– Эй, мусик, ты чего? – испугалась Маня. – Плохо себя чувствуешь?
Я кинулась к Дегтяреву.
– Павел уверяет, что он бы никогда не причинил зла Кузьме?
– Да, – растерялся полковник.
– И поэтому крушение яхты «трагическая случайность»?
– Верно, – согласился приятель.
– Он врет, – заорала я, – мне все известно!
– Что? – хором поинтересовались девочки.
– Ступайте в мою ванную, возьмите воск и занимайтесь своими волосами, – скомандовал Дегтярев.
Маня с Сашкой плюхнулись на диван и уставились на меня, я схватила полковника за плечо.
– Слушай! В поисках места, где произошло убийство, я набрела на квартиру некоего Игоря, сына банкира Буркова. Роман Кириллович порвал отношения с отпрыском, потому что тот хронический алкоголик. Помнишь, я рассказывала про черный шелковый мешок, который Марат набросил мне на голову?
– Ну? – встревожился полковник.
– Бурков с женой уехали за границу, Игорь пришел к родителям, надеялся выпросить денег, но предков не было дома. Тогда парень залез в машину папеньки и попросту спер оттуда очки, перчатки и подарок от фирмы «Робсон», упакованный в шелковый мешок. Это я знаю точно, сведения получены от водителя и экономки, которые терпеть не могут Игоря и счастливы сдать его в милицию. Экономка с радостью сообщила мне адрес квартиры Игоря. Знаешь, кого я там обнаружила? Девушку, назвавшуюся Лизой. Ее лицо покрывал слой питательной маски, на голове был тюрбан из полотенца. В квартире пахло мясом со специями, девица готовила еду. Понимаешь?
– Нет, – честно признался Александр Михайлович.
– Лиза пыталась изобразить передо мной девушку, любящую выпить. Разве такая особа станет ухаживать за лицом? И готовить вкусное жаркое она не будет! Думаю, услышав звонок в дверь, девчонка ринулась в ванную, покрыла лицо голубой массой и лишь потом распахнула дверь.
– Зачем? – задал очередной вопрос приятель.
Я поразилась тугодумости толстяка.
– Чтобы скрыть свою внешность! В нашей беседе было много заноз, но я не обратила сразу на них внимания. Сначала Лиза употребила в разговоре выражение «Я кладу туда кинзу», а через пару минут заявила «Предки его в больницу ложили». Но грамотный человек не станет пользоваться такой формой глагола. Елизавета в процессе общения вспомнила, что ей нужно играть роль подруги пьяницы, и постаралась соответствовать этому образу. Она разбудила Игоря, объяснила ему, что пришла женщина из милиции, которая хочет узнать, довез ли курьер подарок от «Робсон». От парня, который якобы спал пьяным сном на матрасе, не пахло перегаром. Лицо у него было грязное, с неопрятной бородкой и усами, но глаза остались ясными, белки не покраснели, как бывает у алкоголиков, он вдруг бросил вполне адекватную фразу про отсутствие мотивов для возбуждения уголовного дела. И волосы!
– А с ними что? – озадаченно поинтересовался полковник.
– Очень светлые, они стояли дыбом, пушились, как у Сашки. Жаль, я только сейчас поняла – их покрасили, передержали блондирующий состав, вот они и образовали облако вокруг головы. Бомж не станет заботиться о прическе. Знаешь что случилось?
– Говори, – коротко велел полковник.
– Игорь спер подарок и решил его продать. Но кому нужен трубочный табак? Его у метро не толкнешь. Предполагаю, что сын банкира был хорошо знаком с Дикси, о Кузьме слышал каждый представитель так называемой «золотой молодежи». Игорь поехал в клуб, нашел Богородова и предложил ему табачок.
Все люди, общавшиеся с Дикси, говорят, что тот добрый и щедрый человек. Кузьма купил мешок из чистой жалости. Игорь тут же набрался водкой, охрана хотела выбросить его вон, но Дикси проявил христианское милосердие, на улице февраль, холодно. Вот он и заплатил за vip-комнату, где пьянчугу уложили спать.
