– Продолжайте, – попросил я. – Вы меня интересуете.
– Полиция заявила мне, что они сегодня же намерены допросить меня насчет вас, насчет того, каким образом все вы оказались в моем ресторане. И я собираюсь рассказать им все.
– О деле с шантажом?
– Я собираюсь сказать им, что я нанял вас для определенной работы, но что вы вели со мной двойную игру.
– И именно поэтому вы пригласили нас на званый обед? – невинно спросил я.
В его глазах заметалось новое сомнение. Он понял, в какое дурацкое положение он мог бы загнать себя.
– Ну ладно, – сказал я. – Теперь я намерен кое-что сказать вам. Я не знаю, в какую игру вы играете. Но думаю, что вам еще до того, как вы начнете катить на меня бочку, следует знать об одной вещи.
– Я не собираюсь толкать на вас бочку.
– Фотографии, – спокойно сказал я, – на которых возле машины около мотеля изображены вы и Конни…
– Заткнитесь вы, чертов болван, – злобно перебил меня Баффин. Но он не кричал, он понизил голос почти до шепота. – Моя жена дома!
– Я только хотел сообщить вам, что эти фотографии не были сделаны шантажистом тайно и незаметно. На фотографиях изображена инсценировка…
– Что? – вскричал Баффин.
– На фотографиях изображены люди, которые позируют. В момент съемки они стояли неподвижно. Чтобы шляпа не закрывала ваше лицо тенью, оно специально повернуто к свету. Вы знали, что вас снимают. Даже машину вы поставили так, чтобы солнце лучше освещало ее номер. Кстати, чтобы цифры резче выделялись, номерной знак был специально вымыт. Фотографии сделаны не при естественном свете – была использована подсветка.
Он сидел и молча смотрел на меня. Потом неуверенно спросил:
– Когда вы догадались об этом?
– Сразу, как только увидел фотографии. Я сам немало снимал скрытой камерой и сразу могу отличить фотографии, на которых позируют. В нашем деле приходится делать тайные снимки, и, когда вы снимаете при естественном освещении, у вас на фото всегда будут некоторые технические дефекты. Когда вы снимаете людей в движении, их черты обязательно будут чуть-чуть смазаны. Снимки, которые мы получили у Калверта, – фальшивки. Это инсценировка. Вы очень аккуратно расставили чемоданы. Взяли под руку Конни. Повернули лицо так, чтобы на него падал свет. Сказали Конни, чтобы она посмотрела на вас. А потом застыли в ожидании, чтобы получились качественные снимки. Это была одна из основных причин, по которой я не отдал вам полученные от Калверта документы. Поскольку Конни была нашим клиентом и поскольку нет никаких поводов подозревать, что она была в сговоре с фотографом, я решил, что ваши интересы не совпадают с ее интересами. А может быть, и противоположны им. В то же время я почувствовал, что вы действуете заодно с шантажистом. Можно было предположить, что ваш план состоял в том, чтобы вытрясти из Конни Алфорд десять тысяч. Правда, я не думаю, что вам настолько нужны деньги, чтобы ради такой суммы идти на подобные махинации. Но никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Вот примерно такова в общих чертах схема событий.
– Сукин сын! – сказал Баффин.
Но теперь в его голосе не было злости. Скорее прозвучало невольное восхищение. Я молча сидел и ждал, что он скажет дальше. Наконец он сказал:
– Я сглупил?
– Вы сглупили, – согласился я с ним.
– Но вы ошибаетесь, считая, что я связан с шантажистом. По крайней мере я не связан с ним настолько, чтобы делить полученные за шантаж деньги.
– Расскажите об этом подробнее, – попросил я.
– Это было сделано, чтобы защитить Конни.
– Хороша защита! – сказал я с сарказмом.
– Нет, вы не понимаете. Утром шестого числа она была в Сан-Франциско. А необходимы были доказательства того, что в это время она оставалась в Лос-Анджелесе и провела здесь весь уик-энд. Фото, сделанные с целью шантажа, показались нам в таком деле самым лучшим доказательством. Особенно убедительно такое доказательство зазвучало бы при участии частного детектива, который бы выплатил шантажисту деньги.
Мы немного помолчали. Потом я спросил:
– Хотите что-нибудь добавить к этому?
– Нет, – отказался он.
Мы снова немного помолчали. Но он не выдержал долгого молчания:
– Если вы отдадите мне эти фотографии и позволите уничтожить их, а после этого согласитесь быть свидетелем того, что на фотографиях возле покидающей мотель машины были действительно изображены я и Конни, а также подтвердите то, что вы своими глазами видели датированную пятым числом регистрационную карточку мотеля… – Он замолчал, глядя на меня с надеждой. Потом все же добавил: – На этот раз десять тысяч получили бы лично вы…
– По-видимому, вы не совсем правильно оцениваете ситуацию, – сказал я. – Нашему агентству была поручена защита интересов Конни Алфорд. И я готов защищать ее интересы. Но я не могу брать взятки за лжесвидетельство в пользу кого бы то ни было.
