– Вы следили за ней?
– За кем? – спросил Евгений, продолжая что-то печатать на компьютере. Машину тряхнуло, и он выматерился. Дороги ни к черту. Даже на Рублевке.
– За Красновой. Зимой, в вегетарианском ресторане.
– На Новослободской? – уточнил он. – Да, кажется.
– Я полная дура.
– Не спорю. Тут с вами полностью согласен, – кивнул он. – Так, мы почти на месте.
– Остановите его. Пусть он поговорит со мной. Я… я должна ему кое-что сказать. Я ошибалась. Он не должен туда идти!
– Знаете что, моя дорогая, – повернулся к Василисе Евгений. – Думаете, мы не пытались отговорить его после того, как вы столь неожиданно слили его в унитаз на глазах у всей страны? Баренцев уже в курсе, он уже разбил все «крякнутые» телефоны и амулет. Я боюсь даже представить, что там ему устроят. Но если вы считаете, что можете отговорить Ярослава от чего-то, что он решил, то вы просто вообще его не знаете. Если он решил, что обязан вытащить эту чертову Дарью Краснову из петли, – он это сделает. И, кроме того, у меня нет с ним связи. Этот датчик у него в пуговице – односторонняя связь.
– Вы с ума сошли? Его надо остановить.
– Вас надо было остановить, когда позволили отцу Ярослава втаптывать его в грязь.
Фургон снова подбросило на повороте. Затем они подъехали к какой-то проходной, и Евгений прижал указательный палец к губам.
– Ш-ш-ш, – прошептал он. Василиса прислушалась. Водитель фургона показал охраннику на КПП какие-то бумаги. Доставка воды.
– Проезжайте, – кивнул охранник на КПП.
– Доставка воды? Умно, – улыбнулась Василиса, но лицо Евгения осталось таким же каменным.
– Хорошо, что поселок очень большой. Несколько КПП. А то бы они могли обеспокоиться.
– А где Ярослав?
– Думаю, что уже внутри.
Василиса бросила взгляд на монитор с «шелкопрядом». Она увидела, как огонек Ярослава, номер 13, свернул в другой проулок. Фургон проехал вперед и остановился около какого-то то ли магазина, то ли фитнес-клуба. На территории поселка была вся инфраструктура, было где приткнуться бесхозному водовозу.
– Он на месте, – оживился Евгений и переключил картинку на резную дверь, кованый забор со львами. – Пишем.
* * *– Ба, какие люди! – Мужчина, сощурившись, смотрел на Ярослава. – Приехал погадать на кофейной гуще?
– Витек, привет. – Голос Ярослава звучал дружелюбно, но мужчина и не думал улыбаться. – Мне нужно поговорить с Баренцевым.
– Ого, какой смелый. Сам пришел. А мы-то думали, тебя придется по всей Москве ловить, как зайца.
– Доложишь? – Голос Страхова звучал спокойно. Василиса сжала кулаки с такой силой, что от ногтей на внутренней стороне ладоней остался красный след.
Баренцев сидел около камина и потягивал свой любимый мартель из глубокого хрустального бокала. Кроме него, в комнате не было никого. Прислугу заблаговременно отпустили, охранник, проверенный в делах и надежный, как бультерьер, ждал команды. Жена лежала, связанная, в комнате наверху. Дети в Канаде, билет на самолет заказан. Время собирать камни. Дмитрий Рудольфович потягивал мартель и тянул время. Не так-то это легко – отдать команду.
Не убий.
– Я думал, вы не пьете, – удивился Ярослав, когда охранник завел его в комнату. Баренцев поднял взгляд на целителя-шарлатана.
– Сегодня можно, – усмехнулся он. – А ты что ж не в рубище и не босиком? Сегодня не собираешься нырять? Меня спасать?
– Одного раза достаточно.
– Мои двести штук-то куда дел? – Баренцев говорил негромко, но голос его писался на диск вполне чисто. Изображение тоже не подводило – пока.
