– Хитрая ты штучка. И деловая. Знаешь, мне всегда нравились такие женщины.
– Извини, но я уже занята, – с лукавой нежностью улыбнулась она.
– Так я и не собираюсь тебя отбивать у Макса. Хотя… Я слышал, его отец был против вашего брака.
– А это имеет значение?
– Ну, не знаю…
– Мы к Максу едем, или вам уже пора?
– Красиво рубанула! С плеча! – сказал Игорь, любуясь Ларисой как непонятной, но очень дорогой картиной художника-импрессиониста. – Мои аплодисменты!
Лариса же вздохнула, глядя на него. Мужчина произвел на нее сильное впечатление, этого не отнять, но она тяготилась его присутствием. И если ему нечего сказать, пусть проваливает. Судя по тому, как нахмурился Игорь, он прекрасно понял ее.
– Максу до лампочки, как работает его казино, а ты, Лариса, интересуешься, вникаешь. Я разговаривал с директором казино, знаешь, что он мне сказал? Молодая ты еще, сказал, мало что понимаешь, но у тебя большой потенциал. И с тобой могут быть проблемы.
– У кого могут быть проблемы? У Кожанова?
Ей приходилось иметь дело с управляющим казино. Колоритная, надо сказать, личность, неординарная. Умный он мужик, хитрый, жесткий, но при этом покладистый. Напоказ покладистый. Признаться, Лариса побаивалась его, потому и не лезла в глубины его двойной бухгалтерии. Казино давало приличный доход, и ее это пока устраивало. Но когда-нибудь они с Максом… она обзаведется серьезной службой безопасности, устроит полноценый аудит и выведет Кожанова на чистую воду… У нее действительно большой потенциал, и когда-нибудь она задействует его в полной мере.
– У него уже проблемы.
– Со мной?
– Нет. С «пиковыми».
– С кем?
– «Пиковые» воры на него наехали. Процент с прибыли требуют.
– Почему я… Почему Макс об этом не знает? – со страхом спросила она.
– А что вы с Максом можете сделать? Ничего. Поэтому Кожан… Кожанов обратился ко мне.
Лариса промолчала. Даже плечами не пожала, головой не качнула. Она действительно ничего не могла поделать с какими-то «пиковыми» ворами, но и признаваться в этом не хотелось.
– А я могу решить проблему. Поэтому на мои казино никто и не наезжает. Ты, может быть, не в курсе, у нас в системе было четыре казино, одно отошло к Максу, три остались за братвой. Виталий Максимович четко знал, где ваше, а где наше…
Лариса кивнула. Да, она это понимала. И про казино знала.
– Я сейчас фактически за Виталия Максимовича, – небрежно, но с гордостью за себя сказал Игорь. – И сила сейчас за мной. А Кожанов меня знает, поэтому и обратился ко мне.
– И что теперь?
– А зачем я, думаешь, хотел поговорить с Максом?
– Хочешь нам помочь?
– Да, но не за спасибо… – Игорь смотрел на Ларису с заигрывающей улыбкой, но голос его прозвучал сурово.
– И чего ты хочешь?
– Ты должна понимать, что Макс остался сиротой. В самом полном смысле этого слова. А мир вокруг такой жестокий…
– Давай без предисловий! – И Лариса смотрела на него мило, но это не мешало ей дерзить ему.
И с каждым разом ей это давалось все легче. Она уже чувствовала свою власть над этим человеком. Он видел в ней нечто такое, чего ему не хватало в других, даже очень красивых женщинах.
– Я мог бы оставить Макса без штанов, – коротко и с высоты своего положения сказал Игорь.
Лариса поверила ему и всем своим видом дала это понять, но при этом показала, что не очень-то и боится его.
– Есть люди, которые мне предлагают такой вариант, но я не понимаю этих людей, – выдержав паузу, продолжил он. – Я очень уважал Виталия Максимовича. Нашел людей, которые заказали его, жестоко с них спросил. Как я могу после этого обидеть Макса? Пусть живет себе спокойно. Но в случае с казино надо бы поделиться. Чисто за «крышу», которую я готов предоставить…
– Сколько?