Он о чем-то ненадолго задумался, потом резко вскочил на ноги:
– Лэм, никому об этом не говорите. А сейчас вам лучше уйти. Я скоро сам свяжусь с вами. – И вдруг добавил: – Дело получает неожиданный оборот.
Он проводил меня до двери. Когда мы вышли из его кабинета, в гостиной появилась и тут же двинулась в холл какая-то женщина. Она начала подниматься по лестнице. Но вдруг увидела нас и остановилась. Потом с подчеркнутой теплотой поздоровалась со мной. Она была много моложе Баффина. И была абсолютной блондинкой. Из тех женщин, что много внимания уделяют прическе, косметике, одежде, даже манере двигаться. Все, что она делала, было спланировано и тщательно обдумано.
– О, доброе утро, дорогая, – сказал ей Баффин.
– Привет, дорогой!
Она продолжала стоять, глядя на меня, как бы ожидая, когда ей меня представят.
– Я сейчас зайду к тебе, – вместо этого сказал ей Баффин.
Он вытолкнул меня из дома и торопливо захлопнул за нами дверь.
Рядом с моей машиной стоял большой «Кадиллак». На всякий случай я посмотрел на номер – HGS 609. Очевидно, жена Баффина только что откуда-то приехала. Я готов был поспорить на пятьдесят долларов против цента, что она ездила в агентство, в котором я нанял свой автомобиль. Там она по регистрационной карточке узнала, кто я такой, и на всякий случай записала все это для будущего. Она, несомненно, была женщиной такого сорта.
Баффин тоже смотрел на «Кадиллак». В его глазах появилось выражение беспомощности. Мне показалось, что я легко читаю мысли, которые в этот момент приходили ему в голову.
– Вам не следовало приезжать сюда, Лэм, – сказал он, конвоируя меня к машине.
– Вам не следовало играть со мной втемную, Баффин, – сказал я ему в тон.
Он не уходил и не спускал с меня глаз до тех пор, пока я не захлопнул дверцу машины, не запустил мотор и не выехал на улицу.
Из первой попавшейся на пути телефонной будки я позвонил Элси.
– Тебе будет звонить женщина по имени Конни Алфорд, – сказал я ей. – Пусть она оставит свой адрес и номер телефона.
– О’кей. Сержант Селлерс требует, чтобы ты, как только появишься в офисе, связался с ним.
– Но я ведь еще не появился в офисе? Не так ли?
– Так.
– Значит, я не могу знать, чего он хочет. Будь хорошей девочкой! – сказал я и бросил трубку прежде, чем она могла передать мне еще какие-нибудь сообщения.
Глава 9
Я слушал передачи новостей по радио и по телевидению. В сообщениях о городских событиях говорилось, что полиция весьма озабочена тем, что до сих пор не может выйти на след миссис Стармэн Калверт. Теперь было совершенно точно установлено, что она не служила ни в одном из универсальных магазинов города. Правда, удалось найти одну миссис Стармэн Калверт. Она живет в Сан-Франциско. По ее словам, она развелась с мужем пять лет назад и ничего не знала о том, что он снова на ком-то женился. Это была толстая сорокапятилетняя брюнетка.
На своей взятой напрокат машине я начал кружить поблизости от дома, где проживали Калверты. Я разыскивал ближайшие заправочные станции. Таковых оказалось две на десять соседних кварталов.
На первой из них я потерпел неудачу.
На другой заправочной станции, предъявив документы частного детектива, я сказал, что представляю интересы клиента по имени Калверт, у которого пропала его чековая книжка. Мне поручено выяснить, кто пользуется ею, по существу, обворовывая настоящего Калверта. По некоторым сведениям, ее украли у моего клиента. Вор живет где-то здесь по соседству. И вот я стараюсь найти доказательства его вины для передачи дела в суд.
Я говорил это напористо и быстро. А служащий заправочной станции был тугодум. Он без всяких сомнений пригласил меня взглянуть на квитанции, которые еще не были отправлены на оплату. Мы зашли в конторку, и через несколько минут передо мной лежала стопка бумаг. Одна из них была подписана миссис Стармэн Калверт.
Я вынул из кармана блокнот и сделал вид, что проверяю по нему какие-то данные.
– Нет, это все не то, – сказал я. – Однако надо записать номер чека. На всякий случай.
– Нет, это все не то, – сказал я. – Однако надо записать номер чека. На всякий случай.
На самом же деле я записал номер автомобиля, который был обслужен по чеку миссис Калверт. Это был «Кадиллак», номер HGS 609.
Я поблагодарил служащего и уехал.
