Фильм окончательно стал мне неинтересен. Почему Семен так неожиданно исчез? Кто эта девушка? Неужели та красавица, что подходила к нам на пляже? Сердце болезненно сжалось, стало трудно дышать. Решение созрело у меня мгновенно, и я вскочила с кресла. «В конце концов, я имею право знать!»— подумала я, выходя из зала. Что именно знать? — на этот вопрос я вряд ли ответила бы вразумительно. Но чувствовала одно: если Семен с ней, мне нужно это увидеть.
В малюсеньком холле было тихо и пустынно, я выглянула на улицу, но и там тоже не заметила никого. Я вернулась в холл и остановилась в недоумении. Тут мой взгляд упал на безымянную дверь. Насколько я помнила еще с пионерских времен, за ней располагался туалет — общий, один для всех. Я решительно дернула за ручку, дверь оказалась не заперта… Семен стоял около умывальника и плескал на себя водой. С его лица, волос, даже с водолазки стекали капли. Я поступила бестактно, ворвавшись сюда, это было понятно. Он посмотрел на меня враждебно и холодно спросил:
— Что-то случилось?
— Нет. Просто я не расслышала, что ты сказал, — попыталась я выпутаться из неловкого положения.
— Я сказал, что сейчас вернусь,— все так же холодно ответил Семен.
— Может, не будем смотреть до конца? — совсем растерявшись, предложила я. Мне подумалось: вдруг Семен плохо чувствует себя и стесняется сказать об этом. Все-таки он очень бледен сейчас. — Лучше прогуляемся, посмотрим на звезды.
— Пойдем, — коротко ответил он.
В холле я почувствовала невероятное облегчение — только теперь я поняла, как боялась застать его в обществе той девушки. Мы вышли на улицу, уже совсем стемнело. После истошных криков киногероев, рычания монстров и громкой музыки так приятно было услышать стрекотание цикад. Горы казались черными бесформенными громадами на фоне темно-синего неба. Фонари освещали небольшие пятачки улицы, а все остальное тонуло в густой влажной тьме. Где-то вдали раздавались протяжные крики чаек. За пять минут мы доехали до моего дома, припарковали машину и подошли к началу тропинки, ведущей к морю. Со стороны единственного работающего на побережье кафе доносилась разухабистая музыка, теплый морской ветер трепал нам волосы. Сверху было видно, что море по-прежнему спокойно.
Внезапно меня обуяла невероятная решимость, и я подумала: «Была не была, терять мне нечего!» Именно в таком состоянии, наверное, люди совершают несвойственные для себя поступки.
— Скажи честно, что такой парень, как ты, мог во мне найти? — спросила я резко, будто ринулась с горы вниз.
— Полина, я тебя не понимаю... — Семен действительно выглядел удивленным
— Ты все отлично понимаешь! Здесь нет ни одной девушки, которая не пыталась бы приблизиться к тебе…
— А, ты об этом… Слушай, меня не интересуют эти девушки.
— А я? — Отступать было некуда, хотя я и знала, что веду себя неправильно.
— Ты интересуешь… — Он произнес это так, словно делал признание самому себе.
— Но я же самая обыкновенная!
— Нет, — решительно заявил Семен.
— Поля, ты приехала?— позвала с крыльца мама, заметившая, вероятно, «Форд» у калитки.
— Тебе пора, — быстро сказал Семен. Ему явно не хотелось продолжать разговор.
— До свидания! — Я с огромным трудом взяла себя в руки и ушла, не оглядываясь и держа спину прямо.
Я была уверена, что дома мама и бабушка накинутся на меня с расспросами: что это за молодой человек, почему я не встречаюсь с ровесниками-одноклассниками и прочее. Но они даже не вышли ко мне — закрылись в комнате и о чем-то тихо говорили. Вернее, бабушка говорила тихо, а мама иногда возбужденно вскрикивала. Наверное, обсуждали папу. Я не придала этому большого значения — моя мама мастерски умеет создавать шумна пустом месте. Я снова вышла на улицу и улеглась в гамак. В голове моей был только он — этот необыкновенный парень.
Глава 5
Утром передо мной стояла сложная задача: проскользнуть мимо бабушки незаметно, чтобы избежать ее хитрых «психологических» расспросов. Что я могла ей сказать? Я бы и сама очень хотела знать, встречаюсь я с Семеном или нет. Не было у меня ответа и на другие ее вопросы: кто его родители, где он живет, учится ли, кем хочет стать и так далее до бесконечности. Хорошо хоть мама уже на работе, несет свою нелегкую вахту в больнице.