Когда «знахарку» решили отвезти в номер, где спала Лидия, Кузьма дал Марату шелковый мешок из-под табака, чтобы тот натянул его на голову Клеопатры.
И уж потом у старшего Богородова родилась гениальная мысль. Игоря держали в клубе до вечера среды, поили вдоволь, потом отправили в аэропорт. Всем занимался Марат-Максим, которого Павел Петрович, заманив большим окладом, взял к себе на службу. Карелин погрузил в самолет Стеллу с пьяницей Игорем, сам сел вместе с ними, и лайнер улетел на остров Сул. Устроить крушение яхты Марату-Максиму было несложно. Думаю, ни Стелла, ни Игорь ни о чем не догадались. Навряд ли вообще алкоголик понял, что он за границей. Был лишь небольшой косяк, Стелла утонула, а Игоря неожиданно вытащили живым, и он скончался в клинике. Уж не знаю, сам ли он умер или Карелин ему помог.
– Интересная версия, – протянул Дегтярев, – но возникают вопросы. Зачем понадобилось отправлять Игоря со Стеллой на остров?
– Чтобы их утопить, а потом заявить: «Это трагическая случайность! Я не способен убить сына!» Родители Стеллы маргиналы, они не станут искать пропавшую дочь, забеспокоится лишь сестра Алла, но что может сделать девочка-инвалид? Отец и мать выгнали Игоря из дому, их не волнует судьба парня. Бурковы не желали иметь с сыном ничего общего. Стеллу и Игоря можно спокойно убить. И что получим? «Молодожены» погибли на острове Сул, их похоронили, и все шито-крыто. Никто не обвинит Кузьму в убийстве Лиды, двоюродная сестра девушки не будет бегать в милицию. Полнейшая тишина, старший Богородов спокойно баллотируется в Думу. Проверь аэропорты! Думаю, недавно из России улетел Игорь Бурков, вернее, Кузьма под его именем, а его сопровождала женщина по имени Елизавета. Павел Петрович на самом деле очень любит сына, он понял, что совершил ошибку, заставляя его жить жизнью Дикси. Богородову понадобилось пару дней, чтобы оформить нужные документы. Кузьма же с Лизой жили в квартире Игоря, издатель наклеил усы и бороду, выкрасил волосы и стал похож на сына банкира Буркова. Думаю, сейчас Кузьма устраивается в какой-нибудь далекой стране, он будет писать роман и ждать рождения своего ребенка. Наверное, мы опоздали задержать пару. А вот старший Богородов не медлил, он выцыганил у наивной Валентины все документы и отправил к ней киллера.
– Визжалкина умерла в присутствии Алевтины, – напомнил полковник.
– Нет! Долецкая уходила за хлебом, – уперлась я, – очень уж удачно Валя скончалась сразу после того, как рассталась с документами.
– И как, по-твоему, Игорь прошел контроль по паспорту Кузьмы?
Я забегала по комнате.
– Пассажиров частных самолетов не досматривают. Ты отдаешь свои документы служащему vip-зоны и идешь в ресторан. Через час подходит девушка в форме и нежно щебечет:
– Багаж на борту, я готова проводить вас на посадку.
Чтобы не тревожить богатых людей, формальности сведены к минимуму. В аэропорт прибыл Кузьма со Стеллой, пара прошла в харчевню, туда же Марат привел полупьяного Игоря, накачал его водкой и на носилках отправил в лайнер.
– Человека в подобном состоянии не пустят на борт, – возразил Александр Михайлович.
– Верно! Сотрудники «Аэрофлота», «Эйр Франс» и других авиакомпаний откажутся принять алконавта без рефлексов. Но вспомни, самолет-то частный! Хозяин приказал, и экипаж повиновался. Чем больше денег, тем меньше проблем. Немедленно арестуй Павла Петровича Богородова! Он убийца! На его совести множество трупов в Новопольске, еще Валентина, Стелла и Игорь. Настоящая Лидия погибла случайно, таблетка для нее оказалась слишком сильной. Кстати, где ее тело?
