена на посту, резервная и отдыхающая смены. Следовательно, в ночной бой могут сразу вступить шесть боевиков, не считая телохранителей.
— К ним могут подойти значительные силы из селения, — заметил француз.
— Не могут, Леруа, а подойдут обязательно, если мы поднимем шум. А если проведем операцию тихо, до утра никто в селении не прочухается. Не проснется, — поправился майор. — Давай теперь про охрану базы.
— База… — повторил Леруа. — Это склады. Так, по охране арсенала. Здесь все проще. Ежедневно в 18.00 на охрану складов заступает караул в составе четырнадцати человек — начальника, его помощника и двенадцати караульных. Караул сборный, из местных жителей. Вооружение — автоматы «АК-74». Часовые несут службу на вышках. Между проволочными заграждениями, исключая участок ворот, — минные поля, противопехотные и сигнальные мины.
— Сигналки-то для чего?
— Не знаю, командир; читаю, что написано. Теперь — по караулке; она в здании, которое вы назвали конторой. БТР исправен, с боезапасом для крупнокалиберного пулемета «КПВТ». Экипаж из состава караула. Постоянно в бронетранспортере никто не находится. Завтрак, обед и ужин доставляются на склады из Гермабада соответственно в 8, 14 и 20 часов. Смены несут службу по два часа.
— По армейской схеме… Понятно. Кто, кроме караула, находится на складах днем?
— Здесь не сказано. Но у Бурхона есть помощник Камар; скорее всего, он находится там если не постоянно, то наездами, проверяя и караул, и склады. Приемом груза руководит непосредственно Бурхон, при нем «товар» и отправляется по назначению. Но последнее происходит крайне редко. А вот наркотики, что хранятся вместе с оружием, увозятся со складов каждые две недели грузовыми машинами, которых под навесом объекта четыре штуки — два «КамАЗа», один «Урал», один «ЗИЛ-130». Это хорошие машины?
— Странно слышать подобный вопрос от француза, — усмехнулся Седов. — Или тебе ничего не известно о нашем российском автостроении?
— Я не встречал в Европе российские грузовики.
— Считай, тебе повезло. Но для Таджикистана это неплохие машины. По горным дорогам они пройдут без проблем — в отличие от ваших «Вольво», «Рено», «Сканий» и так далее.
— Вот в принципе и все по охране объектов.
— Что еще в данных разведки?
— Состав семьи Бурхона. Вам это надо?
— Надо.
— Пожалуйста. У господина Турсуна Бурхонова четверо жен и девять детей, от одного года до четырнадцати лет.
— После нашего визита разойдутся жены и дети по родственникам…
— Как это?
— К братьям его перейдут. Так положено. Но не будем об этом. У них свои обычаи, и не нам их обсуждать… Сохраняй информацию и уничтожай флешку. Оставишь ее останки в салоне самолета.
— Слушаюсь, господин майор!
Леруа с минуту поработал на аппаратуре, закрыл крышку и бросил разбитую флешку под скамью.
— Я все сделал, командир.
— Молодец. А скажи, Филипп, у тебя во Франции осталась девушка?
— Да, конечно! Жюльетт. Она студентка университета в Париже.
— Ты сам тоже из Парижа?
— Нет, я родом из Лиона. Службу начинал в Париже, в клубе и познакомился с Жюльетт.
— Хорошая девушка?
— Мне нравится.
— Ждет тебя?
— Знаете, майор, у нас в отношениях между мужчиной и женщиной все гораздо проще, чем, скажем, у вас. Жюльетт не должна в чем-либо ущемлять себя во время моего отсутствия. И это нормально.
— Короче, она может спать с другим мужчиной?
— Если захочет — да.
— И тебя это устраивает?
— Ну не в монашки же ей идти! У нас, как правило, крепкие семьи. А почему? Потому, что семья для французов — святое. А шалости на стороне — ерунда. Кому не хочется иногда сменить обстановку, получить новые ощущения? Главное, чтобы супруги возвращались в семью. И детей не бросали.
— А я слышал, что у вас, напротив, очень много разводов…
— Не больше, чем у остальных народов. Может, потому, что сейчас очень многие пары предпочитают совместную жизнь в гражданском браке.
— Ясно… В общем, если ты по возвращении домой узнаешь, что твоя Жюльетт вовсю гуляла, то простишь ее?
— Я просто сделаю вид, что ничего этого не было.
— А если она захочет уйти от тебя?
— Пожалуйста. Она гражданка свободной страны.
— А ты?
— Что я? — Француз улыбнулся. — В Париже, господин майор, очень много красивых женщин. Если у вас получится, милости прошу со мной в Париж. И вы убедитесь, насколько проста и счастлива у нас жизнь. И уверен, что без женщины вы не останетесь.
— У меня есть невеста. И понятия насчет того, как должна вести себя женщина в отсутствие любимого мужчины, несколько другие, чем у тебя… Скажем, более консервативные.
Леруа пожал плечами:
— Что ж, каждый живет по-своему.
— Да. А воюют между собой по одним законам, главный из которых — убей первым. Так, капитан?
— Так точно, господин майор.
— Ладно, отдыхаем!
— Я, если разрешите, еще поработаю.
— Дело твое. Хочешь — работай, а я вздремну.