– Отдал на благотворительность.
– Благотворительность! – всплеснул руками Баренцев. – Все помешаны на благотворительности. Сегодня буквально пернуть нельзя без того, чтобы кто-нибудь не попросил тебя перевести деньги на что-нибудь хорошее, доброе. И на что же ты их отдал?
– На спасение уссурийского тигра, – усмехнулся Страхов.
– А! – протянул бизнесмен. – Это хорошо. Уссурийские тигры красивые. Я бы, кстати, завел себе одного такого. Было бы очень удобно сейчас. Скормил бы ему одного шарлатана.
– В другой раз, – бросил Ярослав.
– Слушай, я реально не понимаю, зачем ты пришел.
– Хочу, чтобы ты признался мне во всем.
– Ага! – хлопнул в ладоши Баренцев. – Ты все еще хочешь, чтобы я остановился, да? Нет, ты бесподобен, правда. В других обстоятельствах я бы тебя к себе в помощники взял. Таких прохиндеев – поискать.
– Что ж не возьмешь? Мы могли бы договориться, – ухмыльнулся Страхов.
– Не думаю, – цыкнул зубом Дмитрий Рудольфович. Он отпил еще немного от бокала. – Не думаю, что такое можно простить. Меня нельзя кидать безнаказанно, ты же понимаешь.
– По-разному бывает, – покачал головой Страхов. – Ты кидаешь, тебя кидают.
– Забавный ты парень, целитель. А скажи-ка, о чем я сейчас думаю? Ты же умеешь мысли читать.
– Откуда мне. Наука еще не подтвердила, что такое вообще возможно, – вздохнул Ярослав.
– Думаю, что ты, козел, развел меня просто по-скотски. А я ж ведь тебе реально поверил. Я же ведь реально раскаивался. Хотел завязать.
– Да что ты. Сейчас зарыдаю, – хмыкнул Страхов.
– Обязательно зарыдаешь, – пообещал бизнесмен. – Чуть позже. Это уж – без вариантов.
– Может, все же поговорим?
– О чем? Думаешь, я этого хотел? На тебя мне начхать, но разве хочу Дашке зла? Нет, но что делать? Она – крайняя в этом деле. Поставляла фальшивки деткам в онкоцентры. Она, не я. Понимаешь?
– Очень даже хорошо понимаю, – кивнул Страхов.
– Вот и молодец. И что же получается? Что если она сейчас исчезнет, все решат, что сбежала в Канаду. Сбежала – и бабки забрала.
– Логично, – согласился Ярослав.
– Да. Только совсем не рад я этому. Если бы не ты – все это могло годами тянуться. Никто же не видит разницы. Народ получает препарат, народ тошнит, народ умирает. Все идет своим чередом. А тут – ты со своим раскаянием.
– То есть – ты со своим, – поправил его целитель. Компьютерный диск в фургоне старательно писал каждое слово.
– Черт тебя знает, кому ты еще сказал, – воскликнул Баренцев. – Верно же? Ну не могу я тебе доверять теперь, после того, что узнал. Ты же свою собственную маму угробил, у отца деньги украл. Понимаешь, целитель, ни одному твоему слову верить не могу. Я бы и хотел Дашку спасти, но для этого придется решать что-то с онкоцентрами. Вдруг там уже экспертиза идет? Видишь, получается, это не я ее убиваю. Получается, это ты.
– Но ведь она понятия не имеет о том, что ты передавал ее фонду пустышки, – произнес Ярослав.
– Да, она не имеет. Зато ты знаешь. А это уже слишком много людей.
– Я могу молчать.
– Думаешь, должен тебе поверить? Кто тебя знает. Отпущу тебя, а ну как завтра начнется следствие, фабрики остановят, на складах найдут кучу наших, как ты говоришь, пустышек. Она и начнет кричать, что ни при чем. Зачем мне это?
Баренцев покачал головой и подлил себе коньяку. Ярослав бросил короткий взгляд на бутылку. Где-то половину уже высосал. Это хорошо.
