– Я сервирую стол на четыре персоны.
– На четыре персоны? – повторила Берта.
Баффин любезно объяснил:
– Дональд Лэм может прийти, с кем он хочет. И как мне помнится, вы, миссис Кул, примерно полгода назад посетили мой ресторан с одним офицером полиции. Не правда ли?
– С офицером полиции? – насторожилась Берта.
– Кажется, это был сержант Фрэнк Селлерс?
– А, с Фрэнком! Мы тогда расследовали одно дело, к которому Селлерс проявлял интерес. Поэтому он пригласил меня поужинать.
– Теперь вы можете в свою очередь пригласить его, – посоветовал ей Баффин.
Судя по всему, идея Берте понравилась.
– Селлерс пару раз сильно помог нам в делах, – объяснила она Баффину. И тут же добавила: – Пожалуй, не стоит говорить ему, что мы работаем на владельца ресторана и он угощает нас этим ужином.
– Ну конечно, – уверил ее Баффин. – Я и не собирался объяснять ему это.
Берта посмотрела на меня:
– Дональд, нагони сегодня на шантажиста страх божий!
– Шантажисты изворотливы, – напомнил я ей. – Недаром они шантажисты.
– Но они и трусливы. Они не вступают в драку. Они действуют исподтишка. Подложат вам клопов в спальню и убегут. Суют нос в чужие дела, но при этом трясутся от страха. Сразу начинают хныкать, если кто-нибудь прижмет их как следует.
Баффин критически оглядел меня.
– Вы не производите впечатление тяжеловеса, Лэм, – сказал он. – Вряд ли при виде вас шантажист затрясется от страха.
– Его сила в мозгах, – сказала Берта, прежде чем я успел открыть рот. – Вы увидите, как затрясется и захнычет ваш шантажист в свое время.
После этой тирады я повел Баффина в свой кабинет.
– Пятьсот монет! – присвистнул Баффин, садясь в кресло. – Скромностью желаний ваша компаньонка не отличается!
– А я этого и не утверждал!
– Как я уже говорил вам, – сказал Баффин, – я делаю все это не для себя. Я хочу защитить доброе имя женщины.
– Какое именно доброе имя вы защищаете?
– Ее фамилию вам знать не обязательно. Зовут ее Конни. Если не возражаете, мы встретимся сегодня в семь часов вечера и с ней.
– А когда мы встречаемся с шантажистом?
– В восемь!
– Зачем нам встречаться с девушкой?
– Она даст вам деньги! Для шантажиста. У меня сейчас с деньгами туговато. К тому же дело, в конце концов, касается прежде всего ее.
Глава 3
Баффин подъехал к агентству ровно в семь на дорогой спортивной машине. Он остановился у обочины и открыл дверцу. Я прыгнул на сиденье рядом с ним и пристегнул ремень.
– Вы понимаете, что я действую только ради этой женщины? – спросил в который уже раз Баффин.
– Вы мне это уже говорили.
– Только для нее! – упрямо вдалбливал он эту мысль в мою голову.
– Вы женаты? – спросил я.
– Какое это имеет значение?
– При шантаже – огромное.
– Да, – сказал он отрывисто. – Я женат!
Минуты две мы ехали молча.
– Моя жена, – неожиданно сказал Баффин, – превратилась в холодную корыстную хищницу, домашнюю золотоискательницу.
– Вы опасаетесь, что она может пойти на развод?
– В любую минуту! – воскликнул он. – При первом удобном случае!
– Вы полагаете, что она может ухватиться и за данный случай?
Он отрицательно покачал головой.
– Почему вы в этом так уверены?
– У меня есть основания для уверенности. Моя жена уже несколько месяцев меня в чем-то подозревает. Поэтому она покинула нашу спальню и запирается от меня на ночь в комнате, где теперь спит. Мы почти не видимся и днем. Когда же случайно встречаемся, она становится холодной как лед. Мне известно и то, что она наняла частных детективов, чтобы выследить меня.
– Вы уверены, что она все еще не имеет против вас никаких улик?
