Джоанна Линдсей Позволь любви найти тебя
Пролог
Мальчик стоял у окна спальни и смотрел, как падает снег, укрывая мостовую. Наверное, на этот раз он уже не растает, на улице довольно холодно. Мальчик любил снег. Засыпанные им улицы выглядели такими яркими и чистыми, особенно по ночам, когда светили фонари. Окна его спальни выходили на улицу. Он часто стоял у окна днем и смотрел, как мимо проезжают красивые кареты. А временами, когда не мог сразу заснуть или почему-то просыпался, он стоял тут и ночью. Именно тогда он видел карету, которая останавливалась у дверей городского дома, где он жил с матерью Элейн. Этот же экипаж остановился у парадной двери и сейчас. Причем он никогда не приезжал днем, только ночью.
Из кареты вышел высокий мужчина, взметнув полами сюртука, повернулся, чтобы закрыть дверцу, и сказал что-то кучеру. Карета отъехала, а мужчина поспешил к дому. У него имелся свой ключ. Сколько мальчик себя помнил, этот мужчина постоянно приходил к ним в дом.
Мальчик рос в обычном лондонском доме с несколькими слугами. Днем он в любую минуту мог прийти к своей маме, а спать ложился довольно рано, поэтому долго не знал, что по ночам все меняется.
Ему только что исполнилось шесть, и он не помнил, когда впервые спросил у мамы, что это за мужчина. Он просто знал, что случилось это давно. В тот день мама сильно удивилась, что он вообще знает о существовании этого человека.
— Лорд Вулзли — владелец нашего дома, только и всего. Он приезжает, чтобы посмотреть, в каком состоянии здание.
— Так часто?
— Ну, мы с ним подружились. Крепко подружились. Он человек не очень счастливый, а я могу подставить плечо, на котором можно выплакаться. — Она улыбнулась и потрепала мальчика по плечику. — Ты это хорошо знаешь, потому что и сам частенько на нем плачешь, правда?
Мальчик припомнил, что в тот день почувствовал себя сконфуженным. Она говорила про синяки и ушибы, из-за которых он бы ни за что не стал плакать, если бы она не обнимала и не утешала его. Он попытался представить себе, как плачет на ее плече тот высокий мужчина, но у него ничего не получилось.
Ему говорили, что его отец умер, когда сам он еще был младенцем, и мать отказывалась рассказать о нем что-нибудь еще.
— Эти воспоминания заставляют меня плакать, — говорила она. — Когда-нибудь я тебе все о нем расскажу, но не сейчас.
Но так ничего и не рассказала. Единственный раз в жизни мама на него рассердилась, когда он слишком настойчиво задавал вопросы об отце. А когда спросил о нем в последний раз, на ее глаза в самом деле навернулись слезы. После этого мальчик перестал ее расспрашивать.
А владелец дома продолжал приезжать к ним ночами, и мальчик слышал, как тихонько открывалась и закрывалась дверь в мамину спальню. Иногда он выходил в коридор и слышал мамин смех по ту сторону двери. Если этот мужчина может сделать ее счастливой, почему они не поженятся, чтобы и он мог с ними порадоваться?
Недавно любопытство пересилило, и он спросил мать:
— Он что, будет моим новым отцом?
Мать крепко обняла его и ответила:
— О чем ты только думаешь, милый? У Лоренса есть семья — жена и дети. Он просто друг. Понимаешь, мне бывает немного одиноко, и так хорошо, когда есть с кем поговорить.
Вскоре после этого мальчик начал думать, что Лоренс Вулзли и есть его настоящий отец. Стоило этой мысли возникнуть, она его уже не отпускала, но он боялся спрашивать мать. Она не хотела говорить об этом человеке и не хотела говорить о его «умершем отце». Было больно думать, что мама ему лжет. Мальчик надеялся, что ошибается, но понимал, что просто обязан все выяснить.
Так что сегодня ночью он выбрался в коридор. Дверь в мамину спальню, как обычно, была плотно закрыта. Он не стал стучаться. Он услышал смех, потом голоса, но такие тихие, что не мог разобрать ни слова. Мальчик не прижался ухом к двери, он просто сел на пол, скрестив ноги, и стал ждать.
Ждать пришлось долго, он едва не заснул, но в конце концов дверь распахнулась. Мальчик мгновенно вскочил на ноги, чтобы на него не наступили. До сих пор он ни разу не видел этого человека так близко. Тот оказался выше, чем мальчик думал, — очень красивый, хорошо одетый, с волосами такими же темными, как у мальчика. Пальто он перекинул через руку, а на пальце у него сверкнул перстень с драгоценным камнем.
Мальчик быстро, пока не утратил присутствие духа, задал свой вопрос:
— Вы мой отец?
