– Их родная звезда, возможно, более голубая – класса «О» или «В». А не класса «G», как наше Солнце[1].
Артур положил ладонь на ползунок:
– А габариты кнопок указывают, что их руки по размеру не слишком отличаются от наших.
– Если, конечно, это создано не для нас.
– В этом случае, – сказал Артур, – и цвета были бы подобраны в нашем видимом диапазоне; мы же не видим в ультрафиолете. – Он легко пробежал рукой в перчатке по пульту. – Мы делаем много логических выводов о наших инопланетянах.
– Может, это испытание?
– Испытание? – улыбнулся Артур. – Отлично! Тогда давай извлечем из этой проверки максимум информации.
Он попытался мягко сдвинуть ползунок вправо, но тот не поддался. Астронавт толкнул его влево – по-прежнему ни с места, однако образ Земли на «небе» начал поворачиваться. Артур нажал сильнее – Земля завертелась быстрее, сменяя фазы.
– Занятный пульт; оказывается, тут надо прикладывать силу, а не менять положение относительно полосы.
Вдруг Артур вздрогнул и зажмурился: огромное Солнце, ярко сияющее неестественным синеватым светом, показалось на куполе, осветив весь зал. Чуть привыкнув к свету, астронавты приоткрыли глаза.
Артур толкнул ползунок еще сильнее, и материки с океанами на изображении Земли слились в сине-зеленое пятно. День сменялся ночью каждые несколько секунд, а родная планета медленно меняла свои фазы от «полноземлия» к «новоземлию». Мелькание дней потрясло Артура, у него закружилась голова. Он убрал руки с пульта. Мелькание прекратилось, Солнце замерло над головами. В ярком свете Артур заметил другую кнопку, с ярко-синим кружком под ней. Артур нажал ее, и Солнце погасло.
– Вот и хорошо, – глубоко вздохнул Евгений. – Ато меня уже замутило.
Артур взглянул на небо. Звезды поменяли положение на небе, но не относительно друг друга. А указатель по-прежнему не отлипал от правого края измерителя.
– Это может занять много времени, – качнул головой Артур. Евгений указал на десятикнопочный ряд.
– Может, эти штуки служат для изменения масштаба времени?
– Да, я уверен в этом.
Крайняя правая кнопка светилась, поэтому Артур нажал крайнюю левую. Она зажглась, в то время как правая погасла. И снова исследователь толкнул ползунок влево. Вскоре звезды начали менять свое положение друг относительно друга. Артур качнул головой, привлекая внимание товарища к одному из секторов купола:
– Вон та кучка звезд становится все больше похожей на Большую Медведицу, видишь?
– Точно, – согласился Евгений. – И это значит, что небо движется вперед во времени, а не назад.
Артур все держал руки на пульте, когда вдруг звезды будто бы вспыхнули более ярко. Они больше не были синими, они явились в своих обычных цветах: преимущественно белые. Артур как астроном-любитель отметил, что Антарес и Бетельгейзе, как обычно, красноватые, а Зубен эль Генуби приобрел свой ожидаемый зеленоватый тон.
– Это больше похоже на правду, – заметил он. – Однако все застопорилось.
Земля перестала вертеться, и можно было разглядеть континенты. Планеты остановили свой сумасшедший бег по небу. Огонек на левой масштабной кнопке погас, а крайняя правая замигала синим светом.
Артур сильнее нажал на ползунок, но ничего не изменилось, только символ над пультом вспыхнул ярко-зеленым. Он убрал руки с пульта, и светящийся ярлык погас. Внимательно посмотрев на измеритель, Артур отметил, что указатель почти на треть отстоит от левой фиолетовой полосы.
Евгений указал рукой в перчатке на эту линию:
– Если вон та линия обозначает момент, когда инопланетяне прилетали первый раз, то эта, возможно, показывает, когда они вернутся.
– Возможно, – ответил Артур. – Я не могу даже мечтать о том, чтобы двинуть звезды вперед, в будущее. Пульт будто застыл.
Евгений усмехнулся:
– Может, теперь они дают нам испытание посложнее?
– Но зачем? – Артур безрезультатно понажимал кнопки. – Это действительно звучит ненормально, но что если запуск звезд вперед во времени запускает вперед и нас?
– Согласен, – сказал Евгений, – это ненормально. И к тому же совершенно невозможно.
– Почему же? Путешествие назад во времени невозможно, но движение вперед вполне допустимо. Если мы проведем некоторое время неподалеку от черной дыры, то когда вернемся, может пройти немало времени.