– Двадцать процентов с прибыли. «Пиковые» снимут все тридцать. И то в лучшем случае.
– Макс будет получать с казино на двадцать процентов меньше?
– Зато будет спать спокойно. И с тобой.
– А он может спать не со мной?
– «Пиковые» могут сделать с тобой «ай-яй-яй». Заснешь в Москве, а проснешься в горном ауле. Там тебя даже не будут охранять. Знаешь почему? Потому что возле сарая всегда будет стоять очередь из влюбленных в тебя джигитов. У тебя даже не будет времени на обеденный перерыв…
– Я смотрю, в мыслях ты уже занял место в этой очереди, – с едкой усмешкой произнесла Лариса.
Какое-то время Игорь смотрел на нее сквозь хитрый прищур, затем тихонько засмеялся себе под нос и уже вполне серьезно проговорил:
– Ты под моей защитой. Джигиты не посмеют тебя тронуть.
– А Макс уже дал согласие на двадцать процентов?
– А я могу взять тебя под свою «крышу» и без этого.
– Меня лично?
– Да, тебя лично.
– С чего это вдруг?
– Вдруг?.. Действительно вдруг… – глядя на нее маслеными глазами, улыбнулся Игорь. – Я ведь и не думал о тебе, когда ехал сюда.
– А сейчас думаешь?
– И думаю. И предлагаю свое покровительство. Вдруг Макс тебя бросит?
– И не надейся.
– Я не позволю ему бросить тебя. Надо будет, я серьезно с ним поговорю…
– С Максом поговорю я, – покачала головой Лариса. – Насчет двадцати процентов. Думаю, он согласится. А в твоей личной «крыше», извини, я не нуждаюсь. – Она поднялась со своего места, давая понять, что разговор окончен.
– Завтра я подъеду за ответом. – Игорь подошел к ней, завораживающе глядя в глаза. – Завтра, здесь, в это же время. Надеюсь, ты будешь меня ждать.
– Ждать буду. Но больше ни на что не надейся.
Это был как раз тот случай, когда женщина, говоря «нет», совсем не прочь сказать «да».
Глава 17
Ветер швырнул в окно сорванный с березовой ветки лист, а капли дождя прибили его к стеклу. Закончилось первое лето, началась вторая для Никиты лагерная осень. Дождь, ветер, холодно. Такая же погода и на душе.
– Я дважды предлагать не буду, – недовольно глядя на него, сказал начальник производства.
– Не хочу я, не мое это, – покачал головой Никита.
Весной он бы принял предложение возглавить столярную бригаду. В ту пору он даже «заболел» производством. Участок у него в Подмосковье – здесь он мог бы набраться опыта, а там поставить вместо гостиницы мебельную фабрику. Чем не бизнес?
Весной он еще не знал, что Лариса бросила его. Догадывался, что не все с ней ладно. Она ведь уже замужем была, когда от нее шли письма. Не призналась она ему в этом, не хватило смелости…
Но теперь он все знает, потому и нет желания заниматься бизнесом. И «бугром» он быть не хочет.
Ему бы отмотать срок, и на волю. Продаст участок и уедет к морю, как он этого и хотел, дом там построит. Для себя. Только для себя. Никаких больше серьезных отношений с женщинами. Только секс, и ничего личного…
Уедет он из Москвы. Тем более что некому больше служить. Макса он проклял, а Фогана больше нет. Много у него было врагов, и кто-то из них все-таки свел с ним счеты…
– Может, все-таки подумаешь? – спросил майор. – Авторитет у тебя серьезный, голова светлая, работать умеешь…
– Да не мое это.
– Я ведь лично буду ходатайствовать о том, чтобы тебя выпустили по условно-досрочному.
– Какое условно-досрочное? Убийство на мне.