Бабуля прочно обосновалась на кухне, поэтому пришлось прибегнуть к хитрости. За завтраком я сосредоточенно читала учебник. Она попыталась было втянуть меня в беседу, начав с вполне невинного: «Поля, как тебе мои блинчики?» — но я увильнула: «Ба, блинчики чудесные, но мне грозит двойка по физике, если я не успею дочитать до конца параграф!» Бабушка, конечно, хмыкнула: «Ой, ну где ж тебе вчера было его прочитать, этот параграф, когда такие красавцы у калитки на «Фордах» разъезжали!» Но расспросы оставила.
В школе меня угораздило упомянуть при Наде, что я была в библиотеке и общалась с подругой Машей. Надюха оказалась ревнивой! Она надулась как мышь на крупу и целый урок со мной не разговаривала. Правда, это было на информатике, где мы обходимся без учебников. Потом началась физика, и подруге пришлось растопить лед молчания — учебник-то принесла как всегда я.
— Поль, мы еще ни разу с тобой в кафе не ходили. И вообще, ты мне этим Олегом Смирновым, с которым твоя великолепная Маша встречается, все уши прожужжала, — я упомянула его всего один раз! — а с кем, значит, я гуляю, тебе неинтересно.
— Ну почему, мне очень хочется с ним познакомиться, — соврала я.
— Ну вот, давай сегодня с русского смоемся, пойдем в «Ветерок», мой Витек угощает...
Знаменитый в поселке «Ветерок» я помню с детства — здесь отмечались все свадьбы, дни рождения и поминки, здесь отдыхающие пели под караоке «Звенит январская вьюга» душными летними вечерами, здесь же потом дрались и били стаканы. С тех пор как я была тут в последний раз, «Ветерок» изменился в лучшую сторону. Чище как-то стало, столики уже не шатаются, покрыты аккуратными скатерками. И даже официантка без фингала под глазом — это для Бетты прогресс!
Мы ждали Надькиного ухажера за столиком на уютной терраске, увитой плющом.
- Я думаю, он повелся на то, что ты — москвичка, — решительно заявила мне Надя. Речь, естественно, шла о Семене. О том, что я была с ним в кино и мы сбежали, не дождавшись конца сеанса, знала уже вся Бетта.
— Надь, ну тебе не все равно? У него же девушка есть, — слабо отбивалась я. Ну вот чего я сегодня добилась? От бабушки улизнула, а все равно попала на допрос.
— Хм! Девушка' — негодовала подруга. — Как будто ты не знаешь, что одна девушка не помеха для появления другой...
— Но ты же ее видела, Надя! А теперь посмотри на меня...
— Я ж говорю — повелся на то, что ты москвичка! А ты не теряйся, лови момент. Проживешь здесь еще пару месяцев, и уже никто не вспомнит, откуда ты приехала. Летом к тебе отдыхающие будут подходить и спрашивать: «Девушка, а вы местная? Покажите нам достопримечательности! Где у вас тут вино домашнее продается?»
— Надь, я летом поступать буду, уеду отсюда, — перевела я разговор на другую тему. И очень вовремя, потому что к «Ветерку» подъехала белая «девятка», из которой вылез паренек, такой же чистенький и аккуратный, как его машина.
— Витек! — окликнула его Надя, и круглолицый блондин в белой рубашке и белых отутюженных брюках весь расцвел и заулыбался. Это был типичный представитель породы «лошков» — хороших мальчиков из хороших семей. Почему-то таких парней часто тянет к «девушкам с темным прошлым», к которым причисляла себя моя Надюха. Витек сел за наш столик, поздоровался со мной и тут же забыл о моем существовании, уставившись на Надю влюбленными глазами.
— Вить, мы фруктов хотим, — томно протянула подруга. Парень тут же замахал рукой официантке. Та подошла, и он заказал все, что было фруктового в сегодняшнем меню, — от ассорти из груш и яблок до салата. Когда же заказ принесли, Надюха начала ломаться:
— А почему грушу не почистили?
Витек мгновенно схватил нож и начал обрезать кожицу с кусочков груши.
— Ой, ладно, не суетись, — милостиво проговорила Надя, — давай поболтаем лучше…
Тут-то и выяснилось, что в присутствии Надежды на ее кавалера нападает немота — Витек отчаянно пытался придумать хоть какую-то тему для разговора, его глаза растерянно перебегали с одного предмета на другой, но ничего мало-мальски связного выговорить он не мог. Мне было очень жаль его.
— Ты куда поступать собираешься? — спросила я Витю, видя, что его нужно срочно спасать, иначе он погибнет в глазах своей девушки.
— В авиационный, — натянуто произнес он и опять замолчал.
— Ладно, Вить, мы тут с Полиной поболтаем, а ты съезди, возьми билеты на «Морскую мглу», а то все уже фильм посмотрели, — Надежда хитро покосилась на меня, — мне, может, тоже хочется.
Окрыленный поручением, Витек сразу же умчался.
