Глава 11
– О, ты чего это?!
Геральд стоял на пороге своей квартиры в одних джинсовых шортах, босиком и с недоумением рассматривал вырядившегося племянника. Он только что собрался поужинать. И тут звонок в дверь! А за дверью племянник Васька, который ни разу не был у него, насколько он помнит. Ванька был, а Васька ни разу. Хотя…
Хотя, может, и наоборот.
– Привет, – поздоровался Вася и шагнул через порог. – Я войду?
– Уже вошел. – Гера закрыл дверь и пошел в кухню. – Ты чего пришел-то? Мать послала?
– Не-а. – Васька следовал по пятам. – Никто меня не посылал, я сам себя послал.
– Макароны с сыром будешь? – Гера полез в сушку за второй тарелкой.
– Буду. – Василий вспомнил, что, движимый азартом, сегодня не ел вообще. – Руки можно вымыть?
– Нужно, – буркнул Гера и удивленно глянул в широкую спину племянника.
С первого января они не виделись. Прошло почти десять дней. Сейчас был вечер десятого. Никто из них за эти дни не позвонил ему ни разу. А тут вдруг – явление.
Он положил в тарелки макароны, по куску масла и посыпал тертым сыром. Все, больше в его доме есть было нечего. Если не считать белого хлеба и кофе, которого он сварил полтора литра в старом эмалированном кофейнике. Кофейник остался от матери, и он его Алине не отдал.
Они расселись, стали есть. Гера понимал, что Васька не просто так явился. Что-то таил в себе его шкодливый ускользающий взгляд. Что-то он ему уготовил. Либо новость, либо пакость. Либо то и другое вместе, то есть какую-нибудь пакостную новость.
Денег он ему не даст, твердо решил Гера, доедая макароны. У него их в принципе и нет. Накоплений было негусто. И те уйдут теперь на адвоката, которого он нанял Оле. Ее пока держали в СИЗО, но обвинение было уже предъявлено, шло следствие. Носов – мерзкое животное – обманул его по всем статьям. Мало того что поторопился, хотя его просили об обратном. Так еще и следствием почти не занимался, переключившись на другие дела. Это Геральду опера из их отдела насплетничали по старой дружбе.
– Ты бы на него, Гера, особенно не надеялся. Мелкий человечишко! Обманет все равно. Да, болтают, жена его бросила. Он теперь совсем сволочь! Не верь ему, Гера.
Гера и не верил. А про жену Носова узнал одним из первых. Вторым узнал, что Оле предъявлено обвинение, что ее скоро, на время следствия, перевезут из следственного изолятора. И он этого очень боялся.
Вообще все было очень плохо! Свиданий ему с ней не давали, хотя он пытался добиться и стучался не в одни двери. Информацией Носов не делился. Сам попытался что-нибудь разузнать, так его тут же начальству сдали. Такое было!..
– Что?! Дел никаких больше нет? Да? У тебя два подозреваемых по жестокому убийству, работай их, работай, умник! – орал на него полковник так, что вены на шее вздувались и темнели. – Если узнаю, что суешься в соседний отдел с советами и уговорами, выговор влеплю!
Да плевал бы он на все выговоры, если бы свидетели с ним шли на контакт. А так…
Витька его послал, не стесняясь в выражениях. Рожи корчил одна поганее другой, скорбь изображал старательно по безвременно ушедшей любовнице. Олины сослуживцы отказались говорить с ним в частном порядке. И больше всех негодовал господин Скоробогатов, хотя в принципе не должен был. Он под протокол Носову ни одного плохого слова не сказал об Оле. Не то что ее помощница. Та надрывалась, будь здоров! С ее слов, Оля получалась настоящим чудовищем.
