— По-моему, — серьезно ответила она, — твой друг Колин поступил очень мудро.
— Я тоже так думаю, отец, — сказала Пенелопа. — Кто из потомков великого Артура не мечтает найти Истинный Авалон и воцариться в нем? Ты нашел его, и Колин, узнав о твоем происхождении, со всей очевидностью понял, что когда-нибудь ты захочешь занять его место. Поэтому он решил уйти красиво.
— Я присоединяюсь к мнению девочек, — подал голос Брендон. Он уже оправился от смущения и вновь выглядел самоуверенно и респектабельно. — Это и мудро, и красиво, и, добавлю от себя, в высшей степени порядочно. Ведь как-никак это земля наших предков, и венец Авалона по праву принадлежит нам, Пендрагонам… То есть тебе, Артур, как старшему в роду. Амадис и Александр не в счет.
Пенелопа рассмеялась:
— Вот это я имела в виду, говоря о мечтах всех принцев Света об Истинном Авалоне. Не сомневаюсь, что будь у Брендона выбор, он без колебаний променял бы Солнечный Град на Авалон, хотя еще ни разу не видел его.
— В этом что-то есть, — согласился Брендон. — Однако к чему эти разговоры? Теперь Авалон — вотчина Артура, а я, так уж и быть, удовольствуюсь Царством Света.
Бренда улыбнулась и поцеловала брата в щеку.
— Близость Источника влияет на него положительно, — сообщила она мне и Пенелопе. — В нем снова пробуждаются властные амбиции.
Мы, все четверо, дружно рассмеялись.
— Хорошо, — сказал я. — В этом вопросе мы пришли к согласию. Теперь нужно решить, что делать вам.
— Проблема, под каким соусом преподнести нас в Авалоне, отпала сама собой, — заметила Бренда. — Я и Пенни — твои сестры, Брендон — твой брат. А все остальное — детали, которые тебе следует обсудить с твоим другом Морганом. В отличие от нас, вы знаете этот мир, тут вам и карты в руки. А мы тем временем поживем в Каэр-Сейлгене, займемся исследованием близлежащих миров, в общем, скучать не будем. Правда, друзья?
Пенелопа и Брендон утвердительно кивнули.
— Вот и чудненько, — сказал я и призвал Образ Источника. — А сейчас мы займемся лошадьми, горячими жеребцами и смирными кобылами. Соответственно с мужскими и дамскими седлами.
Бренда фыркнула:
— Лично я предпочла бы горячего жеребца. Может, поменяемся, Брендон?
— А заодно поменяйтесь и одеждой, — усмехаясь, предложил я, сворачивая пространство в лист Мебиуса.
Глава 2
Я стоял у подножия холма, покрытого растительностью лилового цвета, а надо мной отливало бирюзой зеленое небо Безвременья. По пологому склону холма ко мне приближалась плавной походкой прекрасная золотоволосая женщина, моя Снежная Королева, Хозяйка Источника, Бронвен…
Позаботившись о родных, которые сейчас отдыхали в уютных спальнях моего замка Каэр-Сейлген, я первым делом направился сюда, чтобы потолковать с Бронвен, и лишь затем собирался свидеться с Морганом. Мое посещение Безвременья, сколько бы я здесь ни пробыл, в материальном мире займет всего одно мгновение, но за это мгновение я рассчитывал узнать достаточно, чтобы говорить с Морганом на равных и с самого начала пресечь его попытки лукавить со мной. Кроме того, в мои ближайшие планы входил отдых. После преодоления барьера бесконечности я чувствовал усталость и в случае, если Бронвен не проявит признаков агрессивности, предполагал отоспаться в Безвременье.
Никаких признаков агрессивности Бронвен не проявляла. Она подошла ко мне почти вплотную и взяла меня за руку. Ее большие голубые глаза лучились грустью и нежностью.
У меня защемило сердце, но нельзя сказать, что я изнывал от страсти. Просто я был мужчиной, а Бронвен была красивой женщиной (во всяком случае, сейчас), и она нравилась мне. Только и всего. С огромным облегчением я констатировал, что кризис прошел, одной проблемой стало меньше, хотя забот не поубавилось.
— Что ж, — произнесла Бронвен с нотками обреченности в голосе. — От имени Источника приветствую тебя, Артур Пендрагон, новый король Логриса.
— Здравствуй, Бронвен, — сказал я, а затем без обиняков спросил: — Что с Колином?
— Он ушел.
— Куда?
— Не знаю. Но он сказал, что больше не вернется.
— Почему?
Бронвен грациозно опустилась на траву, а я сел рядом с ней.
— По многим причинам, — ответила она. — И прежде всего потому, что он узнал, кто ты на самом деле.
— От тебя?
