Машинка засвистела, и отдача мягко вжала ее в ладонь Джека.
- Прекрасно, - сказал Джек. - А что же с этим делать "3 Мяус показал на то место, где пилил Джек, потом на машинку.
- Вот оно что, - сказал Джек. - Он нагнулся, нацелил машинку туда, где кончался распил, и нажал кнопку. Снова свист, легкая равномерная отдача - и доску прорезала тонкая черта. Разрез был вдвое тоньше того, что оставила пила, чистый, ровный и, пока у Джека не дрогнула рука, безукоризненно прямой. Над крышей поднялось и развеялось по ветру облачко тончайшей древесной пыли.
На пробу Джек поднес машинку ближе к доске, потом отвел подальше. Выяснилось: чем ближе, тем тоньше разрез. Чем дальше отводить руку, тем шире разрез и тем медленнее режет машинка, а примерно в восемнадцати дюймах от доски она совсем перестает резать. Вот это здорово! Джек быстро обошел дыру кругом и подровнял края. Мяус смотрел и улыбался до ушей. Джек широко ухмылялся в ответ, отлично понимая, какое у него самого было бы чувство, если бы он познакомил с пилой дикаря, который пытается перепилить дерево ножом.
Кончив работу, Джек отдал машинку серебряному гостю и похлопал его по плечу.
- Большущее спасибо, Мяус!
Тремя быстрыми ловкими движениями Мяус вложил крохотный моторчик в кожух, взялся одной рукой за "коромысло", шагнул с крыши и все с той же удивительной легкостью, точно пух одуванчика, опустился на землю. И, едва став на ноги, бросил "коромысло" обратно. Джек с испугом смотрел, как оно летит вверх, словно самая обыкновенная палка. Попытался ухватить его на лету, промахнулся. "Коромысло" достигло вершины своей траектории, начало падать - и в этот миг включились двигатели и мягко опустили его к ногам Джека. Он продел руки в кольца и слетел к Мяусу.
Серебряный гость пошел за ним в гараж, где у Джека хранились кое-какие доски и дощечки. Джек отобрал несколько сосновых досок толщиной в дюйм и выволок наружу: надо отмерить и отрезать куски нужной длины, а потом он сколотит самую простую крышку, вроде как для чердачного люка, и прикроет ею ненужный теперь лестничный проем. Мяус с большим интересом наблюдал за его работой.
Джек поднял "летательный пояс" и попытался открыть обтекаемый кожух, чтобы достать резак. Ничего не получилось. Он давил, крутил, тянул, поворачивал. Аппарат не поддавался никаким ухищрениям, лишь засвистал тихонько, когда Джек в какую-то минуту опустил его пониже.
- Ээк, Шек, - сказал Мяус.
Отобрал у Джека аппарат, надавил в нужном месте. Джек внимательно следил. Потом улыбнулся Мяусу и взял резак.
В два счета он распилил доски, с язвительной ухмылкой поглядывая на пилу, праздно висевшую на стене. Потом скрепил доски вместе двумя поперечинами и одной косой планкой между ними, аккуратно подпилил неровности по краям и, отступив на шаг, полюбовался делом своих рук. И тут же сообразил, что крышка слишком тяжела, одному ее не дотащить, тем более не взгромоздить на крышу дома. Вот если бы у Мяуса обе руки были целы или если бы... Джек почесал в затылке.
- Пап, а ты отвези ее на летательном поясе.
- Молли! Как ты до этого додумалась?
- Мяус сказал... То есть.., я...
- А ну, давай в конце концов разберемся! Как Мяус с тобой разговаривает?
- Не знаю, пап. Я вроде вспоминаю, что он сказал.., только не.., не словами. Просто я.., просто...
Молли окончательно запуталась, потом сказала с жаром:
- Ну, я не знаю, пап! Вот честное слово!
- А сейчас что он говорит?
Молли смотрела на Мяуса. Опять Джек заметил, как странно распушились у того серебряные усы. Девочка сказа.
- Ты положи эту дверку на летательный пояс и подними. На поясе она будет падать медленно, а ты толкай вперед, пока.., пока она падает.