– Слушай, а можно задать вопрос? – спросил Страхов, и бизнесмен удивленно поднял на него глаза. Затем пожал плечами.
– Валяй. Тебе – все можно. Будем считать, что это последняя просьба умирающего.
– Не жаль тебе детей-то было? Сколько ты погубил? – спросил Ярослав, и Баренцев побледнел.
– Нужно было тебя еще в той речке утопить, юродивый. Тебе ли во мне совесть пробуждать? Детишек жалеть решил? Да они все равно помрут. Никому эта химия ни черта не помогает.
– Кому-то да помогла бы, – возразил Ярослав.
– Извини, дорогой. Большие деньги по-другому не делаются. – Тут в зал зашел кто-то еще. Василиса услышала, как хлопнула дверь, а затем к бизнесмену подошел охранник, склонился к нему и что-то прошептал на ухо.
– Думаешь? – задумчиво переспросил его Дмитрий Рудольфович. – Черт, ты прав.
Баренцев кивнул, и охранник Витек приблизился к Ярославу, подошел вплотную, закрыв собой обзор. В этот момент изображение на мониторе фургона пропало.
– Вот скотина! – крикнул бизнесмен, и послышался звук удара. Василиса вздрогнула, услышала звуки какой-то возни, стуки и шипение, а затем в динамиках установилась жуткая, леденящая кровь тишина.
* * *– Господи, что это! – крикнула Ветрякова Евгению. Тот достал из кармана рацию.
– Первый, первый, прием. – Девушка смотрела на потемневший экран и чувствовала, как паника заполняет ее от пяток до макушки.
– Второй, слышу тебя, – раздался чей-то спокойный, деловой голос.
– Его отключили, – сообщил Евгений.
– Полностью? – уточнил «первый».
– Минуту назад, – подтвердил Женя.
– Мы должны что-то сделать, – прошептала Василиса.
– Мы делаем, – отмахнулся от нее мужчина.
– Пробиваю эфир, – прошипела рация. – Объект не фиксируется.
– Мы должны что-то сделать, – прошептала Василиса.
– Мы делаем, – отмахнулся от нее мужчина.
– Пробиваю эфир, – прошипела рация. – Объект не фиксируется.
– Они же его сейчас убьют. – Она побледнела и вскочила с места.
– Сиди ты, господи, – воскликнул Евгений и снова принялся говорить в рацию. – Да, все мы записали. Пересылаю, да.
– Я не могу ждать. – Василиса подбежала к двери и принялась дергать ручку фургона.
– Стой, дура! – заорал Женя. – Хочешь, чтобы и тебя угробили? Он тебе велел статью писать.
– Иди ты знаешь куда?! – Девушка обернулась, показала Евгению средний палец, а затем долбанула по двери фургона ногой со всей силы и побежала что было мочи по дороге в сторону забора с коваными львами. Мужчина беспомощно смотрел на ее удаляющуюся фигуру, а затем захлопнул дверь. Ну и баба у Ярослава, ну и баба. Нету ничего хуже, чем такая, честное слово!
Трудно искать логику в поступках человека, сквозь кровеносную систему которого разлетаются гормоны и адреналин. Представляла ли Василиса, что именно скажет и сделает, как сможет попасть внутрь и что будет после этого?! Нет, ни о чем таком она не думала. Только то, что если что-то случится с ее Ярославом, то жить дальше уже нет смысла.
Она подбежала к калитке, около которой подозрительно никого не было. Нажала на ручку, и калитка открылась. Проходной двор, а не коттеджный поселок. Впрочем, у нее было вполне логичное объяснение. Все жители поселков такого плана надеются (получается, совершенно напрасно) на внешнюю охрану по периметру. Калитки, двери не запирают.
Впрочем, вряд ли это относилось к Баренцеву. Василиса предполагала, что прямо сейчас он напуган и загнан в угол, что сейчас готов запереть все двери в мире, чтобы никто не добрался до него.