— Не совсем так. Я лишь подтвердила ему то, что он услышал от других.
— А от кого именно?
— Слухами земля полнится, Кевин. Когда ты отправился в Экватор к своей родне…
— Ба! — перебил я ее. — Откуда тебе это известно?
— Я подслушала твой прощальный разговор с Дэйрой, — просто ответила она.
— Черт тебя подери, Бронвен! — воскликнул я, краснея от стыда и негодования. — Когда же ты перестанешь совать свой нос в нашу постель?!
Бронвен положила руку мне на плечо.
— Извини, дорогой, я больше не буду. В тот раз я солгала тебе, говоря, что мне доставляет удовольствие наблюдать, как вы занимаетесь любовью. А ты, глупенький, поверил! Думаешь, мне приятно было видеть, как мой любимый ласкает другую женщину?
— Бронвен, прекрати!
— Ладно, — вздохнула она. — Не буду. Скажу лишь, что тогда я подглядывала за вами по необходимости. Я должна была узнать о тебе как можно больше.
— Добро, ты узнала. А дальше?
— Потом по стране поползли упорные слухи, что ты прямой потомок легендарного Артура Пендрагона и тебя тоже зовут Артур. Дескать, твой прадед много столетий спал сном, похожим на смерть, в таинственной пещере, а когда пробил его час, проснулся и ушел в чужие края. Там он женился, обзавелся детьми, основал Царство Света. Впоследствии ваш род стал настолько могущественным, что решил вновь воцариться в Логрисе. С этой целью тебя, новорожденного младенца, отдали под опеку лорда Маркуса Финнегана, чтобы ты рос и воспитывался как настоящий логрийский аристократ…
— О, Митра! И люди поверили в этот бред?
— Представь себе, многие поверили. И кстати, по мне это не такой уж и бред. Если отвлечься от некоторых деталей, в частности от письма, состряпанного Фергюсоном…
— Какого письма?
— Предсмертного послания лорда Финнегана своему племяннику Моргану, в котором проливается свет на тайну твоего происхождения. Из этого письма следует, что Маркус Финнеган с самого начала был в курсе происходящего, то есть фактически он был агентом твоей семьи, и, предчувствуя смерть, поручил Моргану Фергюсону в надлежащее время позаботиться о тебе.
— Сдуреть можно! — растерянно пробормотал я.
— Вот именно. Между прочим, это был ловкий ход. Всем известно, что Морган лучший друг Колина, и когда он, для виду поломавшись, в конце концов признал факт существования письма, а затем и предъявил его, то никто не осмелился, во всяком случае открыто, обвинить его в подлоге.
— Но ведь письмо же поддельное!
— А Морган искусный чародей. Только я или Колин могли уличить его, но мы не стали этого делать.
— Почему?
Бронвен передернула плечами:
— Во-первых, к нашим обвинениям отнеслись бы предвзято, потому как мы в этом деле заинтересованная сторона. А во-вторых, это было ни к чему. Ведь ты действительно правнук короля Артура, а значит, в любой момент можешь предъявить вместо ложных истинные доказательства своего происхождения, а вместо вымышленной истории рассказать свою настоящую. В общем, три дня назад, когда войско вернулось из похода, Колин публично заявил, что якобы обратился к своей Силе, и она подтвердила твое происхождение от короля Артура. Затем он отрекся от престола в твою пользу.
— То есть, Колин решил сдаться без боя?
— А с кем ему было бороться? С Морганом и Дэйрой, которые сговорились возвести тебя на престол? Они были лишь пешками в этой игре; главная же фигура — ты. Я сразу предупредила Колина, что у него нет никаких шансов одолеть тебя в честном поединке. А последовать примеру нашего предка Гилломана и повторить его «подвиг» он не захотел.
— А ты?
Бронвен посмотрела на меня долгим взглядом, затем протянула руку и провела ладонью по моей щеке.
— Ах, милый, — страстно проговорила она. — Да разве я способна на это? Как ты мог подумать такое?! Мне дорога каждая твоя частичка, и я скорее умру, чем причиню тебе вред. Отныне и по гроб своей жизни я буду твоим верным ангелом-хранителем.
От ее нежного прикосновения, от ее пламенных слов, от ее ласкового взгляда меня охватило возбуждение. Но это было, если воспользоваться лексиконом Моргана, всего лишь банальное желание гульнуть на стороне. Ведь я так давно не держал в своих объятиях Дэйру…
— Мое наваждение прошло, Бронвен, — сказал я. — Или почти прошло.
Она убрала руку и вся будто сникла.
— Да, я чувствую это, — тихо произнесла она. — Так быстро… Но неужели я нисколько не нравлюсь тебе? Вот такая. Ведь сейчас я красавица, правда?