– Будет тебе УДО. По двум третям. Если я лично возьмусь за это дело. Не веришь?
Никита пожал плечами. Майору Кольчужному вроде бы и можно было верить, ну а вдруг все-таки обманет? Чувствуй себя потом дураком.
– Ну, так что?
– Я согласен.
В конце концов, Никита не баба, чтобы ломаться. Да и условно-досрочное освобождение позволит ему поскорей оказаться в Москве и посмотреть в глаза Ларисе. Да и Максу хотелось бы сказать пару ласковых… К тому же в заботах и хлопотах время летит быстрей.
– Вот и отлично! – обрадовался Кольчужный. – Тогда не будем терять время! Прямо сейчас и представлю тебя, так сказать, коллективу.
Он глянул в окно и поднялся из-за стола. Дождь вроде бы закончился – можно идти.
Они проходили мимо слесарного цеха, когда из-за штабелей с кирпичами вылетел и едва не наскочил на них какой-то щуплый зэк в грязной робе. Этого несчастного кто-то с силой толкнул, превратив тем самым в метательный снаряд. Если бы Никита не придержал майора, зэк налетел бы на него, а так он проскочил мимо спиной вперед, споткнулся и шлепнулся в лужу. Из-за кирпичей послышался чей-то издевательский смех. Братва прикалывается – нашли чушка и развлекаются с ним.
– Так, я сейчас наряд вызову! – возмущенно протянул Кольчужный, направляясь к месту, откуда выскочил несчастный.
Никита и не собирался поддерживать начальника. Да и не до того ему сейчас было. Он во все глаза смотрел на зэка, сидящего в луже. И тот с открытым от удивления ртом таращится на него.
– Кит?!
Никита не верил своим глазам, и даже готов был ущипнуть себя за щеку. На него смотрел не кто иной, как Макс. Такая встреча не могла привидеться ему и во сне.
– Кит?! – повторил Макс. – Это ты?
– Кит?! – повторил Макс. – Это ты?
Он смотрел на Никиту со страхом и с надеждой одновременно.
Да, это действительно был Макс. Жалкий, зачуханный, затравленный, как тот гадкий утенок, которому никогда не стать белым лебедем. А если стать, то на свободе… Такому ничтожеству и предъявлять вдруг расхотелось. Да и не хотел Никита выказывать перед ним свою обиду. Ну, потерял он Ларису, и что? Через пару-тройку лет он выйдет на свободу, и найдет себе другую женщину, пусть и не такую красивую, зато не змею…
А он обязательно выйдет на свободу, потому что здесь, в зоне, у него проблем нет. Гнут не смог удержать власть, его очень быстро подвинули, а новый «смотрящий» контролирует зону до сих пор. Но к Никите у него никаких претензий нет, и сам он обязательств ни перед кем не имеет. Все знаю, что связываться с ним себе дороже, поэтому все лагерные течения обходят его стороной, как бурная река – скалистый остров. А Максу приходится туго, но это его личные проблемы.
Никита повернулся к нему спиной и отошел в сторону, чтобы дождаться начальника промзоны.
– Кит! – Макс на полусогнутых подошел к нему, протянул руку.
– Лапы убери! – холодно глянул на него Никита.
Макс пугливо отдернул руку, плотно прижав ее к бедру. Роба грязная, мятая, на лице синяки, губа разбита, кровь носом недавно шла. Невеселая у него жизнь, мягко говоря.
– Кит, только ты можешь мне помочь, – захныкал Макс.
Никита сделал вид, что не услышал его. С равнодушным видом он смотрел в сторону, в которой скрылся начальник производства.