Баффин осклабился:
– Скажу вам по секрету, Лэм, что я чертовски умен в семейных делах!
– Вот как?
– Я догадался, что у меня появился «хвост»! По номеру машины я и выяснил, какому детективному агентству она принадлежит. Там я сумел узнать, что моя жена наняла двух сыщиков следить за мной по восемь часов в день. После этого я мог в любой момент от них отделаться. А главное, у меня оставалось достаточно времени, чтобы делать свои дела тогда, когда за мной вообще не следили. Для этого у меня оставалось шестнадцать часов в сутки. Слава богу, моя жена слишком скупа, чтобы оплачивать круглосуточную слежку.
– Вы не боитесь, что шантажист может продать вас вашей жене?
– Он не продаст меня никому! Мы сейчас заплатим ему и навсегда покончим с этим делом.
– Хорошо иметь дело с оптимистом! – сказал я. – Это облегчает задачу шантажиста. Вы легко отдаете ему десять тысяч!
– Не я. Конни.
– Надеетесь на то, что шантажист не узнает о том, что вы женаты?
– Думаю, это ему и в голову не приходит! Его цель – укусить Конни, – уверенно сказал Баффин.
– А потом он захочет укусить вас.
– Поэтому-то вы мне и нужны! Чтобы он больше не кусался.
– Я не могу сделать невозможное.
– Это не невозможно! Вы же специалист в таких делах. А я – нет. Вы нагоните на этого парня страх божий. Вы напугаете его, вложите ему в карман десять тысяч, получите от него компрометирующие материалы и после этого дадите ему под зад коленом.
– Какие компрометирующие материалы?
– Фотографии.
– Интимного характера?
– На снимке видно, как мы с Конни выходим из мотеля. И регистрационная карточка – Николас Баффин с женой останавливались в мотеле на ночь.
– В таких случаях обычно регистрируются как мистер и миссис Джон Смит, – сказал я.
– Я знаю. Все так поступают. Но на этот раз это была не только развлекательная, но и деловая поездка. Мне должны были звонить в мотель по делу. Кроме того, я был уверен, что за мной никто не следит.
– Когда же вы узнали о слежке?
– Все эти подробности вам знать не обязательно, – раздраженно сказал Баффин. – Вы просто должны сегодня сделать то, что я вам поручил. И сделать это хорошо!
– Ладно. Попробую. Сейчас мы едем к Конни?
– Правильно.
– И Конни собирается вручить мне деньги?
– Да.
– Почему же Конни не может просто дать вам эти десять тысяч? И вы отдали бы их шантажисту! Или передали их мне…
– Она хочет, чтобы я при этом играл определенную роль.
– Какую?
– Я должен участвовать в переговорах с шантажистом. И помочь вам нагнать на него страх.
– Не нравится мне все это! – сказал я. – Я хотел бы действовать самостоятельно.
– Вы получили пятьсот монет за один вечер. Делайте свое дело, а я буду делать свое! – отрезал Баффин.
Мы повернули на Гранд-авеню и остановились перед отелем «Монарх».
Баффин повернулся ко мне и сказал:
– Вы можете узнать Конни. Если узнаете, не показывайте вида.
– Разве мы раньше с ней встречались?
– Может, и так. Вы могли где-нибудь видеть ее.
– На экране? – спросил я. – По телевизору?
– Где-нибудь, – ответил он, паркуя машину. – Пошли.
– Вы уверены в том, что хотите, чтобы я поднялся с вами?
– Абсолютно уверен. Конни даст вам деньги. Вы отдадите их шантажисту.
Баффин посмотрел на свои часы. В течение последних десяти минут он смотрел на часы несколько раз.
В отеле мы на лифте поднялись на четвертый этаж. Баффин шел впереди. Остановился возле какого-то номера и постучал в дверь. Почти немедленно ее нам открыла одна из самых красивых женщин, каких я когда-либо видел на экране или в жизни.
– Хэлло! – сказал Баффин.
– Хэлло! – сказала она.
Баффин представил меня:
– Это частный детектив.