Она убрала руку и вся будто сникла.
— Да, я чувствую это, — тихо произнесла она. — Так быстро… Но неужели я нисколько не нравлюсь тебе? Вот такая. Ведь сейчас я красавица, правда?
— Ты прекрасна, Бронвен, — искренне ответил я. — И ты нравишься мне даже в своем истинном облике, но…
— Но ведь это и есть мой истинный облик! — воскликнула она. — У меня их два. Целых два истинных облика! В одном я дурнушка, в другом — красавица.
Я недоуменно уставился на нее:
— Прости, Бронвен. Мы говорим об одном и том же, или о разных вещах? Под истинным обликом я подразумеваю постоянный, обусловленный индивидуальными особенностями метаболизма каждого человека, заложенными в его генах… Ты понимаешь, что я имею в виду?
Бронвен криво усмехнулась:
— Да, понимаю. Я уже знаю и про гены, и про метаболизм, и про многое другое. И, к твоему сведению, сейчас мне не приходится контролировать свой метаболизм, чтобы оставаться в этом облике.
Мое недоумение переросло в изумление.
— В самом деле?!
— Клянусь Источником. Оба мои облика теперь заложены в моих генах.
Я содрогнулся от ужаса. Во всех без исключения Домах вмешательство в естественную генетическую структуру было строжайше запрещено из-за непредсказуемых последствий оного и каралось очень жестоко — стерилизацией с последующим изгнанием. В среде Властелинов имелось множество разных, порой бессмысленных табу и запретов, порожденных консерватизмом и косностью нашей цивилизации долгожителей, но в данном случае представители всех поколений были единодушны: никакой евгеники.
— Бронвен, солнышко, — встревожено проговорил я. — Что ты наделала?! Ведь ты не была уродиной, совсем наоборот — ты была очень симпатичной девушкой, хоть и не красавицей. А теперь ты поставила под угрозу будущее своих детей. Думаешь, вампиры и оборотни — это лишь сказки?
Бронвен покачала головой:
— Я ничего с собой не делала. Это все Источник.
— Что?!
— Источник дал мне второй облик. Видимо, он не лишен тщеславия и решил, что его Хозяйка должна выглядеть надлежащим образом.
Со вздохом облегчения я повалился на траву.
— Слава тебе Господи, — от всей души восславил я Бога, чье существование все еще было для меня под большим вопросом.
Бронвен склонилась надо мной и погладила мои волосы.
— Ты так переволновался из-за меня?
— Еще бы! Ведь ты не чужая мне. И мне не безразлично твое будущее и будущее твоих детей.
— Будущее моих детей, — с печальной улыбкой повторила Бронвен. — А будут ли у меня дети?
— Обязательно будут, — ответил я. — Если, конечно, ты сама этого захочешь.
— Значит, ты согласен?
Я рывком поднялся.
— Бронвен! Прошу тебя, не надо.
— Кевин, я серьезно. Очень серьезно. — Она действительно говорила серьезно. — Ты даже не представляешь, как я люблю тебя. Я хочу тебя, только тебя, никто другой мне не нужен.
— Это детский романтизм, Бронвен, — попытался вразумить я ее.
— Отнюдь! — живо возразила она. — Я уже достаточно взрослая. По моим подсчетам, мне скоро исполнится двадцать четыре года.
— Правда? — удивленно переспросил я. — Ты умудрилась прожить восемь лет за пять месяцев?
— Ага. Я подолгу живу в мирах, где время течет очень быстро, но знаю меру и не допускаю таких промахов, как Колин, который однажды за ночь скоротал почти три года, а наутро не мог вспомнить, как зовут его камердинера.
— А ты, как я вижу, очень осторожна, — подыграл я ей, радуясь перемене темы. — Даже наш проницательный Морган, во всяком случае месяц назад, ничего не подозревал. Он лишь как-то вскользь заметил, что за последнее время ты здорово повзрослела.
— А я действительно повзрослела. Я много чего видела, о многом узнала, прочла множество интересных книг, общалась со многими интересными людьми, а многие мужчины предлагали мне руку и сердце — ведь всюду, кроме Логриса, я бываю в своем новом облике. — Тут она усмехнулась, а на ее ресницах заблестели слезы. — Но я отвергала все предложения — и пожениться, и просто переспать, — потому что есть на свете человек, для которого я берегу свою невинность. Это ты, Кевин-Артур.
— Бра…
— Помолчи, пожалуйста. Ты просто не понимаешь меня; ты думаешь, что я упрямая и глупая девчонка. Что ж, думай так и дальше, а я буду ждать. Времени у меня вдоволь, я терпелива и буду ждать.
— Чего?