Гера поехал к соседям Оли – говорить не пожелали. Сунулся к соседям убитой, так там тоже было все плохо. Двое из троих опрошенных утверждали, что видели молодую женщину, приехавшую на машине, которая по номерам оказалась Олиной. Видели, как эта женщина входила в подъезд, а потом выбегала оттуда и размахивала зажатым в руке предметом, который потом будто бы зашвырнула в багажник. Нет, узнать женщину они, конечно же, не смогли бы. Ночь, темно, освещения уличных фонарей недостаточно для того, чтобы рассмотреть цвет волос и глаз. Ну да, женщина была высокая, худенькая, с длинными волосами; в брюках и то ли в шубке, то ли в курточке. В принципе, по описанию подходила под Олину внешность.
– Но под это описание может подойти половина женщин нашего города! – кипятился потом в кабинете Носова Гера.
– Ага, и все ездят на такой же точно машине с номерами, зарегистрированными на ее имя, так? – оставался непреклонным Носов.
– Внешность женщины не рассмотрели! – фыркал Гера. – А номера все увидели!
– Не все, не все, Геральд Эдуардович, – удовлетворенно скалился Носов и вытирал влажной салфеткой вспотевший жирный лоб. – Один мужчина приехал позже вашей подзащитной, уж позвольте мне так ее называть. И припарковал свою машину рядом с ее. И номера отлично рассмотрел. И одна женщина, живущая прямо напротив автостоянки, номера рассмотрела. Собаку она выгуливала тогда, когда машина там стояла. Полноте, Геральд Эдуардович, вам надо взять себя в руки и признать факт свершившимся…
Какой факт? Какой, к черту, факт он должен признать? Что Оля убийца?
Это неправда! Этого быть не может! Где-то что-то он просто просмотрел. Что-то не так с этой чертовой машиной и окровавленным молотком в ней. Что-то не так.
Эх, добраться бы до Оли, поговорить с ней, тогда пусть не многое, но кое-что встало бы на свои места…
– Вкусно, спасибо. – Васька отложил вилку, отодвинул тарелку и тут же шумно втянул носом воздух. – Чую запах кофе. Нальешь, дядюшка?
– Налью, – буркнул Гера.
У него окончательно испортилось настроение, стоило прокрутить в голове все, что у него имелось. Имелась одна дрянь! Тут еще Васька со своим весельем, плещущим через край из его черных глазищ.
Он налил ему большую чашку кофе, отрезал ломоть батона.
– Извините, пирожных нет, – изрек он ядовито и склонился к племяннику. – Тебе чего надо, дорогой? Денег нет, и были бы, не дал! Работать пора, понял?
Васька громко хлебнул кофе, черного, как ночь, удовлетворенно зажмурился. Кажется, новость, что денег ему тут не обломится, не очень его расстроила. Чего тогда?
– Кофе потрясающий, дядя, – хлеб он есть не стал, кофе выпил в четыре глотка. – Это единственное, что получается у тебя классно.
– Да?! – Гера опешил от такой наглости. – А что же получается у меня так себе?
– Устройство личной жизни, к примеру. Это первое, – сказал Васька. – Женился бы на Оле вовремя, и не случилось бы ничего. Ни Витьки этого зажиревшего, решившего, что ему можно дома гадить, в собственной супружеской постели. Ни коллег, которыми Оля себя окружила в надежде на доброе сотрудничество. Ни убийства этого непонятного. Ничего бы этого не было, дядя! Если бы ты вовремя на ней женился. А то все в дружбу играл, чудил, понимаешь.
– Это первое, – посерев лицом, сказал Гера, – что у меня не вышло. А что второе?
– А второе, дядя Геральд… Ты вдруг стал казаться мне посредственным сыщиком, так вот! – И это чудовище, вымотавшее все нервы его сестрице, закатилось счастливым смехом. – Нет, ну правда! Любимую женщину ни за что посадили за решетку, а ты сделать ничего не можешь?
– Я пытаюсь, – едва слышно обронил Гера, признав упрек справедливым. – Но, куда ни сунусь, везде тупик. Просто заколдованный круг какой-то! Коллеги ее со мной говорить отказываются. У меня и прав нет, их допрашивать. Соседи погибшей в один голос утверждают, что Оля там была. Олины соседи меня на порог не пустили.