– Входите, – пригласила женщина.
Это был дорогой и безликий гостиничный номер.
– Ее зовут Конни, – представил мне женщину Баффин.
– Здравствуйте! – сказал я.
– Может быть, вы сядете, – пригласила она. – Хотите что-нибудь выпить?
– Не думаю, что нам стоит сейчас пить, – раздраженно сказал Баффин и снова взглянул на свои часы.
– Детектив знает, что он должен делать? – спросила Конни.
– Да, – сказал Баффин.
– Нет, – сказал я.
Конни перевела взгляд с одного на другого. Я объяснил ей:
– Мне сказали, что я должен вручить какому-то человеку десять тысяч долларов. Что я должен получить взамен?
– Скажи ему сама, Конни! – попросил Баффин.
– Вы должны получить у него фотографии, снятые возле «Рэстебит-мотеля» неделю назад, шестого числа, приблизительно в девять тридцать утра. На фотографии изображены я и Николас Баффин. Он помогает мне сесть в машину. Наши лица видны очень хорошо. Кроме того, отчетливо виден номер нашей машины. Вдобавок у шантажиста имеется регистрационная карточка – Николас Баффин с женой зарегистрированы в мотеле «Рэстебит» пятого числа около десяти тридцати вечера.
– Речь идет об оригинале карточки или о ее фотокопии?
– У него есть сама карточка.
– Каким образом шантажист ее достал?
– Бог его знает.
– Как он сделал снимки?
– Очень просто, – сказала Конни. – Он ждал нас утром в своей машине на стоянке у мотеля. Когда Николас выносил наш багаж, этот человек начал прогревать мотор. Николас положил чемоданы в багажник и подошел ко мне, чтобы помочь мне сесть в машину. Тут шантажист подъехал к нам ближе. Получилось, что мы как бы загораживали ему путь, мешали проехать. Я показала ему рукой, чтобы он отъехал назад. Николас повернулся и закричал на него: «Что ты так торопишься, приятель?!» Или что-то вроде этого. Нам показалось, что этот человек был как бы под хмельком: сидит в машине и ухмыляется. Фотоаппарата мы не видели. Наверное, он был спрятан где-нибудь в автомобиле.
– Вы видели фотографии?
– О да.
– А как насчет регистрационной карточки?
– Мы видели фотокопию.
– Фотокопии стоят гривенник дюжина. Этот человек мог сделать тысячи таких копий. Он может сделать сто негативов. Мы потребуем, чтобы он вернул отпечатки, негативы и саму регистрационную карточку. Заплатим за них. Уничтожим. Но, возможно, шантажист уже сделал фотокопии с фотокопий и передал их кому-нибудь. Тогда появится новый шантажист с новыми требованиями.
– Поэтому вы нам и нужны, – вмешался Баффин.
– Чего вы от меня ждете?
– Вы должны предотвратить такой поворот событий. Не допустить, чтобы это случилось.
– Вы многого хотите.
– Мы и платим много, – отрезал Баффин.
– Значит, это было шестого утром? – спросил я у Конни.
– Да.
– Всего неделю назад, – сказал я. – Сегодня понедельник, тринадцатое.
– Правильно.
– А регистрация в мотеле состоялась пятого?
– Да.
Баффин взглянул на часы.
– Я думаю, Конни, Дональд все понял.
– Ах, ваше имя Дональд? – спросила Конни.
Я кивнул.
– Хорошее имя. Подходит для честного и знающего свое дело профессионала.
Она оглядела меня с головы до ног. Баффин нетерпеливо ерзал на стуле. Она встала, подошла к двери, которая, очевидно, вела в спальню, и сказала:
– Я оставлю вас на минуту.
Конни отсутствовала меньше тридцати секунд. Она вернулась с пачкой денег, которые тут же передала мне. Я сосчитал их. В пачке оказалось сто сотенных бумажек.
– Хотите расписку? – спросил я.
Она рассмеялась. Ее смех прозвучал искренне. Во всей этой истории искренность показалась мне неожиданной.