— Пока ты не поймешь меня. Скоро, очень скоро ты начнешь понимать меня и когда-нибудь ответишь на мою любовь — если не из любви, так из понимания и сочувствия.
— Жалость унизительна, Бронвен, — мягко сказал я. — Тем более для тебя, Хозяйки Источника.
— Я говорю не о жалости, а о понимании, Кевин. О том самом понимании, которое вскоре придет к тебе. Тогда ты поймешь мои чувства и посочувствуешь мне. Не пожалеешь — а именно посочувствуешь.
С этими словами она поднялась на ноги и зашагала прочь от меня вверх по склону холма.
— Бронвен! — окликнул я.
Она остановилась и повернула ко мне голову:
— Да?
— Что с Эмрисом и Эриксоном?
Несколько секунд она помолчала, затем ответила:
— Эмрис мой брат, и я забочусь о нем. А что касается Брана Эриксона, то для него уже начался ад при жизни. Я как раз собираюсь посмотреть на его мучения. Хочешь со мной?
Я отрицательно покачал головой.
— А зря, — сказала Бронвен. — Я придумала для него одну очень оригинальную пытку. Я поселила его в мире, где каждый день похож на вчерашний, где нет никаких перемен, где все птицы поют одну и ту же унылую трель, где небо все время хмурое, а солнце никогда не выглядывает из-за туч. Эриксон не испытывает ни голода, ни жажды; еды и питья у него вдоволь, но нет людей, с которыми он мог бы пообщаться, и нет мальчиков для его гнусных забав. К нему прихожу только я — и в этом вся жестокость моей пытки. Он стремительно старится, ибо время в том мире течет довольно быстро, а я каждый раз предстаю перед ним все такая же молодая.
Бронвен повернулась и продолжила свой путь к вершине холма.
"М-да, — подумал я, глядя ей вслед. — В изобретательности ей не откажешь. В ее-то возрасте додуматься до такой изощренной мести! Без сомнений, девочка далеко пойдет…"
Я вновь повалился на траву и блаженно расслабился, но сон никак не приходил ко мне. Я думал о Бронвен, к которой перестал испытывать влечение, но осознание этого факта не принесло мне желанного облегчения. Ее слова о том, что скоро я пойму ее, не давали мне покоя. Что меня еще ждет? Ведь Бронвен слов на ветер не бросает…
Я думал о Колине, который уступил мне корону и ушел в неизвестность, быть может, затаив на меня зло…
Я думал о Моргане и Дэйре, чьими стараниями я стал королем…
Я думал о Дане, которая нравилась мне и которая, наверняка, в обиде на меня. Ведь это по моей вине она не станет королевой…
Я думал о предстоящей мне миссии основателя нового Дома, и думал о том, как его назвать — Домом Источника, Домом Авалона или же, без лишней скромности, Домом Артура. Перебирая в уме варианты названия, я, наконец, заснул…
Глава 3
Меня разбудил вызов через Самоцвет.
"Кто?" — спросил я спросонья, не раскрывая глаз.
"Бренда. Ты в порядке, Артур?"
"Да, уже выспался".
"Ага, понятно. Ты так крепко спал, что мне с трудом удалось дозваться до тебя".
"Я в Безвременье, — лениво ответил я. — Поэтому ты не могла…"
Тут ко мне пришло понимание ситуации, я окончательно проснулся и распахнул глаза. Я не увидел над собой зеленого неба Безвременья; я вообще ничего не увидел, кроме темноты. Обострив свое зрение, я обнаружил, что лежу на застланной постели в спальне Дэйры, а ставни на окнах закрыты. Дневной свет сквозь щели не пробивался, значит, и снаружи было темно. Поздний вечер или ночь…
— Проклятье! — выругался я вслух.
"Что-то стряслось?" — обеспокоено спросила Бренда.
"Похоже, я сглупил… Но, — поспешил добавить, — ничего страшного не произошло. Только и того, что заставил Моргана ждать. И, возможно, поволноваться. Кстати, который час?"
"Начало двенадцатого".
"Очаровательно! Как Пенни и Брендон?"
"Спят и, видимо, продрыхнут до утра. Они очень устали".
"А ты?"
"Я уже выспалась. Теперь буду бодрствовать всю ночь, благо у меня есть чем заняться".
"Чем именно?"
"Здесь по соседству я обнаружила один весьма интересный мир, где женщины щеголяют в совершенно потрясающих нарядах…"
"Голышом?"
"О нет, это было бы слишком банально и совсем неинтересно. А там есть на что посмотреть. Вот когда свидимся, я покажу тебе самые сногсшибательные образчики — ты упадешь!"
Я мысленно послал ей улыбку.
"Спасибо, что предупредила. Перед просмотром я заблаговременно сяду. Не люблю, когда меня сшибают с ног".