Уроков фехтования больше не устраиваем, задерживаться в Проклятых Землях совершенно не хочется. Ну, ничего, перейдем, и займусь тренировками Ва’Дима уже серьезно. А то вызовет его кто-нибудь, более смелый, чем этот Али, и что тогда? Хоть бери и сама меч вытаскивай. И ведь вытащу! Ни на мгновение в этом не сомневаюсь, и право, как у эльфийской принцессы, пусть и не дочери, а племянницы лорда леса, есть. Никто не посмеет оспорить.
Глава 38
Дим. ПопаданецНесколько дней шли без приключений, как будто не по Проклятым Землям идем, а просто по брошенным. Хотя что я знаю об этих Проклятых Землях? Может, так и должно быть. Или это сликовники присматривают за порядком на своих территориях? Попадались довольно длинные, неплохо сохранившиеся отрезки дороги, мощенной булыжником, а иногда и огромными гранитными плитами, хоть военно-транспортную авиацию сажай. Мне объяснили – эти дороги, что из плит, еще со времен древних остались. Сейчас уже никто таких не делает, не потому, что не могут, просто слишком расточительно.
Шли быстро, ни тренировок, ни лишних остановок по другим причинам не делали. Очень помогала дополнительная лошадь, Зара выезжала на ней вперед на разведку, проверяя проходимость дорог. По дорогам и старались идти, а проходы в скалах, лесу, холмах искали, только когда не было выбора. Сликовники, оказывается, не живут возле своих алтарей, а только собираются на жертвоприношения, в остальное же время они, в большинстве своем, уважаемые члены общества. Так что когда Эль рассказывала, что через эти земли можно проехать и не встретить ни одного сектанта, она не успокаивала, а говорила как есть. Правда, можно и на немногочисленную охрану нарваться из зависимых воинов, по сути – тех же зомби, только живых. При них всегда находилось какое-то количество самых младших жрецов. Но в этом случае были очень реальные шансы отбиться. А вот если угадать время важного жертвоприношения, тогда и на бездорожье не очень спрячешься, это все-таки их земли.
Стоило задуматься о жертвоприношении, и я тут же представил, как спасаю прямо с алтаря какую-нибудь принцессу, непременно обнаженную, но при этом обязательно с маленькой короной на голове. Че-то я не в ту сторону размечтался, интересно, как отреагируют спутники, если я расскажу им о таких своих фантазиях? Лучше не стоит. Хотя принцессы у меня с детства ассоциируются именно с маленькой короной на голове.
Когда мы проходили мимо небольшого ответвления от дороги, ведущего в проем между густо заросших лесом как по склонам, так и вокруг скал, Эль вдруг остановилась и указала в ту сторону.
– Там, совсем близко, алтарь Слика, я его чувствую.
– А жрецы? – тут же спросил Нарин и сразу принялся крутить ворот, заряжая свой арбалет. Зара в этом от него не отставала.
– Их нет.
– Точно?
– Точно, уж тут, рядом с алтарем, где у них нет причин скрываться, я бы их почувствовала.
– А вдруг все-таки скрываются? – подозрительно спросил гном.
– Рядом с алтарем своего бога ни один жрец не сможет скрыть свои силы и истинную сущность. Боги такого не любят.
Все с облегчением вздохнули и почти расслабились.
– Так, может, сходим посмотрим? – предложил я. – Когда еще представится случай посмотреть на такой алтарь?
На меня тут же все накинулись, объясняя глупость моего предложения. Но весь их праведный гнев портила какая-то ненатуральность. Любопытство – великая сила, и всем хотелось хоть одним глазком глянуть на то, чего никто посторонний не видел, во всяком случае, так, чтоб потом рассказать об увиденном. Поэтому уговорить спутников оказалось нетрудно.