Мужчина, до сих пор его не замечавший, посмотрел вниз и нахмурился:
— Ты давно должен спать. Марш в постель!
Испугавшись его сурового тона, мальчик застыл на месте, но тот уже торопливо зашагал по коридору. Дверь в спальню осталась открытой, и мальчик заглянул внутрь, желая убедиться, что с мамой все в порядке. Она сидела за туалетным столиком в дальнем конце комнаты и любовалась ожерельем, которого мальчик раньше не видел.
Он поспешно вернулся к себе, испуганный и растерянный, надеясь, что мужчина не расскажет маме о заданном ему вопросе — на который тот так и не ответил.
Позже на этой же неделе мама позвала мальчика вниз, в холл. В дверях, держа в руках шляпу, стоял человек, которого он никогда раньше не видел, — крупный, светловолосый, с глазами голубыми, как у его матери. А мама определенно сердилась. На мальчика? Или на незнакомца, на которого бросала гневные взгляды?
Она посмотрела на мальчика и сказала:
— Это твой дядя Дональд, мой брат. Мы с ним много лет не разговаривали, но сейчас Дональд хочет, чтобы ты пожил с ним немного на его лошадиной ферме, в деревне. Тебе там очень понравится.
Мальчик широко распахнул глаза. Он не знал, что у его матери есть брат! Испугавшись так сильно, как никогда в жизни, он кинулся к маме и обхватил ее за талию. Его отсылают из дома? Он ничего не понимает!
— Нет, пожалуйста! — закричал он. — Я больше никогда, никогда не буду ни о чем спрашивать, честное слово!
Мама крепко прижала его к себе.
— Тише, милый. Я скоро к тебе приеду. Тебе будет так весело в деревне, что ты не станешь обо мне скучать.
— Нет! Я хочу остаться здесь, с тобой!
Она толкнула его к дяде.
— Забирай его сейчас же, а то я разрыдаюсь! — крикнула она брату.
Вопящего мальчика вытащили из дома, пределы которого он никогда не покидал. Он попытался выскочить из кареты, но дядя ему не позволил. Тогда он высунулся в окно и стал звать маму. По щекам его струились слезы. Он все еще видел, как мама стоит на крыльце и машет ему вслед.
Но она оказалась права. Конечно, он ужасно скучал, но проходили месяцы, и он понял, что ему нравится жить с дядей и тетей в их большом имении в Ланкашире. Потому что тетя подарила ему собственного щенка, и множество других собак постоянно жили в этом огромном доме. Потому что здесь у него появился первый настоящий друг, сын одного из работников, и они стали неразлучными. Потому что здесь было куда больше интересных дел, чем в городе. Но в первую очередь потому, что здесь были лошади. Так много! Ему разрешали ухаживать за ними, и очень скоро он наловчился чистить и кормить их и возиться с новорожденными жеребятами.
Он больше никогда не видел свою мать. Никогда — живой. В день, когда дядя и тетя пришли и сообщили ему, что она умерла от воспаления легких, вернулась вся боль от того, что она его бросила. В тот год ему исполнялось восемь лет, он был еще слишком мал, чтобы уметь сдерживать слезы, струившиеся по лицу.
— Она оставила тебе вот это.
Он посмотрел на фарфоровую лошадку, которую Дональд поставил ему на ладонь. Мать лишила его своей любви, бросила его, даже ни разу не навестила с тех пор, как отослала его из дома! Теперь он ничего не хотел от нее, сердце его было разбито, и в порыве гнева он поднял руку, чтобы швырнуть фигурку в стену и разбить ее, как мать разбила все его надежды на их встречу. Она умерла, позаботившись о том, чтобы они никогда уже не были вместе.
Но Дональд ему помешал.
— Не надо, парень. Она хотела, чтобы ты ее сохранил. Сказала, что когда-нибудь ты поймешь, как сильно она тебя любила.
Вранье! Ее больше нет! Он никогда ее не увидит, никогда не окажется снова в ее объятиях. И слезы текли и в тот день, и на следующий, и тогда, когда тело матери привезли в Ланкашир, чтобы похоронить ее там, где она выросла. Когда тело опускали в землю, боль переполнила его. Он упал на колени, а тетя опустилась на колени рядом с ним и крепко его обняла.
Позже той же ночью он тайком выбрался из дома и побежал на маленькое кладбище, захватив с собой фарфоровую лошадку. Он бы похоронил ее вместе с матерью еще днем, если б не думал, что дядя ему не позволит. Зато сейчас он закопал ее рядом с могилой, но почему-то боль сделалась еще сильнее, и он почти ничего не видел сквозь слезы. Не нужна ему эта дурацкая лошадь! Вообще ничего от нее не нужно, ничего, что будет напоминать о матери, которая его не хотела.