– Согласен, – снова кивнул Евгений. – Закон Гелл-Манна гласит: если что-нибудь не абсолютно запрещено физикой, это обязательно произойдет. Значит, невозможное явление надо рассматривать как очень-очень редкое. Верно?
Артур снова осмотрел пульт:
– Вероятно, вспыхивающая кнопка означает, что мы можем использовать только один фактор временного масштаба? – Он посмотрел на Евгения через плечо: – Это развлекуха такая. Как изучение языка и одновременное погружение в инопланетную культуру. – Он снова опустил взгляд на пульт, со всей силы ткнул пальцем в кнопку, а другой рукой так же мощно толкнул ползунок. Ничего не произошло.
– А вдруг кнопку надо удерживать?
Артур вдавил кнопку. Она загорелась ровным немигающим светом.
– Теперь толкай.
– Отлично, так получается, – откликнулся Артур, удерживая пальцем кнопку и толкая ползунок другой рукой.
Он вдруг отпустил все кнопки и ухватился за пульт обеими руками, чтобы не упасть. На мгновение показалось, что сам планетарий беспорядочно скачет во всех направлениях одновременно. Потом рядом упал Евгений. Артур почувствовал головокружение, дезориентацию и приступ тошноты, но секунду спустя все прекратилось.
– Что случилось? – спросил Евгений, поднимаясь на ноги. Артур посмотрел вверх на купол. Звезды сместились в более позднее время лунного дня, и диск Земли выглядел иначе.
– Я думаю… – прошептал Евгений. – Мне определенно кажется, что теперь нам пора возвращаться…
– Ага, – Артур оглянулся на вход, будто лишь для того, чтобы удостовериться в его наличии. – Хорошо, – он включил нашлемный фонарь и первым пошел к выходу, сознательно двигаясь размеренным шагом, чтобы не обнаружить свою внутреннюю панику.
Евгений поравнялся с другом, обогнал его, а потом повернул назад:
– Ты как?
– Да все нормально, – Артур замедлил шаг, соразмеряясь с темпом Евгения. – Ты же не думаешь, что мы могли прямо сейчас попасть в будущее? Или как?
– Нет… – В тоне Евгения звучала некоторая неуверенность. Артур попытался скрыть свою растерянность.
– Если там, снаружи, нашего мобиля нет, – сказал он легко, – мы можем вернуться в планетарий и шагнуть вперед. – Когда-нибудь здесь будет Лунная колония.
– Надеюсь, мобиль там все-таки есть, – тихо, будто самому себе, сказал Евгений.
Остальную часть пути они прошли в молчании.
Около четверти часа спустя Артур увидел впереди не обычную черноту коридора, а пятно, усеянное россыпью белых сияющих звезд. Бросившись в проход, он обнаружил машину и облегченно вздохнул. Потом вдруг у него перехватило дыхание: перед ним стоял только один луномобиль.
– Не наш, – заключил Евгений, подошедший поближе, чтобы повнимательнее осмотреть его. – Это старый.
Безумным взглядом Артур обшарил горизонт. Углядев вдалеке вспышки красного сигнального маячка посадочного модуля, он почувствовал облегчение и в то же время необъяснимое разочарование.
– Ладно, модуль все еще здесь, – сказал он. – Интересно, почему они отозвали мобиль?
– Где вас носило, черти окаянные? – заорал в наушниках командор Драммонд.
Артур напрягся.
– Изучали пещеру, сэр, – отрапортовал Евгений.
– Что? Восемнадцать чертовых часов?!
Артур и Евгений воззрились друг на друга. Скептическая часть мозга Артура предположила, что на родной планете устроителей планетария день длится семнадцать или восемнадцать земных часов.
– Жуков, Дэвидсон! Вы меня слышите? – раздался осторожный голос командора Драммонда секунд через десять всеобщего молчания.
– Да, – сказал Артур отсутствующе; все его мысли были заняты планетарием.
– Так какого черта вы игнорировали мои приказы? – прокричал Драммонд.
– Какие приказы, сэр? – спросил Евгений.
– Мы уже считали вас погибшими! – продолжал греметь Драммонд. – Мы отозвали луномобиль, думали, вы лежите внутри мертвые. Проклятье! Мы тут из-за вас с ума посходили!
– Извините, сэр, – сказал Евгений, однако его широкая улыбка ни в коем случае не выражала сожаления.
– Извините?! – Драммонд задохнулся от возмущения, его хрип громко звучал в наушнике Артура. – Что у вас с кислородом?
– Нормально, сэр, – ответил Евгений.