– Павел не знает, – мрачно ответил Дегтярев, – труп прятал Карелин. Он сейчас на острове Сул, занимается похоронами «Кузьмы».
– Вот еще одно подтверждение того, что сын бизнесмена жив, – заявила я, – иначе бы папочка привез его тело в Москву.
Александр Михайлович крякнул и потянулся к телефону.
Эпилог
Обвинения против Павла Петровича развалились, словно домик поросенка, на который дунул злой волк. Никаких следов преступлений в Новопольске не осталось. Матерые адвокаты свалили всю вину за случившееся в клубе на Максима Карелина, дескать, старший Богородов прибыл в «Рокко» уже после того, как тело Лидии увезли. Стеллу никто убивать не собирался, Павел Петрович только хотел, чтобы Валентина не подняла скандала, не рассказала об адюльтере. Старшая Визжалкина скончалась от инфаркта. Яхта перевернулась случайно. Игорь Бурков жив и здоров, он вылетел в Бразилию спустя несколько дней после трагедии с новобрачными. В одном самолете с ним оказалась Елизавета Павлова, барменша из московского клуба средней руки, но что в этом особенного? В громадном «Боинге» сидела еще масса пассажиров. Тело Лидии не нашли, Максим Карелин не вернулся в Москву, с острова Сул он перебрался в Рио-де-Жанейро, и там его след, как, впрочем, и следы Игоря Буркова, затерялся. Сотрудникам Дегтярева удалось лишь установить, что поздно ночью в понедельник, за день до свадьбы издателя сын банкира приходил в клуб «Рокко», именуемый молодежью «Колбасой». Бурков разговаривал с Кузьмой, оказалось, что они с Дикси учились в одном институте и отлично друг друга знали. Гарик напился, и приятель устроил его в vip-комнате. Джонни продемонстрировал счета, из которых стало ясно: Игорь покинул номер в среду, после полудня.
– Фиг его знает, куда он поехал? – разводил руками управляющий. – Я Гарику не нянька. Дикси за него из жалости заплатил.
Добравшись до этой стадии, расследование забуксовало, а потом окончательно рассыпалось. Слабым утешением мне послужило то, что Павел Петрович снял свою кандидатуру с выборов. На этот раз у него хождение во власть не получилось.
Мне пришлось рассказать Алле о смерти Стеллы. Девочка долго плакала и отказывалась от операции, которую мы оплатили в одной из лучших московских клиник. В конце концов ее уговорила Маша.
– Не будь дурой, – сердито сказала она Алле, – Стелла была бы счастлива узнать о том, что ты стала бегать.
Операционное вмешательство прошло удачно, на период реабилитации мы забрали Аллу в Ложкино, а сегодня опять привезли в клинику. Через неделю Аллочке предстоит улететь во Францию, там она будет учиться в пансионе, перед дорогой нужно еще раз сдать анализы и проверить работу титановых суставов.
Устроив Аллу в палате, мы с Александром Михайловичем и Машей медленно шли по коридору и столкнулись с Карелием Леопардовичем.
– Здравствуйте, – без особой радости сказала я.
Психолог заморгал, потом воскликнул:
– Помню, помню! Маниакальная неприветливость, социопатия вкупе с синдромом безудержного обжорства и комплексом кастрации, осложненным неумением сочувствовать окружающим! Э… э… э… Васильева Дарья!
– Верно, – кивнула я.
– Какими судьбами вы у нас? – заулыбался Карелий.
– Приходила проведать больную, – не вдаваясь в подробности, ответила я.
– Превосходно, – похлопал меня по плечу врач, – занятия в группе не прошли даром. Вы научились думать о других. Я очень рад, что вам помог.
Маша закашлялась, я хотела распрощаться с доктором, но тот продолжал цепко держать меня за руку. Дернувшись пару раз, я спросила.
– А вы почему в хирургию заглянули?