Седов, опершись о ребро обшивки, постепенно уснул. И вновь ему не снились сны, только чернота…
«Ил-76» благополучно совершил посадку на аэродроме военной базы Айни в Таджикистане в 5.12 минут понедельника, 2 мая. Майор Седов вышел на бетонку и сразу ощутил теплое дыхание среднеазиатского утра. На улице было градусов двадцать пять, тепло, сухо. Светало. Следом за командиром борт покинул весь отряд, сбившийся кучкой недалеко от самолета. К «Ил-76» подъехал «УАЗ». Из него вышел полковник Трепанов и пожал руку Седову:
— С благополучным прибытием, Валера! Как прошел полет?
— Здравствуйте, Александр Владимирович, спасибо. А полет… Раз прилетели, значит, прошел нормально.
— Ну и хорошо.
Седов указал на камуфлированного цвета «Ми-8»:
— Наша «вертушка»?
— Да. Отдай команду, чтобы бойцы отряда поднялись на борт вертолета, вылет через сорок минут.
— Далеко лететь до Хурбада?
— Полчаса, минут сорок… все зависит от экипажа.
— В нем наши ребята?
— Да, российские летчики.
— В Афган полетим тоже на этой «вертушке»?
Трепанов улыбнулся:
— Ты, Валера, сначала отработай задачи по объектам в Таджикистане, а уж на чем перебросить вас в Афганистан, найдем.
Отдав команду заместителю, Седов спросил полковника:
— Новых разведданных по Гермабаду не поступало?
— Нет. Только то, что передал тебе Бровин. Но, по-моему, разведка и так поработала неплохо.
— Не спорю, неплохо. Разумеется, при условии, если все, что она нам сбросила, достоверно и соответствует действительности… Впрочем, нам по-любому собственную разведку проводить. Отсюда к «духам» о нас не уйдет информация?
— Контрразведка работает.
— Понятно… Ну, тогда полетели мы дальше?
— Давай быстренько обговорим порядок связи. Ты выходишь на меня по спутнику перед началом и после проведения каждого этапа операции «Восточный вояж». Вызывай Полковника. В других иных случаях… мы ничего не знаем и знать не хотим о каком-то отряде «Z». Ни на какую помощь тебе рассчитывать не приходится, так что поаккуратней.
— Не в первый раз.
— В данном качестве — в первый! И это «пристрелочная», назовем ее так, операция, чтобы отряд получил опыт совместных действий. «Восточный вояж» могло провести и подразделение спецназа, не засекреченное так, как вы.
— Да понял, понял…
— Тогда давай, удачи тебе и всем твоим парням.
— До связи, Александр Владимирович.
Седов прошел к вертолету, медленно вращающему лопастями несущего винта, и поднялся на борт. Борттехник вертолета поднял трап, закрыл дверь. Седов присел на скамью. «Ми-8» поднялся в воздух и пошел на северо-восток. Из окон-иллюминаторов были видны горные вершины в лучах появлявшегося солнца. Красивое зрелище…
Полет длился тридцать пять минут. В 5.50 «Ми-8» приземлился на ровную грунтовую площадку между покрытым кустарником холмов плато. К Седову вышел командир экипажа:
— Мы на месте. Хурбад в трех километрах на юго-восток.
— Я ориентируюсь на местности, майор. Подбирать отряд после выполнения задачи будешь здесь же?
— По плану — да, если полковник Трепанов, в чье распоряжение поступил экипаж, не разрешит или не прикажет провести эвакуации из другого района. Я могу забрать вас откуда угодно, была бы площадка для посадки…
— Из Хурбада наверняка видели вертолет.
— Конечно. Но мы часто проводим здесь учения с подразделениями полка.
— Ну, тогда удачного тебе возвращения на базу, а мы пошли по своим делам.
Седов первым спрыгнул на каменистый грунт, за ним — бойцы отряда. Разбегаться, как положено в таких случаях, и занимать круговую оборону бойцы не стали, Седов не видел в этом необходимости. Он отвел подчиненных к ближайшему холму, дождался, пока улетел «Ми-8», и объявил построение.
— Бойцы! Мы на месте высадки. Отсюда нам без предварительной подготовки предстоит совершить марш до рубежа решения задач по объектам в населенном пункте Гермабад и в километре от него. Этот рубеж находится в небольшой роще у объекта «арсенал». До него двадцать три километра пути. По холмистому плато — двенадцать километров, по лесному массиву — семь, затем преодоление Большого перевала и два километра по такому же холмистому плато до рощи, минуя Хурбад с запада, строго на юг. Порядок выдвижения к рубежу: впереди передовой дозор — Пегас с системой обнаружения минно-взрывных заграждений «Поиск» и Бурят. На флангах: слева — Давыд, справа — Бек, в тылу — Кот, основную группу возглавляем мы с Хакером. Далее, в колонне по одному, все остальные в порядке номеров. Удаление дозоров на расстояние взаимной видимости, но не далее пятидесяти метров. Связь по необходимости. Режим движения: пятьдесят минут пути, десять — отдых. При этом прохождение не менее четырех километров маршрута. Перед переходом лесного массива — привал на полчаса. Большой привал непосредственно у перевала. Далее без остановки к рубежу. Время прибытия в заданный квадрат — не позднее 15.00, после чего полноценный отдых. Вопросы есть?.. Передовой и фланговые дозоры, вперед!