– Ты же мой телохранитель! Ты все знаешь, да?.. – Макс жалобно тянул к нему руку, как нищий за подаянием, но коснуться его не смел. – Ну, так вышло, пойми… Мы же по-честному, сначала свадьба, потом все остальное…
Начальник куда-то пропал, но Никита не обязан бегать за ним. Западло это, переживать за мента, и уж тем более заботиться о нем. Если с майором что-то случилось, то это не его проблема. А в «бугры» он не набивался, так что взятки с него гладки. Он снова повернулся к Максу спиной и направился к своему цеху. Пусть радуется этот недоносок, что ему челюсть не снесли.
– Кит, тебе за что по десять штук в месяц отстегивают? – раздалось ему вслед.
Пришлось остановиться, повернуться к Максу лицом. Деньги – это всегда серьезно, и если за них предъявили, то уходить от ответа никак нельзя.
– Кто мне отстегивает?
– Отец тебе мой отстегивал. За меня. Отца нет, если ты не знаешь… – Макс чуть не плакал от обиды и отчаяния, глядя на него.
– Я все знаю. И про Ларису знаю, и про твоего отца…
– Ну, с Ларисой нехорошо получилось. Но деньги на твой счет поступают. Никто их не отменял. А я мог бы отменить…
Никита не контролировал своей счет и не знал, поступают на него деньги или нет. Более того, после того как Лариса его предала, он потерял к нему интерес. И если бы она вдруг сняла с него все деньги, он бы не расстроился. Хотя бы потому, что дальше расстраиваться уже некуда.
– У нас был договор с твоим отцом.
– Да, но платил он тебе за меня. Ты как был, так и остался моим телохранителем.
– Можешь забрать себе все деньги, мне от тебя ничего не нужно.
– Эти деньги может забрать только отец. Но он их не заберет. И деньги дальше будут поступать на твой счет. Значит, договор в силе. Хочешь ты этого или нет, но ты мой телохранитель! – с мольбой смотрел на него Макс. Это был крик отчаяния, но в нем все-таки слышалось требование.
– Сначала я должен узнать, поступают деньги на мой счет, или ты пытаешься меня кинуть, – сухо сказал Никита.
– Поступают! Точно поступают! – обнадеженно вскинулся Макс.
– Я тебе не верю. Тебе нельзя верить.
– Кит, они же меня убьют! – Макс кивком головы показал за штабель кирпичей. – Там же не люди, там звери!
– Ну, ты же отправил меня к этим зверям. Тебе же не было страшно, когда ты меня сдавал.
– Я?! Тебя?!.. Я тебя сдавал?! Ты в своем уме, Кит? – ошалел от возмущения Макс.
– Ты меня сдал. И я знаю зачем. И знаю, из-за кого!
– Из-за Ларисы?!.. Я сдал тебя из-за Ларисы?! Ну да, ты можешь так подумать! Но я тебя не сдавал!!!..
– Это уже не имеет значения. Я наведу справки, и, если деньги действительно поступают на мой счет, мне придется взять тебя под охрану.
Никита снова повернулся к Максу спиной. Было бы желание, а позвонить в банк не так уж и трудно. А желание у Никиты появилось. Сначала условно-досрочным освобождением запахло, затем вдруг Макс появился. Ларису не вернуть, но ведь и без нее можно начать новую жизнь. Тем более если его счет продолжает пополняться. Цены в Москве, говорят, поползли вверх, и, если процесс не остановится, через два-три года Никита выручит за свой участок в несколько раз большую сумму чем ту, которую за него заплатил. Тогда он на юге не только дом построит, но и бизнес организует. Может, отель для отдыхающих поставит, а может, какой-нибудь паркетный завод откроет. И в жены возьмет себе такую женщину, перед которой Лариса разом померкнет. Если такие женщины существуют… Существуют. Должны существовать. И ему должно повезти… Есть же на свете справедливость.
Раз Макс здесь, за колючей проволокой, то она точно существует.
– Кит, не уходи! Они меня убьют!
То ли Макс упал перед ним на колени, потому что споткнулся, догоняя Никиту, то ли сделал осмысленно, так или иначе, он явственно дал понять, в каком отчаянном положении находится. И Никита вдруг проникся его проблемами, хотя и не должен был идти навстречу предателю.