– О господи, конечно, нет! – сказала она. – Я хочу выпутаться из этой неприятной истории. Остальное меня не интересует.
– Десять тысяч – большой кусок.
– Знаю, – сказала она. – Но эти деньги не имеют для меня большого значения. Их мне дали на студии, чтобы замять историю с шантажом.
– Какая именно студия? – спросил я.
– Не говори ему, – быстро сказал Баффин.
– Почему, Ник?
– Он не узнал тебя, – сказал Баффин. – Пусть твое имя останется неизвестным.
Она улыбнулась мне.
– Пожалуй, я промолчу, – послушалась Конни совета Баффина.
– Нам пора, Дональд, – торопил он.
Я встал. Конни протянула мне руку.
– Удачи, – сказала она.
– Скорее всего, удача мне действительно понадобится.
Баффин открыл дверь. Она проводила нас в коридор. Через четыре минуты мы были в спортивной машине Баффина.
– Ну, вы получили деньги, – сказал Баффин. – Теперь все в порядке?
– Спокойно, – сказал я. – Я получил деньги. Но теперь я хочу вам кое-что сказать.
– Что?
– Я не отдам эти деньги никому до тех пор, пока не сочту, что все сделано так, как надо.
– Мне это подходит, – согласился Баффин.
– При этом я полагаю, что никто не собирается отобрать у меня эти деньги.
Он поднял брови с искренним, а может быть и поддельным, удивлением.
– Никто, – со значением повторил я. – Я также не позволю хитростью или мошенничеством вымогать эти деньги.
– Почему вы вообще думаете о каком-то вымогательстве или мошенничестве? – обиженно спросил Баффин.
– На всякий случай, – сказал я. – Всякое бывает.
Сидя в машине, я открыл маленький чемоданчик-кейс, который захватил с собой. Вытащив оттуда бесшумный револьвер, я засунул его в боковой карман пиджака. Баффин одобрительно смотрел на эту процедуру. Потом он заключил:
– Вижу, вы серьезно намерены оправдать свой гонорар.
Мы тронулись с места и медленно поехали. Остановились около отеля «Стилмонт». Баффин опустил в автомат пятидесятицентовую монету – плату за пользование гостиничной стоянкой. После этого наша машина заняла на стояночной площадке свободное место.
Выключив мотор, Баффин снова посмотрел на часы и сказал:
– Минуточку.
Затем он открыл дверь, вылез из машины и куда-то ушел. Впрочем, скоро он вернулся и опять сел в машину.
– Чем мы сейчас занимаемся? – спросил я.
– Мы ждем.
– Выплата будет происходить здесь?
– Не здесь – в отеле.
– Чего же мы ждем?
– Когда будет нужно, я об этом скажу.
Я уютно устроил мой курносый револьвер в ладони так, что в любой момент мог простым легким движением кисти направить его на Баффина. Он не заметил этих моих манипуляций. Выключив в машине свет, он откинулся на сиденье. Вытащил из кармана сигарету. Прикурил от автомобильной зажигалки. Но тут же раздавил сигарету в пепельнице. Мы ждали минут десять. За это время на стоянку въехало полдюжины машин. Две уехали. Потом подошла большая машина. Баффин взглянул на нее и выпрямился на сиденье. Водитель поставил машину через три автомобиля от нас. Вылез. Посмотрел на часы. Не спеша пошел к входу в отель.
Баффин подождал, пока мужчина не скрылся из виду, после чего сказал мне:
– Ну, Лэм, делайте вашу работу.
Он открыл дверцу. Я положил десять тысяч в свой чемоданчик и взял его в левую руку. В правой я держал спрятанный в кармане плаща и направленный на Баффина револьвер. Когда мы подошли к дверям отеля, я быстро переложил револьвер в чемоданчик.
Баффин шел впереди. Мы подошли к портье.
– В какой комнате остановился мистер Стармэн Калверт? – спросил Баффин.
– Мистер Калверт только что приехал к нам. Его комната семьдесят один двадцать один…
– Вы можете позвонить ему?