Но так ли много у него людей, которым можно доверять?
Скорее всего, он всех отослал. Только этот Витек и остался, мордоворот. Девушка шла по красиво изогнутой дорожке, оглядывалась, ожидая удара из-за угла, но никто так и не появился. Она открыла дверь – та тоже оказалась незапертой, словно специально оставленной для нее.
Василиса прошла в темную прихожую и остановилась там, прислушиваясь. В доме стояла кристальная, мертвая тишина. Затем вдруг почувствовала какое-то движение у себя за спиной.
– Руки! – Тихий мужской голос и прикосновение чего-то холодного к виску. Ветрякова застыла, парализованная. Она вдруг увидела себя в зеркале прихожей. Второй раз за она смотрела на себя в зеркало. Не к добру.
Витек стоял прямо за ее спиной и держал пистолет у ее виска.
24. Свадьба позволяет «доставать» одного и того же человека до конца жизни. (Fortune cookie)
И все-таки они встретились. Ярослав смотрел на бледную и совсем крошечную Василису, руки которой выкручивал мордоворот-охранник Баренцева, и не мог поверить своим глазам. Как это могло случиться? Откуда она тут взялась? Баренцев вычислил его людей в фургоне? Неужели Евгений пострадал и все, что они хотели сделать, пошло прахом?
Какого черта она тут делает?
– Значит, как я понимаю, это и есть твой запасной вариант, не так ли? – Баренцев с интересом разглядывал Василису. – А ты знаешь, что происходит, если порвать страховку? Нет бумажки – нет и выплат, верно?
– Это не моя страховка, – пробормотал Ярослав, продолжая сверлить взглядом Василису. Господи, ну как ее теперь из этого прикажете вынимать? Как можно уберечь человека, с такой непроходимой глупостью влезающего в любые доступные неприятности. Если когда-нибудь ему понадобится быстро найти Василису, будет достаточно повесить где-нибудь вывеску «Не влезай, убьет» и немножко подождать. Она сама немедленно туда припрется.
– Нет? А очень похоже.
– Между прочим, эта дамочка меня ненавидит. Любит и ненавидит. Такой вот парадокс. Она-то и устроила это чертово шоу. Если б не оно, я бы еще поиграл.
– Это я понимаю. Не повезло, – хмыкнул Баренцев, приподнимая лицо девушки за подбородок. – А в телевизоре казалась побольше.
– Маленькая – но вреда от нее просто море, – покачал головой Страхов. Василиса только и успевала, что переводить глаза с одного на другого. Ярослав сидел за столом, в шелковом халате на голое тело, но совершенно свободный, не связанный и без кляпа во рту. Он выглядел так, словно только что вышел из ванной. Только вот волосы сухие.
– То есть ты будешь мне благодарен, если я тебя от нее избавлю, – уточнил бизнесмен.
– Пожалуй, – согласился Ярослав. – Выследила, значит. Чего тебе надо?! – Он повернулся к ней. – Не женюсь на тебе.
– А я от тебя залетела. Так что жениться придется! – выкрикнула девушка.
– Вот еще! – фыркнул Страхов. Василиса тряхнула плечом, сбросила руку Витька. – Чего удумала. Сама-то слышишь, чего несешь?
– Я несу тебе счастье! – пробормотала она. Баренцев расхохотался.
– Жаль, мне будет без вас скучно, ребята.
– Зачем же лишать себя удовольствия? – спросил Ярослав. – Сказал же, если мы не договоримся, наша смерть только ускорит скандал.
– Ну и ладно. А я уже в Канаде буду.
– У нас с Канадой подписан договор об экстрадиции, – буркнула Василиса. – И вообще, где вы нас всех хоронить собираетесь?
– Вот мне интересно, на что ты рассчитывала, когда просто так приперлась ко мне сюда? – спросил Баренцев. – Был у тебя план «Б»?