И той ночью он дал себе клятву, что больше никогда не будет плакать… и никогда никого не будет любить. Любовь приносит слишком много боли.
Глава 1
Леди Аманда Лок посмотрела на свое отражение в овальном зеркале и вздохнула. Она сидела перед туалетным столиком в удобной комнате, предоставленной ей в доме кузена Руперта в Лондоне, и вдруг ей показалось, что в уголке глаза у нее появилась морщинка. Аманда ахнула. Неужели правда? Она наклонилась ближе к зеркалу. Нет, всего лишь воображение и игра света, но если так и дальше пойдет, долго ждать не придется. Ей уже исполнилось двадцать! Скоро светское общество назовет ее старой девой — а может, уже называет.
Аманда снова вздохнула. Ее горничная Элис заколола последний белокурый локон в прическе леди. Аманда могла пожаловаться Элис на свое уныние, но та все это слышала, причем много раз, как и вся семья Аманды, а семья у нее была большая. Но она уже устала жаловаться на столь печальное положение вещей, просто иногда не могла удержаться.
Ее первый лондонский сезон окончился провалом. Все ожидали бурного успеха, на меньшее Аманда не рассчитывала. И ее семья тоже. В конце концов, она красавица, причем очень модного толка — с белокурыми волосами и голубыми глазами, аристократка не в первом поколении. Кроме того, она единственная дочь Престона Лока, десятого герцога Норфорда. Одного этого должно было хватить для целого списка брачных предложений. И никто, включая саму Аманду, не сомневался, что тогда, два года назад, она затмит всех остальных дебютанток. Однако в свете появилась паршивка Офелия Райд, и ни одна девушка, даже Аманда, не смогла сравниться с ее ослепительной красотой.
«Просто смешно», — думала Аманда, вспоминая то время. Она так сильно завидовала Офелии, что провела почти весь тот первый сезон, кипя от злости и игнорируя молодых людей, пытавшихся с ней познакомиться. Так что, по правде говоря, винить за тот провал ей следует только себя. Хотя, конечно, она не могла справиться со своими эмоциями, в особенности когда узнала, что ее собственный брат Рейфел тоже поддался чарам ледяной королевы.
И ведь в Офелии не было ничего приятного! Аманда вспомнила, что удивлялась, как мог ее брат так отупеть только из-за необыкновенной красоты Офелии. Она была патологической лгуньей, злой и испорченной до мозга костей интриганкой. Любой, имеющий два глаза, мог это увидеть, а значит, в тот год ни один мужчина в Лондоне, включая брата Аманды, своими глазами не пользовался!
Рейф в самом деле влюбился в Офелию, женился на ней и сумел укротить мегеру. В ней не осталось ничего от той Офелии, какой она была до их свадьбы.
Из-за всего этого первый сезон Аманды в Лондоне обернулся катастрофой. В прошлом году она попыталась прислушаться к совету брата и просто позволить любви найти ее. И получала от этого удовольствие — вероятно, слишком много удовольствия. Расслабившись, просто развлекаясь, она обнаружила, что ей нравятся некоторые из ее кавалеров, она даже могла назвать их своими друзьями, но ни один не задел ее сердечных струн. Не успела Аманда опомниться, как второй лондонский сезон закончился, а она так и не нашла себе мужа.
И теперь, перед началом третьего сезона, она была просто в отчаянии. В этом году совершенно необходимо что-то изменить, ведь очевидно, что в своих поисках мужа она делает что-то не так. Она вовсе не такая легкомысленная глупышка, как думают люди, но Аманда понимала, что иногда сама дает повод считать ее таковой.
— Сезон еще не начался, а вам уже скучно? — спросила вдруг стоявшая у нее за спиной Элис.
Аманда встретила взгляд горничной в зеркале и нахмурилась. Неужели все так просто? Скука целый день, а вечером, когда наконец-то есть чем заняться, она этому так радуется, что ведет себя куда более возбужденно, чем следует?
Аманда не стала ничего отрицать.
— Здесь все по-другому, не так, как дома, в деревне — там мне всегда находилось дело.
— Позавчера тетя вам кое-что предложила, почему вы отказались?
Аманда закатила глаза.
— Помогать с этими уроками шитья, которые затеяла ее подруга? Я обожаю вышивать, но не настолько, чтобы учить этому маленьких девочек, которые предпочли бы пойти на рыбалку.
Элис, не сдержавшись, засмеялась.
— Не думаю, что эти девочки так помешаны на рыбалке, как в свое время вы. Но вам и впрямь следует найти себе какое-то занятие, пока мы здесь, в Лондоне, а не просто сидеть и считать минуты до следующего бала. Переход от безудержной скуки к безудержному веселью в любом случае не лучший способ сохранить душевное равновесие.