Из ближайшей телефонной будки позвонил Элси.
– Ты можешь незаметно ускользнуть из офиса как будто для того, чтобы выпить чашку кофе? – спросил я без предисловий.
– Конечно.
– В моем сейфе лежит большой коричневый конверт с фотографиями и негативами. На фотографиях изображены мужчина и женщина, которые складывают в автомобиль чемоданы и собираются уезжать из мотеля.
– И что мне надо с ними делать? – спросила Элси. – Принести их тебе?
– Нет. Возьми конверт и спрячь его так, чтобы никто не видел, что ты выносишь его из офиса. Иди в ближайший банк. Скажи кассиру, что хочешь иметь в банке собственный сейф. Оформи его на свое имя. Ключ от этого сейфа положи в свой кошелек. И не говори никому об этом ни слова. Усекла?
– Усекла.
– Хорошая девочка!
– Подожди, Дональд! У меня для тебя кое-что есть. Сюда звонила Конни Алфорд. Она оставила свой номер телефона. Просит тебя позвонить ей.
– Давай номер.
– 78-42-38, – продиктовала мне Элси. – Она сказала, что очень важно, чтобы ты связался с ней как можно быстрее.
– Ладно, Элси. Главное – незаметно вынеси эти фотографии из офиса и спрячь получше ключ. Никто не должен знать, что ты сделала.
– Дональд, у тебя серьезные неприятности?
– Не знаю еще. В данный момент я веду очень опасную игру. Ты со мной?
– Всю дорогу.
– Хорошая девочка, – повторил я и повесил трубку.
Из этого же автомата я позвонил Конни Алфорд. В тот же миг я услышал чарующий женский голос.
– Конни? – спросил я.
– Это вы, Дональд?
– Точно.
– Я хочу вас видеть. Точнее сказать, я должна вас увидеть. Вы в вашем агентстве?
– Да.
– Нам необходимо встретиться.
– Тогда лучше я к вам приеду.
– О нет, нет. Сюда нельзя приходить посторонним.
– Это еще почему?
– Да просто это… трущоба.
– И вы в ней живете?
– Живу.
– Где она находится?
– Это меблированные комнаты на Милтон-стрит. Я живу в одном из сараюшек.
– В каком номере?
– Триста пять.
– Еду к вам, – сказал я решительно. – Никому об этом не говорите. Никому не говорите, что вообще разговаривали со мной.
– А может быть, встретимся где-нибудь в другом месте? Может быть…
– В другой раз! А сейчас я выезжаю к вам. Буду минут через пятнадцать-двадцать.
– Ладно, – сказала она. – Буду ждать вас.
– Это Баффин велел вам позвонить мне? – спросил я.
Несколько секунд она колебалась. Потом твердо сказала:
– Он.
– Вы уже сообщили ему, что звонили в наше агентство?
– Пока нет. Я решила не делать этого, пока не поговорю с вами.
– Отлично, – сказал я. – Выезжаю к вам.
На Милтон-стрит было нетрудно найти эти меблированные комнаты. Оставив машину на стоянке, я вошел в полутемный убогий коридор, в котором стоял застарелый запах кухни и бедности. Я поднялся на третий этаж и постучал в комнату 305.
Конни Алфорд впустила меня в комнатенку немногим больше чулана. Там с трудом поместились узкая кровать, стул и комодик. На полу лежал жалкий коврик. Но сама Конни была одета на миллион долларов.
– Дональд! – воскликнула она. – Отвратительно, что вы видите меня в этом месте.
– Вы ведь живете здесь?
– Да.
– Почему же не в том шикарном отеле, где мы с вами встречались?
– Все это было сплошное надувательство.
– Надувательство?
– Я не могу сказать вам всего, Дональд. Скажу только, что я была замаскирована под процветающую актрису. На самом деле это вранье.
Она села на кровать и показала мне на жесткий расшатанный стул.
– У вас здесь нет телефона, – сказал я, садясь.
– Господи, конечно, нет! Это комната даже без душа. Общий душ находится на первом этаже.
– Но вы же дали мне номер вашего телефона.
– Телефон общего пользования. Тоже на первом этаже.
– И вы ждали у аппарата моего звонка?
– Я ждала поблизости от телефона. Такую я получила инструкцию: ждать у телефона, пока вы не позвоните.
– Кто же дал вам такую инструкцию?
– Вы знаете кто.
– Я прошу вас сказать, кто дал вам эту инструкцию.
– Мистер Баффин.
– Скажите, Конни, вы с Баффином когда-нибудь проводили ночь в «Рэстебит-мотеле»?
– Нет.
– А как вы оказались там?
– Мы подъехали к мотелю. Поставили машину на стоянке. Фотограф был в другой машине. Мне объяснили, что я должна делать. Показали, какую принять позу. Велели смотреть на фотоаппарат. Всем этим распоряжался мистер Баффин.