– Почему?
– Не любят меня, – пожал плечами Гера, рассматривая кофе в чашке. – Я только рот открыл, они дверь перед носом захлопнули и больше, сколько я ни звонил, не открыли. К Оле не пускают. Одна надежда на адвоката. Буду через него связь с ней держать.
Гера посмотрел на пухлый численник, который он прикрепил к притолоке пару дней назад.
– Завтра у него судебный процесс, а потом он займется моим делом. Толковый мужик. Я с ним в суде сталкивался. Дотошный, – с надеждой добавил Гера и глотнул кофе.
– Понятно. – Васька широко улыбнулся, наклонился к нему и, заговорщически подмигнув, спросил: – А если я успею раньше адвоката, мне обломится?
И, вальяжно откинувшись на спинку стула, он довольно хихикнул.
– Что успеешь? Что обломится? – вытаращился на него Гера, почти не обратив внимания на наглую позу племянника.
– Деньжонок, – мяукнул сладенько Василий.
– С какой стати?
Гера прищурился, наконец-то сообразив, что физиономия сестринского отпрыска нагло светится не просто так. Что-то принес ему в клювике оболтус.
– Говори! – приказал он и, резко выбросив руку вперед, схватил того за воротник рубашки. – Васька, говори!
– А то че? – недовольно огрызнулся тот и осторожно выпростал воротник из пальцев родного дядюшки. – Отшлепаешь? Я повторю вопрос: денег дашь?
– За что?
– За результат, – скромно потупился Васька.
– И?
– Денег дашь? – племянник сунул ему ладонь лодочкой.
Пришлось пожать ее и пообещать, что в случае положительного исхода тот может рассчитывать на премиальные.
– За что?
– За результат, – скромно потупился Васька.
– И?
– Денег дашь? – племянник сунул ему ладонь лодочкой.
Пришлось пожать ее и пообещать, что в случае положительного исхода тот может рассчитывать на премиальные.
– Короче… – Васька встал, облапил спинку стула. – Во всем, что случилось с Олей, виноваты два человека.
– Витька и его любовница?! – скрипнул зубами Гера, подливая им обоим кофе.
– Нет. Виноваты Скоробогатов и помощница Оли Верочка. Пока я еще не располагаю точными сведениями, кто из них двоих убил бедную Витькину бабу, но кто-то из них двоих – бесспорно. Скорее всего, это Вера, – кивнул, на минуту задумавшись, племянник. – Скоробогатову сложно было бы изобразить Олю. Скорее всего убийца – Олина помощница. Как тебе результат?
– Ты спятил?! – рассматривая Ваську с сожалением, спросил Гера, и тут же, вздохнув, сам себе ответил: – Ты спятил!
– Нет, все верно, Гера. Все верно! Я говорил почти с каждым сотрудником Олиной компании. Я прошел все этажи и все кабинеты. Я…
– Каким образом?! – вытаращился Гера.
– Я заделался на один день корреспондентом одного гламурного журнала. У меня там знакомый работает, помог с атрибутикой. Даже сказал, как одеться надо, чтобы быть в образе, – и он, судорожно сглатывая слюну, рассказал, во что оделся, как себя вел. – Короче, народ пел как по нотам. А круче всех эта фря Вера. Такая, скажу тебе, сволота! Олю ненавидит люто.
– За что? – Гера ошеломленно смотрел на племянника, которого привык считать оболтусом.
– Ревность! Ревность, дорогой мой дядюшка. Она приревновала Олю к Скоробогатову. И знаешь почему?
– Нет.
– Потому что у этой Верочки со Скоробогатовым роман уже полтора года.
– Да ладно! – Гера изумленно заморгал.
– Удивлен? Я тоже был удивлен, когда уборщица шепнула мне по секрету.