– На консультацию, – пояснил Карелий, – помните Таисию и Тимофея?
– Конечно, их трудно забыть, – усмехнулась я.
– Они поженились! И сейчас тут лежат! Слегка повздорили! В семье разное случается, – закудахтал психотерапевт. – У него проломлен череп, у нее обе ноги в гипсе. Пустяки! А вы, заинька, не хотите походить в группу? Я сейчас как раз набираю новую.
– Извините, Петрозаводск Пумович, но мы спешим, – решительно заявил полковник.
Карелий Леопардович с огромным интересом посмотрел на Дегтярева.
– Как вы меня назвали?
– По имени. Петрозаводск Пумович, – ответил наивный Александр Михайлович.
Я с трудом сдержала смех, вот уж не думала, что приятель запомнит столь дикое имечко. Я же над ним подшутила, когда сказала, что врача так зовут.
Карелий обнял полковника за плечи.
– Понимаю вашу проблему. Глубочайшая обида на мир, стресс, ведущий к аневризме холецистита и закупорке камертонов мозжечка, отсутствие тонуса остеохондроза! Пойдемте, пойдемте. Вам необходима моя помощь! Прямо сейчас, мой бедный, глубоко страдающий друг.
Карелий потащил перепуганного Дегтярева по коридору.
– Муся, – озабоченно воскликнула Маня, – надо отбить полковника! Иначе этот Город Пумович его съест! Что за чушь он нес про камертоны, аневризму и тонус остеохондроза? Петрозаводск Тигрович нормальный?
– Нет, – мстительно сказала я, – нет, он псих, но не надо выручать Дегтярева. Полковник считал меня сумасшедшей и отдал на растерзание Карелию, пусть теперь посидит на занятиях в группе, поучится любви к окружающим!
– Муся, это жестоко! – воскликнула Маня.
– Вовсе нет, – не согласилась я, – ведь я не сообщила Леопардовичу, что Дегтярев обожает жареную картошку с грибами!
– При чем тут еда? – поразилась Маруся. – Пума Петрозаводкович не гастроэнтеролог, а психолог!
Я покачала головой.
– Вот тут ты не права! Любой врач сначала выяснит у пациента, что тот любит есть на обед и ужин, а потом навсегда запретит ему прикасаться к этим продуктам.
Неравный брак Синей Бороды
Если хочешь быть счастливым – будь им. Не я придумала этот замечательный афоризм, но абсолютно с ним согласна. В жизни людей в основном происходят одинаковые события, мы все плаваем в одном житейском море, вопрос лишь в том, как относиться к тому, что с тобой случается. Для одной женщины ожидание ребенка огромное счастье, несмотря на отсутствие мужа, близких родственников, денег и жилья, она обожает еще не рожденного малыша и в конце концов преодолеет все испытания. Другая, сидя в трехэтажном доме в окружении заботливого супруга, хлопотливой мамы и нежной сестры, отодвинет от себя банку с черной икрой и заноет:
– Боже! Я страшная, толстая, уродливая, меня тошнит по утрам! Из-за живота не могу поехать отдыхать на юг! Катастрофа!
И так девять месяцев подряд. А теперь скажите, кто из двух будущих мамаш счастлив? По логике вторая, но получается, что первая.
Я откинулась на спинку кресла. Автобус, мерно покачиваясь, завернул за темно-синюю гору.
– Сколько нам еще ехать? – капризно-обиженным тоном протянула пассажирка, сидевшая передо мной.
– Подожди, милая, – ответил мужской голос. – Через десять минут будем на месте.
– Ты говорил то же самое полчаса назад! – не успокаивалась тетка. – Отвратительная дорога. Серпантин. Если обратно придется ехать тем же путем, это сведет на нет все удовольствие от отдыха!
Я посмотрела в окно и зажмурилась: создалось ощущение, что большой пассажирский «Мерседес» завис одним боком над пропастью.
– Хочу пить, – громко заявила соседка.
Послышалось тихое шипение.
– На, дорогая, я прихватил с собой из самолета, – услужливо сказал муж.