Джек поглядел на дверку, на аппарат - и понял.
Стал подсовывать аппарат под дверку; Мяус нагнулся и помог ему. Вся конструкция всплыла в воздух, и Мяус, придерживая ее, чтоб сохраняла равновесие, вывел ее из гаража, прежде чем она окончательно опустилась наземь. Еще раз подняли, еще раз без труда подтолкнули - и так прошли еще футов тридцать. Таким образом они добрались до самого дома; Молли со смехом вприпрыжку бежала за ними, упрашивала ее прокатить и на все лады восхваляла Мяуса, а он широко улыбался.
У дома Джек сказал:
- Hу-c, Эйнштейн-младший, а как нам теперь поднять все это на крышу?
Мяус поднял с земли мячик и, ловко подкидывая и ловя его, направился за угол дома.
- Эй!
- Он не знает, пап. Ты уж сам придумай.
- Так что ж, по-твоему, он сумел изобрести такой хитрый фокус, чтобы дотащить крышку сюда, а теперь у него мозги отказали?
- Ага, наверно.
Джек Герри посмотрел вслед серебристому человеку и покачал головой. Он уже приготовился получить от Мяуса совет, продиктованный разумением, превосходящим человеческое, хоть и несколько иным. Но Мяус попросту отмахнулся от задачи это не укладывалось у Джека в голове. Конечно же, такой знающий и находчивый человек, остроумно подсказавший, как притащить сюда тяжелую крышку, не мог не понимать, что это только половина дела.
Пожав плечами, Джек вернулся в гараж, достал небольшой блок и веревки. Надо было еще ввернуть но большому крюку в скат крыши и в будущую крышку люка; немалого труда стоило втянуть груз наверх, еще больше пришлось попыхтеть, пока удалось перетащить его через карниз и приладить на место. Мяус, видно, потерял к работе Джека всякий интерес. Два часа спустя Джек довернул последний винт, с облегчением разогнулся, и вдруг внизу послышались уже знакомые пронзительные вопли. Джек выронил инструменты, второпях пристроил за плечи "коромысло" и прыгнул с крыши.
- Айрис! Айрис! Что случилось?
- Не знаю... Этот Мяус... Он...
Джек ринулся за угол, к парадному крыльцу. На земле в каком-то судорожном припадке валялся Мяус. Он лежал на спине, выгнувшись дугой, пятки ушли глубоко в дерн, голова запрокинулась под немыслимым углом, он только и опирался на пятки да на лоб. Здоровой рукой он колотил по земле, но та, что в лубках, лежала спокойно. Губы кривились, испуская пронзительный, прерывистый, поистине ужасающий вой. Мяус, видимо, способен был одинаково громко вопить и на вдохе и на выдохе. Рядом стояла Молли и не сводила с него зачарованного взгляда. Она улыбалась. Джек опустился на колени и попытался сдержать дергающееся в конвульсиях тело.
- Молли! Перестань смеяться над беднягой.
- А он не бедняга, пап. Он счастливый.
- Что-о?
- Глупый, ты разве не видишь? Ему очень хорошо. Он смеется!
- Айрис, что с ним творится, как по-твоему?
- Одно могу сказать: он опять глотал аспирин.
- Четыре штуки съел, - вставила Молли. - Он их очень любит.
- Что делать, Джек?
- Понятия не имею, - озабоченно сказал Джек. - Оставим его в покое, как-нибудь само пройдет. Дать рвотного или снотворного опасно - не ровен час совсем его отравим.
Приступ слабел и неожиданно прекратился, Мяус обмяк и затих. И опять, положив руку ему на грудь, Джек ощутил странное двойное биение сердца.
- Обморок, - сказал он.
Каким-то не своим, приглушенным голосом Молли возразила:
- Нет, пап. Он смотрит сны.
- Сны?
- Там небо оранжевое, - сказала Молли. Джек вскинул голову. Глаза девочки были закрыты, - Много Мяусов, целые толпы.., и они большие. Как мистер Торндайк. (Торндайк, старый знакомый семейства Герри, редактор городской газеты, мог похвастать ростом в шесть футов и семь дюймов.) Дома круглые, и большие самолеты, и.., и у них вместо крыльев палки.