– Ты говорил с уборщицей?! – ахнул Гера.
Он вот лично пренебрег, сочтя, что человек, уходивший со службы за десять минут до того, как все соберутся, мало что мог знать. Оказалось, что уборщица приходила вечером. И часто заставала Скоробогатова за работой. И не раз была свидетелем того, как Верочка кралась коридором к нему.
– Как кошка! – изобразил гневное шипение уборщицы Васька. – По стеночке, по стеночке…
– Оп-па! – ахнул Гера и тут же мысленно поставил десять очков Ваське в зачет. – Это что же получается?
– А получается то, что Скоробогатов, устав от тихой блеклой Верочки, решил переметнуться на ее начальницу. И после того как узнал, что она с мужем разводится, он начал ее буквально преследовать. – Васька снова оседлал стул. – Кое-кто заметил, как Скоробогатов ее преследовал. Бежал в курилку, когда Оля оставалась там одна. Посещал кабинет, когда ее помощница и его любовница по совместительству уходила.
– Кто же это такой глазастый? Снова уборщица? – съязвил Гера.
Ему вдруг сделалось жарко, хотя из всей одежды на нем были одни джинсовые шорты. Он ревновал? Он ревновал! Почти так же, как тогда, когда Оля собралась замуж за Виктора. Тогда ему так же не хватало воздуха, было душно, жарко, щипало глаза и ныло в области желудка. И он сотню раз собирался помешать ей. Хотел поговорить, отговорить, убедить. Но так и не решился. Думал, что она Виктора очень любит. А он там вообще не при делах. Они же друзья!
Так, а при чем теперь какой-то Скоробогатов?! Он-то куда лезет?!
– Нет, не уборщица, – снисходительно глянул на него Васька. – Девочки из бухгалтерии оказались на редкость наблюдательными. Если он хотя бы пару раз был замечен в непосредственной близости от какой-нибудь цыпочки, значит, Алекс поплыл. А ты говоришь…
– Так, так, так, так, так. – Гера принялся барабанить пальцами по столу. – Стало быть, у Олиной помощницы был мотив?
– Да!
– И у господина Скоробогатова был мотив? – поймав недоумение во взгляде племянника, Гера пояснил: – Это если Оля его отшила. Она ведь его отшила? Разве нет? Что об этом говорят девочки из бухгалтерии?
– Об этом ни слова. Думаю, не успела. Но! – Васька поднял вверх правый указательный палец. – Верочка застукала Скоробогатова и Олю в тот момент, когда его руки лежали на ее груди. Была весьма возмущена. И твердо верит в то, что это Оля спровоцировала Алекса на вольность.
Гера сморщился, к дикой духоте добавилась ноющая боль в области желудка. То, о чем рассказывал теперь племянник, представить было невозможно. Даже он – знающий Олю много лет – не позволял себе такого. А какой-то хлыщ смеет трогать ее?
– Удавлю гадину, – прошептал Гера и шарахнул кулаком по столу так, что Васька испуганно вогнал голову в плечи.
– Кого конкретно? – уточнил он с жалкой ухмылкой.
– Неважно! Дальше! – проревел Гера. – Наверняка самое главное еще не сказал?
– Так точно, господин сыщик второго разряда. – Васька глупо захихикал, приставив ладонь к несуществующему козырьку. – Первый присвоить тебе не могу, потому что ты, дядя, прости, лох!
– А в бубен? – лениво поинтересовался Гера.
– Не за что, представь! – обнаглев окончательно, Васька дотянулся до ручки его холодильника, открыл и недовольно сморщился. – У-у-у, даже колбаски нет. И пивка. А я бы выпил. Я заслужил.
Гера вытянул ногу вперед и резко толкнул ею дверцу холодильника.
– Обойдешься. Говори, или я тебя сейчас выпровожу.
– И не дослушаешь?! – изумился Васька. Потом покорно кивнул. – Ладно, говорю… Только у меня к тебе вопрос.