Как только свернули на дорогу, ведущую к алтарю, сразу нашли закуток, как будто предназначенный для того, чтоб оставить лошадей, а может, именно для этого и предназначенный. Там животных и оставили, и Дрейка тоже с ними в качестве охраны. Дальше шли во всеоружии, как будто не смотреть на алтарь идем, а брать его штурмом.
– Там кто-то есть, – вдруг сказала, останавливаясь, эльфийка.
– Ты же говорила, что жрецов там нет! – возмущается гном.
– Жрецов нет, но кто-то есть.
Решаем все-таки посмотреть, но идем не по дороге, а в стороне. Расщелина уже достаточно расширилась, есть где спрятаться, и кустарники, и деревья имеются. Причем каменистая земля ими покрыта не сплошными зарослями, так что пройти есть где.
Вид, открывшийся нам, представлял собой образованную из скал природную чашу. В центре стоял круглый алтарь из черного, отличающегося от окрестных скал камня. Я почему-то ожидал, что он непременно будет отполирован до блеска, но нет, матовый, причем даже с такого расстояния можно заметить трещины. Рядом с алтарем была свежесрубленная из тонких стволов деревянная клетка, в которой кто-то сидел. Вокруг клетки стояло восемь охранников, видимо, тех самых зомбированных людей – ни доспехов, ни оружия, только дубины и у некоторых молоты. Был еще девятый, маленький, в чем-то вроде рясы с капюшоном.
– Ты же сказала, что жрецов нет, – опять, но шепотом, возмущается Нарин, указывая на девятого.
– Это не жрец, возможно, кандидат, магии в нем чуть.
Высказанную мной идею перебить охрану и освободить пленника воспринимают в штыки. И опять аргумент о том, что мимо них я в свое время не прошел, звучит для всех неубедительно. Самое интересное, что кандидата в жрецы и охранников они не боятся. Все дело в возможных последствиях, а именно в возможной мести сликовников. А вот этого иррационального страха я не понимаю. Мы и так в Проклятых Землях, на территории, которую эти самые сликовники считают своей. Чего еще бояться? Попадемся им на глаза мы сами или следы нашего тут пребывания, в любом случае попытаются поймать. А выйдем, так с какой стати им нас ловить, когда они сами от всех скрываются? Мы ведь жертву у них с алтаря собираемся украсть, а не сам алтарь. Вот что значит страхи, впитываемые с детства. Хоть бери и стреляй в этого кандидата в жрецы, ставя остальных перед фактом. Так им про все это и говорю, а потом зову Зару.
– Зара, готовься отразить пешую атаку, – приказываю я, демонстративно устраиваясь поудобнее для стрельбы.
Зара не спешит вытаскивать меч, а тоже решает сначала стрелять из своего арбалета. Вижу, что гном с эльфийкой уже готовы.
Стреляю. С перезарядкой можно не торопиться, а делать спокойно, без суеты, кроме человека в клетке (или не человека?), у алтаря в живых никого не осталось. Внимательно рассматриваю вертящего головой пленника через оптику. Ха! Так это же пленница, и тоже ушастая, только, в отличие от Эль, брюнетка.
Не знаю, что меня заставило обернуться и посмотреть на свою эльфийку. Но я успел схватить ее за лук и не дал выстрелить в сидящую в клетке пленницу.
– Эледриэль! – спрашиваю я строго. – В чем дело?
– Темная! – отвечает она.
– И что?
– Так ведь темная!
Понимаю, что ничего не понятно и от нее вразумительного ответа не добьешься.
– Мне кто-нибудь объяснит, чем таким темные эльфы отличаются от светлых, что их тут же нужно убивать? – спрашиваю я Нарина с Зарой.
– А ничем, – с явным злорадством отвечает гном. – Ну разве что цветом волос – у одних темные, у других светлые. И те и другие живут в лесах, и те и другие поклоняются Древу Жизни. Если верить картинкам, то эти деревья у них почти одинаковые, оба на дубы похожи, только побольше. Наверное, от дубов и произошли, или дубы от них, что без разницы. И те и другие говорят на одном языке, только пишут по-разному. Ну и магия у них чем-то отличается, и вообще они не переносят друг друга. И те и другие считают только себя настоящими эльфами, а оппонентов неудачной подделкой. Еще ходят слухи, что кровь у них друг для друга ядовитая, но это слухи, сколько в них правды, не знаю.