— Нет, ты мне скажи, о чем вы с ним в кино разговаривали? И куда ушли с сеанса? — тут же набросилась на меня Надя. Ее жадный взгляд бегал по моему лицу, словно она искала на нем ответы на все свои вопросы.
— Мы почти не успели поговорить с ним, потому что он плохо себя чувствовал… Мы и ушли из-за этого. Он меня сразу домой отвез. — Что ж, я была честна
Надя глядела на меня разочарованно. Ее информационный голод я не утолила, и я решила отвлечь подругу прежде, чем она снова примется меня пытать:
— Надь, мы уже с тобой достаточно долго общаемся. Может, расскажешь мне про свое темное прошлое. Ты кого-нибудь зарезала? — я пошутила не очень удачно, но она не обиделась.
— Ну, зарезать не зарезала. Хотя, возможно, и надо было бы… — задумчиво ответила Надя. — Вообще-то я прославилась на всю Бетту тем, что два года назад закрутила роман с женатым отдыхающим. Ну и потом сделала аборт.— Надюха посмотрела на меня с вызовом.
— Н-да... — только и сказала я.
— Вот тебе и «н-да...», — передразнила она. — Знаешь, у нас тут многие мутят с отдыхающими — чего еще летом делать? А залетела я одна… Я-то думала, у нас любовь неземная, и когда поняла, что беременна, позвонила ему в Москву. А там жена разговор подслушала, и вышло целое дело. Во-первых, оказалось, что насчет любви я жестоко ошиблась. А во-вторых, баба у него очень скандальная. Она сюда примчалась, директору школы мозги промыла, про меня вся школа узнала, осталось только в газете написать… Поэтому теперь хорошие девочки со мной не дружат.
— Зато ты очень нравишься хорошим мальчикам… — улыбнулась я.
Около двух Витек отвез меня домой. Я спряталась от бабули в комнате и стала зубрить уроки. Но образ Семена то и дело всплывал перед глазами. В четыре часа я все-таки решилась спуститься к морю. Общение с Надей всегда настраивало меня на боевой лад. Раньше я не поверила бы, что смогу напрямую спросить парня: «Что ты во мне нашел?» А сейчас была готова задавать Семену любые вопросы — лишь бы избежать недосказанности. Я надела джинсовые шорты, кеды и майку с Микки-Маусом, пригладила щеткой вьющиеся волосы и чуть подкрасила ресницы. Особое усердие в наведении марафета казалось мне бессмысленным — достаточно было вспомнить ту девушку, чтобы понять всю тщетность моих усилий.
С горы я спустилась, полная решимости «все выяснить». Еще издали я заметила стройную фигуру Семена. Он сидел на одном из лежаков и задумчиво глядел на море. На нем были только синие джинсы, майка лежала рядом. Влажные волосы он откинул назад. Странно, что кожа у него почти незагорелая. Она не белая, но и не смуглая, скорее, матовая. Я подошла сзади почти вплотную и остановилась в нерешительности. Семен сидел в шаге от меня, но, казалось, был далеко отсюда. Бесконечно далеко... Он походил на молодого морского бога. Не на какого-нибудь старого, бородатого Нептуна, а на юное, прекрасное божество, которое вышло из моря ненадолго посмотреть, как тут живут смешные суетливые смертные.
Галька зашуршала под моими ногами, и Семен оглянулся. Его дымчатые глаза неожиданно потеплели.
— Здравствуй, Поля, — мягко сказал он. Внутри у меня все затрепетало, но я не позволила себе растаять, как мороженое на жаре.
— Здравствуй. Я хочу закончить наш вчерашний разговор! — решительно объявила я, ощущая мелкую дрожь в коленях. Лицо его слегка побледнело, на нем появилось недовольство. Он посмотрел на меня, словно полоснул ножом.
— Хорошо. Спрашивай.
— Вчера ты сказал мне, что я тебя интересую. Вот я и пытаюсь понять: чем же такая девушка, как я, смогла заинтересовать такого парня, как ты.
Семен долго молчал. Наконец он проговорил очень тихо и серьезно:
— Не стоит нам с тобой это обсуждать. Забудь то, что я сказал, и держись от меня подальше. — С этими словами он поднялся и решительно зашагал прочь. Я застыла посреди пляжа соляным столбом. Было очень обидно, слезы навернулись на глаза. Я даже не смогла притвориться, что все нормально, и посидеть немного у моря для вида, слезы уже вовсю катились по щекам. Я побежала к своей тропинке и стала забираться в гору. Никогда еще подъем не казался мне таким тяжелым.
Дни в Бетте еще были теплыми, даже жаркими, но вечера уже стали прохладными. Я сидела дома, закутавшись в плед, и пыталась учить физику. Но получалось, если честно, плохо.