– Ну?
– Почему ты ни разу ни у кого не спросил, как в тот вечер Оля добиралась до дома?
– У кого?! – вытаращился Гера.
– Хотя бы у следователя, который ведет дело. Не спросил? А он не счел нужным сказать, – подвел черту Васька. – Вот и получается, что ты пропустил самый важный момент. Самый важный!
– Щас точно в бубен получишь! – Гера показал ему крепко сжатый кулак. – Ну!
– Олю в тот вечер отвозил Скоробогатов. После той дикой сцены, что случилась у них на первом этаже перед турникетом, ее отвозил домой Алекс. Так-то, дядя. Я же говорю, ты лох.
– Погоди.
Гера принялся вспоминать и… и не вспомнил. И в самом деле, он не спросил у Носова. А тот, мерзавец, не сказал ничего. И Гера по умолчанию решил, что Оля добиралась до дома обычным для нее способом – за рулем собственного автомобиля. А оказывается, машину вел Скоробогатов.
– Он отвозил Олю на ее машине?
– Нет! На своей!
– А Олина?
– Олина оставалась у офиса…
Тут Васька, гад, сделал такую таинственную морду, что Гера не выдержал и все же отвесил ему подзатыльник.
– Че дерешься-то? – надул он губы, как в далеком детстве.
– Как долго оставалась Олина машина у офиса, ну?! – И Гера занес ладонь для следующей оплеухи.
– Часа два-три. Охранник точно не помнит. Но когда пошел обходить здание по периметру, обратил внимание, что машины уже нет.
– А пошел он?..
– Через три часа после инцидента.
– Отлично!
Гера оживленно потер руки и бросился в комнату за любимым блокнотом. Вернулся, сел за стол. Начал записывать.
– После скандала, стало быть, Оля уехала со Скоробогатовым. Уехала на его машине. Ее осталась на стоянке. Потом она исчезла? Кто забрал? Вопрос первый! Когда забрал? Вопрос второй! Если Оля, то почему ей сразу было не поехать на ней? Не-е-ет, брат Васька…
– Я – племянник, – поправил его Василий.
– Не-е-е, брат Васька, – снова повторил Гера, не обращая внимания на поправку. – Сама она машину не забирала той ночью. Не поехала бы она через весь город на чем-то, чтобы ее забрать. Она кого-то об этом попросила. Кого?
– Скорее всего, Скоробогатова. Он был последним, с кем она контактировала. Я так думаю.
– Эх, расспросить бы Олиных соседей. Они-то точно могли бы сказать, выходила Оля той ночью на улицу или нет? – закусил кончик ручки Гера. – Со мной не стали говорить, старые перечники! Носову информацию весьма расплывчатую дали – ни да, ни нет. Э-эх, разговорить бы их!
– Может, у мамы получится? – неосторожно брякнул Василий и тут же прикусил язык, взгляд его нервно заметался по Гериной кухне.
– Та-ак! – опешил Гера. – А ну давай рассказывай!
Пришлось рассказывать, что к вечеру первого января родственники Геры взяли на себя обязательство женить наконец своего непутевого брата и дядю. А для этого необходимо было вызволить Олю из тюрьмы.
– Больше ему никто не подойдет, – сделала заключение Алина.
– Никто, – подтвердил Иван.
– Никто, – согласился с ними Василий.
Совместными усилиями и в результате длительных дебатов был разработан план, а оставшиеся до десятого января дни были потрачены на то, чтобы объехать всех Олиных родственников с целью сбора информации, опросить соседей жертвы, ее коллег и…
– И сейчас мама должна говорить с Олиными соседями.
– А Ваня?
– А Ваня перетирает с охраной складского хозяйства, расположенного по соседству с Олиным офисом. Может, чего-то там всплывет. А че?! – Васька виновато съежился на стуле. – Мы же обещали. Мы не могли сидеть сложа руки.