– Боюсь, он еще не успел попасть к себе в номер. Лифт только что ушел.
– Отлично, – сказал Баффин. – Он ждет нас. Мы поднимемся к нему.
– Я должен сначала позвонить ему, – сказал портье. – Таковы наши правила…
– Конечно, – сказал Баффин. – Позвоните ему через пару минут, когда он доберется до номера. Скажите, что люди, которых он ждет, уже идут к нему.
Мы на лифте поднялись на седьмой этаж. Мужчина, который приехал в большой машине, стоял теперь у дверей лифта. Я прикинул, что ему около сорока. Это был небольшого роста, стройный человек с седыми усиками и синими глазами. Он имел вид процветающего банкира.
Мельком взглянув на Баффина, он начал внимательно изучать меня.
– Я думал, что мы застанем вас в номере, – сказал ему Баффин.
– Я заметил вас на автомобильной стоянке и ждал вас здесь, – спокойно ответил человек.
– Вы не могли нас видеть, – заспорил с ним Баффин.
Мужчина засмеялся коротким металлическим смехом:
– Тогда почему же я жду вас здесь?
Не отвечая ему, Баффин сказал мне:
– Это Калверт.
– Вы принесли? – спросил у него Калверт.
– Он принес, – ответил Баффин.
– Ол-райт. Тогда отправимся ко мне в номер, – предложил Калверт.
Он пошел впереди нас по коридору. Около номера 7121 Баффин остановился. Калверт продолжал идти.
– Вот ваш номер, – сказал Баффин, – семьдесят один двадцать один.
Калверт покачал головой и даже не оглянулся на нас. Мы пошли за ним по коридору дальше. Около номера 7115 Калверт вынул из кармана ключ и отпер дверь.
– Что это значит? – спросил Баффин.
– В таких делах надо быть предусмотрительным, – улыбнулся Калверт. – На свое имя я получил номер семьдесят один двадцать один. Другой номер я взял на чужое имя. В делах такого рода человек должен защищать себя от любых случайностей: частных детективов, полиции, спрятанных магнитофонов, тайных свидетелей. – Калверт распахнул дверь. – Заходите, джентльмены!
Я подождал, пока войдет Баффин, и в это время открыл свой чемоданчик, сунул в него левую руку, чтобы сразу, как только он понадобится, схватить револьвер.
– Входите, – предложил мне Калверт.
– После вас, – улыбнулся я.
Он колебался какое-то мгновение, потом засмеялся и сказал:
– Ладно. Исполняйте роль надзирателя, если вам это нравится. Я не стану порицать вас за это.
Он вошел в комнату. Я последовал за ним и закрыл дверь ногой. Потом запер ее на задвижку.
– Значит, так, – сказал Калверт. – У нас общее дело. Мы все заинтересованы, чтобы оно прошло гладко. Если мы будем вести двойную игру, мы далеко не уйдем. Садитесь, джентльмены.
Мы сели.
– Деньги при вас? – второй раз спросил Калверт Баффина.
– У него, – снова кивнул на меня Баффин.
Я достал из чемоданчика десять тысяч. Большая пачка: сто стодолларовых бумажек.
У Калверта загорелись глаза. Он потянулся за деньгами. Но я сказал:
– Кажется, деньги предназначены на обмен?
– Ах, извините, – улыбнулся Калверт. – Я забыл. Немножко…
Он пошел к шкафчику, достал из кармана ключ и отпер его. Пока он занимался этим, я незаметно включил спрятанный в моем кейсе магнитофон. Калверт достал из шкафчика большой конверт и повернулся ко мне лицом.
– Здесь три фотографии восемь на десять, – сказал он и протянул их мне.
Я начал изучать снимки. На них был изображен «Рэстебит-мотель». Были отчетливо видны лица Конни и Баффина. У него лицо было повернуто немного назад. У стоящей рядом с ними машины был открыт багажник. Там лежал чемодан. Второй чемодан стоял на земле рядом. Номер автомобиля был виден очень отчетливо. На другом снимке Баффин помогал Конни сесть в машину.