– Слушай, а может, и на ней тоже жучок висит? – предположил Витек.
– Гхм, – улыбнулся бизнесмен. – Раздевайся, журналистка.
– Что? – вытаращилась девушка.
– Только, боюсь, для тебя халата у меня нету. Придется, так сказать, отбросив всякий стыд.
– Нет на мне микрофона, – замотала головой Василиса. – Материалы о вас уже ушли на НТВ. Все кончено. План «Б» – сдаться и начать сотрудничать со следствием.
– Странно, – пожал плечами Баренцев. – А твой друг-целитель вот предлагает остановить все это, если я ему полмиллиона заплачу. Что же получается, врет?
Василиса замолчала и повернулась к Ярославу. Тот смотрел мимо нее, избегая взгляда. Полмиллиона? Большие деньги. Как раз такие, о которых он всегда мечтал. Может быть, все так и есть? Вдруг все это – из-за денег?
– Полмиллиона? – переспросила она.
– Да, полмиллиона долларов. – И Баренцев посмотрел на целителя. – На самом деле не так и дорого. Знаешь, юродивый, а я согласен. Твое предложение мне нравится больше, чем ее. Вопрос только в том, что нам делать с нею?
– Никому она ничего не передавала. Просто блефует. Любит меня, вот и прибежала спасать, – задумчиво протянул Ярослав. – Материалы не уйдут, если я выйду отсюда живым к концу дня.
– Ты выйдешь, – уточнил Баренцев.
– Да. Если я выйду.
– Не она? – еще настойчивее уточнил бизнесмен.
– Не она, – подтвердил Страхов. Баренцев протянул руку к почти уже пустой бутылке коньяку.
– Тогда у нас есть решение нашей проблемы. Смотри, юродивый, как все красиво получается. Ты убиваешь ее – и все налаживается. И мы с тобой будем как братья. Выйдешь отсюда с еще одной сумкой. Витька сейчас принесет. Сам знаешь, я дома кэш всегда держу. Будет чем помочь популяции уссурийских тигров.
– Убить ее? – переспросил Ярослав и побледнел. Дмитрий Рудольфович сощурился и отставил бокал.
– Для тебя это единственный путь. Только так ты выйдешь отсюда, целитель. Только так я смогу тебе верить.
* * *Василиса не могла поверить своим глазам. Все вокруг вдруг как-то успокоились и сосредоточились. Витек заклеил девушке рот скотчем – омерзительное чувство бессилия и паники подступило к горлу, но она больше ничего не могла сделать. Даже закричать.
Она понимала, что он этого не хотел. Сама пришла. Ярослав хотел иметь страховку, журналиста со статьей, которую можно опубликовать потом. Или можно использовать как способ шантажа.
А может быть, он с самого начала хотел ее подставить. Отомстить за передачу. Откуда она знает, что он не принялся торговать ее жизнью после того, как с него сняли все датчики. Что вообще она знает об этом Евгении, обо всей этой операции.
Пятьсот тысяч долларов. Стоит ли ее жизнь таких денег? После того как она разрушила имя целителя Ярослава Страхова, разве не логично это – избавиться от нее и заодно заработать на безбедную старость. Полмиллиона. Даже пусть на двоих или троих. Хороший кусок.
И все же Ветрякова не могла поверить своим глазам. Страхов переоделся в какие-то вещи Баренцева. Не убивать же в халате. Охранник сидел рядом с Василисой, держал ее на прицеле, а Ярослав, следуя инструкциям бизнесмена, снял со стола скатерть. Она пластиковая, большая, так что кровь не прольется на пол.
– А тело куда? – спросил Ярослав, избегая Василисиных бешеных глаз.
– Это не твоя забота. Твоя проблема – выстрелить.
– Ладно, – кивнул он, раскладывая скатерть на полу.
– Тащи ее в центр.
– Со стулом?
– Господи, нет, конечно! – воскликнул Баренцев. – На черта мне стул в кровище? Витька, камеру принеси.