«Держись от меня подальше», — звенели у меня в голове последние слова Семена. Я оказалась права: он просто шутил, прикалывался, а я-то, дура, поверила!
— Поля, к тебе пришли! — заглянула в комнату мама. По ее лицу я поняла, что это не Надя и не Пашки. Я, как была, в домашнем халате и непричесанная вышла на улицу. У калитки стоял Семен. Выглядел он, как всегда, божественно — в серой водолазке и темно-синих джинсах.
Сердце забилось с ужасной силой и подскочило куда-то к горлу.
— Добрый вечер! — как ни в чем не бывало поздоровался он.
— Добрый,— ответила я и не удержалась: — Уходишь ты не прощаясь, зато здороваешься регулярно, по два раза в день...
— Извини меня, Полина. Поверь, я хотел как лучше...
Я смотрела на Семена не отрываясь. Оказывается, даже просто видеть его — уже счастье. Стоять рядом, слышать его удивительный голос, который иногда бывает теплым и будто обволакивает меня всю, а иногда становится холодным, как металл. Я, похоже, начала забывать, как он обидел меня сегодня.
— Я пришел, потому что кое-что произошло, Полина, — тихо и серьезно сказал Семен. От того, как он произнес мое имя, по телу побежали мурашки.
— Что именно?
— Это не так важно. Важно, что изменить уже ничего нельзя, и тебе придется кое-что для меня сделать.
— Что? — с замирающим сердцем спросила я, готовая выполнить любую его просьбу.
— Ты пообещаешь мне держаться подальше от воды, — очень серьезно произнес он. — Договоримся с тобой, что к морю будешь подходить только вместе со мной.
«Только вместе со мной»! Из всего сказанного это поразило меня больше всего. Значит, он собирается продолжать отношения?! В какой-то момент у меня мелькнула совсем уж глупая мысль: весь этот разговор о том, что что-то там случилось, — просто повод сообщить о желании встречаться со мной. Конечно, его просьба была странной — с чего бы это мне бояться воды?
— Так ты обещаешь?— настойчиво спросил Семен.
— Обещаю. Это из-за моих судорог? Я буду теперь носить с собой булавку! — улыбнулась я.
Но он оставался серьезным
— Дело не только в этом…
— Так в чем же? — вскинулась я, сама того не ожидая. Мое нетерпение было сильнее вежливости, к тому же он постоянно говорил загадками!
Глядя на мою бурную реакцию, Семен замялся.
— Давай я расскажу тебе завтра, о'кей?
Я машинально кивнула. А потом сообразила: завтра! У меня даже ноги подкосились от расстройства. Больше всего на свете мне хотелось увидеть его завтра, но это невозможно. Я обещала Пашкам поехать с ними в Сочи, и поменять планы уже нельзя. У большого Пашка там живет тетя, и когда я милостиво согласилась на эту поездку «в большой город», Пашок сообщил ей, что будет не только с неизменным другом, но и с девушкой! Тетка пришла в неописуемое волнение и уже с четверга пекла, солила и мариновала. Она заставила мужа купить новый тренировочный костюм, сама же постриглась и сделала «химию». Подвести эту незнакомую тетку я никак не могла. И даже притвориться больной смысла не было — пришлось бы сидеть дома, ведь о моей прогулке с Семеном вмиг узнает вся Бетта, и Пашки обидятся несказанно.
— Завтра я не смогу, уезжаю в Сочи с друзьями, — объявила я твердо, и один Бог знает, чего мне это стоило.
— Ладно, давай тогда после твоего возвращения, — холодно отозвался Семен, — кстати, дай, пожалуйста, мне номер твоего мобильного.
Мы обменялись телефонами. На улице стало совсем прохладно, я старалась не дрожать в своем тонком халатике, но получалось не очень.
— Иди, а то замерзнешь, — сказал Семен, и голос его прозвучал неожиданно тепло. Не зная, о чем еще говорить, я кивнула и быстро побежала домой.
Этой ночью я долго не могла уснуть. Зато под утро разоспалась и встала только к обеду. Хорошо, была суббота, уроки на следующую неделю сделаны, можно и отдохнуть. Я повернулась на другой бок, но тут почувствовала знакомый любимый запах, доносящийся с кухни. В этот момент в двери показалась мама.
— Полли, вставай, солнышко! Мы с бабушкой приготовили твои любимые драники! Со сметаной!
Через минуту я была на ногах, а еще через пять минут уже намазывала густую домашнюю сметану на пышущий жаром румяный драник. Бабушка хлопотала у плиты, а мама заваривала чай.
Вдруг раздался писклявый звонок. Мама побежала открывать калитку и через минуту вернулась.
— Там твои одноклассники, два Паши, спрашивают — ты готова ехать в Сочи?
— А можно они зайдут? Не хочу отрываться от драников!