– Фу, Андрей! – возмутилась капризница. – Ты в своем репертуаре! Жаден до мозга костей! Ну как можно брать газировку из лайнера?
– Почему нет, Олюшка? Стюард принес пару бутылок, я все не выпил, не оставлять же напиток? Кстати, билеты до Афин недешевые, в их стоимость входят еда и питье, которое пассажирам подают на борту. Авиакомпания не разорится.
– Жлоб, – коротко резюмировала жена.
– Вовсе нет, – без всякой агрессии ответил муж, – просто я хозяйственный. Надо думать о деньгах, а не разбрасывать их направо-налево. Право, глупо покупать минералку, если ее можно получить бесплатно!
– Я хочу пить! – противным голосом повторила Ольга.
– Угощайся, милая.
– Эту не буду!
– Но почему?
– Она из самолета! Протухла!
Я закрыла глаза. Однако у Андрея ангельское терпение. Эту парочку я заприметила еще в Москве, они тоже проходили через VIP-зал. Когда мы с Аркашкой и Марусей вошли в просторную комнату, где вежливо улыбающийся таможенник начал досматривать мой багаж, Андрей и Ольга уже находились там, сидели на диване в ожидании паспортного контроля. Я устроилась в кресле неподалеку от них, и дети начали раздавать мне указания.
– Мать, не забудь как следует намазаться кремом от солнца, – велел Аркадий.
– Мусечка, не выключай мобильный даже ночью, – приказала Маша.
Я покорно кивала, ожидая момента, когда объявят посадку.
– Будь осторожна с местной кухней, – напутствовал Кеша, – она специфическая, острая и может спровоцировать гастрит.
– Не заплывай далеко, – вторила ему Машка.
– Послушайте, я не впервые лечу к Наташке! У нашей баронессы Макмайер на Эгейском море собственный дом, у меня там есть личная спальня с ванной, до потолка набитой солнцезащитными средствами. В особняке служит повар, который готовит европейскую еду. Может, он ради экзотики и состряпает нечто из йогурта, чеснока, зелени, перца, баклажан и баранины, но в основном я буду лакомиться все той же куриной грудкой. Ей-богу, вам не о чем волноваться! – не выдержала я.
– Ты первый раз летишь одна в Грецию, – вздохнула Машка, – нам тревожно.
– Кое-кто обожает приключения, – нахмурился Кеша, – наверное, следовало отправить с тобой Оксану!
– У нее ремонт! – воскликнула я. – И потом, мне же не десять лет! Я давно справила совершеннолетие!
Маруся тяжело вздохнула, а Аркадий тихо буркнул:
– Ты полагаешь?
– Хватит грызть мусечку, – остановила Маня брата, – в конце концов, одна она будет всего несколько часов в самолете! В Афинах ее встретит Наташка.
– Действительно, – подхватила я, – давайте лучше чаю попьем!
Кеша поманил официантку, и мы стали наслаждаться вкусным напитком, невольно слушая, как пара, сидевшая на соседнем диване, выясняет отношения. Вернее, муж помалкивал, а вот жене все было не по вкусу. Дама безостановочно капризничала, требовала одновременно чай, кофе, колу, компот, страдала от жары и холода, хотела есть, спать, читать.
– Иногда человека так закалит семейная жизнь, что он перестает бояться загробной, – заявил Кеша, косясь на дамочку.
– Очень надеюсь, муся, что ты не окажешься с ней рядом в самолете, – шепнула мне на ухо Машка, – жуткая зануда! Такая всю дорогу испортит.
Увы, Машкины надежды не оправдались. Мое место оказалось около окна, а по левую руку села та самая невыносимая тетка и всю дорогу шпыняла своего терпеливого мужа. Перед посадкой в Афинах у меня заболела голова, и я с огромным трудом сдержала желание спросить у несчастного Андрея: «Скажите, какое успокаивающее вы регулярно принимаете? Наверное, это замечательные таблетки, раз они помогают выносить столь занудную спутницу жизни».