Не говори глупостей, Молли! - тревожно сказала мать. Джек поспешно зашипел на нее, чтобы не перебивала.
- Ну-ну, малышка, что там еще?
- Какое-то место.., комната. Это.., тут Мяус, и еще, их много. Они все линиями.., рядами. Один большой, в желтой шапке. И он.., держит их в рядах. А вот Мяус. Не в ряду. Прыгнул из окна со своей леталкой.
Молли умолкла. Мяус тихонько простонал.
- Hу?
- Ничего не видно, пап.., ой, погоди! Все такое.., мутное... Теперь какая-то штука, вроде подводной лодки. Только не в воде, а на земле. Дверь открыта. И Мяус.., он внутри. Много кнопок и часов. Нажимает на кнопки. Толкнул какую-то.., ой.., ой! Больно! Молли прижала к вискам стиснутые кулаки.
- Молли!!!
Девочка открыла глаза.
- Ты не волнуйся, мам, - преспокойно заявила она. - Это все ничего. Просто от той штуки во сне стало больно, только не мне. Был целый веник огня, и.., и вроде спать захотелось, только очень-очень сильно. И больно.
- Джек, он погубит ребенка!
- Сомневаюсь, - сказал Джек.
- И я тоже, - с недоумением произнесла Айрис и прибавила чуть слышно:
- А почему я это сказала?
- Мяус спит, - неожиданно объявила Молли.
- А снов больше не видит?
- Нет, не видит. Ух, как это было.., чудно!
- Пойдем перекусим чего-нибудь, - сказала Айрис, голос ее слегка дрожал.
Она ушла с Молли в дом. Джек посмотрел на Мяуса, тот блаженно улыбался во сне. Может, следовало бы уложить это странное существо в постель? А впрочем, день теплый, трава густая, лежать ему мягко... Джек покачал головой и тоже вошел в дом. Огляделся по сторонам.
- Джек, он погубит ребенка!
- Сомневаюсь, - сказал Джек.
- И я тоже, - с недоумением произнесла Айрис и прибавила чуть слышно:
- А почему я это сказала?
- Мяус спит, - неожиданно объявила Молли.
- А снов больше не видит?
- Нет, не видит. Ух, как это было.., чудно!
- Пойдем перекусим чего-нибудь, - сказала Айрис, голос ее слегка дрожал.
Она ушла с Молли в дом. Джек посмотрел на Мяуса, тот блаженно улыбался во сне. Может, следовало бы уложить это странное существо в постель? А впрочем, день теплый, трава густая, лежать ему мягко... Джек покачал головой и тоже вошел в дом. Огляделся по сторонам.
- Да ты просто волшебница!
Вокруг все преобразилось. Мусора, щепок, обвалившейся штукатурки как не бывало, на столике, на спинках дивана и кресел победоносно сверкали салфетки и накидки - рукоделие Айрис. Она сделала реверанс:
- Вы очень любезны, милорд.
Они подсели к круглому столику и принялись уничтожать сандвичи с языком.
- Джек!
- М-м?
- Что это было? Телепатия?
- Да, наверно. Что-то в этом роде. Ого, вот я скажу Зинсеру! У него глаза на лоб полезут!
- Ты прямо сегодня поедешь на аэродром?
- Ясно! Пожалуй, и Мяуса прихвачу.
- Перепугаешь там всех. Уж очень у него вид.., такое не каждый день встретишь.
- Ни черта! Посидит с Молли на заднем сиденье.
- Джек.., а не опасно Молли общаться с этим, - с этим существом?
- Нет, конечно! Ты беспокоишься?
- Я.., да, Джек. И не из-за Мяуса. Из-за себя. Беспокоюсь потому, что как-то слишком мало беспокоюсь.., понимаешь?
Джек наклонился и поцеловал ее.
- Вот что значит материнское сердце, - усмехнулся он. - Мяус - существо чужое, непривычное, значит, надо его опасаться. А при этом он беспомощный и безобидный, и где-то в глубине души ты готова его опекать и нянчить.