– Это он дал вам десять тысяч долларов, чтобы выкупить фотографии?
– Да.
– Получается, что Баффин ваш хозяин. Но все равно наше агентство представляет не его интересы, а ваши.
– Мои интересы? Это почему же?
– Потому что именно вы вручили мне десять тысяч с тем, чтобы я защитил ваше доброе имя.
– Доброе имя?
– А что, у вас нет доброго имени?
Она грустно покачала головой:
– Теперь, пожалуй, уже нет.
– Тогда будет лучше, если вы немного расскажете о себе.
– Зачем все это?
– Девушка с такой внешностью, как у вас, если она не дорожит своим добрым именем, не станет жить в этой дешевой трущобе.
– О, я имела в виду совсем другое. Я не продаюсь.
– Чем же вы занимаетесь?
– Я бы сама хотела это знать. Бьюсь головой о стену.
– Как это случилось?
– Длинная история. Я жила в маленьком городишке. Однажды к нам приехал какой-то делец и предложил нашему местному клубу устроить конкурс красоты. Он здорово нажился на этом деле. У нас было полдюжины кандидаток на победу в конкурсе, и, конечно, у каждой имелись друзья, которые хотели, чтобы победила именно она. Большой был ажиотаж.
– А победу одержали вы? – спросил я.
– Да.
– Какой же приз вы выиграли?
– Бесплатную поездку в Голливуд. Мне обещали пробу для кино, великую славу и все такое прочее.
– Ну и чем все это закончилось?
– Проба оказалась липовой. Ее делали не на киностудии. Просто фотограф снял меня в разных позах, и на этом дело закончилось.
– Но ведь у вас был контракт с устроителем конкурса красоты?
– Потом я внимательно изучила этот контракт. И оказалось, что там все очень хитро сформулировано. Сказано только, что победитель конкурса получает бесплатную поездку в Голливуд и имеет право на пробу в кино.
– Оплата обратного проезда предусматривалась?
Она горько засмеялась:
– Какая девушка будет думать об обратном проезде, когда она едет в Голливуд для пробы в кино после победы на конкурсе красоты? Я была на седьмом небе. Я готова была сделать все, что угодно, лишь бы попасть в Голливуд и пробоваться для кино. Я не думала о будущем.
– Ваше пребывание в Голливуде оплачивалось?
– Об этом никто и не заикался. Только поездка в Голливуд и проба…
– Как вы познакомились с Баффином?
– Я пришла в ресторан просить работу официантки.
– Получили работу?
– Нет. Баффин осмотрел меня с головы до ног, задал несколько вопросов и сказал, что может предложить мне кое-что получше. Он спросил, не хочу ли я заработать двести пятьдесят долларов. Все равно что спросить умирающего от голода человека, не хочет ли он хорошо пообедать.
– Значит, вы приняли его предложение?
Она утвердительно кивнула.
– Какую же он вам предложил работу?
– Он хотел иметь фотографии, на которых мы с ним были бы изображены на фоне мотеля. И еще я должна была, в случае надобности, дать клятву, что провела с ним в этом мотеле ночь с пятого на шестое.
– На самом деле снимки были сделаны позже. Утром тринадцатого числа. Не так ли?
– Да. Откуда вы знаете?
– Это легко установить по темпам строительства возводящегося около мотеля дома. На фотографиях, которые я получил от Калверта, этот дом имеет столько этажей, сколько должно было быть готово к тринадцатому числу. Шестого утром он должен был быть существенно ниже.
– Вы уже сказали об этом Баффину?
– Пока нет. Но я сказал ему, что фото делались с подсветкой и вся сценка была инсценирована. Этот удар потряс его. О дате съемки я ему пока ничего не сказал, чтобы в нужное время он получил еще одну хорошую встряску.
– Не говорите ему, что я призналась вам, что съемка проводилась тринадцатого числа, – жалобно попросила меня Конни.
– Я должен использовать добытые мной данные. А вы должны помогать мне. Помните: я стараюсь защитить вас. Теперь скажите, вы знали кого-нибудь из тех, кто участвовал в этом деле? Например, Стармэна Калверта, который играл роль шантажиста?
– Я знаю только то, что мне говорили. Мне было велено явиться в отель «Монарх», где для меня на сутки был забронирован номер. Там я должна была встретиться с вами. Вручить вам деньги. И после этого выписаться из гостиницы. При этом я должна была изображать преуспевающую актрису. Мне дали деньги на лучшего парикмахера, маникюр, косметический кабинет. Я приняла ванну с благовониями. Вот было удовольствие! Огромная ванна, и столько горячей воды – сколько хочешь! Теперь мистер Баффин велел мне сказать вам, что он мой хозяин. Поэтому вы должны делать то, что он от вас требует.