На этот раз Аманда сумела удержаться от вздоха, потому что и вправду собиралась выйти из дома и уже начинала испытывать возбуждение. Возможно, сегодня она встретит своего будущего мужа! Ну может же такое случиться? Поэтому она просто кивнула в ответ на слова горничной и решила, что подумает об этом завтра, когда ей снова станет скучно.
Следовало признать, что к сегодняшнему приему, точнее, к двум, одета она очень хорошо. Аманда в последний раз покрутилась перед высоким, отражавшим ее в полный рост зеркалом, желая убедиться, что выглядит как надо. Так оно и было, здесь надо отдать должное ее горничной. Новое бледно-розовое вечернее платье очень ей шло, идеально сочетаясь с рубинами матери на шее и в ушах.
Аманда выглядела примерно так же, как во время своего первого сезона, когда не сомневалась, что обручится первой из подруг, однако она до сих пор ни с кем не помолвлена. «Пусть любовь тебя найдет, а так оно и будет, вот увидишь», — заверяла ее Офелия. Да, но когда? Сколько ей еще придется ждать этого волшебного момента?
Аманда спустилась вниз, чтобы посмотреть, приехал ли уже ее кузен Эйвери. Второй из троих сыновей тети Джулии, Эйвери теперь жил в собственной лондонской квартире, но сегодня днем Аманда послала ему записку с сообщением, что вечером ей потребуется опекун, потому что старший сын тети Джулии, Руперт, и его супруга Ребекка еще не вернулись из Норфорда, на что она очень рассчитывала. А третий сын тетушки, Оуэн, в свои шестнадцать еще слишком молод, чтобы кого-либо сопровождать.
Аманда и прошлый сезон жила у Сент-Джонов, потому что у ее отца в Лондоне городского дома не было. И всегда могла попросить кузенов Сент-Джонов и их мать сопровождать ее, хотя она не считала их идеальными компаньонами для выхода в свет. Но теперь ее давняя подруга, Ребекка Маршалл, тоже стала частью этого дома, выйдя замуж за Руперта Сент-Джона, и уж она-то точно была идеалом.
Аманда пришла в восторг, узнав, что Ребекка и Руперт поженятся. Из Ребекки получилась бы отличная компаньонка, потому что Аманде всегда было с ней очень весело. Но Беки удивила Аманду, наотрез отказавшись сопровождать ее и заявив, что это неправильно, потому что она на несколько лет младше. Впрочем, Аманда ее переупрямила (она умела быть очень настойчивой, даже не сознавая этого) и убедила Беки согласиться. А потом Беки сбежала в деревню, даже не извинившись, и Аманде пришлось снова выбирать из прежних опекунов.
Она так надеялась, что подруга уже вернется, и была уверена, что Руперт не захочет ходить за ними по пятам. Он давно был сыт по горло балами и приемами. Сопровождая Аманду в предыдущие годы, он, красивый и любезный, всегда умудрялся вызвать переполох среди дам, из-за чего присутствующие джентльмены начинали ревновать и завидовать, а сердитые кавалеры не желали танцевать. Вот почему Аманда обращалась к Руперту только в самых крайних случаях.
И его мать, тетя Джулия, ничуть не лучше! Она одна вырастила троих сыновей после смерти своего мужа, последнего маркиза Рочвуда, и старалась быть для них и матерью, и отцом, что, к несчастью, сильно испортило ее характер. Так, Аманда недавно жаловалась Ребекке, уговаривая подругу стать ее компаньонкой: «Когда тетя Джулия соглашается сопроводить меня на прием, она проводит целый вечер в ворчании. И поверь мне, на свете не так уж много мужчин, которые не ретируются сразу же, увидев ее нахмуренное лицо».
Впрочем, Ребекка сделала довольно толковое замечание: если ее кавалеров так легко запугать одним тетушкиным взглядом, значит, они ей не подходят. Аманде пришлось признаться, что она радовалась, когда тетя Джулия отпугивала кое-кого из самых несносных.
Аманда уже почти спустилась вниз по лестнице, но вдруг замедлила шаг. А что, если Эйвери еще не пришел? Он никогда не возражал, если она просила сопровождать ее (по крайней мере никогда на это не жаловался), но при этом ему приходилось отменять собственные планы, из-за чего она чувствовала себя неловко. Кроме того, время от времени он уезжал из города и был недоступен.
Наверное, следовало подождать от него подтверждения, а уж потом одеваться. Аманда запаниковала. Тетя Джулия придет в бешенство, если ей придется одеваться в последнюю минуту, чтобы сопровождать племянницу. Но Аманда уже отказалась от двух приглашений из-за того, что Беки нет в городе. Она просто не может отменить и два сегодняшних выезда, ведь один прием дает ее близкая подруга, а второй — невестка, и Аманда хотела посетить оба, но ведь без сопровождения это невозможно!