- М-может быть... - задумчиво протянула Айрис. - Он такой же огромный и безобразный, как ты, и, вне всякого сомнения, гораздо умней тебя. Но тебя мне вовсе не хочется нянчить.
- Еще чего! - усмехнулся Джек, залпом проглотил кофе и встал из-за стола. - Ешь скорей, Молли, и поди вымой лицо и руки. А я погляжу, как там Мяус.
- Значит, едешь в аэропорт? - спросила Айрис.
- Если Мяус пришел в себя. Я очень много всякого хочу выяснить, и многого мне просто не понять, не хватит мозгов. Зинсер вряд ли на все сумеет ответить. Но вдвоем мы хотя бы сообразим, как с этим быть дальше. Айрис, это же грандиозно!
Полный самых смелых предположений и дерзких замыслов, он вышел на лужайку перед домом. Мяус сидел в траве и самозабвенно созерцал гусеницу.
- Мяус!
- Баб?
- Как насчет того, чтобы прокатиться?
- Хоррршо, шшалуста, Шек!
- Боюсь, что ты меня не совсем понял. Пошли.
И Джек махнул рукой в сторону гаража. Очень бережно и нежно Мяус опустил гусеницу на травинку, поднялся и пошел следом, и тут в гараже раздался дикий грохот и треск. На миг все застыли, потом завизжала Молли - опять и опять, да так, что волосы у Джека стали дыбом. Он сам не заметил, как домчался к гаражу.
- Молли! Что случилось?
При звуке его голоса девочка сразу замолчала, будто повернули выключатель.
- Молли!
- Я здесь, пап, - голос ее прозвучал на удивление тихо и смиренно. Она стояла возле отцовского автомобиля, и в эту минуту выражением всего ее существа была выпяченная дрожащая нижняя губа. Машина застряла носом в дыре, пробитой в задней стенке гаража.
- Пап, я не хотела.., я только хотела помочь тебе вывести машину. Ты меня отшлепаешь? Пап, ну, пожалуйста, я ведь не...
- Что на тебя нашло? Почему ты это сделала? Ты же прекрасно знаешь, что я не велю трогать стартер!
- Пап, я понарошку.., будто это подводная лодка, только она умеет летать... Ну, как Мяус улетел.
С некоторым усилием Джек сообразил, о чем речь.
- Поди сюда, - сказал он сурово.
Молли подошла крохотными шажками, еле передвигая ноги, прижав руки к тому месту, где, как она догадывалась, они ей сейчас больше всего пригодятся, Надо бы тебя выдрать, - сказал Джек.
- Ага... - дрожащим голосом согласилась Молли. - Наверно, надо. Только разочка два - и хватит, а, пап?
Джек закусил изнутри щеки, но не выдержал и ухмыльнулся. - "Ах ты хитрюга!" - подумал он.
- Вот что я тебе скажу, - проворчал он, оглядывая машину. По счастью, гаражик был отнюдь не капитальной постройки, несколько новых вмятин на капоте и крыльях будут недурно гармонировать со старыми. - Тебе причитается три увесистых раза. Я их приплюсую к следующему Деру.
- Хорошо, пап.
Она взобралась на заднее сиденье, подальше от отца, и села там прямо и чинно, как пай-девочка. Джек как мог расчистил щепки и обломки, сел за руль и осторожно, задом вывел свой старый тарантас из продырявленного сарая.
Мяус стоял в почтительном отдалении, серебряные глаза со страхом уставились на рычащий автомобиль.
- Прошу, - сказал ему Джек и поманил пальцем. Мяус попятился.
- Мяус! - окликнула Молли, выглянув из машины.
- Йоук! - отозвался Мяус и тотчас подошел.
Молли отворила заднюю дверцу, он забрался внутрь и.., скорчился на полу. Хохоча во все горло, Молли заставила его сесть как следует. Джек объехал дом, остановился, подобрал ракетное коромысло Мяуса, послал в окно воздушный поцелуй Айрис - и они покатили.