Эль все это время молчит и только демонстративно фыркает, считая ниже своего достоинства оспаривать столь явную ересь. Бросаю вопросительный взгляд на Зару, та кивком подтверждает слова гнома.
– Понятно, – говорю я, – это называется инстинкт, мы в школе проходили.
Эль возмущена до предела таким объяснением ее высших душевных порывов. Вот и хорошо, пускай злится на меня, может, и не пристрелит темную раньше времени.
– Эль, можно тебя попросить не нападать на темную первой?
Ушастая какое-то время думает, а потом хмуро кивает в ответ.
– И не провоцировать ее.
Опять неохотный кивок, но на этот раз такой неопределенный, что его можно истолковать по-любому. Что ж, будем считать за согласие, но глаз с нее при этом нужно будет не спускать. С обеих! Киваю Заре, чтоб тоже следила, та показывает, что поняла.
– Ну что ж, идем знакомиться, – говорю я и выхожу из укрытия.
Эледриэль. Светлая эльфийкаИ зачем мы дали Ва’Диму себя уговорить сходить посмотреть на жертвенный алтарь бога Слика? Вот до чего доводит любопытство. Ну гном с Зарой ладно, а я что, забыла, чем обычно у него такое кончается? Мало того, что напали на сликовников (а ведь Ва’Дим как бы в шутку предлагал на них поохотиться, как только узнал, что они здесь водятся, пойди и угадай после этого, когда он шутит), так еще и темную от жертвоприношения спасли. Темную! А потом еще не только не дал мне ее убить, но и слово взял не убивать, правда, первой (а как я ее второй убью?). И не провоцировать. А зачем ее провоцировать? Она сама как только меня увидит, так сразу и нападет. Темный эльф не может испытывать чувства благодарности к светлому. Как, впрочем, и наоборот. Так что мне нужно только дождаться ее первого удара и тут же убить.
Эль все это время молчит и только демонстративно фыркает, считая ниже своего достоинства оспаривать столь явную ересь. Бросаю вопросительный взгляд на Зару, та кивком подтверждает слова гнома.
– Понятно, – говорю я, – это называется инстинкт, мы в школе проходили.
Эль возмущена до предела таким объяснением ее высших душевных порывов. Вот и хорошо, пускай злится на меня, может, и не пристрелит темную раньше времени.
– Эль, можно тебя попросить не нападать на темную первой?
Ушастая какое-то время думает, а потом хмуро кивает в ответ.
– И не провоцировать ее.
Опять неохотный кивок, но на этот раз такой неопределенный, что его можно истолковать по-любому. Что ж, будем считать за согласие, но глаз с нее при этом нужно будет не спускать. С обеих! Киваю Заре, чтоб тоже следила, та показывает, что поняла.
– Ну что ж, идем знакомиться, – говорю я и выхожу из укрытия.
Эледриэль. Светлая эльфийкаИ зачем мы дали Ва’Диму себя уговорить сходить посмотреть на жертвенный алтарь бога Слика? Вот до чего доводит любопытство. Ну гном с Зарой ладно, а я что, забыла, чем обычно у него такое кончается? Мало того, что напали на сликовников (а ведь Ва’Дим как бы в шутку предлагал на них поохотиться, как только узнал, что они здесь водятся, пойди и угадай после этого, когда он шутит), так еще и темную от жертвоприношения спасли. Темную! А потом еще не только не дал мне ее убить, но и слово взял не убивать, правда, первой (а как я ее второй убью?). И не провоцировать. А зачем ее провоцировать? Она сама как только меня увидит, так сразу и нападет. Темный эльф не может испытывать чувства благодарности к светлому. Как, впрочем, и наоборот. Так что мне нужно только дождаться ее первого удара и тут же убить.