– Извините?! – Драммонд задохнулся от возмущения, его хрип громко звучал в наушнике Артура. – Что у вас с кислородом?
– Нормально, сэр, – ответил Евгений.
– А у вас, Дэвидсон?
Артур взглянул на стрелку индикатора кислородного баллона:
– Осталось около двенадцати часов.
– Это невозможно!
– Извините, – сказал Артур. Артур услышал новый хриплый вздох.
– Не понимаю, что у вас там происходит, – устало произнес Драммонд, – но оставайтесь на месте. Я посылаю луномобиль к вам на полной скорости.
– Нет никакой срочности, – улыбнулся Евгений, – мы будем рады подождать такси.
– Есть срочность, причем чрезвычайная, – злобным голосом сообщил Драммонд. – Часа через четыре Новоаравийская миссия прилунится неподалеку от вас. И эти «миссионеры» могут быть вооружены!
– Вооружены? – переспросил Артур. Как странно слышать это слово здесь. Луна должна быть свободна от подобного идиотизма. Это просто святотатство. «Не верю, просто не могу поверить», – подумал он.
– Центр управления был очень любезен и предупредил меня об этом несколько часов назад, – голос Драммонда буквально сочился сарказмом. – Нам приказали вернуться на орбитальную станцию, пока в Центре рассматривают все возможные альтернативы.
– Какие альтернативы? – удивился Артур.
– А это вам знать необязательно, – Драммонд помолчал. – Возможно, они отслеживают нашу частоту. Итак, сидите на месте, причем тихо. У меня еще есть работа. Конец связи.
Артур вскипел от злости. Он догадался, что это за альтернативы.
На орбитальной станции был пульт управления, к которому имел доступ только Драммонд. Артур никогда об этом не думал, но сейчас сообразил и с уверенностью полагал, что это система вооружения. «Идиоты! Защитнички свободы на Луне! Так и слышу эти слова!»
Артур оглянулся на вход в пещеру.
– Выглядит так заманчиво… – сказал он тихо, будто от громкости сказанного зависело, услышит их разговор с Евгением кто-то еще или нет.
– Я думал, ты веришь в будущее, – так же тихо ответил Евгений, но уже по-русски.
– Верю, – Артур тоже перешел на русский, – но не в ближайшее будущее.
Внезапно он принял решение:
– Я возвращаюсь.
– А я не удивлен, – кивнул Евгений. – Если бы у меня не было жены и сына, то, может быть…
– Что там у вас происходит? – ворвался голос командора в наушник Артура. – И, черт побери, говорите по-английски!
– Я возвращаюсь в пещеру, – доложил Артур, – чтобы… обследовать немного больше…
– Нет! Приказываю оставаться на месте.
– Извините…
– Что?!
– Я должен пойти.
– Жуков! – заревел Драммонд. – Остановите его! Это приказ!
– Да, сэр, – с готовностью отозвался Евгений, жестами показывая другу: «иди, иди». – Я остановлю его!
Напарник улыбнулся, помахал на прощанье рукой и направился в пещеру. Пока Артур шел, он слышал звуки борьбы вперемежку с комментариями Евгения. Снова Артур улыбнулся, ему пришлось бы выложиться по полной программе, ведь его русский друг был и выше, и сильнее.
– Убери от меня свои руки, – беспомощно сказал Артур, входя в пещеру.
Через несколько секунд он услышал слова Евгения:
– Он вырвался, командор! Мне последовать за ним? Немного помолчав, Драммонд подчинился обстоятельствам:
– Нет. Я не могу позволить себе потерять вас обоих. Оставайтесь на месте.
Артур уже подбирался к порогу радиоприема, когда услышал тихий шепот Евгения:
– Артур, друг мой, удачи тебе!
– До свидания, Женя, – благодарно ответил он.
Пока Артур отважно двигался по коридору, он начал принимать во внимание второстепенные мысли: только что он совершил успешное самоубийство – подчиняясь прихоти, внезапному порыву? Он остановился и подумал, не вернуться ли. Потом пожал плечами, покачал головой и продолжил свой путь. Да, он принял решение импульсивно, но будет стоять на своем только из упрямства. Его мать всегда говорила, что он унаследовал эту черту от отца.
В зале планетария Артура встретила темнота. Луч нашлемного фонаря лишь придавал особое значение отсутствию света – и подчеркивал одиночество человека.
– Возможно, это пассивный хронометр, – сказал он громко, чтобы нарушить окружавшую его тишину, прошагал к постаменту, нажал большую кнопку и, когда синеватые звезды заполнили небо, отключил фонарь.