– Кто тебя убивает?
– Суслик!
– Понятно.
Суслик был правой рукой Поливана, «смотрящего» за четвертым отрядом. Никита вспомнил Дуремара, который занимал то же примерно положение при Шведе. И Дуремар беспределил в свое время, и Суслик – перец с той же грядки. Но Дуремар обжегся на Никите, а Макс не в состоянии дать отпор беспредельщику.
– Давно ты в четвертом отряде?
– Вчера с карантина направили, – с надеждой глядя на Никиту, поднялся с колен Макс.
– И сегодня уже проблемы?
– Еще вчера начались… А сегодня Суслик узнал, за что меня осудили.
– За что?
– Сто тридцать первая статья…
Никита инстинктивно отошел от Макса. За изнасилование можно «опустить» любого, но не со всеми этот номер проходит. Но Макс – чмо, и ему самая прямая дорога в «петушатник». Может, его обесчестили еще в следственном изоляторе.
– Да ты не думай, меня еще не «петушили», – низко опустив голову, пронзительно вздохнул Макс.
– Еще?
– Ну, Суслик грозится…
Макс испуганно дернулся, заметив Суслика. Из цеха важной, но быстрой походкой к Никите направлялся майор Кольчужный. По всей видимости, он всерьез верил, что смог примерно напугать зачинщиков беспорядков. Но наглая ухмыляющаяся рожа Суслика говорила об обратном. Класть он хотел на ментов. Суслик, а с ним еще две нахальные рожи маячили за спиной Кольчужного. Никита глянул на него с пониманием. Не тот он человек, чтобы осуждать кого-то за глумление над ментовским начальством. Но это не помешает ему скрутить Суслику башку, если вдруг возникнет такая необходимость.
– Чего стоишь? Давай в цех! – гаркнул на Макса Кольчужный.
– Зачморят его там, – сказал Никита, – а потом «опустят».
– И что ты предлагаешь? – нахмурился майор.
Все правильно, если уж сказал «а», то нужно говорить и «б».
– Может, к нам в отряд перевести? – пожал плечами Никита.
– Старый знакомый? – догадался начальник производства. Это было нетрудно. Он же видел, как Макс отреагировал на Никиту.
– Что-то типа того…
– Ну, ты у нас теперь «бугор»… Хорошо, решим вопрос.
– Может, прямо сейчас? А то ведь потеряем человека… Если он человек. – Никита неприязненно глянул на Макса.
– А ты сомневаешься?
– Да есть такое.
– Зачем тогда вступаешься за него?
– Есть причины…
– Ну, смотри, под твою ответственность. Если с ним что-то случится, ответишь по всей строгости.
Никита согласно кивнул. Не обязан он безоговорочно подчиняться ментовской воле, но сейчас готов был принять ее. Так ему морально будет легче вступиться за Макса, если Суслик за него вдруг предъявит.
Ну, не было у него желания вытаскивать этого недоноска из очередной трясины. Сколько ж можно страдать из-за него?
За все надо платить. Именно поэтому Лариса позволила развязать поясок на своем халате. И самодовольно усмехнулась себе под нос, глядя, с каким восторгом Игорь рассматривает обнаженное тело под ним. Она знала, чем должен закончиться его визит, поэтому под халатом у нее ничего не было.
Макс погорел на своей неуемной тяге к женщинам. Его нужно было вытаскивать из петли, которую набросило на него следствие. Игорь предложил ему свою помощь, именно поэтому и стал частым гостем в их доме. И вряд ли кто-то из прислуги задался сегодня вопросом, что делает здесь в воскресный день Игорь Гаврилов.
Но если раньше Лариса всякий раз одергивала его, когда он тянул к ней руки, то сегодня она вдруг сама дала повод. Пряжка его ремня расстегивается легко, брюки снимаются просто, у нее под распахнутым халатом нет ничего. Он возбужден, и она на взводе…