Глава 39
Ларинэ. Темная эльфийкаСижу в клетке и еще раз вспоминаю, как сюда попала. Не ожидала – даже подумать не могла – такого заговора от младшего братишки. Подстроить смерть родителей, а меня продать жрецам бога Слика. Ведь сам, гаденыш, пришел и обо всем рассказал, долго хвастался, даже того, как в детстве мне в тарелку плевал, тоже не пропустил. Всех он нас, оказывается, ненавидел. И смерть старшего брата от несчастного случая десять лет назад тоже его работа, и пять лет назад моего любимого боевого коня тоже он отравил. Причем для него не было никакой разницы между плевком в тарелку, смертью брата или моим конем. И он теперь взойдет на трон Первого леса. Моего леса! Странный был монолог и для него совершенно нетипичный, даже учитывая обстоятельства.
Не будь на мне ошейника, нейтрализующего магию, сожгла бы так, что и пепла бы не осталось. Размечталась – да не будь на мне ошейника, то давно сожгла бы деревянную клетку, уничтожила немногочисленную охрану и сбежала, я ведь боевой маг и не из самых слабых, и то, что сликовники поставили свой алтарь в Проклятых Землях, не беда, прорвалась бы. Но даже если бы и сбежала, то ни на что, кроме мести, не могла бы рассчитывать. Оскверненная жрецами-сликовниками (а одного сидения в их клетке перед жертвенным алтарем уже достаточно, чтоб считаться оскверненной) не может рассчитывать на престол. Да что там престол, из леса бы выгнали. Во всяком случае, из столичного так точно, да и в какую провинциальную рощу если бы в гости ненадолго разрешили заехать – уже праздник.
Я понимаю, что уже все давно решила, а воспоминаниями только оттягиваю неизбежное. В нашей семье от матери к дочери, из поколения в поколение передается тайное знание о древнем божестве (да, возможно, и не божестве вовсе, а каком-то сильном демоне), которое может выполнить почти любое желание. Вот только божество это очень любит злые шутки, чего бы ты ни пожелала, ты именно это и получишь, но совсем не так, как хотела. И можешь сколько угодно стараться придумать хитрую и однозначную формулировку своего желания, будет только хуже. Говорят, что еще не было случая, чтоб попросивший не пожалел о своем поступке. Вот поэтому к божеству обращаются в основном ради мести, да и то в безвыходных ситуациях (как раз мой случай). Еще одна причина непопулярности услуг – цена. Она всегда одна – служба всю оставшуюся жизнь. И если бы служить пришлось самому богу, было бы еще не так обидно, нет, служить придется тому, кого он выберет исполнителем твоего желания, а учитывая характер божества, его выбор тебе точно не понравится. Ну ладно, хватит оттягивать неизбежное, магия тут не нужна, и ошейник мне помешать не может.
– Хочу освободиться и отомстить, готова заплатить обычную цену, – громко произношу я слова стандартной клятвы, не обращая внимания на охранников.
И произношу Имя.
Такого мгновенного ответа я не ожидала, даже растерялась. Едва закончила фразу, а главный охранник, даже не охранник, а служка жрецов самого низкого уровня, приставленный приглядывать за охранниками, уже упал со стрелой в затылке. А стрела-то странная, но зато точно не работы светлых эльфов, уже хорошо. Зря я так подумала, остальные охранники попадали, пронзенные именно светлоэльфийскими стрелами. А чего я еще ожидала?