Артур посмотрел на пульт, появившийся на постаменте.
– И автоперезагрузка, – пояснил он сам себе, увидев на пульте те же знаки, что и в первый раз. Он нажал крайнюю левую кнопку и толкнул ползунок влево, пока звезды не превратились из синих в белые и движение не остановилось. Он внимательно вглядывался в небо, но не мог сказать, показывало ли оно восемнадцатичасовую разницу во времени.
Плотно прижавшись к постаменту на случай головокружения, Артур вдавил крайнюю правую кнопку и, удерживая ее, сильно толкнул ползунок.
В этот раз было не так плохо, возможно, потому что он знал, чего ждать. Артур посмотрел на небо. Оно изменилось, и не оставалось никаких сомнений в том, что прошло восемнадцать часов или около того. Он почувствовал себя в полной изоляции: посадочный модуль к этому времени наверняка вернулся на орбитальную станцию, оставив единственного человека на Луне. Потом он вспомнил: Новоаравийская миссия! Может, пойти поискать их? Но, откровенно говоря, Луна – большое пространство. Без исправного луномобиля шансы обнаружить миссию минимальны. Артур покачал головой: «Я просто стараюсь выиграть время…» Да и в любом случае, если бы он добрался до миссии, вероятнее всего, был бы арестован на месте. Вряд ли люди, бороздящие космическое пространство, стали бы ему в настоящий момент лучшими друзьями.
Артур сжал зубы, упер палец в крайнюю левую кнопку, потом закрыл глаза и толкнул ползунок.
Головокружение было не сильнее предыдущего и продолжалось столько же. Он ожидал чего-то более страшного. Открыв глаза, он вцепился в постамент: ему неожиданно показалось, что и пространство вокруг него завертелось. Будто в зеркалах, Артур увидел множество накладывающихся друг на друга копий зала. В центре каждого – фигура в скафандре. Фигуры, однозначно астронавты, хватались, припадали или отшатывались назад от одного из центральных постаментов, которые исчезали в бесконечности, как старые столбы телефонных линий вдоль Техасского шоссе.
Потом в куполе – или в куполах – на противоположной от входа стороне образовался дверной проем. Артур заметил, что скафандры, чем дальше он заглядывал, по мере отдаления становились все более технологически совершенными – начиная от громоздкого, неуклюжего сооружения вокруг человека до изящного, плотно прилегающего к телу одеяния с полностью закрывающим голову, но практически невидимым шлемом.
Идея обрела форму. Артур осмотрел дисплей пульта, указатель приник к левой вертикальной линии. Да, все астронавты должны быть исследователями, которые могли бы, как он сам, обнаружить планетарий и использовать его для путешествия в будущее. Но одержимая часть его мозга вопрошала здравомыслящую составляющую: Женя утверждал, что это невозможно – и был прав?
Чувствуя себя обособленно, как исполнитель главной роли в шумной толпе статистов на уличном представлении, он снова обратил свой взгляд к залам.
Астронавт в самом дальнем куполе направился к выходу. Другие астронавты один за другим последовали за ним. Артур присоединился к процессии и пошел к выходу. Очевидно, последний на вход, первый на выход.
Когда Артур добрался до выхода, на Луне уже стояла ночь, но кратер был ярко освещен. Там двигались какие-то люди, очевидно, группа встречающих – без скафандров! Артур подумал, что сможет разглядеть намек на прозрачный купол над кратером.
Астронавт впереди снял свой шлем. Артур наблюдал за ним несколько секунд. Человек не упал, не закачался, и Артур, почувствовав себя в безопасности, снял свой собственный шлем.
И тут же почувствовал легкий ветерок, вдохнул запах свежести, очень кстати после восстановленного душного воздуха скафандра. Он снова услышал живые звуки мира, смех счастливых людей, а не металлические голоса и хрипы из передатчика и не собственное тяжелое дыхание.
В этот момент разговоры и смех смолкли. Люди остановились и смотрели вверх, где вдруг появился гигантский двадцатигранный космический корабль. Летательный аппарат был достаточно велик, чтобы улавливать лучи Солнца, хоть в кратере и была ночь. Великолепное зрелище производило впечатление: полированный металл, четкие углы граней с огромными иллюминаторами и синие, похожие на северное сияние языки пламени двигателей.
Рассматривая корабль, готовый прилуниться вне покрытого куполом кратера, Артур почувствовал себя зрителем научно-фантастической эпопеи. Он даже будто бы слышал музыку.