До аэродрома ехали сорок минут, и все сорок минут не утихали восторги: Молли трещала как пулемет, подмечая и разъясняя все чудеса проносящихся мимо земных ландшафтов. Мяус ее слушал как зачарованный, с круглыми глазами и раскрытым ртом, порой тихонько взвизгивал, изумленно мяукал и вопросительно попискивал.., в иные минуты Джек готов был поклясться, что серебряный человек понимает каждое слово девочки.
Джек остановился на краю летного поля.
- Ну, - сказал он, - вы оба пока посидите в машине. Я поговорю с мистером Зинсером, может быть, он выйдет познакомиться с Мяусом. Молли, сумеешь ты объяснить Мяусу, что он должен сидеть в машине и не высовываться? Понимаешь, если его увидят чужие люди, они станут задавать всякие глупые вопросы, а зачем же смущать Мяуса, верно?
- Конечно, пап. Мяус будет послушный. Мяус! - она обернулась к своему соседу, посмотрела на него в упор, глаза в глаза. Серебряные усы распушились и задрожали. - Мяус, ты будешь послушный, правда? Ты не будешь высовываться?
- Шек, - сказал Мяус. - Шек мр-реди.
- Он говорит, ты - старший.
Джек вылез из-за баранки, засмеялся.
- Так и говорит? ("Любопытно, вправду она что-то знает или это больше игра?") Ну вот, сидите смирно. Я скоро вернусь.
И, прихватив коромысло, он скрылся в дверях. У Зинсера, как всегда, дел было по горло. Аэродром был невелик, но им постоянно пользовались владельцы собственных машин и доставляли Зинсеру, который ведал взлетом и посадкой, немало хлопот. Он как раз говорил по телефону и, увидев Джека, свободной рукой прикрыл трубку.
- А, Герри! Что новенького? - весело проскрипел он. - Садитесь, я сейчас. - И, не переставая улыбаться Джеку, так же весело загудел в трубку. Джеку не сиделось и не терпелось, но что поделаешь, надо было подождать.
- Ну? - сказал Зинсер, положив трубку, и тотчас же телефон вновь зазвонил.
Едва раскрыв рот, Джек с досадой его закрыл. Зинсер положил трубку, но тут раздался новый звонок. Зинсер снял трубку полевого телефона, пристроенного на краю стола.
- Зинсер слушает. Да...
"Ну, хватит", - подумал Джек. Поднялся, пошел к двери и тихонько прикрыл ее, чтобы никто не помешал. Взял коромысло и, к изумлению Зинсера, залез на стол, встал во весь рост, поднял коромысло над головой и шагнул в пустоту. Из крохотных ракет со свистом ударили воздушные струи. Джек повис на руках, коромысло мягко, неторопливо опускало его; он оглянулся через плечо. Лицо Зинсера было точно багровая луна в снежном вихре взметенных докладных, входящих и прочих бумаг и бумажонок, накопившихся за последние две недели.
Когда Зинсеру удалось перевести дух, он первым делом повесил трубку.
- Так я и думал, что это подействует, - ухмыльнулся Джек.
- Вы.., вы.., что это у вас такое?
- Разговорный поляризатор, - сказал Джек, становясь на ноги. - При помощи сего аппарата можно беседовать с аэродромным начальством, которое иначе не оттащишь от телефона.
Необычайно легко и проворно большой толстый Зинсер выскочил из-за стола и очутился перед Джеком.
- Дайте-ка посмотреть. Джек подал ему аппарат.
***
- Смотри, Мяус! Самолет садится!
Оба внимательно следили, как машина скользнула вниз, и радостно завизжали, когда из-под шасси взвились и тотчас развеялись подхваченные ветром облачка пыли.
- Л вот еще один! Этот сейчас взлетит!
По полю пробежала легкая спортивная машина, голубая, с низко расположенными крыльями, развернулась, с ревом понеслась прямо на них, круто взмыла вверх - протяжный вой ввинтился в небо и замер. Молли громко загудела, подражая взревевшему над головой мотору.
Мяус в точности изобразил свист прорезающих воздух плоскостей. Молли захлопала в ладоши и завизжала от восторга. Над полем уже описывал круг еще один самолет. Оба жадно следили за ним.