Через какое-то время на площадку перед алтарем и моей клеткой вышел человек в странной одежде и с необычным арбалетом в руках. И не просто странной, пятнистые штаны со множеством карманов непонятно кем шиты, а куртка, вне всякого сомнения, с эльфийского плеча. Второй вышла светлая эльфийка, разумеется, с луком, не так уж много я повидала в своей жизни светлых, но в этой чувствовалась какая-то неуловимая странность или неправильность. Третьим был гном, самый обыкновенный гном. Последней вышла молодая женщина-воин, по виду обыкновенная наемница. Странная компания, очень странная, не произнеси я того самого Имени, то очень бы удивилась, увидев такую где бы то ни было, а так хоть понятно, кто их всех собрал. Но почему так быстро? Неужели знал заранее? С богами никогда и ни в чем нельзя быть абсолютно уверенной.
Подошли, осмотрелись, посмотрели на меня в клетке. Потом гном перерубил своим топором несколько прутьев моей тюрьмы. Молча вылезла и в свою очередь посмотрела на своих спасителей, они тоже молчат. Кто же из них? Лучше всего сразу выяснить, чтобы потом не было недоразумений.
– И кому из вас я обязана своим спасением? – задаю очень важный для меня вопрос.
Очень хорошо, просто замечательно, на лице у светлой прямо огромными письменами выведено, что уж ей в голову такая глупая идея не могла прийти никогда, ни при каких обстоятельствах, и вообще ее тут сейчас нет, это у меня галлюцинации. Спасибо ей за это. Не думала, что меня обрадует такое высокомерное выражение на лице светлой. Гном, пускай это будет гном, от гнома и откупиться можно, и недорого, если он не знает, что именно продает, а ему никто и не скажет, не обязана я всем и каждому о взятых на себя обязательствах рассказывать, даже своему новому хозяину. Понимаю, что все это пустые мечты, но надежда умирает последней. Гном хмуро кивает на человека – самый непредсказуемый вариант.
Несколько секунд пантомимы, а уже сколько информации, выходит, светлая и гном совсем не хотели меня спасать, что неудивительно, но человек сумел их убедить. Уже интересно. Редко какому человеку вообще удастся переубедить гнома и тем более эльфа.
– Я Ларинэ, дочь Ниэриль Румасиэ и Ротишиамо Седого Волка, лордов Первого леса, благодарна тебе, человек, за мое спасение и торжественно клянусь вернуть долг жизни.
Вот как хитро я представилась, и имя, и титул назвала, и долг жизни вернуть поклялась. Теперь ни у кого не возникнет вопросов, чего это я все время за ним таскаюсь. А то, что я просто не могу далеко от него отойти, а также не могу не выполнить любого его прямого приказа, ни ему, ни его спутникам знать не обязательно.
– Дим, Ва’Дим, но лучше просто Дим, – представляется человек, – всегда рад помочь попавшей в беду принцессе, хобби у меня такое – эльфийских принцесс выручать.
Необычный ответ. Ни полного имени, ни титула, ни даже ответной ритуальной формулы на клятву. Попробуй теперь пойми, принял он ее или нет. Я, конечно, и без клятвы от него теперь никуда не денусь, но все равно необычно. А чего я хотела, с таким-то «покровителем» наверху? Северного варвара княжеских кровей мне подсунул, который ни на северянина, ни на князя совершенно не похож.
– Нарин, сын Нили, внук Норина из Придорожных гор, – представляется гном.
– Зара, наемница, – подтверждает мои предположения женщина-воин.
Светлая молчит. Странно было бы, если бы любезно представилась. То, что не пытается меня убить, тоже странно.
– Так и будем дуться? – спрашивает человек у светлой. – Или мне самому тебя представить? Только ты ведь знаешь, я ваши эльфийские имена плохо запоминаю, могу и напутать чего-нибудь.
– Эледриэль, дочь Буриэли и Электреля, светлая эльфийка, племянница лорда Иранкюильского леса, – ледяным голосом произносит светлая.
А она, оказывается, тоже принцесса. Не из главного леса, как я, а из какой-то захолустной провинциальной рощи, и не прямая, а племянница лорда, но принцесса. Теперь понятны слова человека про хобби, хотя все равно непонятно.